Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

Всю дорогу от кухни до кабинета трансфигурации друзья Поттера едва поспевали за ним. Питер даже пытался несколько раз на ходу пожаловаться, что после столь обильного обеда бегать так быстро вредно для здоровья, но Джеймс был неумолим и неудержим. Однако рывком распахнув дверь в класс, вдруг застыл на пороге, оглянулся через плечо, подмигнул Сириусу и кивком головы указал Блэку на преподавательский стол. Там, где обычно была подставка полная карандашей, стояла давно знакомая ваза для цветов. Но сегодня в ней роз не было — лишь одинокая белая метелочка живокости.

— Ладно тебе! — буркнул Блэк и подтолкнул Поттера.

— Здравствуйте, профессор! — воскликнул Джеймс, вваливаясь в класс.

— Уже виделись, мистер Поттер, — ответила МакГонагалл, силясь не улыбнуться, — проходите, присаживайтесь!

Не успели ребята толком устроиться на своих местах, как в классе появились девочки. Дельфиниум на столе и ними не остался незамеченным, но профессор их опередила:

— И вам снова здравствуйте-здравствуйте!

Как и МакГонагалл девочки, пряча улыбки в уголках губ, двинулись по проходу между партами, а Поттеру подумалось: «Интересно: в их спальне цветочки стоят все вместе или каждый в отдельности?», но дальше мысль развить не удалось — над замком прокатился звон колокола, призывающий студентов и преподавателей приступить к уроку.

— Ну что ж, начнем! Соскучились по занятиям? — рука Джеймса взметнулась вверх, и в этот раз МакГонагалл сдержать улыбку не удалось: — Вы хотите ответить на этот вопрос?

— Нет, профессор! — Джеймс не встал, а подпрыгнул. — Я сам хотел спросить у вас!

— Слушаю.

— Скажите! — Поттер почти что кричал: — Как маг может превращаться в животное?!

— Вы, надеюсь, уже и сами знаете, мистер Поттер, что существует два способа. Первый — это когда другой волшебник применит к нему необходимое заклинание или…

— …он должен быть анимагом! — закончила за профессора Мэри Макдональд.

— Совершенно верно! — подтвердила МакГонагалл. Она не стала делать замечание девочке, лишь укоризненно покачала головой. — Ваше любопытство удовлетворено, мистер Поттер?

— А расскажите подробнее, — попросил Джеймс.

— Вообще-то у нас сегодня другая тема урока, — в голосе МакГонагалл начали проскакивать нотки строгости. — А о трансфигурации человека вам знать, пожалуй, еще рановато. С ней мы начнем знакомиться на шестом курсе.

— Ну, пожалуйста, — поддерживая друга, подал голос Сириус.

Профессор ответила не сразу. Она немного помолчала, словно спрашивая у себя: откликнуться ли на просьбы ребят либо все-таки начать урок, а затем:

— Что ж, пусть будет по-вашему. Но не думаю, что смогу сообщить вам что-то новое или необычное, — МакГонагалл слегка пожала плечами. — Превратить или, я бы сказала — преобразить, живого человека в животное и очень просто, и не совсем так. Знания магической формулы зачастую бывает недостаточно. Необходимо еще иметь огромное желание исполнить подобное, владеть знаниями трансфигурации и обладать достаточным уровнем магической силы. Как видите: обычная формула успешного применения волшебства. Но не каждому из вас она окажется по плечу.

— Почему?! — Джеймс быстро и громко вставил в рассказ профессора вопрос. — Думаете, у нас силенок не хватит?

— Что вы! В ваших возможностях, Поттер, я нисколько не сомневаюсь, — снисходительным тоном ответила МакГонагалл и продолжила: — Дело в том, что не все из вас доберутся до изучения трансфигурации человека.

— Что?! Почему?! Как? — дружно понеслось из-за парт.

— Неужели я должна третьекурсникам объяснять прописные истины? — профессор попыталась остудить пыл студентов. — Разве вам неизвестно, что трансфигурация обязательна для изучения в Хогвартсе только с первого по пятый курс? Что затем сдадите экзамен на суперотменное волшебство и по его результатам, а также в зависимости от предварительно выбранной вами будущей профессии определится, кто будет изучать трансфигурацию человека, а кто — не будет! — тон голоса МакГонагалл все повышался, пока не стал очень строгим. — А кто теперь мне ответит, почему на подобные разговоры мы вынуждены тратить половину урока?!

— А как же второй способ? — как и два года назад щеки Мэри покрылись румянцем, но видимо интерес к анимагии за это время у нее не пропал.

— Вы, видимо забыли, мисс Макдональд, о чем я вас предупреждала на первом курсе, — теперь в голосе профессора слышалось раздражение, чего раньше никогда не случалось.

Но Мэри и не думала сдаваться:

— Нет, профессор, мы помним, что вы не намерены устраивать для нас…

— Шоу! — подсказала МакГонагалл.

— Да. Но тогда как волшебники мы ничего не знали и не умели. А некоторые вообще услышали о магии лишь незадолго перед приездом сюда. Но теперь благодаря Хогвартсу мы многому научились. И не просим вас показать… — Мэри снова решила идти до конца, — преображение! Просто расскажите. Как это происходит?

— Ну, хорошо, — МакГонагалл сменила гнев на милость. — Только договоримся так: коль скоро сегодняшнее занятие вы умудрились сорвать, то…— профессор сделала небольшую паузу, глаза ее лукаво прищурились, и: — То к следующему уроку вы самостоятельно проработаете две первых темы из учебников.

— Почему две? — выразил общее недоумение Корнер.

— Потому что к окончанию следующего занятия мы должны наверстать то, что потеряли сегодня. Согласны?

— Да! — теперь за всех уже ответил Поттер.

— Тогда я вас сразу разочарую, — медленно, с расстановкой начала рассказ МакГонагалл. — Хогвартс анимагов не готовит и не выпускает. И не потому что не хочет, а потому что не может. Ввиду того, что ни программы, ни методики подобной подготовки в мире просто не существует! — последнее слово профессор и вовсе произнесла по слогам.

— Но вам же это удалось? Как? — раздался голос Лили Эванс и Джеймс невольно оглянулся в ее сторону. Девочка, слегка склонив голову на бок и подставив под щеку ладонь, во все глаза следила за преподавателем.

— Не знаю, — профессор МакГонагалл картинно развела руки в стороны. — Не знаю! Кода я регистрировалась в Министерстве, меня спросили точно так же, как спросила мисс Эванс. И я ответила им точно так же, как и вам. Не знаю!

Студенты опешили. На них словно вылили ушат холодной воды — вовсе не такого ответа ожидали они услышать. А профессор молча стояла за кафедрой, наслаждаясь произведенным эффектом. Наконец она продолжила, и уже более миролюбивым тоном:

— Я действительно не знаю, как со мной это случилось. Но после того как я впервые превратилась в кошку, потом для меня это стало обыденным и естественным, как добавить в чай молоко. И я вправе была считать, и я действительно так думала — что это делается легко и просто, а также весьма распространено. Каково же было мое удивление, когда при регистрации в Отделе несанкционированного волшебства в списке анимагов значилось всего… — щеки МакГонагалл зарделись от смущения, — шесть волшебников…

Профессор замолчала. Ребята тоже не говорили ни слова — сидели молча в ожидании продолжения. Но его не было. Наконец МакГонагалл медленно, растягивая слова, заговорила:

— Кстати, возвращаясь к первому, как вы, мисс Макдональд, изволили выразиться, способу, замечу: превращение волшебником человека в животное не является ни малейшим проявлением анимагических способностей ни превращающего, ни превращаемого. Вот и все!

— Все?! — воскликнул Майкл МакКиннон.

— Пожалуй, да. Все свободны, — МакГонагалл решила не дожидаться сигнала об окончании урока, — Можете отправляться штудировать учебник.

— А можно еще один вопрос? Последний, — Мэри и подняла руку, и поднялась сама, — скажите, а вам самой как профессору трансфигурации никогда не было интересно: как же все происходит на самом деле?

— Кто знает, мисс Макдональд, может быть став анимагом, я и решила всю свою жизнь посвятить трансфигурации и…

— И что?! — громко, с надеждой в голосе, выкрикнул Поттер.

— А то, что в формуле успеха, которую я вам привела, возможно, не хватает еще одного слагаемого. Маленького. Может быть несущественного, а может быть — определяющего. Вот я и хотела его найти. Но, увы! Хотя… Хотя — это всего лишь мое предположение…

— Но оно же на чем-то основано? — Джеймс попытался ухватиться за последнюю соломинку.

— Конечно, — согласилась профессор, — Но оно основано на обстоятельствах весьма личного характера, мистер Поттер. О которых я позволю себе умолчать…

— Говорил же я вам, — обратился к ребятам Римус, как только они вышли из класса. — Ничего из этой затеи не получится!

— Угу, — буркнул в ответ Поттер. — А ты думаешь я надеялся сразу превратиться… Вон! Во льва?! — Джеймс стукнул себя ладонью по эмблеме на мантии, — А когтевранцы вылетят через окно стаей орлов?!

— Потом пуффендуйцы начнут рыть норы, а слизеринцы расползутся по Запретному Лесу, — поддакнул Поттеру Петтигрю.

— А ты зря смеешься, Питер, — ответил ему Сириус. — Если верить легендам Слизерин умел разговаривать со змеями. И кто знает, может и превратиться в них, ему было пару пустяков!

— А я и не смеюсь. Я лично хочу этому научиться. Представляете, как было бы здорово становиться по собственному желанию фестралом! И анимаг, и тебя почти никто не видит!

— Я вижу, — все так же без настроения сказал Люпин. — А мне даже думать не нужно, в кого бы я мог превратиться. Мне эти превращения вот уже где! — Римус чиркнул себя по горлу ребром ладони, — Ну да ладно! Посмотрим, что ты там привез, Сириус, а дальше время покажет.

— Вот-вот! Тем более что, — энтузиазм Поттера прорезался с новой силой, — учить трансфигурацию нам все равно придется. Два урока МакГонагалл мы уже должны.

— Все благодаря тебе, — Сириус нарочито нахмурил брови и ткнул Джеймса локтем в бок.

— Так что мы будем со всем этим делать? — спросил Блэк, едва гриффиндорцы после ужина поднялись к себе в спальню и кивнул в сторону открытого со вчерашнего вечера чемодана. Закрыть его никто даже не пытался, да и вряд ли бы это удалось. — Вернее, как?

— Правильно, Сириус! Во всем нужна система. Поэтому, — Поттер говорил, а сам при этом принялся щелкать замками своего чемодана. Друзья за его спиной недоуменно переглянулись: «Неужели там тоже гора литературы?» Но Джеймс достал из-под аккуратно сложенных вещей всего одну книгу. Книга была в черном кожаном переплете и очень толстая, — все, что нам удастся найти об анимагии, мы будем заносить сюда! — Джеймс раскрыл книгу на середине: страницы были чисты, как первый снег. Фолиант оказался всего лишь блокнотом. Но каким огромным! — И начнем мы… — Поттер передвинулся к чемодану Блэка и принялся бесцеремонно вытаскивать из него журналы, брошюры, книги, пока… — Вот! «Продвинутый курс трансфигурации»! Посмотрим, что пишут здесь об анимагии для тех, кому уже сдавать СОВ. Парни, пока я буду искать, разложите «Трансфигурацию сегодня» по порядку. Ладно?

Ребята не стали ни спорить, ни задавать вопросов. Втроем они начали складывать в аккуратные стопки журналы: номер за номером, месяц за месяцем, год за годом. Джеймс тем временем открыл учебник, нашел предметный указатель и повел по нему пальцем. Поиски оказались недолгими — слова на букву «А» открывали перечень и Поттер быстро перелистал книгу в поисках нужной страницы.

— Нашел! Слушайте! — Сириус, Питер и Римус оторвались от своего занятия и, оставаясь на корточках, повернулись к Джеймсу. А Поттер, взлохматив волосы на макушке, начал читать: — «Анимаг — волшебник, который по своему желанию может превращаться в животное. Качество это не врождённое. Так как анимаг превращается всегда в одно и то же животное, существует специальный Реестр Анимагов, где указывается имя мага, животное, в которое он (или она) превращается и особые приметы этого животного. Первым известным анимагом был древнегреческий волшебник Фалько Эсалон, превращавшийся в сокола».

— Это мы и без учебника знаем, — сказал Римус. — А что дальше?

— А дальше, Лунатик, написано про тебя, — немедленно ответил Поттер. Брови Люпина от удивления встали домиком, а Джеймс продолжил: — «Не следует путать анимагов с оборотнями: преображения в волка у оборотней всегда вынужденные и зависят от определённой фазы луны, в то время как анимаги превращаются в животное, когда хотят. Единственным препятствием, которое при превращении может испытать анимаг, являются действия другого мага».

— Интересно. Этого мы не знали, — прокомментировал Блэк. — Давай дальше.

Поттер перевернул страницу и растерянно развел руками:

— Все… Дальше только оглавление. Учебник закончился… — но Джеймс быстро взял себя в руки: — Хоть что-то мы да узнали. Сейчас запишу.

— Давай я запишу, — предложил Сириус, — а ты займись журналами.

— А я сомневаюсь, — сказал Римус, — будет ли в них хоть что-нибудь полезное для нас.

— Не будет здесь — поищем в библиотеке, — Джеймс предложил новую идею. — Там ведь столько всего!

— То-то мадам Пинс нам обрадуется, — скрипя пером, с обычной для него иронией сказал Блэк. — Ведь она нас так любит!

— Ладно, пока мы в библиотеку не идем, — но Поттер не унимался. — Ты сколько привез «Трансфигурации сегодня»?

— За последние десять лет, — ответил Блэк.

— Тогда я начинаю с первых журналов, какие у нас есть. Ты, Римус, читаешь все за этот год…

— А я за прошлый, — вызвался Питер, и Джеймс кивнул ему, соглашаясь.

Наконец, журналы оказались разложены в аккуратные стопки. Взяв, как и договаривались по годовой подборке Джеймс, Питер и Римус расселись по кроватям, но начать их изучение сразу не получилось. И все потому, что Сириус, едва отложив перо и на всякий случай тоже перевернув страницу учебника, вдруг сказал:

— Как изменить цвет волос.

— И как? — поинтересовался Люпин.

— Пока не знаю, — усмехнулся Блэк. — Я только оглавление открыл. Это — первая тема.

— А ты хочешь перекраситься, Лунатик? — пошутил Поттер.

— Так мы это уже видели! — Петтигрю не остался в стороне от разговора. — Помните наш первый обед в Хогвартсе?

— А ты все обеды помнишь? Когда и чем нас кормили? — Сириус не упустил случая поддеть Питера.

— Да нет же! Бруствер! — Петтигрю даже не обратил внимания на колкость. — Волосы на его голове были наполовину голубыми!

— Было! — подтвердил Поттер. — А что там еще интересного?

— Увеличение части тела…

— …которое надо попробовать на Нюнчике, — подхватил Джеймс. — Наложить заклинание на его нос, и — бах! — хобот длиной в два фута.

— Так на Снегге этого никто и не заметит! — расхохотался Питер. При этом его передние зубы, которые Петтигрю обычно пытался скрыть, оказались на всеобщем обозрении.

— Кстати, — Римус тоже был не прочь посмеяться, — когда мы, в самом деле, вдруг решим попробовать это применить, нужно будет быть осторожными. Узнать там антизаклинание или… Не знаю. Но не ходить же по Хогвартсу с раскрашенной головой или, не приведи Мерлин, с ушами до плеч.

Новый взрыв хохота стал Люпину ответом, а Сириус продолжил:

— Как разогреть часть тела до 212 градусов .

— Это еще зачем? — удивился Петтигрю.

— Чтобы чай можно было кипятить прямо во рту! — уже корчась от смеха, дал объяснение Поттер.

Веселье в спальне гриффиндорцев продолжалось с четверть часа. Мальчишки насмеялись вволю — до икоты и колик в животе. Наконец, Поттер приподнял очки и, утирая с ресниц слезы, сказал:

— Все, парни, хватит! А то мы так никогда не начнем.

Однако даже после этих слов в шелест перелистываемых страниц еще долго вплеталось легкое пыхтение — так все четверо пытались подавить в себе просящиеся наружу смешки.

Но и потом, до той поры пока минутная стрелка на часах не начала свой сегодняшний последний круг как бы внимательно и вдумчиво ребята не читали статьи во взрослом серьезном журнале, запись сделанная Сириусом в огромном блокноте, так и оставалась единственной.

А наутро третьекурсников ждала встреча с новым преподавателем. Занятия вторника в этом году для них начинались защитой от темных искусств. И первым, кого увидели гриффиндорцы в открытую дверь класса, был именно профессор Крауч. Он сидел у окна, лица его было не видать — его заслонял свежий номер «Ежедневного пророка».

— Добрый день! — гриффиндорцы громко и дружно поприветствовали преподавателя, но Крауч не ответил — лишь слегка опустил газету, на весу перевернул страницу и снова погрузился в чтение.

Ребята вошли в класс и направились к своему столу. Проходя мимо когтевранцев, Сириус встретился глазами с МакКинноном и тут же вопросительно кивнул головой в сторону профессора. Но Майкл в ответ лишь передернул плечами и покачал головой, мол — сами ничего не понимаем. Студенты все прибывали, как и все остальные вежливо здоровались с порога, но Крауч не утруждал себя ответом и даже ни разу больше не опускал газету. Но стоило над замком грянуть колоколу, профессор тут же свернул ее, положил на подоконник и поднялся со стула.

— Предмет, который вы изучаете, — Крауч начал говорить безо всяких предисловий, — является обязательным к изучению в Хогвартсе. Хотя в Министерстве магии данное утверждение постоянно подвергается сомнению. Все дело в том, что овладевать защитой от темных искусств без изучения самих темных искусств невозможно. Добавлю, что в Британии, и вы, надеюсь, это прекрасно знаете, они запрещены. Поэтому в нашей стране не стоит беспокоиться, что к вам применят темную магию. А, следовательно, нет необходимости и защищаться от них. Понятно?

И тут же рука Мэри Макдональд взметнулась вверх. Профессор недовольно дернул усиками, но все же, как могло показаться со стороны с неким снисхождением, кивнул девочке.

— А как же прошлогодний случай с применением смертоносного заклинания? — спросила Мэри.

— Во-первых, сколько бы вы ни учили данный предмет, защиты от «Авада кедавры» не существует! — Крауч заговорил резко и жестко. По всему было видно, что вопрос был ему не по душе. — Во-вторых, следствием, которое возглавлял лично я, было установлено, что Джимми Баттл был психически нездоровым человеком. И, наконец, в-третьих, это был действительно случай и его нельзя рассматривать, как систему!

— А… — вдруг не поднимая руки и не вставая с места, начал Питер, но Джеймс и Сириус одновременно с обеих сторон двинули его по бокам: «Молчи!»

— Что? — не понял профессор.

— Нет. Ничего. Живот свело, — с трудом выдавил из себя скрючившийся от боли Петтигрю.

Громкий хохот стал реакцией на ответ Питера — это слизеринцы показали, что они тоже присутствуют в классе. Но профессор взглянул на них так, что смех прекратился в мгновение ока.

— Теперь вернемся к уроку, — нетерпящим возражений тоном сказал Крауч. — В свете вышесказанного курс защиты от темных искусств будет ограничен теоретической подготовкой. Никаких практических занятий не будет! И поскольку знания, добытые самостоятельно намного прочнее, чем услышанные от кого-либо, сейчас открываете учебники и изучаете первый раздел. Что там у нас?

— Каппа, — подперев рукой опущенную голову и не глядя ни на кого, сказала Мэри.

— Вот и начинайте! Тем более, что вряд ли она вам сможет чем-то навредить из своей далекой Японии.

Крауч вернулся к окну, сел и снова развернул «Ежедневный пророк» Почти на два часа в классе воцарилась тишина. Ни переговариваться, ни даже перешептываться у студентов не было никакого желания. Да, и возможности, скорее всего тоже. Лишь где-то в середине урока Сириус, оторвавшись от учебника, взял перо и написал: «Еще скучнее, чем у Бинса!» Блэк показал записку друзьям и те, соглашаясь, без единого слова закивали головами.

Ближе к концу урока Крауч отложил газету и поднялся со своего места:

— Для лучшего усвоения изученного вами материала на следующем занятии проводим семинар. Для этого один из вас подготовит по пройденной теме реферат с информацией более широкой, чем она представлена в учебнике, — профессор говорил сухо и заумно, — и представит реферат нам. А мы, в свою очередь, устроим его обсуждение. Докладчиком на следующем занятии будет… — Крауч выставил вперед палец и повел им по классу. На несколько секунд задержал палец на Мэри Макдональд, а затем резко перевел его на Сандрину: — Вы!

— Mademoiselle Thirion , — от неожиданности девочка ответила на родном ей языке.

— Хм! Мадемуазель. Надо же! То — Франция, то — Япония, — дернул щеточкой усов Крауч и под звон колокола объявил, — Все свободны! И мадемуазель тоже.

Благодаря профессору Трелони время после обеда сегодня полностью принадлежало гриффиндорцам: вместо занятий они могли распоряжаться им по своему собственному усмотрению. И едва четверо друзей вышли на крыльцо замка Питер, прищурившись от яркого солнца, бодро спросил:

— Чем займемся?

— Трансфигурацией! — немедленно ответил Джеймс.

— А заодно проведаем нашу любимую березку, — добавил Сириус.

— Так что? Сейчас поднимаемся на самый верх башни за журналами, — голос Петтигрю стал грустным и несчастным, — потом топаем обратно?

— Нет, Питер, — Римус положил руку на плечо другу, — школе вовсе не обязательно видеть, чем мы занимаемся в свободное от занятий время. А трансфигурацией мы действительно займемся. Потому что нам нужно выполнить обычное домашнее…

— …задание, — вместо Люпина Петтигрю сам закончил фразу.

На берегу озера за лето ничего не изменилось. Та же трава — зеленая и мягкая. Та же вода — тихая и спокойная, играющая на ветерке и солнышке серебристой рябью. И все та же березка с еще нетронутыми осенней желтизной листьями. Не было видно лишь гигантского кальмара. Может он ушел на глубину поохотиться, а может, уплыл куда-нибудь еще: по своим важным неотложным делам. И не было никого из студентов — все они разошлись по классным комнатам Хогвартса.

Джеймс сел на траву, открыл сумку и достал учебник «Трансфигурация. Средний уровень»:

— Раз до журналов высоко и далеко, посмотрим, что у нас здесь.

— Первая тема «Превращение объекта в камень и обратная трансфигурация», — сказал Римус. — Я еще на уроке заглянул.

— Значит, к вечеру все здесь мы должны превратить в камни, — усмехнулся Сириус.

— Как будто здесь камней мало, — пробурчал Питер. — Вон сколько их здесь валяется. Наших только не хватает!

Петтигрю был прав: кромка берега вся была усеяна гладко обточенными водой со всех сторон камнями самых разных размеров. Но Люпин назидательным тоном напомнил:

— …и обратная трансфигурация.

— Вот-вот, Питер! К вечеру мы и проверим: чем были все эти камни прежде. Вдруг что-то ценное отыщется!

Римус и Сириус рассмеялись, а Питер, не став уточнять говорил ли Джеймс всерьез или шутил, полез в сумку за своим «Средним уровнем».

Уже с четверть часа гриффиндорцы, разлегшись на травке как кому было удобно, под ритмичный шорох прибрежных волн вчитывались в первую главу учебника. Неожиданно в легкий шум прибоя и в унисон ему вплелось такое же ритмичное то ли посвистывание, то ли сопение. Сириус первым повернул голову в сторону посторонних звуков и тихонько ахнул: лежа на спине, широко разбросав руки и прикрыв лицо книгой, Питер Петтигрю крепко спал!

— Неисправимый! — прошептал Сириус и приложил палец к губам. — Не знаю как вы, — друзей он призывал к молчанию, а сам продолжал говорить, но очень тихо: — а я начинаю практические занятия!

Блэк осторожно, чтобы не потревожить сон друга, достал из сумки палочку и направил ее на учебник Питера, затем вычертил рукой в воздухе витиеватую спираль: «Дуро!»

«Трансфигурация. Средний уровень» на лице Петтигрю тотчас превратилась в большой плоский камень, под тяжестью которого Питер моментально проснулся. Мальчик спросонья испугался не на шутку и с криком: «Что это?», сорвал с лица камень и отбросил его в сторону.

— Зря ты, Питер, учебником швыряешься, — пожурил Петтигрю Блэк, — его тебе еще обратно превращать нужно будет.

— А как, по-твоему, я смогу это сделать? — зло спросил Питер. Волнение, вызванное испугом, до конца еще не улеглось, и дыхание Петтигрю было тяжелым и прерывистым. — Если мне теперь заниматься не по чем?!

— Возьми мой учебник, — Римус протянул Питеру книгу. — И постарайся до ужина освоить заданные превращения. Не тащить же отсюда эту глыбу на седьмой этаж!

— И будет твой «Средний уровень» как новенький! — сказал Сириус

— А если у меня не получится, то не будет?

— Получится! — твердым голосом обнадежил друга Джеймс.

— Ага! И получится, — подтвердил Блэк, — и будет!

А назавтра после обеда третьекурсников ждало сразу двойное знакомство: и с новым предметом, и с новым профессором. Но как оказалось, кое-кто с преподавателем магловедения уже встречался…

Путь до кабинета, где должны были проходить занятия, оказался неблизким — пришлось шагать в самый конец длинного коридора на четвертом этаже. Добравшись, гриффиндорцы вошли в класс. За профессорской кафедрой стояла миловидная русоволосая женщина лет тридцати в черной мантии. Ребята поздоровались с ней и направились к последнему столу. Он был свободен и, словно призывал неразлучных друзей к себе. Но когда уселись, оказалось, что их всего… трое! Питер входил в двери, последним, да так и остался в них. Замерев, без единого движения и звука Петтигрю стоял на пороге с открытым ртом.

— Добро пожаловать, Питер! — женщина за кафедрой улыбнулась мальчику, как старому доброму знакомому. — Рада тебя видеть!

— Вы!.. Я… — хлопая ресницами, замямлил Петтигрю. — И я… Я тоже! Но… Как?! Почему?.. Почему я вас раньше не видел в Хогвартсе?

— Проходи, Питер, — женщина за кафедрой продолжала улыбаться, — начнется урок, и я все объясню.

В классе было немноголюдно — не все третьекурсники выразили желание заниматься магловедением. И кода прозвучал колокол, оказалось, что студенты Гриффиндора и Пуффендуя присутствуют здесь в полном составе, когтевранцев было всего трое, а из слизеринцев никто не удосужился прийти сюда.

В отличие от коллеги Крауча преподавательница магловедения не забыла познакомиться со студентами:

— Позвольте представиться, — обратилась она к третьекурсникам. — Меня зовут Виргиния Боунс, и я буду вести у вас курс магловедения. Предмет не является обязательным к изучению для всех студентов. Однако замечу, что в большей или меньшей степени, но все без исключения волшебники в повседневной жизни за пределами Хогвартса будут сталкиваться с простецами. Находиться среди них, общаться, возможно, дружить, а быть может и создавать семьи. Не исключено, что вам придется пользоваться их транспортом и прочими достижениями. Поэтому, чтобы не быть для них вороной в совиной стае, мы и будем изучать быт и поведение маглов. Понятно?

Студенты дружно закивали головами. Многие из них заулыбались, и эти улыбки не остались незамеченными профессором Боунс:

— Совершенно верно! — продолжила она. — Предмет не представляет особой сложности ни для кого, и уж особенно у тех, кто вырос в семье маглов. Встречаться мы будем не часто — один раз в неделю. Поэтому, и это ответ на твой вопрос, Питер, я и не живу в замке все время как большинство ваших преподавателей, а появляюсь лишь в дни моих уроков. А на занятиях мы со студентами обычно обыгрываем ситуации, в которых могут оказаться волшебники в обычном мире. И тема сегодняшнего урока: «Магловская денежная система в Британии». Но прежде, чем мы приступим к ней, мне бы хотелось познакомиться с вами, — профессор заглянула в открытый журнал, лежащий на кафедре: — Аббот Джонатан!..

— Ох, и сложно же простецам с их деньгами, — всплеснул руками Сириус, едва ребята вышли из класса магловедения. — То ли дело у нас! Один галлеон это семнадцать сиклей, сикль — двадцать девять кнатов: проще пареной хэллоуиновской тыквы!

— Да! Тебе просто, — сказал Питер. — А я как с ними познакомился так до сих пор и путаюсь. Мало того, что сначала той зимой в банках и магазинах все перевернулось с ног на голову. По полчаса каждую покупку пересчитывать приходилось. И только-только мы с мамой начали привыкать, что фунт делится не на пенни, а на пенсы и не на двести сорок, а всего лишь на сто, что шиллингов теперь нет вообще, так вдруг!..

Петтигрю ненадолго замолчал, переводя дух — ведь раньше за Питером такого красноречия не водилось, да еще и разговаривать приходилось на ходу, затем шумно выдохнул и продолжил:

— …вдруг среди лета в нашем доме появилась миссис Боунс и рассказала нам о галлеонах и сиклях с кнатами.

— Так вот откуда ты ее знаешь! — воскликнул Поттер. — Только непонятно: зачем она к вам приходила? Про деньги рассказывать?

— Не только, — Петтигрю удивился. — Она сначала вручила мне конверт из Хогвартса. Там было письмо о моем зачислении в школу, билет на «Хогвартс-экспресс» и список того, что необходимо купить… Да разве с вами такого не было?!

— Нет, Питер. Нам такие конверты принесли совы, — спокойно объяснил Римус. — А что дальше?

— Дальше миссис Боунс…

— Профессор Боунс! — поправил его Блэк и едва не рассмеялся.

— Да ну тебя, Сириус! Могу и не говорить ничего, — попробовал обидеться Петтигрю. — Сами же спрашиваете.

— Ладно-ладно. Слушаем.

— Она и рассказала, как найти «Дырявый котел», что там нужно попросить бармена открыть мне проход в Косой переулок, найти банк, поменять деньги, — принялся перечислять Петтигрю. — Правда, когда гоблина увидел, думал: у меня инфаркт будет!

— И был? — снова в своей обычной манере поинтересовался Сириус.

— Нет, как видишь! — огрызнулся Питер.

— Зато у тебя теперь свой сейф в «Гринготтс»? — с иронией продолжал спрашивать Блэк.

— Сейф? — растерялся Петтигрю. — Деньги гоблины мне поменяли. Счет открыли. А никакого сейфа у меня нет.

— Значит — будет! Когда-нибудь, — не унимался Сириус. — Вместо инфаркта. А гоблины хоть существа и страшные, бояться их ни к чему.

— Наверное, — согласился Питер. — Потому что самым страшным оказалось попасть на платформу 9 и ¾. Профессор, — Петтигрю произнес это слово с ударением, — Боунс предупредила, что нужно пройти через барьер незаметно для маглов. Вот я и пережидал, пока рядом никого не будет. Стоял себе тихо с тележкой, в мантии…

— Так ты явился на Кингс-Кросс в мантии? — не поверил своим ушам Поттер.

— Он думал, что так будет абсолютно незаметным для маглов, — поистине запас шуток у Сириуса был неиссякаем!

— Не будет! — хмуро подтвердил Питер. — Пока я примеривался пройти сквозь кирпичную кладку, ко мне подошел полицейский и спросил, куда я еду. А я испугался и со страху ответил, что в школу Хогвартс. Он не понял и спросил про мантию.

— И ты…

— Пришлось сказать, что школа эта специальная и форма в ней тоже!

— Честный парень! — прокомментировал Блэк. — А он?

— А он попросил показать меня билет! Но я уже пришел немного в себя и соврал, что билеты на поезд у мамы и она сейчас подойдет. Полицейский, наверное, поверил. Но не ушел — только отвернулся. Ну я и… Сам не понял, как на платформе оказался.

— Молодец! — сказал Поттер и рассмеялся, не иначе вспомнив какой марш-бросок через Кингс-Кросс совершил он сам в тот день два года назад. — Главное, что задание было выполнено!

Но Питер не понял: его похвалили на самом деле или снова попытались подшутить над ним. Однако продолжать разговор было уже не совсем удобно — ребята вышли к Большой лестнице, где была сплошная толкотня.

— Свобода! — радостно протянул Петтигрю, когда в пятницу после обеда гриффиндорцы вышли на крыльцо замка. — Кому-то еще на занятия, а мы… — Петтигрю широко раскинул руки, потянулся и сладко зевнул. — На озеро? К нашей любимой березке?

— Чтобы ты там снова заснул под учебником? — вопросом на вопрос ответил ему Люпин. — Нет, Питер. Я предлагаю навестить Хагрида. Мы ведь обещали.

— Давайте сходим к нему завтра, — идти куда-то сейчас у Петтигрю не было никакого желания.

— Завтра — тренировка по квиддичу, — твердо сказал Поттер.

— Тогда в воскресенье, — снова попробовал перенести поход Питер, правда, без особой надежды в голосе.

— В воскресенье тоже не получится. Я уже буду… — нахмурился Люпин, — в Хогсмиде.

— Хватит вам спорить! — решительно выступил Сириус. — Обещали Хагриду прийти вчетвером, значит — идем сейчас! Догоняйте!..

Как Сириус первым зашагал от одного крыльца, не обращая внимания по дороге на жалобное пыхтение Питера и грустный тяжелый вздох Римуса возле Гремучей Ивы, так первым добрался и до другого — короткой бревенчатой лесенки домика в окружении тыквенных грядок. С опаской поглядывая на громадный охотничий лук над входом, Блэк принялся колотить по деревянной двери. Словно в ответ изнутри тоже послышался грохот — как будто там уронили что-то тяжелое и сразу же частый и не менее громкий топот. Затем дверь распахнулась: в проеме возникла громадная фигура школьного лесничего, державшего в левой руке кружку размером с ведро:

— Эва! Гриффиндорцы! — то ли от радости, то ли от удивления Хагрид взмахнул руками так, что часть бурой жидкости из кружки выплеснулась ему на бороду. Нисколько не смутившись, ребром ладони лесничий смахнул с себя капли: — Не ждал вас сегодня. Чевой это вы не на занятиях?

— А у нас их сегодня больше нет, — ответил Джеймс. — Расписание такое.

— Хитрое, — добавил Сириус с улыбкой. — Вот и решили к тебе заглянуть. Питер вон хотел чаю попить.

— Так в чем же дело? — снова всплеснул руками лесничий, но на этот раз уже аккуратнее. — Проходите в дом.

— Нет! — то ли простонал, то ли проскулил Петтигрю.

— А потом по лесу прогуляться, — продолжал подначивать друга Блэк.

Питер уже ничего не мог говорить — плотный обед и быстрая ходьба сделали свое дело и теперь Петтигрю только качал опущенной головой из стороны в сторону. Но Хагрид, сам того не зная, пришел ему на помощь:

— Зачем это? — удивился лесничий. Хагрид опустился на верхнюю перекладину лестницы, поставил кружку рядом с собой кружку и загнул «сардельку»-мизинец: — Фестралов вы уже видели…

— А ты в этом уверен? — веселое настроение не покидало Сириуса. Следуя примеру хозяина дома, Блэк тоже присел. Вслед за ним Питер со вздохом облегчения проделал то же самое. Да и Джеймс с Римусом недолго оставались на ногах.

— Да ну тебя, Блэк, — слегка повысил голос Хагрид и загнул второй палец: — К единорогам нельзя…

— Ух, ты! — Сириус и не думал останавливаться. — А про единорогов ты нам раньше не говорил. Вот бы взглянуть на них!

— Да что с вами сегодня?! — Хагрид обвел глазами четверку друзей. — На одного смотреть больно. Чего это ты, Питер, сам не свой? Другой слова сказать не дает. Чай то будете, то не будете. Теперь единорогов им подавай! Говорю же: нельзя к ним. Потомства они со дня на день ждут — потому к себе никого не подпускают. К кентаврам, хоть они с жеребятами, хоть без — близко не подойти! Сами про то знаете. А, — лесничий тяжело вздохнул, опустил голову и пристукнул ладонью правой руки по загнутым пальцам левой, — гиппогрифов в Лесу уже нет…

— Нам Римус говорил, — после недолгого общего молчания сказал Поттер. — Так они навсегда улетели?

— Не знаю, — передернул плечами Хагрид. — Вон Лили, — лесничий поднял глаза на Джеймса, а тот вдруг резко поднял руку и взлохматил себе волосы. — Она-то ко мне раньше вас успевает: зелье новое для тыкв в первый же день принесла. Ну и как узнала, что Клювик с родителями своими меня покинул, так весь вечер в библиотеке потом просидела. Говорит, где-то вычитала: гиппогрифы к родному гнезду всегда возвращаются. Вишь, как оно? Я-то думал: все уже знаю про животину разную, ан нет! Вот теперь ждать буду! Ну да ладно. Вы-то как?

— Учимся, — просто ответил Люпин.

— Да это понятно, — в тон ему сказал Хагрид. — Как вам новый учитель?

— Профессор Боунз меня вспомнила! — похвастался наконец-то успокоившийся Питер. — И как она к нам перед школой приходила тоже!

— Да? Хорошая она — Виргиния. Добрая, — улыбнулся лесничий. — А Крауч? Он ведь в школе благодаря вам появился.

Ребята непонимающе переглянулись между собой, не зная, что ответить. А Хагрид продолжил:

— Я ведь, знамо дело, про ту майскую встречу Каркарова с Реддлом Дамблдору рассказал. А директор, когда Игорь у него проситься стал, чтоб в школе остаться, отказал ему. Ну и хочешь — не хочешь Дамблдору, он в Министерстве и доложился: мол, опять в Хогвартсе детишек защите от темных искусств учить некому.

— Так не похоже, что Крауч нас вообще учить собирается, — сказал Блэк. — Странный он какой-то!

— Да что ж ты, Сириус, так о родственнике? — взмахнул руками Хагрид и едва не уронил кружку с остатками остывшего уже чая.

— О ком? — не понял Блэк. — Что? Еще один?

— Я о Барти. А ты о ком? — теперь пришла очередь удивляться лесничему.

— Вон! О нем, — Сириус кивком головы указал на Джеймса. — Мать решила, что он мой дядюшка. А все потому, что кто-то из Поттеров когда-то женился на ее тетке и… — Сириус с безразличием на лице махнул рукой. — В общем те Поттеры вовсе не эти Поттеры, которые… Тьфу ты! Путаница сплошная! Которые — родители Джеймса. Фух! — шумно выдохнул Блэк.

— Во как! Ошибка, значит, вышла, — добродушно сказал Хагрид. — Оно и понятно: все семьи чистокровных волшебников, хочешь — не хочешь, не раз и не два родством повязаны. Да так что все там запутано-перепутано. Потому как семей этих не так уж и много в нашем мире. Почитай двух с половиной дюжин не наберется. Даже книжка про них была. Много шума тогда поднялось: одни жаловались, что их в этот список знати, — лесничий усмехнулся, — не включили. А некоторые, наоборот — жалели, что попали туда. В общем, сыр-бор был еще тот! Оно-то конечно, родословную свою знать вроде, как и надобно. Негожее это дело, когда люди родства своего не помнят. Да вот только совсем другое — ставить себя повыше других. А как разберешь, кто тут чистокровный, а кто — нет? Вот возьми, к примеру, Лили: родители у нее — маглы, а как выйдет замуж за волшебника, — все так были увлечены рассказом, что никто и не заметил, как Джеймс слегка вздрогнул, — да народит ему детей, вот они-то будут уже чистокровными магами или, не приведи Мерлин, сквибами. Как наш школьный смотритель.

— Что? Сквиб? Как? Филч?! — сливаясь в один, вопросы понеслись со всех сторон.

— Ну, да. Сквиб. А кто ж он еще? — удивился лесничий. — Волшебством не владеет, да и палочки у него нет. А маглам в Хогвартс путь заказан. Вот и получается, как ни крути — сквиб он и есть! Кстати, наша министресса, благодаря таким вот Филчам свой портфель получила. Да! Уж больно она за права их ратовала!

Ребята дружно загалдели, обсуждая новость. Каждый пытался перекричать других, и понять друг друга им было непросто. Хагрид слушал их молча — после своей длинной «речи» лесничий переводил дух. И ничего не говорил… Римус. А когда шум стал стихать, Люпин тронул Блэка за плечо:

— Помнишь? Я тебе еще зимой говорил, что Филч — сквиб?

— Точно! — хлопнул себя по лбу Сириус. — Когда мы от него на парте улетали! Прости, забыл…

— Ничего, — нисколько не обиделся Римус. — Нам тогда не до этого было.

Блэк улыбнулся другу, затем перевел взгляд на лесничего и спросил:

— А все-таки, кем мне Крауч приходится? — и добавил с иронией: — Или я ему?

— Точно я тебе, Блэк, не скажу. Не знаю, — ответил Хагрид. — Сам потом разберешься, ежели захочешь. Я в ваших родословных не шибко понимаю. Помню только, что мать его — урожденная Блэк. Тут все и сходится. Но вы так и не сказали: почему Крауч странным вам показался?

И мальчишки снова принялись отвечать все вместе:

— Рассказывать ничего не захотел!

— Велел разбираться во всем самим!

— Практических занятий не будет!

— И даже знакомиться с нами не стал!

Хагрид внимательно слушал ребят, то поглаживая, то теребя свою бороду. А когда пыл гриффиндорцев поостыл, сказал:

— Что ж? Узнаю старину Барти. Он и в школе таким был, — и, предупреждая вопросы, быстро добавил: — Учились мы с ним в одно время. Дружбы Крауч ни с кем не водил: все над книжками сидел да мечтал карьеру сделать. И ведь получилось у него! Говорят, что он один из самых сильных волшебников, какие вообще есть. Да и по службе в рост быстро пошел. Вон ведь до начальника сектора дослужился. И зачем ему Хогвартс? Прав ты, Сириус. Странно все это. Ведь это он где надо надавил, чтобы, значит, к нам кого-нибудь министерского прислали. А потом себя и предложил. Ну, преподавать вам.

Хагрид то ли рассказывал ребятам, то ли просто думал вслух. А теперь, когда мысли зашли в тупик — замолчал. Потом вспомнил, что он здесь все-таки не один и добавил:

— Так что будет вас Крауч учить или не будет, да и как будет: поживем-увидим.

Так в разговорах незаметно промелькнули два с лишним часа, и ребята засобирались возвращаться в замок. Едва лишь отошли на расстояние, откуда Хагрид их не смог бы услышать, Питер не преминул съязвить в адрес Сириуса:

— Чаю не попили. По Запретному Лесу не погуляли. Спрашивается: зачем только ходили?

— Узнать о моих родственниках, — зло парировал Блэк. — Только разбираться, кем я прихожусь Краучу: внуком или племянником — нет никакого желания!

Сразу после ужина Сириус улегся на кровать, прихватив с собой «Продвинутый курс трансфигурации». Джеймс и Люпин обложились журналами «Трансфигурация сегодня». Правда, если Поттер пытался выискать в них все, что касается анимагии, то Люпина больше интересовала тема оборотней. Питер же устроился с учебником для средних курсов, делая вид, что изучает заданные МакГонагалл параграфы.

Первое время в спальне гриффиндорцев слышался лишь шелест переворачиваемых страниц. Поттер перечитывал журналы молча. Ничего «интересного» ему не попадалось, иначе бы он уже поделился новостями с друзьями. Сириус тоже не был особо расположен к разговорам. И все из-за того, что Хагрид, сам того не желая, затронул его больную тему. Ничего не говорил и Римус — то ли из деликатности, то ли от нежелания мешать друзьям заниматься.

Так продолжалось до тех пор, пока в бумажное перешептывание не вплелось легкое мерное похрапывание. Гриффиндорцы дружно оторвались от чтения и оглянулись на кровать Питера: Петтигрю спал. Учебник прикрывал нижнюю половину его лица и мерно приподнимался в такт звучному дыханию мальчика. Сириус уже было открыл рот, чтобы наконец-то нарушить молчание, но Поттер опередил его. Джеймс быстро приложил к губам палец, затем постучал себя ладонью по лбу, встал и тихо-тихо потащил из-под кровати чемодан.

Замки чемодана щелкнули так, что их, наверное, можно было услышать и в Большом Зале. От неожиданности Питер подпрыгнул над кроватью, «Средний курс трансфигурации» свалился на пол, а хозяин учебника ошалело принялся вертеть по сторонам головой:

— Что?! Уже утро? Пора вставать?

— Нет, Питер, наоборот — пора ложиться, — с самым серьезным тоном, на который он был способен, ответил Сириус. — Только Джеймс чего-то там копается.

— Я не копаюсь, — стараясь не рассмеяться, сказал Поттер, — а ищу спортивную мантию. Должен же я быть готов к завтрашней тренировке.

Дальше ребята сдержаться не смогли. И первым звонко и громко захохотал Римус.

К первой в новом учебном году тренировке был готов не только Джеймс, но и вся команда. Правда, в ней не хватало одного игрока — Кингсли Бруствер закончил обучение в Хогвартсе, а с ним и баталии за спортивную честь факультета. Но зато были готовы те, кто выразил желание заменить его: второй курс Гриффиндора в полном составе топтался у кромки зеленого поля. Основательно подготовились и на трибунах. Пусть не так многолюдно как на матчах, но ведь те, кто пришли сегодня были не болельщиками, а скорее — зрителями. Среди них очень много первокурсников: кое-кто из них пришел впервые воочию понаблюдать за любимой игрой волшебников, а некоторые вообще только-только узнали о том, что она существует. Не обошлось и без соперников. Как всегда в полном составе дружно сидела команда слизеринцев. Сборная Когтеврана тоже не без интереса ожидала начала — ведь на поле были их соперники в первом матче. Да и яркую шевелюру Ройджила Джайлса трудно было не заметить. А неподалеку от него Джеймс разглядел старых знакомых: Джонатана Аббота и Дэйви Гаджена — вратаря и загонщика пуффендуйцев. И общую для всех мысль выразил Фрэнк Долгопупс. Он первым на правах капитана взял слово:

— Сразу видно: Хогвартс готов к началу нового сезона по квиддичу! С чем вас и поздравляю!

— Может, начнем? — нетерпеливо спросил Стерджис Подмор.

— Конечно! Сделаем так, — быстро отозвался Фрэнк. Не иначе он готовился к первой тренировке в качестве капитана все лето, — пока я буду смотреть, чему мадам Трюк научила наших будущих игроков, вы немного разомнитесь. Дирборн! Крокер! Вы с бладжером. Охотники с квоффлом! А чтоб вам было не совсем скучно… Элджи! — позвал Долгопупс, и из стайки претендентов вышел коренастый мальчуган. — Команда, прошу любить и жаловать: единственный изо всех здесь первокурсник и по совместительству — мой кузен.

— Прав был Хагрид: все мы здесь одна большая семья, — тихо вставил Джеймс.

— Что? — не понял Долгопупс.

— Нет. Ничего, — покачал головой Поттер. — Извини, Фрэнк.

— Так вот: два месяца меня заклевывали его совы — все писал, что мечтает через год занять мое место в воротах. Вот и посмотрите, чего он вообще стоит, — Стерджис и Мэри переглянулись и, не сговариваясь, недоуменно пожали плечами, а Фрэнк уже протягивал шлем и перчатки кузену. — Держи! Джеймс, а ты… Найдешь себе занятие?

— Конечно!

— Вот и хорошо, — подвел черту под разговорами Долгопупс. — Все по метлам! Молодежь, набираем высоту в два фута и зависаем над землей…

Джеймс не стал ждать, какие дальше упражнения Фрэнк будет предлагать новичкам, и взлетел. Поттер снова, как и в игре со Слизерином, направил метлу вверх почти вертикально. Только на этот раз он не прижимался к древку — а расслабившись и запрокинув голову, с удовольствием подставил лицо встречному потоку воздуха.

Наконец Джеймс выровнял метлу, завис в воздухе и посмотрел вниз: сегодня он забрался еще выше, чем в том полете с Обри. «Да! Снитч отсюда не увидать», — подумалось Поттеру. Но крылатый мячик никто выпускать и не думал. Ведь гоняться за ним ловцу в одиночку, соревнуясь с самим собой, не было никакого смысла. Зато другие мячи появились над полем и Джеймс их прекрасно видел. Подмор уже медленно «плавал» в воздухе, крепко сжимая древко метлы коленями и управляя полетом лишь корпусом. В ожидании пока Мэри поможет застегнуть ремешок шлема на подбородке кузена Элджи, Стерджис лениво перебрасывал красный квоффл с руки на руку. Бладжер тоже был уже задействован. Своенравный, опасный для всех игроков черный мяч пока находился под полным контролем загонщиков. Дирборн и Крокер летали по кругу друг против друга. Расстояние при этом между ними все увеличивалось, но это не мешало ребятам ударять по бладжеру так, чтобы он летел точно на биту партнера.

Но, видимо, такое занятие загонщикам скоро наскучило и после очередного паса от Крокера, Дирборн неожиданно и очень мощно направил бладжер вверх, целясь в Поттера. Джеймс спокойно наблюдал за тем, как мяч приближается к нему, но уклоняться от него не торопился. И, как оказалось, это было совершенно ни к чему. Не долетев до Поттера какие-то три-четыре фута, бладжер потерял скорость, на мгновение завис в воздухе и ринулся обратно к земле, а Джеймс от души рассмеялся.

Зато следующий удар по бладжеру удался молчаливым озорникам-загонщикам куда лучше. Приноровившись к падающему мячу, Крокер сильным ударом биты запустил его в сторону Долгопупса. Фрэнк был повернут к ним спиной, да и ничего подобного он не подозревал. Но капитану гриффиндорцев повезло: грозный черный снаряд пролетел в нескольких дюймах над его плечом и влетел в стайку желающих быть охотником в команде. От испуга претенденты рассыпались в разные стороны, а Долгопупс развернулся и погрозил Крокеру и Дирборну кулаком:

— Вы так раньше времени всех новичков перекалечите!

— Зато, Фрэнк, они прошли внеочередное испытание, — ответил вместо загонщиков Подмор и рассмеялся.

— Только не все, — буркнул Долгопупс и спрыгнул на землю, чтобы помочь подняться свалившейся с метлы второкурснице.

Вспышка веселья была недолгой. Дирборн и Крокер снова принялись перебивать бладжер друг другу. Вслед за упавшей девочкой еще две ее подруги покинули поле, решив, что квиддич — это спорт не для них. Мэри, наконец, справилась с ремешком шлема, и Элджи в сопровождении охотников направился к воротам. Не дав ему толком осмотреться на месте, Стерджис с размаху запустил квоффл в боковое кольцо. Но даже если кузен Долгопупса и не был готов к такому быстрому началу, все же успел среагировать: Элджи дернулся в сторону, вытянул руку и кулаком отбил мяч — квоффл проскочил над кольцом и улетел далеко за ворота. Недолго думая, Элджи рванул за ним, подобрал мяч, развернулся и полетел обратно. Добравшись до колец, мальчик перебросил квоффл Мэри.

И тут Поттер понял, что нашел-таки для себя занятие! По длинной пологой траектории он «спустился с небес» и пристроился позади колец, которые защищал Элджи. Теперь каждый мяч — пущенный мимо цели, забитый или отраженный вратарем — подбирал Джеймс и сам пытался забросить его. Элджи быстро сориентировался и принялся защищать ворота сразу с двух сторон. Игра пошла веселее. И даже вратарь не расстраивался пропущенным мячам — ему просто некогда было грустить.

Но спустя полчаса разгоряченной азартом атаки и обороны четверым у ворот пришлось взять паузу — Фрэнк в сопровождении светловолосого мальчишки подлетел к кольцам:

— Стоп! Стоп! Стоп! Хватит, — быстро проговорил Долгопупс, останавливая товарищей по команде. — Как вы тут?

— Сам видишь! — тяжело выдохнула Мэри и попыталась сдуть налипшую на лоб челку. — Еще одного охотника не хватает. Вон Джеймс с той стороны за двоих отдувается!

— А с кем, по-вашему, я прилетел? — в тон девочке, поддерживая общее настроение, спросил Долгопупс. — Вот! Позвольте представить: Дирк Крессвелл. По моему, сегодня он был лучшим среди всех.

— Ой! — жеманно всплеснула руками единственная девушка в команде. — А это не вы тренировались с нами весной в Выручай-комнате? Нет? Тогда давайте знакомиться. Меня зовут Мэри Макдональд. А вы, в самом деле, лучший? Даже лучше нас? Посмотрим-посмотрим!

— Посмотрите-посмотрите, — расхохотался Фрэнк, а вместе с ним и вся команда. — А как вам Элджи?

— Вот когда он встанет вместо тебя у колец, тогда мы точно Кубок возьмем! — выдал очередную шутку Подмор.

— Будет он вратарем или не будет, решите через год, — парировал Долгопупс и добавил с грустинкой: — Уже без меня. А пока, дорогой кузен, возвращай-ка перчатки. Теперь моя очередь отбиваться. Джеймс, ты не станешь возражать, если сыграешь за охотника?

— Да я об этом только и мечтал! — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Поттер. — Всю свою жизнь!

— Вот и здорово! Тогда, — капитан гриффиндорцев хлопнул в ладоши, — команда, вперед!