Scarlet storm (гет)

Я хочу распахнуть окно и шагнуть в канал,

И заполнить свой череп зловонной речной водой.

Безупречные линии, плавный лица овал,

Мой шедевр опять насмехается надо мной.

Но спаси меня, Господи (пусть это глупость, пусть!),

Но я стал замечать, что немеет моя рука.

И всё тише и медленней сердце стучит об грудь,

Будто я превращаюсь в мраморный истукан.

Джио Россо

2015 год, настоящее время

— Ты никогда не видела моря? Так пойдем!

— Нет, Вернер, никогда.

— Нам запрещено выходить из номера, вы не можете уйти!

— Пьетро, идем?

— Нам запрещено.

Им было почти двенадцать, близнецам-мутантам, а Вернеру только что исполнилось шестнадцать. Он так сильно отличался от отца и никогда не разделял его взглядов, но всегда молчал об этом, не желая навлечь на себя гнев и оказаться запертым в пансионе. Всегда слушался Штрукера, но в ту поездку (удивительно, что барон вообще взял их с собой, но видно, были причины) всю неделю нарушал отцовский запрет, тайком выбираясь из отеля вместе с Вандой. Вернер учил ее плавать.

Воспоминания оживают в сердце под шум прибоя, так хорошо слышимый на террасе, вдали от гомона голосов гостей научной конференции, завершившейся торжественным ужином, но времени на ностальгию совсем нет.

Ванда выходит в зал, подхватив с подноса официанта бокал шампанского, и оглядывается по сторонам. Неподалеку от сцены она взглядом находит Пьетро — брат наблюдает за их «клиентом». Мужчине едва исполнилось тридцать, а его разработки в области биологического оружия уже всполошили Пентагон.

Ванда не видит в этом смысла: зачем Штрукеру человеческий ученый, когда у него есть мутанты, а теперь и посох Локи, с помощью которого можно творить такие вещи, которые простым смертным и не снились? Барон так близок к своей цели, но хочет еще больше оружия, еще больше силы.

«Цель» зовут Джек Кемпбелл, и находится он у бара. Подойти, завязать разговор, незаметно коснуться его мыслей в гипнозе, и все — еще одна послушная собачка в коллекции барона. Ванда без труда запудрит ему мозги, но отчего-то она медлит. Пьетро замечает это, кивком указывает на Кемпбелла, мол, действуй. Ванда делает шаг вперед, но вдруг с кем-то сталкивается и едва не теряет равновесие, мысленно проклиная каблуки, но мужские руки не дают упасть. Тони Старк придерживает ее за талию и слегка улыбается — не узнал. Впрочем, в вечернем наряде и блондинистом парике она сама себя в зеркале с трудом узнала.

— Я такая неловкая, когда выпью шампанское, а эти каблуки… Прошу прощения. — Ванда посылает Старку очаровательную улыбку, в ответ звучит дежурный комплимент, но звучит уже в спину — обнаженную почти до талии и вытянутую, как струна.

Ванда мигом забывает о Кемпбелле. Ее пальцы сжимают бокал так сильно, что он вот-вот треснет.

— В чем дело? — Пьетро идет навстречу, заметив, что она не торопится заняться ученым.

— Здесь Старк!

— Мы должны закончить начатое. Он ждет Кемпбелла.

— Да плевать мне, чего он ждет! Ты не понимаешь?

— Ви… — На задании Пьетро никогда не зовет сестру ее настоящим именем, так же как и не произносит фамилии барона.

Он что-то говорит Ванде, но та не слышит — она в мыслях Пьетро. Образы меняют друг друга, как в калейдоскопе, но Ванда понимает самое главное: посох здесь. Барон отчего-то решил спрятать его в Манчестере-у-моря, а не держать при себе. Это странно, но Ванда слишком возбуждена и взволнована, чтобы что-то заподозрить. Она может думать только об одном: Старк здесь, и посох Локи тоже. Это шанс. Сейчас или никогда.

— Ты слышишь меня, Ви? — Пьетро вдруг замечает, что его слова ускользают от ее внимания.

Понимая, что она задумала, ловит за руку повыше локтя и крепко сжимает. Его мысли слишком громкие, чтобы их не услышать. Пьетро вспоминает, как отговаривал сестру и Вернера сбежать на пляж, у него почти дежавю. Ванда сбрасывает руку брата и идет прочь. Три года назад Штрукер обещал Пьетро посох, но так и не сдержал слово, а брат поддерживает барона в его планах. Значит, она, Ванда, все сделает сама!

Ванда проклинает платье, каблуки и это дурацкое задание, из-за которого пришлось вырядиться куклой Барби. Полчаса ей понадобилось, чтобы добраться до склада — места, которое было в мыслях Пьетро, — и все это время ощущение слежки не покидало ее. Нужно только добраться до посоха, и тогда со Старком будет покончено. А потом и с бароном.

— Стой! Если ты сделаешь еще хоть шаг, я выстрелю! — Появление Пьетро не стало неожиданностью. Конечно, он ушел из ресторана вслед за ней. Ванде кажется, что он уже стреляет. Каждое слово новой пулей вонзается в сердце — каждое его и ее.

— Ты не успеешь, Пьетро, и ты это знаешь. — На ее руках столько крови, неужели теперь и кровь брата? Так не должно быть… Не этого она хотела… — Ты веришь ему. Почему ты ему все еще веришь?

— А почему ты не веришь мне? Ты думала, никто ничего не заметит, спишут на совпадение, как ты дважды давала Бартону обставить себя?

— Дважды? — Интонации звучат вопросительно-растерянно сами по себе, против ее воли. — Так мало? — Легкая ирония. — Ты помнишь, как однажды предложил бросить все и самим найти Старка?

— Это было десять лет назад, Ванда, — Пьетро как будто извиняется. Неужели он все решил? Неужели все закончится вот так, в чужой стране, в милом городке с романтичным названием Манчестер-у-моря? — Ты не найдешь здесь посох. Ты в самом деле поверила, что герр Штрукер будет держать его вдали от себя? Он тебя проверял, и ты провалила испытание.

Так отчаянно хочется, чтобы это оказалось сном, но все правда. «Ловушка», — это слово бьется в мыслях, но Ванда с трудом осознает его смысл. Происходящее нереально, такого просто не может быть!

— А ты никогда не задумывался, почему Штрукер тянет время? Три года прошло с тех пор, как он обещал тебе посох. Десять лет назад ты готов был бросить все и сбежать, Пьетро. Что изменилось сейчас?

— Десять лет назад моя сестра меня не предавала. Как так вышло, что мы по разные стороны баррикад? «Щ.И.Т» завербовал тебя?

— Нет, Пьетро, конечно, нет! Дело вовсе не в недоверии, ты же знаешь…

— Знаю. Ты убила Кристалл, чтобы я не сделал этого.

— Ты любил ее.

— Тебя тоже.

— Она не первая, кого я убила.

— Что?

«Скажи, что это не так!» — слышит Ванда в мыслях брата и невольно отшатывается. Его взгляд причиняет боль. Но она шла к этому десять лет и должна была быть готова.

— Я убила Вернера, Пьетро. Тогда, в Вене. Это была я.

— Ты, должно быть, шутишь? — Пьетро думает слишком громко. Ванда кажется ему совершенно незнакомым человеком. Когда она успела такой стать и как он — брат, тот, кто всегда был рядом, — не заметил?

Она проклинает свой дар, но не может остановиться — эмоции взяли верх, и все вышло из-под контроля. Мысли Пьетро как на ладони, но Ванда не хочет их знать! Его чувство вины…

— У Вернера есть дочь. Я ничего не знаю о ее матери, кроме того, что она такая же, как мы с тобой. И девочке передались способности. Я не знаю, какие, но Штрукер хотел заполучить ее, и до сих пор хочет. Но он не сможет ее найти. Вернер пришел ко мне за неделю до той поездки, он просил, требовал поклясться, что я защищу его дочь. Он знал, что барон велит мне убить его. Я дала клятву, Пьетро, и с тех пор все, что я делала, было для нашей мести и для этой клятвы. Мне плевать на Штрукера, всегда было плевать. Каждый раз, когда я говорю «Хайль, „Гидра“!», мысленно плюю ему в лицо! А ты всегда верил ему!

— Где сейчас эта девочка?

— Я не знаю. — Почти правда. Ванде хочется закрыть глаза и сползти по стене на пол, но она стоит прямо, не отводя взгляда от брата.

— Ванда, мы еще можем все исправить? Скажем ему, что у тебя была наводка… Разберёмся с Кемпбеллом. — Ванда не верит в его слова, Пьетро и сам не верит. Если Штрукер подбросил ей ложную информацию, а она повелась — это не просто прокол. Теперь уже ничего не исправить.

— Я знаю, что делать.

Коснувшись сознания брата, Ванда видит лишь образы Штрукера и обрывки его разговора с Пьетро. За последние годы он научился обманывать Ванду в ее способности читать его мысли. Пьетро достает простой кнопочный телефон, набирает номер. Ванде кажется, что время остановилось; вызов длится целую вечность, но снова звучит голос брата:

— Мы нашли ее, герр Штрукер, дочь Вернера здесь.

«Нет!» — крик не срывается с губ, застревает в горле. Красный свет срывается с раскрытых ладоней, и телефон Пьетро летит в сторону.

— Нет, Пьетро! Ты не можешь! Ты не можешь поставить на кон все, ради чего я эти десять лет… — Дрожащий голос обрываются. Он уже сделал. Появление Штрукера в Штатах — вопрос времени.

— Это лучшее объяснение твоих поступков!

— Он узнает, что это ложь.

— Скажем, что ошиблись. Это лучше, чем узнать, что ты предательница.

«Это не ложь, Пьетро, она и правда здесь. И ты приведешь ее к нему».

Ванда не решается сказать, что-то мешает — она сама не понимает, что, но разобраться не успевает: тишину нарушает рокот мотора, а затем грохочет выстрел. Молниеносно приблизившись к сестре, Пьетро отрывает ее от пола и, сжимая в руках, бросается к стене. Выстрелы один за другим взрывают воздух, а потом все заканчивается, и воцаряется пугающая тишина.

— Ванда. — Брат внезапно улыбается, а потом падает к ее ногам.

Склоняясь над ним, Ванда пытается нащупать пульс, но уже знает — его нет. Пьетро мертв. Она не чувствует ничего, словно вдруг выключили все эмоции. Она медленно умирает.

— Пьетро! Пьетро! — Ванда зовет брата, цепляясь за его рубашку, но ничего не происходит. Ее брат мертв.

Вдруг неведомая сила отбрасывает Ванду в сторону, она успевает лишь почувствовать боль в затылке — схватили за волосы, сорвав дурацкий парик.

Она ударяется об пол лицом, руками — боль по всему телу — но заставляет себя подняться. Незнакомец, чье лицо скрыто черной банданой, идет прямо к ней, целясь из пистолета. Ванда вскидывает руку привычным движением, намереваясь выбить оружие из ладони убийцы ее брата, но ничего не происходит. Алого света нет, ее силы нет! Ванда пытается снова и снова, но осознает всю тщетность попыток. Раньше она всегда чувствовала свою силу, но сейчас ничего нет — ни способностей, ни страха, ни других эмоций, словно в грудной клетке образовалась дыра. Незнакомец совсем близко, и Ванда понимает: это конец. Вот так нелепо, в ловушке Штрукера, не сумев отомстить, она умрет.

Незнакомец вдруг падает к ее ногам, издав тихий вскрик; в его спине стрела — Ванда не видит лицо лучника, но ей и не нужно, чтобы узнать его: мужчина в конце складского ряда опускает лук и спешит подойти к ней.

— Идем, времени нет.

Ванда не верит своим глазам. Она, наверное, сошла с ума. Этого не может быть. Клинт Бартон протягивает ей руку.