Все повторится вновь (гет)

Пантеры продолжили выигрышную серию, и после пресс-конференции Кара сбегает от фотографов, ребят из команды, болельщиков, тренера и менеджера. В простых джинсах и футболке, с кепкой на голове и хвостиком она не похожа на большую звезду пирамиды — Кару «точный удар» Трейс. По очкам она впереди всех, ни у кого нет шансов догнать ее, матчей осталось всего ничего, а значит, она будет спортсменом года.

Квинстаун празднует победу своей команды. Фейерверки, флаги, толпа стекается в даунтаун, поэтому Кара идет в сторону гавани. Она выбирает первый попавшийся паб с дурацким названием «Девятое небо». В нем приятный полумрак, на стенах висят фотографии в рамках — на них люди в форме колониального флота. Много разных вайперов и крейсеров, много пилотов в летной форме и в кителях, некоторые в белых перчатках.

Кара усмехается и садится на табурет за барной стойкой.

— Одно пиво, — просит она у бармена.

— Первым напитком сегодня игристое с Леониса, бесплатно, в честь победы наших, — отвечает он. — Побили-таки каприканцев. Не отказывайтесь, вино отличное.

Кара еще колеблется, когда рядом раздается голос:

— Не знаю, как дама, а я не откажусь.

Бармен достает бутылку, как положено, хлопает пробку и наливает в два фужера бледно-желтое вино.

— Отличная была игра, — говорит он, ставя фужеры перед Карой и еще одним посетителем. — Смотрели?

— Нет, — отвечают оба. — Работали.

— Зря, — бросает бармен и отходит к еще одному клиенту. Видно, что ему хочется обсудить матч.

— Ну, за победу? — спрашивает незнакомец и садится рядом.

Кара морщится. Ей хотелось побыть одной хоть один вечер. Она поворачивается, чтобы отшить парня, но перед ней пилот, правда без кителя и белых перчаток, но его это совсем не портит. Приятное лицо с волевым подбородком, но подбородок она замечает не сразу. Первое, что она видит, — синие-синие лучистые глаза и широкую улыбку.

Она невольно улыбается в ответ и салютует фужером.

Они даже не знакомятся, им хватает пяти минут, чтобы выпить, повторить, расплатиться и улизнуть из паба.

* * *

Первый попавшийся мотель носит еще более нелепое название — «Туманность Лагуны». Но на странные вкусы владельца плевать. Целоваться они начинают в лифте, и его губы, теплые и требовательные, раздвигают ее, посылая вдоль позвоночника вниз волну мурашек.

Они не сразу попадают картой в замок и останавливаются прямо на входе, даже не включая электричество. В комнате полумрак, и им хватает света.

Они лихорадочно раздеваются, Кара так молниеносно только одевалась раньше.

— Ты красивая, — шепчет он ей в ухо, посылая новые мурашки по телу.

Вообще-то комплименты говорят до, а не после согласия девушки, но Каре приятно, что ее накаченное тело, тело лучшего игрока сезона, нашли красивым.

— Ты тоже, — отвечает она.

Его мышцы перекатываются под руками, жесткие, не рыхлые. Он в отличной форме, хоть завтра выпускай на поле, пилоты соблюдают режим, как и спортсмены.

Они оседают на пол и, как семнадцатилетние подростки, остаются там. От ковролина могут остаться следы, как от ожога, но это последнее, о чем думает Кара, когда он своими губами обхватывает сосок, а пальцами скользит к ее паху.

Она пихает его голову вниз, и он послушно следует, вылизывая живот, и когда она начинает извиваться, спускается еще ниже.

— Ты сладкая, как роза, — говорит он между ее ног, и Кара в ответ смеется, пока не чувствует его язык на своей, черт побери, розе, как он раздвигает лепестки, чтобы достать до бутона.

Ей хочется выругаться, потому что между ног мокро, а клитор пульсирует, и она никогда не думала о своей вульве, как какая-нибудь простушка с Арилона.

Она тянет его наверх на себя, и они двигаются навстречу друг другу, безо всяких дурацких слов, вроде: «Я хочу тебя».

Они спешат, будто у них нет и нескольких минут в запасе, и Кара смотрит и зачем-то пытается разглядеть выражение его лица.

У него глаза прикрыты, но он отвечает ей всем: губами, руками, глубокими толчками. Это невыносимо терпеть, это восхитительно чувствовать, будто она в невесомости — ковролин под спиной не в счет! — летит навстречу звездам и синему небу, будто он летит рядом, и между ними звенит незримая связь.

Здорово, что связь одноразовая, что после этого мотеля их пути разойдутся. Это-то заводит больше всего, что она не знает его имя и не узнает.

Невыносимо. Кара скользит рукой по его ягодицам, упругим и достойным звания «отличная попка», и этого хватает. Он рвано выдыхает и выстреливает в нее, и от этого у нее внутри все поджимается — и отпускает.

Вставать лениво, и они остаются на полу. Кара пальцем проводит по надбровным дугам и линии скул.

В спокойной истоме разливается грусть. Вставать и уходить не хочется. И вообще, Кара бы предпочла, чтобы ее помнили не как безымянную случайную девушку.

— Конечно, секс не повод, но как тебя зовут? — спрашивает она.

— Капитан Ли «Аполло» Адама, колониальный номер девять-два-ноль-один… — у него, похоже, рефлекс на этот вопрос.

Кара ладонью закрывает ему рот. И он ее легонько прикусывает. Кара одергивает руку.

— А тебя? — получает возможность спросить он.

— Раз ты Аполло, то пускай я буду Артемидой.

— А ничего, что они близнецы?

— А разве мы не похожи?

Ли смеется.

— Но я могу и быть Афродитой.

Он разворачивается и целует ее, совершенно непристойно и не скрывая одобрения.

Впрочем, одобрения не скрывает и его вновь вставший член.

— Ничего себе энтузиазм.

— Прости, у меня давно никого не было. К тому же кто устоит перед Афродитой?

Он переходит к ее шее. От быстрых поверхностных поцелуев от ключицы и выше к подбородку, трудно не растечься в желе, но Кара собирает силу воли в кулак.

— Неужели у вас там, во флоте, совсем не водятся девушки?

Он приподнимается и убирает с ее лица пряди волос. От этой простой ласки Кара замирает.

— Разумеется, водятся.

— Страшненькие?

— Всякие. Есть и очень красивые.

— И неужели ты не спишь с ними?

Трудно представить, что здоровый молодой парень, красивый парень, соблюдает целибат, особенно если рядом есть достойные партнеры.

Он улыбается и щелкает ее по кончику носа.

— Неуставные отношения запрещены.

В спорте тоже отношения запрещены внутри одной лиги. Но у Кары был роман со звездой каприканских пиратов — и ничего.

— А ты не нарушаешь правила?

— Сегодня нарушил несколько.

— Отлично, Аполло. Предлагаю продолжить их нарушать. Но на кровати.