Великий поход (джен)

Исходя из собственных разведданных, а так же информации, полученной из дома, штаб Флота Объединенных Наций пришел к выводу, что основные силы гитлеровцев размещены в каком-то другом, еще неизвестном мире. Здесь же, по всей видимости, дело пока не шло дальше агентов влияния в германских государствах. Но и этого было более, чем достаточно...

Еще было очевидно, что открытое появление земного флота неизбежно спровоцирует гитлеровцев на активные действия, и времени для подготовки будет очень мало. А самое неприятное заключалось в том, что не было никаких разведданных, и получить их было почти невозможно. А следовательно — невозможно оценить возможности противника хотя бы приблизительно. Конечно, и противник находился в таком же положении, но утешало это слабо.

Впрочем, кое-какие данные, может, и удалось бы найти — но для этого пришлось бы перелопатить такой объем информации, что поиски иголки в стоге сена по сравнению с этим были бы детской забавой. А хуже всего было то, что Хаецкий не верил в то, что враг ограничился только двумя мирами. Да и никто другой в это тоже не верил...А это значило, что эскадре придется вновь двинуться в поход... На этой мысли Игорь споткнулся, подумав, что гитлеровцам ничто не мешает отступать бесконечно долго, вербуя себе сторонников везде, где только можно. А затем — обрушится всей накопленной мощью на Землю...

— Что ж, — заключил адмирал Бэрд, выслушав разведчика, — это уже больше, чем то, с чем мы отправились в поход. Мы убедились, что гитлеровцы в это мире действуют, а следовательно, где-то здесь есть их базы.

— Даже если мы их найдем и уничтожим, мы не добьемся ничего — враг просто отступит в очередной мир... — возразил Горшков.

— Да, но массированным ударом мы резко замедлим подготовку к вторжению и ликвидируем наиболее подготовленные плацдармы. Конечно, очень вероятно, что наци просто отступят, но и у нас появится время для передышки. Именно этот вариант я предложил на рассмотрение командованию Объединенных Наций, — Бэрд уперся ладонями в стол. — Нам разрешили использовать ядерное оружие, если этот план будет принят.

— А если нет? — спросил кто-то.

— Тогда, — Бэрд встал, — будем действовать по обстоятельствам. И, пожалуйста, не забывайте, что бомб у нас немного. Поэтому использовать их можно только против важнейших целей.

— Что, в свою очередь, поднимает вопрос — какие цели считать важнейшими и как их найти?

— Боюсь, господин Горшков, — откликнулся американец, — что не вполне вас понял. Разумеется, важнейшие цели — это командные пункты, главные аэродромы... — тут он осекся, — нет, постойте... Нет. Это никак не важнейшие цели.

— Да. Ключевое звено всей этой системы — генераторы перехода. Их и надо обезвредить в первую очередь.

— Но останутся корабли.

— Это разрешимая проблема, особенно если учесть последние данные ученых. Как выяснилось, след перехода можно обнаружить несколько часов спустя — до пяти-шести — и по нему определить, куда ушел объект. Кроме того, отдельные корабли не слишком опасны, поскольку для танков или самолетов все же требуются порталы.

— Которые вполне могут располагаться под землей.

— Действительно. Поэтому, думаю, ядерное оружие стоит поберечь до выяснения этого вопроса. Да и будет лучше, если наци узнают о нем в последний момент...

Приняв решение, адмиралы перешли к обсуждению деталей предстоящей операции — вернее, операций, поскольку было очевидно, что решить дело одним ударом не выйдет. А для этого требовались новые разведданные, и Хаецкий исписывал страницу за страницей в блокноте, набрасывая планы и прикидывая, что потребуется сделать в первую очередь и с кого эту работу потребовать...

Наконец, совещание окончилось. Игорь вернулся в свою каюту, перечитал записи в блокноте, затем полез в собственный архив и пришел к выводу, что своими силами эскадра не справится — придется привлекать местных, благо, полномочия для этого у него есть. А раз так...

Из радиорубки авианосца можно было через радиостанцию порта связаться с телефонной сетью, и майор не преминул этим воспользоваться.

— Добрый день, — сказал он, услышав в наушниках голос секретаря, — говорит майор Хаецкий. Мне необходимо побеседовать с ее светлостью графиней О'Шей.

— Есть ли какие-нибудь данные о масштабных горных работах в германских государствах? — сходу спросил он, услышав знакомый голос.

— Вероятно, есть, но я не знаю. А зачем они вам?

— Все дело в необходимости стационарных порталов. Их нужно где-то укрывать, и протяженные штольни для этого вполне подходят. Но, даже если они уже есть, над ними придется очень серьезно потрудится, прежде чем там смогут построить порталы. Вряд ли такое прошло бы незамеченным...

— Я немедленно запрошу информацию, — Этне, судя по голосу, была обеспокоена, — и сообщу вам, как только узнаю. Жаль, что мы не подумали об этом раньше...

Стационарные порталы были необходимы для перевозки больших объемов груза, но требовали много места и еще больше энергии — для питания одного такого устройства требовалась целая электростанция. Но, тем не менее, все это хозяйство было гораздо проще скрыть, чем постоянные заходы кораблей в одни и те же порты и резко возросшие объемы перевозок при отсутствии колоний. Но перед этим требовалось подготовить пещеру, причем весьма немаленькую, или пробить в скалах несколько штолен — ничуть не меньших. И то, и другое можно было обнаружить, хотя бы по косвенным признакам. Вот если бы были самолеты, способные летать на недосягаемой для зениток высоте, а еще лучше — ракетопланы, как у Циолковского, можно было бы поискать тепловое излучение этих электростанций... Да что толку мечтать. Нету ни того, ни другого, и сделать ничего нельзя, если только поговорить с коллегами, курирующими ракетчиков — авось попросят их ускорить работу...

А на Земле, тем временем, начинались перемены. Сессия ООН утвердила независимость Индии, Индокитая, африканских колоний, но главное — были признаны два новых государства — Нидерланды, образованные собственно Нидерландами, Бельгией и Люксембургом, и Скандинавия — шведско-норвежская уния. Великое Объединение началось.

Одновременно с этим были предприняты и другие шаги. Так, была ликвидирована административная граница между Чехией и Словакией и начались переговоры об объединении Чехословакии и Польши. В СССР все среднеазиатские республики были слиты воедино, началась подготовка к присоединению Монголии... Были отменены визы между многими странами и упрощено получение в тех, где они сохранились. Стало очевидно, что в новое, двадцать первое, столетие человечество войдет единым.

А еще были внесены первые изменения в Устав ООН. Первые, но далеко не последние, и с каждым таким изменением Организация все больше и больше будет теснить правительства...

— Вот нечто любопытное, — Этне выложила на стол ярко-красную папку, — возможно, это как раз то, что мы ищем.

— Кифхойзер? — Игорь открыл папку. — Что это?

— Горный массив в Саксонии. Там, собственно, уже почти нечего добывать, но что-то там затеяли рыть. Официально, кстати, об этом ни слова, а неофициально считается, что это система укреплений на случай войны с Баварией.

— Почему-то мне в это очень слабо верится.

— Мне тоже. Особенно на фоне потепления отношений с Пруссией... А вот еще один любопытный документ.

— И что в нем?

— Кое-какие данные о германской внешней торговле. Точнее, о прусской. Они проявляют повышенный интерес к южноафриканским медным рудам и к платине. А еще на внутреннем рынке зафиксирован интерес к никелевым рудам и кобальту. Вам это что-нибудь говорит?

— Кобальт... Платина... Хм. Вы не возражаете, если я позвоню?

— Нет, конечно. А кому, если не секрет?

— Ефремову, — Игорь поднял трубку, попросил соединить его с эскадрой.

— Иван Антонович? Тут проблема по вашей части...

Изложив суть дела и выслушав ответ, майор помрачнел.

— Осмий, — сообщил он, вешая трубку. — Вот что им нужно в Южной Африке — осмий для подшипников и кобальт для магнитов. И еще многое... Все это необходимо для генераторов терминального поля.

— И это очень плохо.

— Да уж куда уж хуже... Хотя может быть и хуже. Нет ли какой-нибудь повышенной активности в Прусской Южной Африке ?

— Не знаю, но могу узнать, если буду представлять, что ищется.

— Уран.

Этне напряглась.

— Вы хотите сказать, они готовы сделать урановую бомбу? — спросила она, заметно коверкая фразы. — Тогда плохо дело, да... Но будем надеяться, что это не так.

— Будем, — кивнул Хаецкий. — Но кроме надежды, хотелось бы еще кое-что. Например, еще десяток-другой зарядов.

— Знаете, Игорь... — начала ирландка и замолчала. Затем продолжила:

— Его Величество уполномочил меня передать вам некоторые сведения. Их суть такова: ирландская урановая бомба будет впервые испытана через шесть недель — не позже. Мы планируем к этому моменту собрать как минимум две. Надеюсь, наша помощь будет для вас полезной.

— Будет, — полковник кивнул. Полтора месяца, а если привлечь специалистов Курчатова и Оппенгеймера, то и раньше. И не две, а больше... Да, это было бы существенным подспорьем. Но лучше бы их не пришлось применить.

— Возможно, ООН пришлет вам на помощь наших специалистов, — Игорь отвернулся к окну. — Но знаете, мне не хотелось бы использовать это оружие.

— Оно настолько разрушительно?

— Боюсь, вы плохо представляете, насколько оно разрушительно. Во всяком случае, оно позволяет одним ударом уничтожить целый город и сделать место взрыва непригодным для жизни минимум на несколько лет...

— Даже так? Тогда не хотелось бы применять это в Европе и, надеюсь, не придется.

— Не думаю. Если эта война действительно начнется, она станет глобальной в самом буквальном смысле. Враг — в особенности на море — сможет появиться в любой точке, а по порталам на суше почти наверняка придется бить ядерными зарядами... А для начала их еще надо найти. Прямо хоть воздушные шары с фотоаппаратами запускай... Да ведь и их наверняка посбивают.

— Помнится, вы говорили о баллистических ракетах? Возможно, если их запускать из Чехословакии или Республики, они смогут пролететь над нужным нам районом и их головные части с фотоснимками совершат посадку за пределами германских государств?

— Не уверен, что даже у Р-2 хватит дальности, — хмыкнул Игорь, — но идея любопытная. Правда, мне кажется, ракетопланы были бы удобнее.

— Но их нет. А вот ракеты есть, и на их доработку вряд ли уйдет много времени.

— В общем, я доложу начальству об этой идее, и будем надеяться, что все и впрямь так гладко, как выглядит у нас. Да...

— Что?

— Спасибо, Этне.

— Не за что, — отмахнулась ирландка. — Всегда готова помочь союзникам, а вам лично — в особенности.

Последний момент — насчет "вам лично" — Хаецкий уточнять не стал. По крайней мере, пока. Но запомнил...

— Тогда, если вы не возражаете, продолжим, — он побарабанил пальцами по извлеченной из дипломата толстой папке. — Здесь досье на нацистских лидеров, возглавляющих эту группировку. По крайней мере, на тех, кто это все затеял — наверняка в руководстве много новых, в том числе и из местных, о которых мы даже и не догадываемся...

— Как раз это поправимо — у нас есть агентурная сеть в германских государствах. Что-нибудь выясним, — Этне забрала папку. — Конечно, когда будем знать, что и как искать.

— Мы и сами не слишком хорошо это представляем, — вздохнул Игорь. — Впрочем, что — еще можно догадаться — любые несуразности... Собственно, мы полагаем, что все работы ведутся под контролем СС, а они умеют прятаться. Еще одна догадка — в качестве прикрытия используются разнообразные мистические кружки и ложи, если они, конечно, есть.

— Вот уж этого добра там хватает, — поморщилась Этне. — Никогда не могла понять, как можно верить в подобные нелепые сказки.

— Ну, это как раз неудивительно, — Игорь покачал головой. — Военное поражение, экономический кризис... Традиционная религия явственно демонстрирует свое бессилие, а взять собственную судьбу в свои руки люди боятся — вот и появляются оккультисты...

— Наверное, вы правы... Значит, за мистиками будет особое наблюдение, что еще? Попробуем озаботить конструкторов с обеих сторон разведывательными ракетами?

— Несомненно. Но, поскольку, в ближайшее время нам это не светит, давайте подумаем о самолетах-разведчиках. Насколько я понял, ПВО там достаточно мощная, так что поршневые самолеты имеют мало шансов.

— А своих реактивных самолетов у нас недостаточно, поэтому разведкой придется заниматься вам.

— Да, это очевидно, — Хаецкий перелистал блокнот. — Хм, получается, что черновик предложений у нас уже готов. Больше того, даже кое-что сумели выяснить, не сходя с места.

— Да уж, — Этне собрала папки, поднялась и подошла к сейфу. — Всегда бы так работать. А то ведь чаще приходится гадать на кофейной гуще... — убрав папки, девушка извлекла из сейфа флягу и два стаканчика и добавила:

— Думаю, этот успех стоит обмыть.

— Что это? — полюбопытствовал Игорь, принимая стакан.

— Потин, — отозвалась Этне, — наш дворецкий гонит его в изрядных количествах, и очень неплохой.

Отдышавшись, майор признал, что ирландский самогон ничуть не уступает русскому — а может, и превосходит. По крайней мере — конкретно этот.

— Ракета с фотоаппаратом вместо боеголовки? Не самая лучшая идея. Пока можно взять один из новых истребителей — таких, как МиГ-15, к примеру — и установить на него фотокамеру и дополнительные ЖРД. Он будет легче серийной модели, а благодаря ракетным двигателям сможет достичь больших скоростей и высот, — Королев отложил бумаги и потянулся за другой пачкой документов. Сообщения из Уайт-Сэндс обнадеживали — вполне вероятно, что уже в этом году на орбиту Земли будет выведен первый искусственный спутник. Пока, разумеется, довольно примитивный, но все-таки... И уже сейчас надо работать над возвращаемой капсулой. Пожалуй, если переложить работу по спутнику на американцев, можно уложиться года полтора-два. А потом уже и человека... Но сначала — фоторазведка. Во всех диапазонах. И все упирается в ракету, потому что двигатели, топливо и фотоаппаратуру меньше, чем в две-три тонны не уложить. Ни одна из имеющихся ракет такого не поднимет... Но теплоизоляцию можно отработать и на той же Р-3, если довести ее до ума...

Задумавшись, Королев притянул к себе чистый лист и принялся набрасывать возможные варианты будущей ракеты. Где-то на краю сознания блуждала мысль, и конструктор никак не мог ни отделаться от нее, ни обдумать толком, а потому в итоге просто махнул на нее рукой. Это помогло — мысль, наконец, приобрела законченные очертания. И мысль эта, в общем, была довольно простой: если переходы действительно можно открывать не только между вселенными, но и внутри вселенной — как должен выглядеть космический корабль, оснащенный таким устройством, пригодный для межзвездных перелетов?