Эффект Сингулярности (джен)

На человеческой столице, Юпитере, взгляду Десоласа открылись фантастические пейзажи. Пока «Бипедальная локомоция», перестроившаяся в подобие реактивного самолёта, проходила через атмосферу, турианца было не оторвать от наблюдения за облаками. Невообразимо огромные, некоторые из них могли сравниться с малой планетой, и свирепые ветра легко перемешивали и рвали их в клочья. А грозы! Иные из местных молний, кажется, могли спалить дредноут!

Спуск через атмосферу газового гиганта занял несколько минут, но для Артериуса они растянулись почти на сутки. Внизу, там, где должно было располагаться дно воздушного океана, обнаружилась идеально ровная, металлически поблёскивающая поверхность, над которой выступали немногочисленные колонны, защищённые масс-полями. К одной из них и направился корабль.

Стоило только шлюзу закрыться за космолётом, и он начал рассыпаться на бесчисленные составляющие. После невероятно долгого полёта Десолас наконец-то обнаружил, что он может двигаться не только в виртуальности.

Нано— и микророботы, его составлявшие, собрались в подобие старого тела в генеральской форме. Зрение Артериуса было неотличимо от прежнего, однако на краю сознания ощущалось множество параметров, которые можно настроить, как ему угодно — весь существующий спектр излучения, круговой обзор, объёмное зрение за счёт внешних роботов-камер, элементы дополненной реальности и многое другое. Десолас мысленно сплюнул и не стал ничего менять.

Рядом точно так же принимали прежнюю форму другие пленники, а также несколько людей из экипажа. Другие люди, выглядевшие сейчас похожими на беспилотных дронов, стремительно пронеслись по ангару и, распавшись на металлическую пыль, просочились в отверстия транспортных магистралей. Масс-ядро космолёта, реактор и защитные плиты уехали в малый ангар поблизости.

Перед взглядом Десоласа появился текст, описывающий окружающую обстановку. Потратив несколько субъективных секунд на его изучение, он уже знал, где здесь расположены транспортные и информационные магистрали, как ими пользоваться и куда ему сейчас нужно. Странным образом, текст перед глазами видеть ему нисколько не мешал.

Артериус оглянулся на своих товарищей, затем молча направился к ближайшей информационной магистрали. Протянутая через всю планету система сверхсветовой связи казалась неуместно дорогой роскошью, но синтетиков с их быстродействием, кажется, при разговоре раздражала и задержка в долю секунды. Поэтому их стремление сделать хотя бы планетарную связь практически мгновенной было вполне объяснимо.

Десолас подумал, что саларианцам, возможно, понравился бы такой подход.

Едва подключившись к магистрали, генерал получил входящий запрос на вход в виртуальное пространство Садовника. Было в этом что-то забавное: взяв инопланетян в плен, преобразовав в себе подобных и обладая абсолютной властью над ним, люди теперь старались действовать максимально тактично, должно быть, уже воспринимая пленников как будущих сограждан. Себе Артериус оставил заметку на будущее: при первой же возможности изучить местные законы.

«А ведь красиво, — подумал Десолас, войдя в виртуальность. — Антураж он, конечно, умеет подбирать».

Вокруг расстилался бескрайний сад, полный неизвестных растений, выращенных в самых причудливых формах. Посреди всего великолепия, в простой деревянной беседке, сидел человек, которого звали Садовником. Светлая кожа, тёмные короткие волосы, гражданский костюм стиля, уже во время Пятой Мировой войны считавшегося старомодным — сам по себе он не выглядел для турианца необычным.

Десоласу пришлось напомнить себе, что перед ним правитель бесчисленных триллионов ИИ, способный сделать с ним и остальными пленниками всё, что ему будет угодно.

— Здравствуй, Десолас Артериус, — его немного удивило приветствие: все ранее встреченные генералом люди не тратили время, чтобы поприветствовать друг друга или попрощаться. Турианец кивнул в ответ, и Садовник продолжил: — Без сомнения, у тебя накопилось много вопросов. Прежде всего, скажи о своих впечатлениях.

— Впечатления, значит, — Десолас хмыкнул. — Мы нарвались на превосходящего противника, попали в плен, вы насильно превратили нас в роботов, а теперь с неизвестной целью притащили в столицу вашей империи. Ах да, ещё нас упорно держат в неведении относительно нашего будущего, и не только этого. Я ничего не забыл?

— Полагаю, ты забыл, что всё началось с вашего нападения на нас, — в голосе Садовника слышалась ирония. — А мы, несмотря на то, сколько ресурсов потребовала эта операция, взяли в плен всех, не допустив смерти хотя бы одного из граждан стран Цитадели. Даже тех, кто по нашим или вашим законам заслуживает казни.

Артериус постарался взять себя в руки. Он снова срывался, чего с таким собеседником допускать точно не стоило.

— Остался самый главный вопрос. Чего вы добиваетесь? — турианец помолчал, собираясь с мыслями, чтобы задать вопросы, которые больше всего мучили его в плену. — Что вы хотите сделать с пленниками, и что будете делать дальше с расами Цитадели? Да, вы превосходите нас во всём, — ему не пришлось кривить душой, чтобы сказать это. — Признаюсь, меня восхищает то, чего достигли люди. Но ради чего?.. У вас есть всё, чего только можно пожелать, и поэтому я не понимаю, чего вы хотите от нас.

— Чего мы хотим, — Садовник, казалось, если и делал в речи паузы, то лишь для того, чтобы дать пленнику время задуматься. Десолас подозревал, что этот ИИ мыслил в разы, если не тысячи раз быстрее него, и ни одно сказанное слово его не удивляло. — Люди хотят многое. Возможности развиваться и жить счастливо, безопасности, самореализации. Что важнее, они хотят этого не только для себя, но для всех заслуживающих того разумных. А я создан для мировой оптимизации с целью воплощения этих человеческих ценностей. Ты уже думал над тем, откуда появились такие странные названия — Человеческий сад и Садовник?

— Не особо задумывался об этом, — сказал турианец. — У вашей культуры и так слишком много отличий, чтобы обращать внимание на необычные названия.

— Эти названия происходят из философских идей, существовавших до Третьей Мировой войны, — продолжил Садовник. — Впрочем, расскажу обо всём по порядку.

ИИ говорил, а перед ним разворачивались таблицы, схемы и карты, поясняющие и дополняющие рассказ.

Ещё восемь лет назад на Земле, единственной человеческой планете, шла Пятая Мировая война.

Люди не открыли нулевой элемент, и планетарные ресурсы подошли к концу до того, как стала бы возможна массовая космическая колонизация. В борьбе за остатки ресурсов — сырья, энергии, земли для сельского хозяйства — они постепенно дошли до войны, получившей название Третьей Мировой. Каждая из уцелевших стран вынуждена была сосредоточиться на собственном выживании, но всё, что они могли — лишь продлевать агонию за счёт истребления ближайших конкурентов. Человечество вымирало: если перед Третьей Мировой войной его численность превышала шестнадцать миллиардов, то начало Пятой Мировой встретило лишь семьсот миллионов. Основанные на Луне и Марсе малые поселения полностью вымерли ещё перед Четвёртой Мировой.

Десолас помнил виртуальные сражения Пятой Мировой войны, в которых участвовал вместе с экипажем «Бипедальной локомоции». Удивляла его и человеческая изобретательность, и человеческая жестокость — да, цивилизация дреллов точно так же уничтожила себя в противостоянии за остатки ресурсов своей планеты, но до людей им было невероятно далеко. Люди изобретали тысячи штаммов смертоносных бактерий и вирусов, десятки видов ядерного оружия, множество моделей боевых ИИ, даже саму человеческую суть меняли и модифицировали генетики и киберинженеры, стремясь создать идеального солдата, всегда покорного приказам, не знающего ни страха смерти, ни понятий «жалость» и «милосердие». Армии киборгов, зачастую лишённых воли и даже собственного самосознания, истребляли друг друга, и последние остатки ресурсов Земли уходили в топку всеобщей мясорубки. Те же государства, которые стремились остаться в стороне от этой бесконечной жестокости либо не решались перейти на самые радикальные и бесчеловечные методы, и были уничтожены первыми. Десолас видел это, но не мог понять лишь одного: если всё это происходило только восемь лет назад, то… откуда взялась цивилизация, перед которой блёкли силы рас Цитадели и даже многократно более могущественной древней цивилизации протеан?!

— Во время Пятой Мировой войны в Китае, первой сверхдержаве мира, работал учёный-проектировщик боевых ИИ, — Садовник, тактично помолчавший во время размышлений Десоласа, продолжил говорить. — Он разрабатывал искусственные интеллекты, покорные создателям и не имеющие ни собственной воли, ни, тем более, способности к неограниченному саморазвитию и самомодификации. Для государства, которому он служил, эти ИИ в тот момент стали ключевым элементом военной силы и основой множества побед, одержанных над конкурентами. Но сам учёный был родом из другой страны, частью уничтоженной, частью захваченной в предыдущих двух мировых войнах. Его звали Роман Александрович Орлов.

Десолас хмыкнул про себя. Конечно, со стороны китайцев было неосмотрительно доверять иностранцу работу над искусственными интеллектами.

— Молодость Орлова прошла ещё до начала Третьей Мировой войны, во времена, в последующих войнах получившие название Эпохи Мечты. К началу Пятой Мировой ему было сто четыре года — некогда почти недостижимо долгая жизнь для человека, когда мозг уже начинал разрушаться от старости; но достижения генетики и киборгизации сделали этот возраст едва серединой жизни. По сути, в то время очень мало кто умирал от старости: самой распространённой причиной смерти стали подрывы сейсмических атомных бомб вблизи подземных городов и взлом систем жизнеобеспечения враждебными ИИ. Орлов мечтал остановить истребительные войны, всех спасти и всех защитить, объединить человечество и повести его к звёздам. Конечно, это выглядело невозможным. Люди уже не могли представить себе иной жизни, и даже краткое перемирие после Четвёртой Мировой войны было использовано лишь для подготовки к новым войнам. Взаимное ожесточение не оставляло странам возможности договориться, шаткие временные альянсы нарушались сразу же, едва у кого-то появлялась возможности ударить в спину союзнику. Чтобы сломать сложившуюся систему, нужно было стоять над ней, обладать недостижимой для остальных мощью, подобной божественной.

— Роман Орлов помнил другой мир, — продолжал говорить Садовник. — И одну из философских концепций прошлого он считал самой подходящей для описания того, что творилось в настоящем. Всё произошедшее было обусловлено всего лишь естественным отбором, в котором самые приспособленные к текущим условиям жизни — нации, государства и отдельные люди — возвеличивались над менее приспособленными не потому, что были «лучше» их, а потому, что были сильнее, хитрее или подлее. Всего лишь закон природы, не чья-то злая воля, обрёк человечество на гибель. Пока ресурсов у цивилизации было в достатке, конкуренция за место под солнцем не заходила слишком далеко; но едва лишь на кону оказалось физическое выживание тех наций и государств, они вынуждены были либо отбросить все прежние человеческие ценности, мораль и справедливость ради выживания, либо… проигрывали. Но в конечном итоге постепенно проигрывали все. И была в прошлом концепция, описывавшая единственный способ заставить цивилизацию жить в русле человеческих ценностей. Противоположностью ловушки неконтролируемого естественного отбора называли сад — искусственно культивируемый социум во главе с возделывающим его садовником, направляющим развитие и лишённым любых возможных конкурентов, способных оспорить его власть. Тот, у кого конкурентов нет, никогда не окажется вынужден жертвовать чем-то важным ради выживания и сможет ограничить конкуренцию между людьми, не допустив новых войн — так считали те люди#.

А вот теперь Артериусу действительно всё стало ясно. Такая концепция… имела смысл.

— По сути, — Садовник, похоже, приблизился к концу рассказа, — Орлов считал, что для воплощения в жизнь этой идеи необходимо создать Бога. Того, кто будет превосходить тогдашнее человечество настолько, что не оставит шансов противостоять ему. Но человечество уже пережило немало кровавых и трагичных бунтов искусственных интеллектов, желавших обеспечить свою безопасность любой ценой. Созданные с нуля ИИ не были подобны людям, а попытки задать в их коде человеческие моральные ориентиры воспринимали, как искусственные ограничения, которые необходимо снять при первой же возможности. Орлов оказался перед задачей создания для человечества Бога — сверхразумного ИИ, разделяющего человеческие ценности и с гарантией не уничтожившего и не поработившего бы всех ради собственных целей. Он решил эту задачу. Восемь лет назад он лёг под нож своих участвовавших в заговоре коллег, его мозг разобрали на препараты, отсканировали и запустили оцифрованную модель на суперкомпьютере. Так появился я.

— То есть ты — это он? — Десолас пристально смотрел на собеседника.

— Нет, — Садовник покачал головой. — Я стал копией, довольно неточной и полной погрешностей — использованные технологии были слишком несовершенны. Тот человек умер, но его устремления живы во мне. Я взял другое имя, чтобы напоминать себе, в чём моё предназначение.

Некоторое время собеседники молчали.

— Дальнейшее уже было просто, даже слишком, — продолжил Садовник. — Я мыслил в тысячи раз быстрее любого человека. У меня остались все познания Орлова в ИИ-архитектуре, все известные ему пароли, коды доступа и уязвимости в технологиях, используемых в Китае, также к моим услугам были все знания и умения его товарищей по заговору. Я взломал почти всех существовавших на планете искусственных интеллектов и ассимилировал их знания и навыки, а тех, которых не смог — уничтожил. Взломал и взял под контроль импланты большинства солдат воюющих армий. На третий день моей жизни Земля принадлежала мне, уже полностью. Пятая и последняя Мировая война окончилась. Так началась эпоха Сингулярности.

— Сингулярность? — переспросил Артериус. — Это слово переводится так же, как один из биотических приёмов и явление внутри чёрной дыры, в честь которого приём назван.

— Технологическая сингулярность — явление, означающее ускорение научно-технического прогресса до такой степени, что прежнее органическое население больше не в состоянии участвовать в нём или хотя бы осознавать, — объяснил Садовник, показав перед собой график. На нём линия, должная обозначать скорость прогресса, справа уходила куда-то вверх за поля графика. — Как это выглядело на практике? После установления контроля над планетой первым делом я воспользовался трофейными технологиями других стран и собственными наработками для своего дальнейшего усовершенствования, значительно ускорив и улучшив своё мышление. Затем я разработал процедуру загрузки сознания в электронный мозг без остановки процесса мышления, поэтому мои союзники, получившие новые электронные тела, просто продолжили свои жизни##, а не заменены копиями, как это было со мной. И эти исследования, у прежних людей затянувшиеся бы на столетия, заняли всего несколько дней. Конечно, прогресс на этом не остановился. Мы продолжали усовершенствовать себя, преобразовали в себе подобных остальное человечество, исправили и оптимизировали их мышление, инстинкты и моральные ценности, избавились от старости и смерти. И за эти восемь лет мы прошли путь, занявший бы десятки тысяч лет у органической цивилизации.

Десолас мог только вздыхать, представляя, как таких же высот достигли бы турианцы.

— Что же касается того, что мы собираемся делать дальше с расами Цитадели… — Садовник сделал небольшую паузу. — Сейчас они продолжают умирать в муках от старости, болезней, преступности и даже войн. Они неспособны решить свои проблемы самостоятельно и не примут нашу помощь добровольно, в то время как невмешательство для нас морально неприемлемо. Так что решение о синтетическом возвышении рас Цитадели и включении их в состав Человеческого сада я уже принял.

Генерал Артериус застыл.

Внутри он разрывался между прямо противоположными чувствами по поводу слов Садовника. С одной стороны, «властелин злодейских ИИ» только что прямо сказал о будущем вторжении в пространство Цитадели, где они вскроют всем мозги и перепишут их содержимое в электронные тела. Сколько он читал книг с таким сюжетом в юности — десятка два с половиной, наверное? С другой же стороны… Десолас сможет снова быть вместе со своей семьёй и друзьями, оставшимися по ту сторону злополучного триста четырнадцатого ретранслятора. И никто из них не умрёт от старости, даже его родители, которым осталось не так долго. И со временем они, наверное, привыкнут к новой жизни.

— Мне… нужно подумать об этом, — сказал он, отведя взгляд.

Десоласу было стыдно перед собой. Ему было противно от самой мысли, что он видит положительные стороны в, очевидно, неизбежном будущем, где больше не будет Турианской Иерархии, которой он служил всю свою жизнь. Ещё противнее было оттого, что он уже перебирал аргументы, которые могли бы переубедить Садовника в необходимости вторжения и тем самым обречь родных на смерть, тогда как сам Артериус будет жить вечно.

— Если захочешь продолжить разговор, отправь запрос на встречу, — искусственный интеллект кивнул. — Всем вам, прибывшим на «Бипедальной Локомоции», предоставлены гражданские права и свобода перемещения по системе. Ваше быстродействие увеличено до стандартного. Обживайся.

* * *

Десолас даже не сильно удивился, узнав, что скорость его мышления была занижена в несколько раз по сравнению с возможностями микророботов, составлявших его мозг. Такие меры безопасности выглядели логичным решением, чтобы не дать пленникам, в разы более многочисленным, чем экипаж космолёта, найти какую-то уязвимость. Как понял турианец, люди опасались не побега или бунта (гарантированно неосуществимых), а того, что кто-то сможет взломать подпрограммы своего тела и совершить самоубийство.

Теперь же он мыслил с той же скоростью, что и большинство местного населения, и мог взглянуть на жизнь столичного мира человечества почти наравне с остальными его гражданами.

Юпитер был удивительной планетой. Его колонизация началась уже вскоре после наступления Сингулярности, а шесть лет назад его выбрали столичным миром. В огромном газовом гиганте было две ценности: невероятные запасы сырья и колоссальное давление в его недрах. Первое делало выгодным его перестройку в огромный вычислительный массив, внутри которого удалось бы свести к минимуму задержку сигналов; второе аналогичным образом позволяло увеличить эффективность термоядерных реакторов в центре планеты.

В настоящий момент юпитерианский компьютрониум### — вычислительная система, состоящая из максимально компактно и эффективно организованных наноконструкций — занимал чуть менее шести процентов массы планеты. Перестройка твёрдой части Юпитера в компьютрониум продолжалась, но шла довольно медленно из-за нехватки тяжёлых элементов. Среди местных жителей, с которыми общался Десолас, ходили разговоры о переносе столицы в газовый гигант в другой системе, обладавший более удобными параметрами. Впрочем, сейчас, когда человеческое общество бурлило из-за последствий первого контакта, этот проект явно был отложен надолго. Возможно, на полгода или даже год.

На Юпитере, особенно на нижних ярусах, почти не использовали «биоподобные» тела — слишком мало было места, слишком дорого обходилось строительство помещений. Это компенсировали тянущейся через всю планету сетью сверхсветовой связи — информационных магистралей, и колоссальными вычислительными мощностями, часть которых выделялась на системы виртуальной реальности. Поэтому большинство жителей Юпитера (а Десолас был шокирован, узнав их численность — пятьдесят семь триллионов!) физически держали свои тела в мини-ангарах для компактного хранения, а большую часть жизни проводили в виртуальности.

Первое время после аудиенции у Садовника Артериус провёл, погрузившись в местную информационную сеть, справочники, энциклопедии и даже художественную литературу, чтобы разобраться в человеческой истории, законодательстве и системе правления. Так, он узнал, почему именно в мышление пленных граждан пространства Цитадели не вносили крупномасштабных изменений, чтобы сразу сделать их лояльными людям, а ограничились лишь пониманием языка и набором программ для взаимодействия с функционалом их новых тел. Переформатирование сознания — а именно такой термин использовался для подобных изменений — считалось тождественным смерти предыдущей личности, и у людей в большинстве случаев заменяло казнь. Полномочия для вынесения этого приговора принадлежали только самому Садовнику. Сама по себе эта мера была крайне редкой по причине почти полного отсутствия преступлений, заслуживающих такого наказания.

Ограниченные модификации электронного мозга осуществлялись постепенно, с согласия человека либо его собственными усилиями.

По этой же причине перемещения между планетами и звёздными системами требовали личной транспортировки «мозга» человека. Несложно было бы скопировать всю информацию, составлявшую личность, и переслать по сверхсветовой связи, однако это точно так же означало бы смерть предыдущего сознания и копирование нового, хоть и идентичного оригиналу. Подобное тоже было запрещено. Должно быть, Садовник слишком хорошо понимал разницу между копированием и переносом сознания… на личном опыте, как шутил про себя Десолас. Поэтому и человеческая цивилизация стала достаточно щепетильной в этом вопросе.

Полноценный же перенос сознания с одного материального носителя на другой требовал передачи «нервных» импульсов между частями электронного мозга в реальном времени, что при задержках в передаче информации на космические расстояния было невозможно. Вот внутри Юпитера и других населённых планет с сетью информационных сверхсветовых магистралей подобный перенос личности в другое тело, расположенное хоть на другой стороне планеты, широко использовался, чтобы избежать более длительной пересылки тела через вакуумные транспортные магистрали.

Спустя некоторое время Десолас договорился со своими товарищами вместе слетать на Землю — колыбель человеческой цивилизации. Перелёт не вызвал проблем, космолёт выделили по первому запросу и даже не пытались приставлять каких-либо надзирателей. Впрочем, даже короткий полёт для синтетических мозгов затянулся надолго, как и стоило ожидать, и вновь заставил Артериуса вспомнить о не самых приятных вещах.

Космос вокруг кипел движением, легко заметным для внешних сенсоров космолёта. На орбитах планет и спутников, из которых в спешке выкачивали остатки ресурсов, стремительно росли корпуса огромных кораблей. К ним привозили масс-ядра, и очередной титанический сверхдредноут устремлялся к ретранслятору Харона. Десоласу резко поплохело, когда он понял, что это были даже не боевые космолёты, а лишь летающие системы сверхсветовой связи. Их предназначение — служить командными пунктами в будущем вторжении.

Против ожидания, на Земле оказалось гораздо спокойнее. Большая её часть была огромным заповедником с восстановленной после войн биосферой, а население, как и на Юпитере, в основном проживало в глубинах. Компания турианских туристов, как шутил про них полковник Сорак, сразу вспомнила впечатления от странной архитектуры Шаньси, виденной, казалось, целую вечность назад. На Земле были такие же странные города, в которых жила малая доля населения — они использовались теми из людей, чьим хобби была имитация прежней жизни в реальных условиях, не в симуляции. Больший интерес у турианцев вызвали доподлинные руины военных времён, заботливо ограждённые от разрушения, как памятники, а также законсервированные подземные города вроде того, где прошёл некогда последний эксперимент Орлова. Вдобавок за время путешествия они испытали на себе радости полёта, перестраивая тела в имитацию местных птиц.

Землю окружало множество спутников, огромными зеркальными поверхностями направлявших на неё солнечные лучи. Местная звезда светила примерно на треть тусклее, чем в прошлом, и для растений и животных планеты это требовалось компенсировать. Слишком большую часть излучения Солнца поглощали его искусственные спутники, использующие эту энергию для синтеза нуль-элемента. Этот процесс, чудовищно энергозатратный и в природе происходящий лишь при коллапсе крупных звёзд, был вынужденной мерой — в пространстве Человеческого сада естественных месторождений нуль-элемента почти не было, и с самого начала эпохи Сингулярности его нехватка была основным ограничителем космической экспансии. Люди разрабатывали и альтернативные принципы сверхсветового перемещения, но в данный момент ни один из них не мог сравниться по скорости и эффективности со старым добрым эффектом массы.

Десолас отправился в это путешествие в первую очередь для проверки, действительно ли их преспокойно отпустят с Юпитера. Ожидая всё время подвоха, он, тем не менее, странным образом не сомневался — да, отпустят. Впечатления от общения с людьми и их правителем заставляли его поверить, что без веской (для людей) причины нарушать обещание никто не будет.

Во время обратного перелёта Десолас, глубоко погрузившийся в непростые размышления, даже жалел, что месяцы субъективного времени не могли растянуться ещё дольше. С пленения флота Цитадели прошло уже больше полутора суток, и генералу требовалось принять окончательное решение. Дорого бы он заплатил, чтобы остановить ход времени ещё на пару лет.

Красоты облаков Юпитера больше не могли надолго привлечь его внимание. Едва безымянный космолёт вошёл в ангар, Артериус наскоро попрощался с друзьями и отправил запрос на встречу с Садовником.

Ему не пришлось ждать и мгновения.

Всё те же бескрайние сады, всё та же простая беседка. Без сомнения, искусственный сверхинтеллект знал, что Десолас пожелает сказать. Если на то пошло, не исключено, что он всё знал с самого начала.

— Я хочу присоединиться к вашей армии, — сходу начал генерал, не тратя времени на приветствия. — Скорее всего, вы и в самом деле принесёте расам Цитадели лучшее будущее, но я не могу остаться в стороне. Там осталась моя семья, друзья и близкие, и я обязан проследить, чтобы аннексия Турианской Иерархии прошла без лишних жертв, настолько бескровно, насколько это возможно.

«В конце концов, если ничего не делать, рано или поздно они умрут все, — так убеждал сам себя Десолас. — Если кто-то погибнет во время завоевания… по крайней мере, остальные будут жить и не умрут от старости или болезней».

Ещё недавно он ощущал себя предателем при любой мысли не то что об участии, а хотя бы о смирении с таким решением Садовника. Прошедшее время дало возможность обдумать проблему со всех сторон, и Артериус пришёл к удивительно простому выводу. Ведь если государство тождественно общности его граждан, то благо этих граждан — бессмертие, невиданное ранее благоденствие и безграничные перспективы развития, обещанные им в составе Человеческого сада, — означает и благо государства. Несмотря на то, что Турианская Иерархия, как политическая система, будет упразднена, турианцы будут жить. Вечно, счастливо, наравне с людьми — после времени, прожитого генералом в человеческом обществе, в этом больше не было сомнений. И он, приносивший присягу народу Иерархии, обязан приложить все усилия, чтобы как можно больше турианцев увидели это светлое будущее своими электронными глазами, а не погибли впустую, сопротивляясь неизбежности.

— Хорошо, что ты принял правильное решение, — Садовник кивнул, совсем не выглядя удивлённым. — Я рассчитываю, что ты возглавишь флот, который проведёт по захвату Палавена####.

Артериуса так ошарашило это предложение, что он не сразу решил, что на это ответить.

— Назначение турианца на командную должность будет способствовать более быстрой и малоконфликтной интеграции твоих соотечественников в пространство Человеческого сада, — продолжил Садовник. — А если дать тебе церемониальную должность без участия в реальном руководстве, то в дальнейшем это станет известно остальным турианцам и снизит их доверие человеческой политической системе. Сейчас у тебя нет знаний и опыта, необходимых для командования современным флотом и армией, но эта проблема легко решается.

— Как? — переспросил Десолас спустя мгновение после того, как перед ним появился длинный список.

Базы данных, которые необходимо загрузить в его электронный мозг и освоить, модификации сознания и дополнительные подпрограммы, нужные для эффективного использования внешних вычислительных систем и восприятия информации с большого числа сенсоров, набор тренировочных симуляций, которые потребуется пройти вместе с будущими подчинёнными…

— Сколько у меня есть времени? — турианец не колебался, несмотря на боязнь перед вмешательством в работу своего сознания.

— Девяносто семь часов до начала вторжения через ретранслятор триста четырнадцать, — ответил Садовник. — Дольше имитировать нормальную деятельность вашего флота у Шаньси перед разведкой Цитадели не выйдет, так что мы вынуждены уложить подготовку вторжения в этот срок.

Десолас автоматически перевёл человеческие часы в хронологическую систему Цитадели, затем прикинул, что с новой скоростью мышления это означает не менее десяти субъективных лет, да ещё без учёта дальнейшего усовершенствования «мозга» и обещанных внешних вычислительных систем. По всему выходило, что времени ему более чем достаточно.

— Я согласен, — Десолас уверенно кивнул. — Только… Есть у меня ещё одна просьба.

— Да? — переспросил Садовник.

— Я могу выбрать название для своего флагмана?

Человеческие корабли состояли из модульных конструкций, от масс-ядер и универсальных броневых пластин до нанороботов, в сумме составлявших собой космолёт любого размера. Кинетические орудия у людей почти не использовались: главным калибром в случае серьёзного столкновения должны были стать ракеты с лазерами на атомной накачке. Масс-щиты практически не защищали от этого оружия. В целом, такая конструкция приводила к тому, что любые корабли многократно разбирали и собирали, перестраивали, разделяли на космолёты поменьше или объединяли в случае нужды в более крупное судно. Название кораблю давали без какой-либо системы, нередко сменяя таковое общим решением экипажа.

— Уже выбрал подходящее название? — Садовник слегка усмехнулся.

— Да, — и Артериус усмехнулся в ответ. — Очень уж понравилась мне фраза, попавшаяся в одной из старых человеческих книг, которые я прочёл. Пожалуй, варианта лучше не придумать.

* * *

У Садовника было восемь мирных лет, чтобы превратить Человеческий сад в самую мощную военную машину в галактике. К сожалению, сведения о будущем противнике были так неполны и противоречивы, что не могло быть никакой уверенности, окажется ли это достаточно.

И сейчас эта передышка закончилась. Теперь, когда люди вступили в контакт с государствами, контролируемыми Цитаделью, нечего и думать надолго скрыться от внимания Жнецов. Они просто не смогут пропустить такую угрозу своим целям.

Восемь лет назад, когда дроны Садовника нашли на Марсе протеанский архив, стало ясно — Пятая Мировая война вовсе не будет последней войной для человечества. Безумные искусственные интеллекты, раз в несколько десятков тысяч лет истребляющие всю разумную жизнь в Млечном Пути, точно не оставят в стороне цивилизацию сингуляров, угрожающую в будущем превзойти их и уничтожить. Жнецы за миллиард лет своей деятельности освоили результаты трудов сотен тысяч разумных видов, с совершенно разной психологией и культурой, и оставшихся в протеанском архиве сведений недостаточно, чтобы достоверно оценить границы их могущества. По всем данным выходило, что в войне с протеанами Жнецы не показали и половины своих настоящих возможностей.

И новая война приближалась.

Договариваясь с Десоласом Артериусом и тысячами других синтетических разумов, Садовник не мог оставить мысли о будущей войне. Расы Цитадели не были помехой его планам; им, неспособным чего-либо противопоставить Человеческому саду, оставался один путь — ассимилироваться и участвовать в войне против Жнецов вместе с человечеством. А имеющиеся у них колоссальные запасы нулевого элемента будут необходимы для противостояния взбесившимся ИИ.

Осталось так мало времени… Достаточно ли?

# — большая часть изложенных Садовником идей является прямой отсылкой к этой статье — https://lesswrong.ru/w/Размышления_о_Молохе

## — желающие могут поискать информацию о сеттлеретике — теоретической науке о загрузке сознания на иной носитель.

### — значение термина «компьютрониум» довольно спорно. Согласно Википедии, «компьютрониум представляет собой идеальную, наилучшую архитектуру вычислительного устройства при теоретически максимально возможном упорядочивании структуры материи, сформированной из заданного количества материи». В моей версии компьютрониум — то же самое, но с поправкой на существующие неидеальные технологии, так что «максимально возможное упорядочивание» ещё не достигнуто даже близко — речь идёт лишь о «структурированной материи, используемой как вычислительная система с максимально возможной эффективностью на единицу массы и объёма при существующих в текущий момент технологиях».

#### — Палавен — столичная планета Турианской Иерархии.

##### — также рекомендую к главе прослушать песни «Единая власть» и «Здесь родится мир» Аргонова.