Цветы жизни (джен)

Так они отправились в обратный путь.

По мнению Леонарда, все, кто говорил, что обратный путь всегда короче, никогда не ползали по воздуховодам космической станции с карманами, набитыми потенциальной взрывчаткой, и с оружием за пазухой. Ему казалось, что они никогда не доберутся до места. Никогда-никогда. Извивы труб были бесконечными, и Боунз просто отупел от ползанья на животе. Но все когда-нибудь кончается. Они все же добрались.

Вот только лаз был прикрыт и вентиляционная решетка, пусть криво, но все-таки стояла на месте. А чуть поодаль, прямо в трубе, сидел сгорбившийся Паша и тихонечко скулил. Он плакал — почти беззвучно и так безнадежно, что у Маккоя в какой-то момент остановилось сердце. Они все вчетвером сгрудились в воздуховоде, и каждый пытался протиснуться вперед, чтобы понять, в чем дело.

— Паша, — тихо позвал Джим. Чехов был настолько погружен в свое ужасное горе, что даже не расслышал. — Паша! — чуть погромче повторил Джим.

Тот шарахнулся, сначала не поняв, кто перед ним, а потом, на четвереньках, быстро-быстро (“словно мармозетка какая-то,” — мелькнула у Боунза мысль) вскарабкался на Джима, вцепился в него и расплакался уже по-настоящему, тщетно пытаясь заглушить рыдания, уткнувшись в плечо капитана.

Тем временем Спок умудрился протиснуться мимо Джима вперед и, сняв решетку воздуховода с креплений, осторожно посмотрел вниз. Вытянул из сумки трикодер и аккуратно просканировал помещение.

— Тут никого нет, — сказал он вполголоса. — Я сейчас проверю, — и он ловко спрыгнул вниз. Леди Аманда, до сей поры молчавшая, тихо ойкнула, но тут же прихлопнула рот рукой.

Прошла пара томительных минут.

— Можете спускаться, — наконец прозвучал голос Спока. — Двери заблокированы с той стороны.

Первым вылез Джим вместе с Пашей, повисшим на нем, как обезьянка на лиане. Спок подхватил их и осторожно опустил на пол. Потом Боунз отправил вниз леди Аманду, спрыгнул сам и огляделся.

Обзорная палуба ничем не напоминала то место, которое они оставили около часа назад.

Кадки с деревьями были перевернуты, кресла-подушки распороты, валялась растоптанная еда. Одеяла, в которые кутались малыши, лежали в углу большой неопрятной кучей.

— Что здесь произошло? — Джим тряхнул повисшего на нем Пашу, но тот только горше зарыдал.

— Можно я? — леди Аманда подошла к Джиму и как-то очень ловко и быстро отцепила от него Пашу. Тот судорожно вздохнул и крепко обнял ее за шею. — Тихо, малыш. Тихо, — она гладила Пашу по худенькой спине. — Все хорошо. Ты в безопасности. Мы с тобой, малыш.

— Я нннне, ммалыш, — в Пашином голосе еще слышались слезы, но он явно начал успокаиваться.

— А кто?

— Я, Чехов Павел Андреевич, — полноценная научная единица.

— Замечательно, — похвалила его леди Аманда, — а я мама Спока, т’саи Аманда.

— Очень прияттттно, — Паша вспомнил о хороших манерах, привитых мамой.

— И мне тоже очень приятно, Павел Андреевич. Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло.

Паша опять судорожно и длинно вздохнул, отцепился от леди Аманды и подошел к Джиму. Шмыгнул носом, тут же вытер его рукавом, одернул фуфайку и сиплым голосом отрапортовал:

— Разрешите доложить, капитан?

— Докладывайте, Павел Андреевич, — Кирк слегка расставил ноги и заложил руки за спину. Само воплощение спокойствия и уверенности, но Боунз стоял сзади него и видел, как Джим сильно стиснул руки, чтобы унять дрожь.

— Когда вы ушли, мы со Скотти сидели в углу, и писали программу и тут прибежал Кексик и сказал, что дверь взламывают. Это было видно на экране центральной консоли. Скотти сказал, что сделать уже ничего нельзя, но встал и достал нож. А Кексик закинул меня наверх и решетку тоже и велел сидеть тихо, а сам схватил какую-то палку и убежал. Крикнул только, чтобы я доложил вам, и дальше я почти ничего не видел. Видел только, как ударили Скотти, когда он кинулся с ножом.

— Скотти? — Боунз начал оглядываться в поисках следов крови.

— Скотти увели. Он сам шел, а потом Нийота и Дженис с малышами. А я сидел тут и слушал… Вдруг они начнут выкачивать воздух. А потом пришли вы, и я докладываю. Вот, — Паша замолчал, ковыряя носком пол. Потом поднял голову и спросил:

— Ведь мы же спасем их, капитан?

— Конечно, Павел Андреевич.

Леди Аманда тихо подошла к Паше и взяв его за руку, повела в дальний угол умываться, из найденной бутылки с водой.

Их осталось трое: Джим, Спок и Леонард. У Леонарда болела голова, и ему казалось, что она сейчас лопнет от переполнявших его злобы и бешенства.

Он сглотнул и спросил, тщательно проговаривая слова:

— Что будем делать, капитан?

Джим посмотрел на него:

— Штурмовать командный центр, Боунз.

* * *

Через полчаса бурных обсуждений к ним присоединилась леди Аманда. На выломанном куске обшивки она принесла чай и что-то съедобное. Что именно Леонард не разобрал: он активно спорил с Джимом по поводу использования предполагаемой взрывчатки.

— Я могу вывести формулу, капитан, но нужны будут точные пропорции.

— Надо пробраться в медотсек. Там наверняка есть весы. И колбы.

— В научный было бы лучше…

— Кто ж спорит, но в научном не будет лазерного резака.

— А откуда он в медицинском?

— Ну, вообще-то положено иметь для хирургических ампутаций.

— И когда у нас последний раз что-то ампутировали? Есть же хирургический робот.

— Ага, вот прям потаскаешь с собой махину в полтонны весом.

— Логично.

— Ой, молчи, остроухий.

— Так… Закладываем взрывчатку вот здесь, здесь и тут.

— Предлагаешь в районе шлюзов?

— Да. Тогда они наверняка все рванут туда.

— Но прежде надо понять, где держат остальных.

— Значит первая цель — медотсек?

— Да. Пока всем отдыхать. Через час выдвигаемся. Леди Аманда?

— Да, капитан, — в голосе женщины не было и тени иронии.

— Вы пойдет с нами, и мелкий тоже. Больше я никого не оставлю.

Она согласно наклонила голову.

— Как там Паша? — вспомнил об обязанностях врача Леонард.

— Он спит. С ним все будет в порядке. И вам тоже надо отдохнуть. Я подежурю.

— Разбудите через час.

— Да, капитан.

Боунз сам не заметил, как уснул. Ему казалось, что он только закрыл глаза, вот уже его осторожно потрясли за плечо.

— Ммм…

— Леонард, вставайте.

— Да-да, мам, еще пять минут.

В ответ раздался тихий смех. Боунз подскочил, ошалело вертя головой. Спок, явно умытый и причесанный (где только расческу нашел, гоблин), пил что-то из пластиковой кружки, Джим протирал глаза, из санузла выскочил свежий Паша. В силу возраста, он совершенно не верил в проигрышные сценарии и теперь явно готовился к победному марш-броску. Леонард не был так уверен в победительности их плана. Скорее, их план напоминал способ экзотического самоубийства. Но все-таки, мысль о том, что у них есть один процент на успех (“целый один процент, Боунз”), или даже чуть больше, — грела.

Позавтракали очень быстро. Ну, что значит, позавтракали — по станционному времени была поздняя ночь. Леонард вообще потерял счет времени, и очень удивился, когда ему озвучили цифры.

— Предлагаю идти через Променад, — Джим вызвал на экран падда схему станции. — Вот тут вот, потом сюда, сюда и сюда. Как мы ходим в доки.

Леонард покосился на леди Аманду: путь был почти тайный, взрослые (за очень малым исключением) о нем почти не знали. Как мама Спока отнесется к столь вопиющему нарушению правил безопасности? Но леди Аманда оказалась крепким орешком. Она с интересом следила за предполагаемым маршрутом.

— Дальше мы пролезем вот здесь, — стилус Джима ткнулся в схематическое скопление труб в техническом отсеке. — Примерно двадцать метров и выходим к позади линии магазинов. Можем пройти через магазин Гарака, потом под прикрытием балюстрады пробираемся в медотсек. Каждый отрезок пути сначала сканируем трикодером.

— Ага.

— Спок.

— Да, капитан?

— Пойдешь замыкающим. Впереди я, Леонард, затем леди Аманда и Паша.

Спок нахмурился.

— Капитан, разрешите мне идти с вами.

Леонард закатил глаза. Иногда упертость гоблина достигала невиданных высот.

— Какая разница?

— Я обладаю большей физической силой и смогу оказать более действенную помощь в случае нападения.

— Бла-бла-бла… Ладно, побуду в арьергарде, так уж и быть… — Маккой не собирался спорить. Что авангард, что арьергард — разницы не было никакой. Если их крошечный отряд обнаружат, то даже один процент на успех растает как дым. Их преимущество только в незаметности. Хотя если подумать, у них не было никаких преимуществ, но признаваться в этом Маккой не хотел даже себе. Злость, которую он испытал после разгрома их убежища, никуда не делась. Она не застила глаза, не туманила мозги, но наоборот, заставляла сосредоточится и идти вперед.

От злобно-пафосных мыслей Маккоя отвлекло деликатное покашливание:

— Простите, капитан, — леди Аманда задумчиво потыкала стилусом в место на схеме. — Вы, кажется, говорили, что придется лезть где-то. Я, хм, правильно поняла, что речь идет о том, что нужно будет ползти?

— Э-э-э-э, да. А что такое? — Джим нахмурился.

— Капитан, вы уверены, что там хватит места чтобы проползти женщине, хм, с формами?

— С форма… — Джим стремительно побурел, когда до него дошло. Вслед за ним вспыхнул Леонард, зазеленел Спок, и только Паша по-прежнему с любопытством смотрел на них всех. — Ага. Да. Ну, там полметра… наверное… то есть я хотел сказать… должно хватить… места… для… — и Джим нарисовал руками какую-то волнистую линию.

— Простите, капитан, — леди Аманда дипломатично отвернулась. Ее милосердию не было предела. По крайней мере, по мнению Леонарда.

Через пару минут, когда все восстановили изрядно пошатнувшееся самоуважение, они споро собрались (не то, чтобы у них было много вещей), наказали Паше вести себя тихо и потихоньку выдвинулись к двери. На дисплее центральной консоли никого не было видно. Спок, разблокировал дверь, и они выскользнули в коридорчик. Впереди был Променад и самый опасный участок пути — примерно метров 15 — по практически открытому пространству. Пара кустов в кадках вряд ли могли сойти за надежное прикрытие.

Боунз молился всем богам, чтобы они смогли проскользнуть незамеченными, и был уверен, что Джим наверняка сейчас делает тоже самое.

— В пределах видимости никого, — отрапортовал Спок.

— Давай! — Боунз подтолкнул Джима, Спок рванул за ним, следом побежала леди Аманда с Пашей на буксире, и наконец, сам Леонард. Все вместе заняло секунд двадцать, самые томительные двадцать секунд в жизни Маккоя. Он влетел последним в служебный закуток, все время ожидая, что сейчас за спиной раздастся окрик, и их засекут. Но, наверное, боги услышали их молитвы. Ромуланцы скорее всего спали, или разрабатывали коварные планы — или чем они там еще могли заниматься на захваченной ими станции. Они проскользнули незамеченными.

Джим приложил палец к губам, прислушиваясь. Но кругом царила тишина.

— Отлично, — еле шевельнул он губами, — идем дальше.

Вся космическая удача была сейчас на их стороне. Они благополучно пробрались к трубам, вызвавшим интерес у мамы Спока. К облегчению Маккоя, леди Аманда вполне себе свободно проползла под самым узким местом, не застряв ни единой частью тела. Не то, чтобы Маккой приглядывался, это все-таки была мама Спока. Но тем не менее.

Наконец, собрав всю пыль технических помещений, они подобрались к задней двери магазина Гарака. Там был простой засов. Джим аккуратно отодвинул его, и тихой толпой они ввалились в темное помещение.

— Тсс… — прошипел Джим. — Ведите себя тихо.

— Да, — произнес кто-то совсем рядом с ними, — ведите себя тихо и не топочите, словно стадо слонов, бредущих на водопой.

Боунз едва сумел сдержать вопль.

— Какого хре… — прошипел он.

В комнате вспыхнул свет.

— Ругаться в присутствии дамы, молодой человек, это верх невоспитанности, — нравоучительно произнес Гарак, с интересом рассматривая разношерстную группу. — Однако, как любопытно.

— Что тут любопытного? — огрызнулся Джим, все еще не отошедший от испуга.

— Буквально все — Гарака нельзя было смутить ничем. — Т’саи, — обратился он к леди Аманде, — позвольте приветствовать вас в моей скромной мастерской.

Леди Аманда, нисколько не стесняясь своего пыльного костюма, протянула Гараку кончики пальцев, и тот церемонно их поцеловал.

— Могу я уточнить, с какой именно целью вы вломились… пардон, мадам, посетили мою скромную обитель?

Джим оценивающе посмотрел на кардассианца. Тот ответил ему не менее оценивающим взглядом. Неизвестно, что именно разглядел Гарак в глазах Джима, но в какой-то момент он дрогнул и отвел взгляд, хотя Маккой поставил бы на кон свои новенькие кроссовки, что это было сделано специально. Скорее всего, Кирк это тоже заметил, потому что, на мгновение замявшись, он рубанул сплеча:

— Мы пробираемся в медицинский отсек. Нам нужен лазерный резак и кое-какое оборудование.

В комнате повисло молчание. Боунз стал взглядом выискивать предмет потяжелее, чтобы с размаху приложить беднягу портного и связать его чем-нибудь. Да хоть вот той мерной лентой.

Спок, судя по всем,у мыслил в том же направлении, потому что как бы невзначай, начал передвигаться так, чтобы оказаться за спиной Гарака.

— Хм, а не просветите ли вы старого бедного портного, зачем вам понадобились столь странные вещи? Да еще в такое время? — с этими словами Гарак плавно развернулся так, что за его спиной оказалась стена, а их диспозиция потеряла былое превосходство. Теперь они бы только мешали друг другу, пытаясь пробиться к Гараку через рабочий комод слева и парочку манекенов справа.

— Прекрасная диспозиция, — как бы невзначай бросил Джим.

— Я рад, что вы оценили, — в голосе Гарака совсем не было иронии. — Но я хотел бы получить ответ на свой вопрос. Простите мне мою настойчивость.

— Нам нужно сделать взрывчатку и освободить заложников.

— О каких именно заложниках вы говорите? — незаинтересованность Гарака буквально лезла из всех щелей.

— О детях.

— Ах, о детях. Понимаю. — Гарак помолчал. — А вы знаете, где они находятся?

— Нет, — Кирк не собирался прикрываться красивыми словами. — Не знаем, но надеемся, что вы нам подскажете.

— Смею ли я надеяться, что вы сразу думали меня об этом спросить?

— Нет, не смеете. Ваше появление было невероятной удачей.

— Почему?

— Потому что вы всегда знаете, что происходит на станции. В подробностях.

Гарак внимательно посмотрел на Джима

— Всегда знал, что сын Джорджа Кирка только внешне походит на юного балбеса. Я помогу вам. Какой портной может устоять перед столь неприкрытой лестью...

“Портной! — внутренне взвыл Маккой, — Да если он портной, я сожру свои кроссовки”. Но вслух благоразумно ничего не произнес. Кто знает, что на уме у этих кардассианских… портных.

Между тем диалог приобретал крайне интересный оборот.

— Ваша цена? — Джим откровенно забил на дипломатию.

— Ого. Вот так сразу?

— У нас нет времени на дипломатию.

— Очень-очень жаль. Я думаю, что мадам согласится со мной, — он повел рукой в сторону леди Аманды, — для дипломатии всегда должно быть время.

— Иногда сила и прямота могут пробить дорогу там, где дипломатия оказывается бесполезной, — леди Аманда тоже могла больно кусаться.

— Не могу не согласиться, — Гарак наклонил голову. — Что ж отбросим ненужный этикет. Моя цена — спасение доктора Башира.

— А зачем он вам? — Маккой был готов провалиться сквозь все палубы, когда понял, что ляпнул свой идиотский вопрос вслух.

— Кхм-кхм, — Боунзу показалось, что Гарак закашлялся только потому, что хотел скрыть смех. — Позвольте, это останется моей маленькой тайной. Торжественно клянусь, что не причиню нашему доктору никакого вреда и уж тем более не сдам его ромуланцам.

— Мы принимаем вашу цену. Вы знаете, где находится доктор Башир?

— Предполагаю, что в медотсеке. Так что вам все равно по пути.

— Хорошо.

В комнате повисла тишина.

— Я жду, — напомнил Кирк.

— Чего? Ах да, простите великодушно. Если вы имеете в виду детей сотрудников и гостей станции, то буквально несколько часов назад их отконвоировали в конференц-зал рядом с командным центром.

— Вы уверены?

— Абсолютно, они там. Все, кто прятался на обзорной палубе в секции четыре.

— Они… — Кирк помедлил. — Они в порядке?

— Насколько я могу судить, да.

Боунз незаметно перевел дух.

— Хорошо. Значит, мы сейчас выдвигаемся к лазарету.

— Сектор около лазарета патрулируют ромуланцы. Но есть окно, каждые полчаса — семь минут, когда вход в лазарет вне зоны их видимости.

— Почему же вы сами не воспользовались этим окном? — подозрительно спросил Маккой.

Гарак всплеснул руками:

— Какой правильный вопрос. Зря все-таки наговаривают на молодежь, что она ленива и нелюбопытна. Очень зря.

— И все-таки?

— Двери под сигнализацией. Нужно одновременно отключить датчик движения, заблокировать сигнализацию и ввести код доступа в отсек. К сожалению, у меня не три руки.

Павел Андреевич решил, что он слишком долго молчал в сложившихся условиях. Просто непозволительно долго для полноценной научной единицы. Поэтому он вытянул свою ладошку из руки леди Аманды, подошел к Гараку и шмыгнув носом, застенчиво сказал:

— Я могу отключить сигнализацию.

Гарак с интересом уставился на юного гения.

— Позвольте, а вы кто такой?

— Я Чехов Павел Андреевич, — шаркнул ножкой Паша. — Полноценная научная единица.

Гарак присел на корточки так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Паши, и очень серьезно сказал:

— А я Элим Гарак. Я полноценная кардассианская единица.

— Ага, — глубокомысленно ответил Паша. — Ага. Ну, хорошо.

Джим Кирк аккуратно сдернул Пашу с места и задвинул себе за спину.

— Мелкий заблокирует сигнализацию. Спок, отключишь датчик движения.

— Да, капитан.

Боунз решил, что не стоит обращать внимание на удивленно вздернутую надбровную дугу кардассианца. Вообще никакого внимания.

— Боунз и леди Аманда, вы прикрываете нас.

— Да, капитан, — прозвучало на удивление слаженно.

— Я попробую взломать код доступа.

Гарак решил вмешаться:

— Думаю, что ничего ломать не придется. У меня есть код доступа, — и осекся под внимательными взглядами четырех пар глаз. — А что такое? Мы с доктором давние друзья.

— Ну да, ну да… Вы еще скажите, что часто болеете, — с сомнением протянул Боунз.

— Молодой человек, хочется отметить, что ваш неуместный сарказм может доставить вам немало хлопот в будущем.

— Это не наше дело, — прервал Джим разгорающийся спор. — От вас мне нужен код доступа. Я могу надеяться на то, что вы не… — он поискал слово — взбрыкнете?

— Какой милый эвфемизм, — восхитился Гарак. — Да, вы можете на это надеяться, — он сделал крошечную паузу перед последним словом, — капитан.

— Хорошо. Значит, мы стартуем все одновременно, входим, и у нас будет полчаса, чтобы завершить все свои дела?

— Я бы сказал, двадцать восемь с половиной минут, капитан.

— Я понял. Когда будет следующее “окно”?

Гарак посмотрел на часы, что-то прикинул в уме:

— Через шесть минут.

Боунз не слишком верил этому серому змею. Даже меньше, что остроухому гоблину. Гоблин был все-таки свой, они с ним по одним воздуховодам ползали, а этот что? Непонятный портной непонятно чем занимающийся на станции. Но делать было нечего.

По правде сказать, в силу своего слегка пессимистичного взгляда на мир, Боунз все время боялся неудачи. Но сегодня Вселенная определенно им подсуживала.

В медицинский отсек они залетели через три минуты после начала операции.

У них еще была куча времени в запасе.

И Боунз позволил себе расслабиться. Он даже не предполагал, откуда придут проблемы.