Сердце Катерины. Повесть I. Возрождение Эрафии (джен)

Адель, не раз блистательно проявившая свое дипломатическое дарование, была направлена в АвЛи. Теперь становилось возможным добраться туда не многомесячным кружным путем по морю, а через западные провинции Эрафии, куда не дошли ни застрявшие под Стедвиком нихонцы, ни западные варвары, сражавшиеся между собой в завоеванных эрафийских землях, и затем пройти северо-западом в обход Дейджи. Путь этот был весьма опасен, но Катерина рассчитывала на недюжинные магические способности Адели. Бывшая монахиня не теряла времени даром, неустанно совершенствуясь в искусстве наложения заклятий. Катерина не раз видела ее усердно изучающей колдовские книги, и результаты не замедлили сказаться — теперь девушка отлично владела мощными ударными заклинаниями, которые она творила легко и непринужденно, одним взмахом руки отправляя врагов на тот свет. Кроме того, она научилась ставить невидимые барьеры на пути неприятельских стрел, добавлять прочности доспехам, ослеплять врагов световыми вспышками и рассеивать их вредоносные заклинания. Так что дорога в АвЛи, пролегавшая по лишенным твердой власти территориям, была для Адели вполне посильной. Тем более что Катерина отправила ее туда под охраной Джелу и его Лесной Гвардии, полагая, что эльфийское происхождение Джелу должно повысить шансы на получение помощи.

Тем временем эрафийская армия с боями прорывалась к Стедвику, на каждом шагу преодолевая ожесточенное сопротивление противника. Столица еще держалась, Катерина узнала об этом из очередного письма, доставленного гонцом от Кендала. Читая его послание, она скрипела зубами от ощущения собственного бессилия. Генерал опять просил поторопиться, но при всем ее желании войско не могло двигаться быстрее. Враги подожгли лес, через который пролегала дорога на Стедвик, и теперь приходилось двигаться в обход, по труднопроходимой болотистой местности, постоянно отбиваясь от нихонских и криганских отрядов. Прошло уже две недели после выхода с Грифонова Утеса, а освободительная армия не преодолела еще и половины пути до столицы. Катерина ни с кем не делилась своими опасениями, но с каждым днем всё сильнее сомневалась, что генерал Кендал сумеет дождаться ее прихода. Из головы не выходили слова Адели, что, если Кендал и продержится, их сил всё равно может оказаться недостаточно, чтобы помочь ему отбиться. Отправляясь на Грифонов Утес, Катерина надеялась, что грифоны помогут одолеть врага под Стедвиком — но ведь потери на этом злополучном Утесе оказались намного больше ожидавшихся, да и освобожденные грифоны еще слишком молоды, чтобы представлять собой серьезную силу. Может, всё-таки стоило послушать Оррина и Кристиана и идти к столице напрямую? Впрочем, к чему теперь эти запоздалые сомнения? Дело сделано — полвойска полегло на Грифоновом Утесе, потеряно огромное количество времени, и ничего уже не изменить — остается идти вперед, уповая лишь на стойкость защитников Стедвика. А сдавать его нельзя ни в коем случае. Без всяких сомнений, захватив столицу, нихонцы будут удерживать ее всеми силами. На стороне неприятеля окажется тогда и перевес в численности войска, и сама природа — те самые горы, которые, препятствуя доступу к городу, облегчают его защиту. Не говоря уже о том, что падение Стедвика — впервые в истории — может оказаться непоправимым ударом по боевому духу эрафийской армии. В общем, потеря столицы фактически означала бы бесславный конец войны. По мере приближения к городу всё чаще встречались на пути неприятельские отряды, всё более кровопролитными были столкновения с ними. Нихонцы пытались обойти армию Катерины с флангов — пришлось спешно перестраиваться и атаковать, потеряв в итоге еще полторы сотни воинов. План врагов зайти эрафийцам в тыл оказался сорван, но затем пришло сообщение, что они всё-таки захватили два замка позади, сведя на нет все старания Катерины по освобождению этой провинции — видимо, пришли по туннелям. Поначалу королева решила не отвлекаться от основной цели, но начавшиеся перебои со снабжением всё же вынудили ее замедлить продвижение к столице и выслать отряды обратно, чтобы выбить врагов из этих замков. И всё чаще Катерина задавала себе два мучительных вопроса: хватит ли у нее сил отогнать врагов от Стедвика и хватит ли времени подойти туда до того, как они возьмут город?

А затем произошло событие, которого давно уже ждали с нетерпением. Наконец-то прибыли войска из Бракады. Это было очень кстати, особенно с учетом предстоящей битвы за Стедвик. Гэйвин Магнус, при всём своем миролюбии, имел сильную и хорошо подготовленную армию. Выпускники бракадских магических академий славились по всему Антагариху своим непревзойденным умением творить сильнейшие заклинания, каждый из них был способен одним ударом уложить сразу несколько неприятельских воинов. Сейчас перед Катериной стояли две сотни этих волшебников, как молодых мужчин, так и седобородых, но еще крепких старцев, все как на подбор в длинных красных кафтанах и остроконечных шапках, с деревянными посохами, на вершинах которых сияли крупные рубины и изумруды. Королева знала: камни нужны для усиления заклинаний, и стоит только магу произнести волшебную формулу, как с верхушки посоха слетит ледяная молния, убийственный луч света или взрывающийся сгусток энергии. Помимо магов-людей, на помощь Эрафии прибыли изящные джинны с полупрозрачной голубой кожей, раскосыми глазами и густыми темными волосами, стянутыми на затылке в тугие пучки. С виду хрупкие, они нисколько не уступали людям в силе и при этом были куда проворнее, а к тому же могли летать, что было большим преимуществом в бою. Они также умели накладывать на союзников усиливающие чары, лечить и защищать своей магией. Более того, Великий Визирь прислал своих лучших воинов — наг и титанов. Их грозный и в высшей степени необычный вид привел воинов Катерины в невероятное возбуждение, а уж когда новые союзники принялись демонстрировать перед эрафийцами свое боевое искусство, все и вовсе вытаращили глаза и пораскрывали рты от восторга, смешанного с невольным ужасом. Даже сама королева с трудом сохраняла самообладание, глядя на этих могучих существ. Наги были статными полуженщинами-полузмеями с длинными чешуйчатыми хвостами и человеческими торсами. Внешне они слегка напоминали нихонских медуз, но были гораздо больше, да и рук имели не две, а целых шесть. Кроме того, от медуз они отличались мощным телосложением, красивыми одухотворенными лицами, величавой плавностью в движениях. Эти существа казались медлительными и неповоротливыми, зато они были очень выносливы и в совершенстве владели искусством фехтования. Каждая нага была вооружена несколькими кривыми саблями, которыми наносила страшные по силе удары одновременно с двух или трех рук. И всё же самыми сильными в бракадской армии были не они, а титаны — могучие исполины с пламенеющими мечами, одетые в золоченые доспехи. Они умели без всяких заклинаний и волшебных посохов зажигать между ладонями магический огонь и с высоты своего огромного роста — в три-четыре раза больше человеческого — метать его в неприятеля. Не только в Бракаде, но, пожалуй, и во всём мире нельзя было найти лучших стрелков, чем титаны. От их огненных стрел не было спасения никому, да и мечами они владели не хуже, особенно большой урон нанося черным драконам. По словам бывалых командиров, случалось, что титан в одиночку справлялся с целым отрядом врагов. Одним словом, подошедшее из Бракады подкрепление существенно усилило армию Катерины, изрядно потрепанную в предыдущих сражениях. Правда, уже на следующий день между эрафийскими и бракадскими воинами случилась досадная потасовка, которая, если бы не личное вмешательство королевы, могла закончиться серьезными увечьями. Один маг пренебрежительно высказался об умственных способностях рыцарей, не владеющих даже простейшими заклинаниями, рыцарь ответил, что настоящий воин должен пользоваться мечом, а не магией, ну и пошло-поехало… Зачинщиков драки Катерина наказала со всей строгостью, и больше подобных стычек не возникало.

Через четыре дня после прибытия бракадской армии вернулась Адель с добрыми вестями из АвЛи. Слухи о страшном разгроме, устроенном там Эофолом, оказались преувеличенными. Кригане лишь уничтожили крупнейшую в стране стаю зеленых и золотых драконов, испокон веков обитавшую в потаенном уголке заповедных лесов. Эти величественные существа, почти не уступавшие по силе черным драконам Нихона, были главной силой эльфийского войска. Очевидно, их истребление было частью общего плана вторжения Нихона и Эофола в Эрафию: враги предвидели возможное вмешательство АвЛи в войну и решили ему воспрепятствовать. Проникший в Священные рощи криганский лазутчик отравил озеро, из которого пили драконы. Диверсанта поймали, но дело было сделано — от яда погибла большая часть стаи, в том числе и королева золотых драконов, которой подчинялись все драконы АвЛи. Но вот что писал эльфийский король в письме, которое Адель привезла Катерине:

«Уважаемая королева!

Мы считаем своим священным долгом поддержать эрафийский народ в неравной борьбе, которую он ведет с нихонскими и криганскими захватчиками. К сожалению, мы не сможем послать к вам на помощь своих самых сильных воинов — драконов. Наши общие враги почти истребили их, дабы вывести нас из игры. Однако они ошибаются, если полагают, что без драконов мы ни на что не способны. Недруги забыли, что эльфам нет равных в искусстве стрельбы из лука, наши кентавры сильны и отважны, а крылатая конница — самая быстрая на всём континенте. Мы пошлем вам подкрепление, как только немного оправимся от нанесенного нам удара. Держитесь и знайте, что мы — с вами. Да пребудут с вами священные силы Природы и Света, и пусть удача сопутствует вам.

Элдрих Парсон, король АвЛи»

Новости очень подбодрили королеву. В словах Парсона не было похвальбы — эльфы были действительно великими стрелками, страшными противниками и очень полезными союзниками. Вместе с прибытием бракадских войск это позволяло надеяться, что всё самое тяжелое осталось позади и что, согласно пожеланию Парсона, удача и впрямь более не отвернется от измученной эрафийской армии.

Однажды Катерина сидела в своей палатке, склонившись над картой, и обдумывала план дальнейших действий. Она настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как в палатку кто-то вошел. Вошедший нерешительно кашлянул, стремясь привлечь внимание королевы, и только тогда она нехотя оторвалась от карты и повернулась к стоявшему перед ней человеку. Это был рыцарь, пару недель назад посланный ею в разведку. Растрепанный и уставший с дороги, он стоял, тяжело опираясь на меч.

— А, вы уже вернулись… Ну, что там у вас? — спросила она.

Однако рыцарь молчал, понуро уставившись в землю.

— Говорите же!

— Ну… — мучаясь, выдавил он из себя, — как вам сказать… в общем, это…

Катерину внезапно охватило раздражение:

— Давайте без «ну» и без «это»! Мы с вами в армии или где? Докладывайте, как положено.

— У меня плохие новости, — выдохнул разведчик. — Там нихонцы.

— Где нихонцы?

— В Стедвике.

— Что?! — у королевы перехватило дыхание.

— Стедвик занят войсками Нихона.

Катерина вскочила, чувствуя, будто земля проваливается у нее под ногами. В глазах у нее потемнело, на лбу выступила испарина.

— Не успели! Всё-таки не успели! Я так и знала!!!

Обернувшись к рыцарю, она добавила срывающимся голосом:

— Завтра будет совет, я вас вызову. А сейчас мне нужно побыть одной. Идите. Идите же!!!

Рыцарь поспешно вышел, а Катерина тяжело опустилась на стул, обхватив голову руками. Она долго просидела так, изнывая от чувства бессильной злости на всех — на врагов, на защитников Стедвика, на себя — за свою беспомощность… Вот вроде бы готова была к такому обороту событий, понимала, что всё к этому и идет — но разве теперь от этого легче? И вообще, как же так? Это же столица… Несокрушимый Стедвик, ни разу никому не покорявшийся… Сейчас Катерина со всей ясностью, до дрожи в коленках почувствовала, что на самом деле проигрывает войну. Вообще-то ей уже с самого первого дня была видна вся серьезность положения, и чем дальше, тем больше она убеждалась в справедливости своих опасений, но при этом где-то в глубине ее души всё равно жила уверенность в конечной победе, ни на чём, в сущности, не основанная, но тем не менее непоколебимая. Ну вот не верилось Катерине, что ее родная Эрафия действительно может пасть перед врагами, не верилось — и всё тут! Даже на руинах Клаудфайра, даже в бракадском дворце перед магическим шаром провидца Теодора, даже после страшных потерь на Грифоновом Утесе — всё равно не верилось, но теперь… Слезы застыли в глазах, к сердцу подступил незнакомый прежде леденящий ужас. Неужели это конец? Ей отчаянно хотелось, чтобы случившееся оказалось всего лишь дурным сном, чтобы проснуться — и с облегчением осознать, что всё в порядке…

Тем не менее следующим утром на совете Катерина выглядела спокойной и сосредоточенной. Лишь лицо ее было бледнее обычного, во взгляде чувствовалась ледяная жесткость и щека иногда нервно подергивалась.

— Я собрала вас здесь вот из-за чего, — непривычно медленно произнесла она, оглядев командиров, собравшихся в ее палатке. — Поступили новые данные разведки, я должна вас с ними ознакомить.

Кристиан мрачно покачал головой с таким видом, как будто уже знал, о чем пойдет речь. Остальные же, похоже, ни о чем не догадывались. Адель, лорд Хаарт, предводитель бракадских магов и еще несколько человек вопросительно смотрели на королеву, ожидая, когда она продолжит.

Катерина повернулась к вчерашнему разведчику:

— Расскажите, пожалуйста, что вам удалось узнать.

Рыцарь сокрушенно вздохнул. Видимо, он надеялся, что королева сама найдет мужество сообщить соратникам страшную новость, а не станет возлагать эту миссию на него.

— Мне было дано задание выяснить обстановку в районе Стедвика, — начал он. — Попасть в долину обычным путем я не смог: во всех проходах между горами стоят нихонские гарнизоны. В основном там медузы и минотавры, но и мантикоры тоже есть. Через горы мне пришлось пробираться тайными тропами, армия там не пройдет, но я сумел проникнуть в долину, подошел, насколько мог, поближе к городу — а в городе враги.

В углу палатки тихо ахнула Адель. Лорд Хаарт, смертельно побледнев, до хруста вцепился пальцами в стол. Кристиан невнятно ругнулся себе под нос, остальные сидели молча, опустив головы.

— Давно они там? — поинтересовалась Катерина у разведчика.

— Ну, я там был на прошлой неделе, они к тому времени уже успели заделать проломы в стенах. Думаю, город был взят не позже чем три недели назад.

— И что теперь? — растерянно спросил лорд Хаарт.

Катерина обвела присутствующих сверлящим взглядом:

— Теперь нам будет существенно труднее. Но, как бы то ни было, наши планы остаются неизменными. Мы продолжаем продвижение к Стедвику и будем пытаться отбить его любой ценой. Любой ценой, понятно? — глаза королевы пронзительно сверкнули. — Я не знаю, каковы наши шансы на победу. С нами теперь не только ангелы, но и бракадские союзники, а скоро подойдут и авлийские. Кристиан, что там у нас с грифонами?

— Птенцы уже достаточно подросли, их обучение практически закончено, — доложил рыцарь.

— Отлично. Значит, на них мы тоже можем рассчитывать. С другой стороны, всё зависит от того, сколько в городе нихонцев. Насколько я понимаю, данных об их численности у нас нет?

— Так точно, — сказал разведчик. — Мне не удалось это выяснить.

Катерина наклонила голову:

— Я полагаю, что врагов там много. Какие бы у них ни были потери при штурме, с тех пор они наверняка уже привели подкрепление. Или приведут в ближайшее время — они ведь ждут нас и будут стоять насмерть. Но, пусть даже мы все погибнем в битве за свою столицу — другого пути у нас нет…

Кристиан хмуро кивнул, всем своим видом выражая мрачную решимость скорее умереть, нежели смириться с поражением. Ту же мужественную готовность Катерина прочла и в непривычно суровом лице Адели, и в потрясенном взгляде лорда Хаарта, и в глазах остальных командиров, присутствовавших на совете.

Однако вскоре выяснилось еще одно крайне неприятное обстоятельство. Ожидая армию Катерины и готовясь к обороне, нихонцы завалили все проходы между горами, окружающими долину Стедвика. Подойти к городу теперь стало невозможно. Очевидно, у врагов имелся подземный ход, ведущий в долину, иначе нельзя было представить себе, каким образом они осуществляли связь города с внешним миром. Катерина приказала во что бы то ни стало найти тот путь, которым пользуется противник. Началось интенсивное обследование местности, и вскоре разведка обнаружила вход в подземелье, охраняемый солидным отрядом минотавров. Туда были посланы эльфы, к тому времени уже прибывшие из АвЛи — Парсон прислал три полка лучников, сотню наездников на пегасах, да еще несколько тысяч кентавров под командованием опытных друидов. Перебив минотавров, авлийские воины спустились под землю, но надежда вскоре сменилась разочарованием: длинный извилистый туннель привел отнюдь не к Стедвику, а к подземному нихонскому городу. И тот факт, что в итоге у врагов стало одним городом меньше, ничуть не обрадовал королеву — главная задача по-прежнему оставалась нерешенной, а каждый впустую потраченный день был на руку нихонцам. Донесение эльфов Катерина выслушала внешне спокойно, и лишь по неподвижному взору и холодной стали в голосе ее соратники могли догадаться, какая буря страстей бушует в душе королевы. Поиски возобновились с утроенной энергией и привели к обнаружению еще нескольких подземных ходов. Ходы эти вели куда угодно: к шахтам, где враги добывали железную руду, к жилищам подземных тварей, к их оружейным заводам — но только не в долину Стедвика!

Впрочем, эти поиски принесли один важный побочный результат. Была обнаружена вражеская темница, где содержался плененный при осаде Стедвика генерал Морган Кендал. Охраняли его самые могущественные воины Эофола — дьяволы, огромные чудища, снискавшие ужасную славу своей способностью неожиданно возникать в боевых порядках противника и наносить сокрушительные удары так быстро, что жертва не успевала ответить. Катерина поручила освобождение генерала Адели с отрядом ангелов из Белого Пера. И Адель, и ангелы восприняли этот приказ с воодушевлением: они ненавидели дьяволов больше всего на свете и борьбу с ними считали своей священной обязанностью. Отряд с честью выполнил задание, и ангелы привели к королеве спасенного из темницы генерала Кендала.

Катерине был хорошо знаком этот многоопытный воин, всегда бывший для нее таким же воплощением рыцарства, как и отец. Суровый и решительный, беспощадный к врагам и неизменно уважительный к своим, он всегда держался с достоинством, и во взгляде его чувствовались уверенность, спокойствие и мудрость. Теперь же он смотрел на Катерину ввалившимися глазами, блестевшими горячечным блеском, полными душевной боли и чувства вины. Он был бледен, на опухшем и заросшем щетиной лице виднелись следы побоев. Впрочем, и сама Катерина выглядела сейчас немногим лучше. Лихорадочное напряжение, в котором она пребывала все последние недели, не давало ей сорваться в бездну отчаяния, но начисто лишало сил. Измотанная тревогами и разочарованиями, королева сильно исхудала, лицо приобрело нездоровый сероватый оттенок, под воспаленными глазами лежали тени — свидетельство долгих бессонных ночей.

— Ну что же, генерал, — устало опускаясь в кресло, произнесла Катерина. — Я слушаю вас.

— Что вы хотите знать, моя госпожа?

«Рассказывайте, как вы сдали Стедвик» — чуть было не сказала она, но затем решила несколько смягчить формулировку.

— Меня интересуют подробности битвы за Стедвик.

— О, Катерина, это моя вина, моя ужасная ошибка! Я заслуживаю казни!

Генерал хотел броситься на колени, но королева остановила его.

— Ну что вы, успокойтесь. Никто не собирается вас казнить. Мы вас не для того вытаскивали из тюрьмы. Расскажите мне всё об этой битве.

Тяжело вздохнув, Морган Кендал начал свой рассказ.

— Они подошли к городу четыре с лишним месяца назад. Мы собрали там большую часть своей армии, и у нас в общем-то хватало сил отбиваться, хотя нихонцы постоянно усиливали натиск. Нас спасало еще то, что долина Стедвика со всех сторон окружена горами, в которых есть только три прохода… Хотя что я вам рассказываю — вы и без меня это знаете.

— Да, конечно. Наши предки выбрали идеальное место для строительства столицы. Эти горы делали город практически неприступным.

— До тех пор, пока я не допустил чудовищной оплошности… Ну ладно, давайте всё по порядку. Чтобы нихонцы не могли проникнуть в долину, я поставил во всех проходах гарнизоны наших рыцарей, и они довольно успешно прикрывали подступы к городу. Врагам удавалось прорваться всего дважды, но взять город они не могли -как я сказал, там было сосредоточено почти всё наше войско. Так что у нас были все шансы продержаться до вашего прихода.

Тут генерал нахмурился и надолго замолчал.

— А дальше? — осторожно спросила Катерина.

Лицо Кендала страдальчески передернулось.

— Дальше… Я и сам не могу объяснить, что произошло дальше. Это выше моего понимания. Однажды мы заметили в долине отряд нихонцев. Как они туда попали, как смогли преодолеть горы — осталось загадкой. Их было слишком мало, чтобы представлять серьезную угрозу городу. Но позволять врагам безнаказанно разорять наши земли нельзя, так что я всё-таки решил разделаться с ними, вышел с армией из города и гнал их до самых гор. Дальше им деваться было некуда, и мы перебили всех до одного. Когда с вражеским отрядом было покончено, я повел людей обратно в город — а он оказался уже занят нихонцами. Ни в одном из гарнизонов, защищавших проходы между горами, мне не смогли объяснить, как это произошло. Никто там не видел никаких неприятелей. Я собрал оттуда всех воинов и повел на штурм города, но врагов там было больше. Намного больше… В общем, нас разгромили, и я попал в плен. До сих пор не понимаю, как им удалось пройти в долину мимо наших гарнизонов. Никаких подземных ходов там не обнаружилось — может, сейчас они и прокопали себе туннель, но тогда его точно не было.

— Дверь в измерения… — задумчиво проговорила Катерина, глядя в пустоту.

— Что? — не понял генерал.

— Заклинание такое. Бракадцы рассказывали мне, что с его помощью некоторые особо сильные нихонские чернокнижники могут мгновенно перебрасывать свои войска в другую точку пространства. Видимо, в вашем случае они так и сделали. Сначала забросили в долину из-за гор небольшой отряд — чтобы выманить вас из города, а потом тем же способом привели и основные силы. Так что вы стали жертвой могучей магии и хитрой тактики. Я только одного не понимаю — если их отряд был небольшим, зачем же вы преследовали их всей армией?

Кендал опустил глаза:

— Он был небольшим для штурма, вообще же войско было немалым, и я взял большую часть армии, чтобы победить наверняка и без потерь. Да и город не оставался без защиты, просто оставшийся гарнизон был недостаточным, чтобы устоять против штурмовавшей армии, я ведь был уверен в его безопасности. Теперь-то понятно, что нельзя было так действовать, но слишком уж поздно я это понял.

— Да, генерал, наломали вы дров… — угрюмо произнесла Катерина. — Но я дам вам возможность реабилитироваться. Никто из наших магов, к сожалению, не знает этого заклинания «двери в измерение», и нам приходится искать способ проникнуть в долину по подземелью. Так вот, когда мы его найдем — вы возглавите штурм города.

Во взгляде генерала отразилось смущенное недоумение.

— И вы мне это доверяете? После всего, что я натворил?

— Доверяю. Свои ошибки надо исправлять. И имейте в виду: я верю в вас и не сомневаюсь в вашем военном искусстве. Ну а стратегия теперь — моя забота.

— И слава Создателю, что так! — воскликнул Кендал. — Вы ведь прирожденный стратег, вам достались от отца незаурядные способности — куда выше моих.

— Лучше бы мне никогда не пришлось их применять, — горестно вымолвила Катерина.

Спустя некоторое время в этих местах был обнаружен еще один подземный ход, перекрытый мощным гарнизоном, включавшим, помимо минотавров и скорпикор, и большой отряд черных драконов. Столь серьезная охрана свидетельствовала о важности объекта, находящегося в конце туннеля. Так что, похоже, на этот раз разведчики нашли именно то, что давно искали.

И Катерина, измученная затянувшимся ожиданием, отправилась под землю с большим войском, основную силу которого составляли ангелы и титаны. Именно на титанов был сделан основной расчет в предстоящей битве — королева помнила слова бракадских командиров об их повышенной эффективности в сражениях именно с драконами.

Подземелье встретило зловещей полутьмой, сыростью и затхлостью. Туннель был узким и достаточно длинным. То ли из-за волнения, то ли из-за однообразия окружающей обстановки путь показался Катерине невыносимо долгим. Но вот наконец впереди появились массивные железные ворота, перед которыми стояла внушительная стая драконов. Заметив приближающуюся армию, монстры стали угрожающе хлопать крыльями, скалить зубы и изрыгать огонь из своих смердящих пастей.

Катерина приказала титанам атаковать. В драконов полетели огненные стрелы, двое из них тут же упали замертво, а остальные, опомнившись, набросились на титанов и подлетели к ним вплотную, лишив возможности стрелять. Но и в ближнем бою титаны благодаря гигантскому росту и громадной физической силе столь же результативно били драконов своими длинными мечами. Однако и драконы наносили этим великанам не меньший ущерб, с яростью обдавая их пламенем и раздирая острыми зубами и когтями. Похоже, крылатые черные бестии пылали лютой ненавистью именно к титанам — во всяком случае, ангелы, по команде Катерины, тоже подключившиеся к сражению, страдали от них куда меньше. Но в конце концов все драконы полегли под мечами и стрелами титанов, ангелов и других эрафийских воинов. К сожалению, среди титанов тоже были серьезные потери — полтора десятка их остались лежать на поле боя мертвыми, изодранными в клочья железными когтями драконов и обугленными их огненным дыханием. Но теперь путь для эрафийской армии был свободен — минотавры и скорпикоры, пытавшиеся добраться до стрелков и магов, пали от клинков наг, клювов и когтей грифонов ещё раньше, чем погибли последние драконы.

Открыв ворота, Катерина и ее воины оказались в еще более узком и совершенно темном туннеле, идущем наклонно вверх. Освещая себе путь факелами, они преодолели крутой, но короткий подъем и увидели перед собой еще одни ворота.

— С той стороны тоже может стоять охрана, — предупредила Катерина. — Будьте готовы отразить нападение.

И действительно, как только ворота отворились, на воинов посыпался град стрел. Это стреляли нихонские медузы, стоявшие снаружи. Несколько человек были ранены, еще несколько застыли в неподвижности, будто окаменев под гипнотическими взглядами медуз. Впрочем, вражеский отряд был небольшим, и могучим ангелам с титанами не составило труда с ним справиться. Авлийские друиды, хорошо знакомые и с лекарским искусством, и с магией, оказали первую помощь раненым и сняли заклятие с остолбеневших, после чего отряд наконец вышел из туннеля на поверхность земли.

Катерина огляделась — и сразу поняла: она именно там, куда уже долгое время безуспешно искала дорогу — в долине Стедвика. Вокруг простирались знакомые с детства места, один вид которых заставлял трепетать сердце. На горизонте чернела горная цепь, среди заросших высокими травами лугов шумели ветвями стоящие поодиночке или небольшими группами раскидистые сосны, а вдалеке на пригорке виднелся и сам город. Поднеся к глазам подзорную трубу, Катерина смогла разглядеть его во всех подробностях. Полуразрушенные стены, на которых были различимы фигуры нихонских стражников; вражеские знамена над башнями… Это было в точности то же зрелище, что некогда предстало ей в магическом шаре бракадского провидца. Но теперь в ее душе не было такого страха и отчаяния, как тогда, в Бракаде. Терзавшая ее тревога вдруг отступила, сменившись ясным ощущением важности и величия наступающего момента. «Вот сейчас всё и определится, — со спокойной твердостью подумала Катерина. — Или мы — их, или они — нас, и уже окончательно».

В ночь перед назначенным штурмом, когда затянувшееся допоздна бурное обсуждение планов предстоящей битвы осталось наконец позади, Катерина никак не могла заснуть. Ей было душно в палатке, она вышла на свежий воздух, присела и долго смотрела вдаль — туда, где в ночной мгле с трудом угадывались очертания города. Августовская ночь была на редкость теплой, ясной и погожей. Все уже давно спали, и лишь стрекотание кузнечиков нарушало тишину. Внезапно в темноте мелькнула чья-то тень.

— Кто там? — встревожено крикнула королева.

— Не бойтесь, это я, — послышался знакомый голос.

— Генерал Кендал? Что вы здесь делаете?

— Да что-то не спится. Вам, я вижу, тоже?

— Тоже. Какой уж тут сон…

— Понимаю. Можно, я посижу тут с вами?

— Конечно.

Катерина подвинулась, и генерал присел с ней рядом. Они долго сидели и молчали, и никто из них не решался заговорить о том, что ждет их завтра. Тихий ветерок ласково перебирал их волосы, звонко стрекотали кузнечики, а на ясном небе ярко сияли звезды, казавшиеся особенно крупными.

— Какая сегодня ясная ночь, — задумчиво произнесла Катерина. — Все звезды видны. Кажется, что они висят низко-низко — можно рукой достать. Помню, я в детстве любила смотреть на звездное небо.

— Я тоже любил, — отозвался Кендал. — Когда я был маленьким, всё время пытался пересчитать их, и очень злился, что мне это не удается. Может быть, мне следовало стать звездочетом, а не военным…

Генерал умолк и надолго задумался. Судя по его потеплевшим глазам и едва заметной печальной улыбке, тронувшей уголки губ, он был всецело погружен в какие-то глубоко личные воспоминания — такие, которыми не поделишься и с самым близким другом. Катерина же ни о чем ни думала и не вспоминала, она просто смотрела на небо и, утопая взглядом в его бескрайней глубине, ощущала, как вливается в душу блаженное чувство покоя и умиротворения. И, с наслаждением отдаваясь этому чувству, незаметно для себя самой собиралась с силами.

Когда небо на востоке начало слегка розоветь, Катерина с сожалением произнесла:

— Скоро уже рассвет, надо всё-таки идти спать. День сегодня предстоит трудный.

— Да, — согласился Кендал. — Нам обоим нужно иметь свежие силы и ясную голову. Спокойной ночи, Катерина.

— Спокойной ночи.

И они разошлись по своим палаткам.

Наутро, построив своих воинов, Катерина обратилась к ним с краткой речью:

— Мне нет нужды объяснять вам значение предстоящей битвы. Вы и сами всё прекрасно понимаете, — она махнула рукой, указывая на город. — Это — наша столица… Что я слышу? Кто сказал: «бывшая столица» ?! Повторяю еще раз: это — наша столица! Мне нечего добавить к этому. Вперед!

И войско, возглавляемое генералом Кендалом, под бой барабанов бросилось в направлении Стедвика.

Долгие часы армия Катерины безуспешно штурмовала город. Эрафийские рыцари, вооруженные мечами и копьями, с воинственными криками и именами светлых богов на устах лезли на стены, но на головы им сыпались камни и лился кипяток, и они, срываясь, летели вниз. То и дело из города со зловещим карканьем вылетали юркие и стремительные гарпии с хищно загнутыми отточенными клювами и цепкими лапами. Внося смятение в ряды атакующих, пернатые бестии яростно набрасывались на них, валили на землю, рвали плоть острыми загнутыми когтями — и тут же возвращались обратно, скрываясь в городе еще до того, как воины успевали замахнуться на них мечами. То здесь, то там в воздух поднимались стаи грифонов, пытаясь перелететь через стены, но сидевшие в башнях нихонские медузы стреляли метко и сбивали большую часть этих крылатых воинов. Тех же немногих, кому всё-таки удавалось перелететь, встречали гарпии. Сразу по нескольку нихонских полуптиц висли у них на крыльях, впивались в бедра и животы, сбрасывали наземь под когти мантикор и лабрисы минотавров. Стены содрогались от ударов катапульт и баллист, навстречу летели подожженные стрелы, и перепачканные сажей запыхавшиеся эрафийцы едва успевали сбивать пламя со своих стенобитных орудий. Настоящий кошмар творился перед воротами — на рыцарей, долбивших их тараном, обрушивали всю силу своих заклинаний нихонские чернокнижники. Людей обжигало пламенем и рвало на куски, вдобавок к этому в головы им летели со стен камни, стрелы и метательные копья. Эрафийцы с предсмертными воплями падали на залитую кровью землю, на смену погибшим бежали новые бойцы, спотыкаясь о трупы и с воплями подрываясь на магических минах. Высоко над городом ангелы сшибались с драконами, и от них во все стороны разлетались белые перья и черная чешуя. Периодически раздавался ужасающий грохот, сопровождаемый вспышками света — это бракадские титаны метали огненные стрелы, наповал сражая вражеских драконов и минотавров. Но слишком уж много врагов было сосредоточено в городе, и слишком яростным было их сопротивление. Сгорбленный старец в мантии чернокнижника метнул со стены мутный зеленоватый сгусток магической энергии — и катапульта, которой управлял Кристиан, с треском разлетелась вдребезги, зашибив камнями сразу нескольких эрафийцев. Сам Кристиан чудом успел отскочить в сторону и только поэтому остался цел. Следующий энергетический шар чернокнижник направил в группу джиннов, зависших над стрелковой башней и пытавшихся выбить засевших там медуз. Мощное заклинание буквально впечатало в камни сразу с десяток бракадских воинов, и раздавленные ошметки тел медленно сползли вниз по стене, окрасив ее голубоватой кровью. Меткий выстрел титана наконец настиг неприятельского колдуна, уже готовившегося выпустить следующий шар, и его недоколдованное заклятие ударило по своим же — взрыв, разметавший в клочья тело старого нихонца, заодно сбросил со стены и четырех минотавров. Наконец эрафийцам вроде бы улыбнулась удача: ценой больших жертв они сумели захватить угловую башню. Перебив медуз и завладев их луками, воины принялись обстреливать город, а их собратья по оружию, увидев над башней эрафийский флаг, с удвоенной энергией полезли на стены. Казалось, что победа уже близка, но эрафийские стрелки не сразу заметили группу чернокнижников, суетящихся у башни с внутренней стороны. А когда заметили и нацелили на них луки, было уже поздно: нихонцы подошли вплотную к подножию башни, стрелять по ним из узких бойниц вертикально вниз было невозможно. Несколько магических пассов руками и взмахов посохами — и башня с грохотом обрушилась, превратившись в бесформенную груду камней. Рядом с ней обвалился и кусок стены, в пролом устремились быстроногие кентавры, но прежде чем они успели добежать, нихонские колдуны уже затянули дыру стеной магического пламени. Кентавры в нерешительности остановились, вопросительно глядя на своего командира — пожилого авлийского друида с обветренным морщинистым лицом и пронзительным взглядом умудренного волшебника. Тот простер руки к своим подчиненным и произнес несколько отрывистых фраз, предназначенных для защиты от магии стихий. Кентавры вновь бросились к пролому, но из затягивающего его дымного огня высунулась оскаленная морда черного дракона. Монстр взревел, дыхнул пламенем, и дымящиеся тела хлипких авлийцев, судорожно суча копытами, разлетелись в стороны. Дракон всей мощью своей огромной туши обрушился на командовавшего ими друида и вонзил в него когти. Во все стороны брызнула кровь, оторванная голова отлетела к подножию стены. Сделав свое дело, чудовище попыталось вновь скрыться за стеной, но не успело — вовремя подлетевший ангел оглушил его ударом меча по темени, а затем изо всех сил рубанул по шее, и, захлебываясь кровью, дракон испустил дух, напоследок вспоров ангелу живот мощным ударом когтистой лапы.

Катерина, приставив к глазам подзорную трубу, напряженно следила из своего лагеря за ходом сражения. Штурм продолжался уже пятый час, а его исход по-прежнему оставался неясен. Королева с трудом сдерживала эмоции, буквально разрывавшие ее изнутри. Она, конечно, представляла себе силу нихонцев и не ждала легкой победы, но... Черт побери, полдня ведь уже бьются и до сих пор ничего не могут сделать, вообще ничего! А если и не смогут — что тогда? Пытаться взять город измором? Это не выход, там могли остаться мирные жители — во всяком случае, Катерина горячо надеялась, что захватчики не вырезали их всех под корень. Нет уж, никаких длительных осад — Стедвик надо брать сегодня, сейчас! Она уже ввела в бой все резервы, но толку от этого не было. Чуть не крича от негодования, Катерина смотрела, как падают со стен ее воины, как драконы терзают ангелов, как разлетаются куски тел под ударами темных заклятий. Над городом поднимались густые клубы дыма, верхушки многих башен были уже разрушены, кое-где обвалилась и каменная кладка стен, но нихонцы и не думали сдаваться. Не в силах более наблюдать бесплодные усилия своей армии, Катерина со злостью отшвырнула в сторону подзорную трубу, разбив ее о некстати подвернувшийся камень, и вернулась к себе в палатку. Долгое время она нервно ходила из угла в угол, затем вышла и решительно направилась седлать коня.

— Вы куда? — оторопело спросил конюх.

— Туда! Я больше не могу вот так сидеть и смотреть. Пусть уж лучше убьют.

Конюх пытался что-то возразить, но Катерина, не слушая его, вскочила на коня и во весь опор помчалась к городу. Она скакала, не разбирая дороги, не обращая внимания на дующий в лицо ветер. Сжав зубы и устремив вперед суровый взгляд, полный ярости и нетерпения, она спешила туда, где сейчас решалась судьба Эрафии — чтобы разделить со своими ратниками или победу, или гибель.

Проехав примерно полпути, королева увидела скакавшего навстречу белобрысого воина с растрепанными волосами и радостно-возбужденным лицом.

— Вы что, уже знаете? — крикнул он, поравнявшись с Катериной.

— О чем я должна знать? — спросила она, остановившись.

— О нашей победе!

Не помня себя от радости, Катерина спрыгнула с лошади и подбежала к воину. Тот тоже спешился, королева стиснула его в объятиях и расцеловала.

Под ликующие возгласы уцелевших местных жителей Катерина въехала в город… в то, что осталось от него после двух сражений. Она помнила Стедвик цветущим городом, по праву считавшимся прекраснейшим на всём континенте. Открывавшаяся от главных ворот величественная панорама зеленых холмов с мраморными лестницами, ведущих к златоглавым храмам и нарядными дворцам, всякий раз при въезде заставляла сердце трепетать от невольного восхищения, а уж те, кто видел эрафийскую столицу в первый раз, и вовсе потрясенно качали головами и цокали языками. Не менее нарядно и празднично выглядели и широкая главная улица, ведущая от ворот к королевскому дворцу, и просторные площади на пересечении ее с другими дорогами — везде зелень, клумбы с цветами, изящные уличные фонари, кованые мостики между соседними холмами. Даже ремесленные слободы на окраинах были по-своему красивы — дома там не отличались богатством, но выглядели опрятными и уютными, с непременными кустами роз под окнами, резными ставнями и невысокими ажурными заборчиками. Теперь же город было не узнать — повсюду полыхали пожары, заволакивая улицы едким дымом, на залитых кровью мостовых и растоптанных клумбах громоздились бесформенные куски камня вперемешку с обезображенными трупами, разбитые фонари валялись на земле, большинство домов лежали в руинах, а в тех немногих, которым посчастливилось уцелеть, были выбиты почти все стекла. С гневом и скорбью смотрела Катерина на поваленные статуи, загаженные пруды, искореженные фонтаны и варварски поломанные деревья городского сада — они-то чем помешали нихонцам?! Похоже, захватчики выместили на ее родном городе всю свою звериную ярость, всю копившуюся веками лютую ненависть к Эрафии. Особенно досталось храмам: на их разрушенных стенах чернели криво намалеванные знаки Тьмы, изваяния всех трех светлых богов лежали разбитыми, внутри громоздились зловонные кучи мусора. А когда Катерина кое-как въехала по разбитой дороге на главную площадь и увидела королевский дворец, лицо ее болезненно перекосилось — величественное здание, в котором прошли незабываемые годы ее детства и юности, превратилось в груду развалин, испещренных похабными надписями.

— Силы небесные, а это еще что такое? — воскликнула она, указывая на многочисленные осколки бутылочного стекла, разбросанные по площади перед дворцом.

Кто-то из местных вздохнул:

— Ох, если б вы видели, какие оргии они здесь устраивали! Как взяли город, так три недели и не просыхали — отмечали свою победу. И нужду справляли прямо на руины дворца — сами, небось, запах чувствуете… А потом пошли громить кладбище. Все памятники там разворотили, нечестивцы!

— А королевский склеп?! — вскричала Катерина, сжав кулаки. — Там же мой отец похоронен! Неужели тоже разорили?

— Нет-нет, могила вашего отца не здесь. Король Николай умер в Стоункасле и там же похоронен. Хотели, понятное дело, перевезти его в королевскую усыпальницу, но сами понимаете — война началась, не до траурных процессий.

Катерина облегченно вздохнула. Город Стоункасл находился далеко на севере, у самой границы с Дейджей. Нихонские захватчики еще не добрались туда, а значит, не могли осквернить могилу. Что ж, хорошо хоть так. Но за всё то, что проклятые подземцы сотворили с ее родным Стедвиком, она рассчитается с ними в полной мере, и никакой пощады им не будет!

Разыскав генерала Кендала, Катерина сердечно поздравила его с победой.

— Я знала, что вы не подведете, — сказала она, пожимая ему руку.

Генерал устало улыбнулся. Лицо его светилось радостью и облегчением.

— Спасибо. Но это не моя заслуга. Если бы не героизм наших воинов, мы никогда бы не одолели неприятеля. И слава богам, что у нас были ангелы и грифоны, да и Магнус очень кстати джиннов прислал — когда они влетели внутрь, нихонцам пришлось заняться ими, а мы тем временем пробили стены для своей пехоты. Враги, конечно, пытались ставить всякие магические преграды — огненные стены, силовые поля и тому подобное, но в конце концов их чернокнижники выдохлись, колдовство ведь энергии требует, а она небеспредельна. А вообще битва выдалась трудная. Очень… Таких еще не было.

Катерина зябко поежилась, отгоняя неожиданно нахлынувший запоздалый ужас. Готовясь к этой битве, она настрого запретила себе даже думать о возможном поражении и его последствиях. Теперь же, расслабившись, королева вдруг ощутила, насколько близка была к нему — и ей стало нехорошо.

— Ничего, — заверила она Кендала. — Самое худшее для нас уже позади. Теперь будет легче. Вот увидите — со временем мы всё у них отвоюем.

— Да, теперь на это можно надеяться, — согласился генерал. — Скажите мне, Катерина, а что вы собираетесь делать дальше? Вы намерены сменить вашего отца на престоле?

— Разумеется. Больше ведь некому — я единственная наследница.

— Отлично. Я так и думал, что вы примете именно такое решение. Ну что же, тогда я займусь подготовкой к вашей коронации. Надо провести ее как можно торжественнее — как в лучшие времена, и даже еще пышнее.

— Может, не надо? — засомневалась Катерина. — Сейчас не время устраивать роскошные торжества. Кругом столько горя, а мы будем праздновать… Да у нас сейчас и денег на это не хватит.

— Нет-нет, сейчас как раз самое подходящее время. А деньги найдем, не беспокойтесь.

— Если найдете — лучше уж их потратить на вооружение нашей армии. И горожанам помочь, вон их тут сколько голодных и бездомных…

— Не могу с вами согласиться. И вооружение, и помощь обездоленным — это всё, конечно, очень важно, но сейчас не менее важно поднять дух народа. Нужно, чтобы люди почувствовали: у них есть королева.

Подумав, Катерина поняла: Кендал прав. Предстоящая церемония означала нечто большее, чем просто приход к власти очередного монарха. Захватив столицу и свергнув правителя, враги отняли у эрафийцев то, что испокон веков составляло незыблемую основу их существования — родное государство, в служении которому многие видели высшую цель жизни. Это был тяжкий удар по самосознанию народа, не мыслившего себя без священной королевской власти. Теперь же, заново утверждая суверенитет Эрафии, требовалось показать: она будет существовать вопреки всем усилиям неприятеля, несокрушимая и могущественная, как прежде. И на то, чтобы продемонстрировать это и своим, и врагам, не стоило жалеть сил и средств. Единственное, на чём настояла Катерина — это на том, чтобы вместо всенародного пира, который по традиции устраивали прямо на улицах по окончании официальной церемонии, просто раздать нуждающимся продовольствие и лекарства. Но сама коронация должна была пройти подобающим образом — так, как она проводилась на протяжении последних нескольких столетий, в эпоху наивысшего расцвета Эрафии.

Когда Кристиан узнал о предстоящей коронации, он был удивлен и, похоже, несколько разочарован.

— Как, разве вы после войны не вернетесь в Энрот? — спросил он.

Катерина вдруг почувствовала угрызения совести. Подумать только — в далекой заокеанской стране у нее остались муж и маленький сын, а она с самого начала войны почти не вспоминала о них. Наверное, она была плохой женой и никуда не годной матерью. Еще бы — чуть не забыла, что у нее есть семья. Но сейчас ей действительно было не до этого.

— Нет, Кристиан, не вернусь, — сказала она. — Здесь я нужнее. В Энроте есть правитель, там могут обойтись и без меня.

— Простите, Ваше Величество, а как же у вас с Роландом будет? — нерешительно спросил Кристиан. — Он ведь ваш муж, как вы будете поврозь?

Катерина печально покачала головой:

— Что же делать, ему придется смириться с тем, что мы будем жить в разных странах. Я надеюсь, он поймет, что я не могла иначе. Мы будем встречаться, хотя, конечно, плыть из Энрота в Эрафию и обратно далековато. Впрочем, об этом пока рано рассуждать — сначала надо закончить войну.