Снежными искрами (гет)

День ещё не клонился к вечеру, и птички весело щебетали на деревьях, когда на лесной дороге, ведущей к избушке лесника, показались четверо детей, тащивших огромный узел с шубами. Таня шла впереди всех, показывая новым знакомым дорогу к дому Зосимыча. За ней, немного поодаль, с краю тропы, шла Герда. Нежное личико её было задумчивым, сосредоточенным и тревожным, словно она день и ночь всё думала о Кае. Она уже не куталась в платок нищенки — за околицей и в лесу скрываться уже было не от кого. На ногах у неё были маленькие лёгкие лапти — Танины сапожки и нарядные туфельки оказались великоваты Герде, и Таня разыскала ей подходящую обувь у кого-то из дворовых детишек. За ними следовали, таща узел с одеждой, Миша и Владислав, снова упрямо переодевшийся в свой польский наряд.

Вот и домик лесника, обнесенный невысоким забором. Калитка закрыта на засов снаружи. Неужели хозяина нет дома?

— Зосимыч, эй! Мы здесь! — крикнула на всякий случай Таня, отпирая тяжелый засов и заходя во двор. — Мы пришли к тебе!

Никто не ответил. Никого не было ни во дворе, ни на крыльце, нигде снаружи, за забором, поблизости.

Таня поднялась на крылечко, отперла защелку на двери и вошла в избушку. Ребята последовали за ней. Владислав пропустил девочек вперед.

В маленькой избушке лесника ничего не изменилось с тех пор, как юные Романовы были здесь в прошлый раз. Русская печка, широкая кровать, две лавки, развешанные пучки лесных трав. Стол с масляной лампой — на одном конце его Зосимыч обедал, на другом производил свои подсчеты.

— «Ушёл в лес», — прочитала Таня, взяв со стола записку. — «Буду не скоро. Недели две точно».

Она с недоумением повертела записку, словно ища на оборотной стороне какие-то дополнительные сведения. Но больше там ничего не говорилось, кроме даты ухода лесника.

— Два дня назад ушёл, — сказала Таня. — Что же теперь делать?

И в отчаянии села на кровать с запиской в руках.

Миша подошёл к сестре, заглянул через её плечо в листок бумаги.

— Что делать? Да ничего страшного! Останемся здесь. Что мы, сами не справимся? Управимся по хозяйству, разыщем записи. Ты же сама видела — у Зосимыча карты, бумаги… Значит, все это где-то здесь, если он только с собой не взял. Но это вряд ли. По записям и разберемся с его наукой и невидимыми вратами. Все равно думали на несколько дней здесь оставаться, так и получится. Припасы у него в погребе есть, на всех хватит.

— Разберёмся ли? — спросила Таня. — По записям-то…

— Если постараться, в чем угодно разобраться можно, — заявил Миша.

Стали устраиваться. Разложили вещи. Таня на скорую руку прибралась в жилище лесника, приготовила постели на ночь, спустилась в погреб за молоком. Им с Мишей не впервой было жить в крестьянских избах, и управляться с хозяйством они могли сами. Вопрос был только в том, как отнесутся к такому маленькому убежищу их гости. Но Владислав, державшийся с истинно королевским достоинством, если ему и показалось здесь что-то непривычным, не подал вида. Герда же, с тех пор как оказалась в Смоленске, на все новое здесь смотрела с недоумением и легким испугом.

Когда всё было устроено и вещи разложены, Миша подошел к Тане.

— Тань, надо воды с колодца натаскать. Где тут ведра? Постираться там… Герде чулки постирать…

— Да ей вообще бы помыться, — вскользь заметила Таня.

…Колодезный ворот ухнул, раскручиваясь, размотавшаяся цепь булькнула ведром на глубине. Таня, вертя ручку, глянула вниз, в темную воду, и отбросила с лица растрепавшиеся пряди волос.

Несколько дней — сколько? пока не разберут записи лесника? пока не вернётся Зосимыч? — ей предстояло быть здесь ответственной и полноправной хозяйкой…

— — -

Первое, что сделала Таня на другой день, после того как все освоились на новом месте — это пошла с Гердой в лес за грибами и ягодами, объявив, что покажет той, как их собирать. По правде говоря, здесь было больше любопытства — ей хотелось наедине подробнее выведать у Герды о чудесах, которые та повидала, и о жизни в чужих странах, затем Таня и потащила ее в лес. И после обеда, взяв корзинки, девочки отправились в лесную чащу.

…Распахнув дверь в чулан, Миша принялся рыться на полках, чихнул от поднявшегося облачка пыли.

— Ну-ка, что у нас здесь? Есть! Точно! Это то самое! Те самые записи! — объявил он. Две полки в чулане были сплошь завалены истрёпанными бумагами, здесь же на нижней полке стояла астролябия, компас, глобус и еще какие-то невиданные измерительные приборы.

Вытащив на свет охапку бумаг, Миша прочитал:

— …Семьдесят градусов северной широты… пространственный портал… Я же говорю, это то самое! — обратился он к Владиславу и, взяв сколько мог набрать в охапку бумаг и захватив с собой еще астролябию, чуть не сел на пол под их тяжестью. — Иди-ка сюда! — позвал он Владислава, раскладывая на столе бумаги и карты. — Будешь мне помогать!

Они склонились над записями. Те были полны каких-то таблиц, формул и расчетов. На них было множество рисунков и схем. Все они были подписано мелким, но разборчивым почерком Зосимыча.

— Придётся разбираться, — сказал Миша. — Географию повторить…

— …Сама видела, — говорила Таня Герде, присев, срезая ножом грибочек. — Это они, те самые. Ангелы. Потому что здесь много наших полегло, много битв было, и — Зосимыч говорил, — Таня вздохнула, — ещё будут… Поэтому какие здесь бродят, а какие невидимыми вратами прибывают, из прошлого, будущего и ещё из других таких мест…

— Как призраки Фата-Морганы, — протянула сидевшая на пеньке девочка, зябко передернув плечами.

Таня ободряюще улыбнулась:

— А мне кажется, они нас охраняют. Они же ангелы. Зачем им ещё бродить неупокоенными, как не защищать своих? И пока мы здесь, нас никто тут не найдёт. И мне кажется, — Таня понизила голос, — если кто из них явится, то все у нас будет удачно и братца твоего мы отыщем…

Заговорившись, они не заметили, как на солнце набежала небольшая, но черная тучка. Раскат грома прервал беседу девочек на полуслове.

— Пойдём-ка, — сказала Таня, поднимая корзинку с грибами. — Надо от дождя спрятаться. Во-он к тем деревьям…

Схватив корзинки, они побежали к самому густому дереву и едва успели спрятались под ним, укрывшись платком, как звонкие капли ударили по листве.

Молния, ярко полыхнув, осветила поляну, и в этот миг Таня увидела на другом её конце, под деревом, две фигуры…

Миша с Владиславом, сидя за столом, уткнувшись в записи, подняли головы только тогда, когда громыхнул гром и крупные капли забарабанили по стеклу.

— Ну, девчонки наши, поди, под дождь попали, грозы перепугаются, — сказал Миша. — Пошли их выручать.

…Гром гремел недолго, и уже через десять минут небо прояснилось. Пахло лесной свежестью, сверкала роса.

— Ау! Ау! — раздались за деревьями голоса мальчиков.

— Ау-у! — откликнулись Таня и Герда.

Мальчишки были недалеко и быстро их отыскали.

— Испугались? — спросил Миша.

— Ни капельки, — заявила Таня.

…Дождь стучал по окошкам, целый день каплями сползал по стеклу.

— Есть! Посчитал! Всё сходится! — возбуждённо воскликнул Миша. — Теперь всё ясно, что мы должны делать! — Он снова углубился в расчёты, бормоча. — Ещё раз… широты… долготы… коэффициент временного перемещения и постоянная пространственного… — И поднял голову от расчетов: — Всё точка в точку!

Таня, Герда и Владислав сидели вокруг стола при свете лампы, обложившись чертежами Зосимыча. А Миша из-за малого роста совсем залез на стол и улёгся животом на карту. Пальцы и щёки у него были перемазаны чернилами. Математика ему всегда давалась хорошо, и сейчас, изрядно поломав голову, он все-таки разобрался с временно-пространственным перемещением через порталы. Не так уж это оказалось для него и сложно, учитывая, что нашим героям нужно было всего лишь разобраться с формулой, как работают «невидимые врата», не углубляясь в самые глубокие дебри научных познаний о временных параллелях.

— Смотрите, — возбужденно заговорил Миша, тыча пальцем в карту. — Вот тут время-пространственные врата. На острове Шпицберген. А вот другие врата у нас, в Смоленске, под крепостной стеной. «Завалены плитами» — помечено... Через них мы и отправимся на Шпицберген. Потом мы с Танькой через эти же врата — обратно, к стене. И вернемся домой как ни в чем ни бывало, как будто у Зосимыча гостили. А Владислав вернется через них к себе во двор, теми воротами, что Герда к нему попала…

— А что же он панам своим скажет? — спросила Таня.

— А ничего. Говорить уже ничего не надо будет, потому что он вернется в то же время, откуда к нам отправился. Всех событий после уже не будет. То есть для него и для нас будут, а для его охраны — нет. Они и не заметят, что он исчезал.

— Как так не будет? Куда ж они денутся? Ведь его, наверное, уже ищут! Как же все обратно вернется?

— Ну понимаете, вот тут по формуле… — Миша начал было объяснять, но поглядел на их лица и махнул рукой. — Вы просто поверьте мне, что всё именно так. Тут всё сошлось по расчетам.

Таня, Герда и Владислав только моргали.

— Как же без зелья ведьмы? — спросила Герда. — У колдуньи ведь было зелье, она с помощью него меня отправила через пространственные ворота! А у нас никакого рецепта нет.

— Про зелье там ничего не говорится, — сказал Миша. — Только что надо сосредоточиться и представить, куда хочешь попасть или рядом с кем очутиться… Сдаётся мне, все это шарлатанство. Колдунья твоя для антуража наврала. Попробуем без зелья. На худой конец, если не получится, останемся здесь до прихода Зосимыча… Всё равно ведь надолго отпросились... И кстати, — добавил он, — надо сначала сходить в разведку, разыскать те врата, что у стены… Вот тут написано, — Миша полистал записи, — «Места эти хорошо видны перед восходом или сразу после захода солнца: в сумерках над ними заметно голубоватое свечение». Значит, надо идти в сумерках…

Все озадаченно молчали.

Миша усмехнулся, залихватски спрыгнул со стола, весело подмигнул Герде:

— Ничего, не боись, разыщем твоего Кая! Все вместе пойдем сражаться с этой самой Королевой!

— Нет, — тихо ответила та, — я должна одна войти в замок Снежной Королевы. Только тогда предсказанное сбудется. Так сказало зеркало…

Наступило молчание, только дождь барабанил по стеклу.

— Иди-ко умойся, учёный, — позвала Мишу Таня.

В сенях, пока он умывался, Таня тихонько сказала ему:

— Миш, а я опять видела… В лесу, когда от грозы прятались. Человека с конем, по другую сторону поляны стоял…

Миша серьёзно кивнул.

— Ты разглядела его? — спросил он.

— Нет, — сказала Таня. — Не успела. Молния погасла, и пропал. На одну секунду показался. Только и заметила: он руку положил коню на гриву, на руке белая перчатка. А на рукаве нашивка углом…

Оставшись вдвоём, Герда с Владиславом молчали. Струи дождя сплошным потоком стекали по стеклу.

— Неужели наконец я увижу Кая… — шелестящим шёпотом сказала девочка, глядя на эти водяные струи. — Так скоро…

«Дурак он, твой Кай», — хотел сказать Владислав, но, конечно же, не решился.

А как было бы просто, чудилось ему в воображении:

«Дурак он, твой Кай…»

«Почему же?» — удивилась бы она, широко раскрывая незабудки-глаза.

«Потому что ты — лучше всякой королевы на свете! Хоть Снежной, хоть настоящей…»