Новые истории Конохи (джен)

(Действие этой истории происходит примерно после сдачи Сакумо экзамена на чунина.)

* * *

Этот теплый, ласковый весенний вечер, так располагающий к романтике и влюбленным вздохам на скамейке, Какаши проводил в обществе Гая. Они повспоминали немного былое, перетерли о соревнованиях, а потом Майто, резко и неожиданно, как делал всегда только он, заявил:

— Эх, завидую я тебе, Какаши! У тебя, вон, семья есть, а я все один! Не век же холостым ходить. Жениться мне надо!

«Опа», — подумал Хатаке, словно наяву слыша, как срабатывает механизм самоуничтожения в мозгу холостяка.

— Кхм… — издал он. — Гай, а у тебя есть хотя бы кто-нибудь на примете?

— Не-а, — оптимистично помотал головой Майто.

— Так… — Какаши серьезно призадумался. У его жены, насколько он знал, все подруги были замужние, да и другу он желал счастья… Можно было, к примеру, сводить его в клуб знакомств, но где там найдешь кандидатку для серьезных отношений?

— Я вот подумал, может, дать объявление?

— Знаешь, Гай, что-то пока ничего путного на ум не приходит… Что? Объявление? — Копирующий почесал в затылке. — А что, почему бы и нет? — пожал он плечами. — Знаешь, ты пока не торопись, в таком деле спешка ни к чему, прикинь текст, а там видно будет.

Надо ли говорить о том, что Гай тут же в спешке побежал домой, писать объявление?

* * *

Сакура, Ино и Тен-Тен увлеченно резались в карты. Спровадив мужей и детей, они засели в гостиной у Сакуры и предавались нехитрым азартным развлечениям: играли в «дурака» и перемывали косточки знакомым.

Вернувшись домой, Какаши тихонько проскользнул на кухню, чтобы не мешать жене развлекаться. В конце концов, у нее и так немного радостей в жизни. Вспомнив о «радостях», Хатаке довольно улыбнулся: он уже придумал, как бы еще порадовать сегодня любимую женушку. А пока пусть отрывается с подругами.

Подруги… Какаши еще раз перебирал в голове знакомых представительниц прекрасного пола от восемнадцати и дальше, но ничего подходящего не вспоминал. Он сидел, задумчиво гоняя одинокий чайный лист по всей чашке ложечкой и рассеянно глядя куда-то перед собой. За этим занятием его и застала жена, пришедшая на кухню за подкреплением для дружеских посиделок.

— Чего такой задумчивый? — спросила она, коварненько так прищурившись.

— Да вот, Гай сегодня озадачил… — начал он и…

И как-то так вышло, что он выдал всю информацию женушке, а та тут же разнесла сию весть подругам. Что тут началось!

— Гай-сенсей решил жениться?! Да неужели?! — изумлялась Тен-Тен, удивленно таращась на Какаши, которого тут же затащили на дамские посиделки и начали терзать по полной программе.

«Кто меня за язык тянул? — думал джонин. — Стареешь, Хатаке».

— Обалдеть! — кивала Ино. — Надо будет Ли рассказать, вот он обрадуется!

— А чему радоваться-то, — накапала ложку дегтя Сакура, — у него даже на примете пока никого нет. Одного желания жениться мало!

— И то верно! — согласились подруги.

— Что он планирует делать? — деловито осведомилась Сакура у мужа.

— Собирается дать объявление, — рассеянно моргнул Какаши.

— А неплохая мысль, — сказала Ино.

— Гай-сенсей не всегда был безнадежен, — покивала Тен-Тен.

— Однако, в любом случае, ему понадобится помощь, — задумчиво протянула Сакура.

— Конечно, поможем! — поддержала Ино, предвкушая интереснейшее развлечение в виде работы свахой.

— Я же не могу бросить любимого учителя в такой сложной деликатной ситуации, — тут же подхватила Тен-Тен.

— Решено! — заявила Сакура. — Начинаем операцию «Сватовство»!

«Ничего, — подумал Какаши, — Гай — крепкий парень, авось переживет».

— Девочки, вы только с ним полегче, — почти умоляюще сказал он вслух.

— Не волнуйтесь, сделаем все в лучшем виде! — кокетливо подмигнула Ино, а Сакура с Тен-тен дружно закивали.

«Вот это-то меня и беспокоит», — продолжал думать про себя Какаши, прекрасно понимая, что уж теперь-то Гая от сватовства точно ничто не спасет.

* * *

Следующим вечером в доме семьи Хатаке было организованно заседание. По серьезности мероприятие не уступало заседаниям Хокаге и советников в полном составе. Тем более, что глава деревни здесь тоже присутствовал. Узнав о том, что сенсей жирнобрового хочет окольцеваться, но пока не знает с кем, от Сакуры, Наруто тут же взялся за дело, заявив, что охотно предоставит и лично перероет хоть всю картотеку женского населения Конохи, лишь бы помочь старшему толстобровику.

Сам старший толстобровик, то есть виновник торжества, сидел во главе стола и потел над объявлением. Сакура, Ино и Тен-Тен придирчиво проверяли написанное, тщательно критиковали и заставляли переделывать заново, попутно засыпая своими «великолепными» идеями. Все его двадцать пять вариантов, написанных, начиная со вчерашнего вечера, женщины забраковали, велев тому переписывать в их присутствии.

Кончилось это тем, что объявление они написали за него сами, позволив лишь добавить буквально «пару слов» от себя. Вот что у них вышло:

«Не молодой, но весьма привлекательный мужчина, в полном рассвете сил, ищет спутницу жизни. Для серьезных отношений».

И скромная приписка от Гая:

«Полон силы юности и в любви просто Бог! Троекратный абсолютный чемпион по поцелуям».

Разумеется, согласно личному распоряжению Хокаге, объявление тут же опубликовали в разделе знакомств одной местной газеты.

* * *

На очередном заседании в гостиной семейства Хатаке народу было еще больше: Наруто притащил своих помощников, включая своего личного секретаря Тадзикаву-сана. Это был довольно нескладный и даже неуклюжий парень по жизни, но когда дело касалось работы с бумагами, ему не было равных. Когда в руках Тадзикавы-сана оказывался документ, он словно преображался. В такие моменты даже Хокаге порой побаивался к нему подходить.

Кроме помощников, которым Узумаки велел сперва перерыть, а затем и притащить всю картотеку незамужних жительниц Конохи от восемнадцати и старше, за ним увязались жена Хината и ее сестра Ханаби (которая не могла никак пропустить такое замечательное сомнительное развлечение, как сватовство Зеленого Зверя).

Майто сидел, окруженный толпой женщин, которые наперебой совали ему фотокарточки кандидаток и бесперебойно сыпали советами. И, разумеется, каждая выбирала кандидатку на свой вкус, а вкусы у всех были разные, и Гаю от этого было ничуть не легче.

* * *

Шихо — девушка из отдела дешифровки, искала Хокаге. Ей сказали в резиденции, что тот сейчас у своего бывшего сенсея Хатаке Какаши.

У самого дома она в нерешительности притормозила, сверяя адрес. Едва она успела нажать кнопку звонка, как на пороге появилась хозяйка, а с ней еще несколько женщин, в одной из которых та признала супругу Хокаге.

— Здравствуйте, — Шихо переминалась с ноги на ногу. — Хокаге-сама у вас? — хотела было спросить она, но не успела.

— Вы по объявлению? — деловито осведомилась Ино.

— Я… это…

Свахи с интересом уставились на «кандидатку».

— Вы ведь не замужем? — уточнили они на всякий случай.

— Я? Э-э… Нет… — кажется, вопрос совсем вогнал ее в ступор.

— Отлично! — неизвестно чему обрадовались те хором и тут же принялись оценивать «фронт работ».

— Ну, ничего так, — задумчиво сказала Ино, снимая с нее очки с толстыми бинокулярными линзами, которые, по ее мнению, сильно уродовали девушку, но без которых, понятное дело, той было ни черта не видно (может, оно и к лучшему).

— Ага, — согласилась Сакура, — немного причешем и отлично.

— Надо бы одолжить ей платье, похоже, у нас один размер, — заявила Ханаби. — Я как раз тут одно с собой прихватила, на всякий.

— Нет, что вы… стойте… зачем… — вяло сопротивлялась Шихо, но ее уже никто не слушал. Женщины, обступив ту плотной стеной, схватили ее под белы рученьки и потащили в дом.

— Дорогая, кто там? — спросил Какаши.

— У нас первая кандидатка, — радостно сообщила Сакура. — Мы пока проведем с ней собеседование, а вы тут без нас продолжайте.

Гай было загорелся познакомиться с кандидаткой поближе, но ему сказали, чтобы сидел спокойно и не дергался.

Под «собеседованием» свахи понимали марафет-макияж и прочие маленькие женские хитрости. Когда привели «кандидатку», все так и обалдели. Жаль сама Шихо не могла себя видеть в тот момент: Ино так и отобрала у нее очки, а без них девушка была, как слепой крот. Попытавшись сделать пару шагов самостоятельно, как только ее отпустили, Шихо тут же споткнулась невесть обо что и полетела прямо в крепкие объятия довольного Гая.

— Осторожнее, — обеспокоено сказал он, — вы так можете ушибиться.

— Вообще-то… — заикнулась Шихо…

— Не стоит так стесняться! — тут же метко вставил Майто. — Лично я считаю, что в знакомстве по объявлению нет ничего постыдного.

— По объявлению? — никак не могла вникнуть в суть дела дешифровщица (хотя момент, когда ее принялись принаряжать, уже вызвал у нее некоторые смутные подозрения). — Я искала господина Хокаге, — выдала она наконец.

Все удивленно уставились на Наруто. Это ведь так удивительно, что глава деревни вообще мог кому-то понадобиться.

— Мы расшифровали последнее послание от нашей разведки, вы просили, — с этими словами Шихо невероятным усилием вывернулась из цепких Гаевых объятий, достала из сумки свиток, сделала шаг в ту сторону, в которой, по ее мнению, находился Хокаге, и ловко навернулась. На этот раз в объятия Наруто. Взгляд супруги Хокаге, этой милой и мягкой женщины, не предвещал ничего хорошего.

Шихо этого видеть не могла, у нее весь мир плыл перед глазами. Она усердно пыталась вручить свиток Хокаге, при этом поочередно тыкая им тому то в нос, то в глаз. Узумаки предусмотрительно усадил ее на стул, забрал у нее свиток и виновато произнес:

— Простите, Гай-толстобровик, но тут, похоже, вышло недоразумение.

Почти час спустя после того, как Сакура со товарищи заловили «кандидатку», недоразумение, наконец, прояснилось.

— Но я ведь с серьезными намерениями! — не сдавался Благородный Зверь. — Может, это сама судьба свела нас вместе! Или ваше сердце уже занято кем-то еще? — обратился он к девушке.

— Ой, не знаю, — нервно засмеялась та, — это все так неожиданно.

От более близкого знакомства с Гаем (а в перспективе и с его силой юности) Шихо спас сотрудник по отделу дешифровки, который отправился вслед за пропавшей коллегой и был послан по тому же адресу, что и она.

— Шихо, тебя не к Хокаге, а за смертью посылать! — возмущался он.

Получив от главы дальнейшие распоряжения, дешифровщики тихо улетучились. Шихо же так и испарилась в том виде, в котором была: в красивом платье, с прической и макияжем (наши свахи решили, что вполне разумно задарить ей платье насовсем, в качестве извинения за недоразумение, да Ханаби и не жалко было). Так что в этот день Шихо была сильно удивлена своей внезапно и сильно возросшей популярности. Всю дорогу на нее оборачивались разного возраста и разной степени женатости мужчины. И даже парни из отдела весь день наперебой делали ей комплименты. Вот что значит смена имиджа!

Позже Гай пытался к ней наведаться, но в обычном виде ее не узнал, впрочем, как и она его (вот только голос показался ей немного знакомым).

* * *

Найти невесту для Зеленого Зверя Конохи оказалось весьма непросто. Точнее, было вообще все как-то глухо. Пару раз лишь заглядывали на огонек по объявлению случайные девицы (адрес в объявлении Сакура указала свой), но, как только Сакура вместе с подругами тащили их знакомить с Гаем, весь интерес у кандидаток в счастливые невесты куда-то мгновенно улетучивался. Одна из них, увидев «жениха», не придумала ничего лучше, как крикнуть, что забыла выключить плиту и тут же умчалась прочь. К счастью, Сакура, Ино и Тен-Тен в тот момент убедили Гая, не следовать за ней, а то бы он ее, разумеется, догнал (и перегнал бы, чего доброго, тоже).

* * *

— Ну как там дела у твоего наставника? — спросил Киба жену.

— Найти Гаю-сенсею подружку — задачка не из легких, — вздохнула Тен-Тен.

— Да, он у вас всегда был с прибабахом! — заржал Инузука и чуть было не получил от жены фирменный подзатыльник.

— Вот вместо того, чтобы смеяться, лучше помог бы! — надулась благоверная.

— Ну и чем же я тут помогу? — развел руками Киба (и тут его осенило, чем). — О, кстати, есть один вариант, — он серьезно призадумался. — Но я очень сильно в нем сомневаюсь.

— Не узнаешь, пока не попробуешь, — философски пожала плечами Тенни.

* * *

— Спасибо, что пригласил, Киба, — улыбнулась Куренай, присаживаясь за столик кафетерия. — Как у тебя дела? Как семья?

— Да все отлично, Куренай-сан, — кивнул Киба, а Акамару одобрительно тявкнул из-под стола. — Тише ты! — шикнул на него хозяин. — А то нас отсюда выгонят. — Как вы могли догадаться, в кафе не пускали с животными.

— А о чем ты хотел поговорить? — Куренай с интересом разглядывала совсем повзрослевшего ученика, отмечая при этом про себя, что в характере он, должно быть, не сильно изменился.

— Есть тут одно дело, деликатного свойства, — засмущался бывший ученик.

— Заинтриговал, — сказала Юхи и подалась вперед. — Вся внимание.

* * *

— Ну как? — спросила Тен-Тен у рассеянно бредущего мужа.

— Сказала, что воспринимает Гая исключительно как друга, — развел тот руками.

— Ясно. Будем искать…

* * *

В Конохе был базарный день. Ино и Сакура весело толкались у прилавков, щупали товар, выбирали, приценивались. Покупать фрукты и овощи на рынке было куда как выгоднее, чем в супермаркете, к тому же рыночные были гораздо свежее. Подруги так увлеклись, что неожиданно столкнулись спинами с одной из покупательниц. Строгая на вид, темная, курчавая дама в очках, зыркнула на них так, словно собиралась применить к ним «убить взглядом-но-дзютсу».

— Осторожнее дамочки!.. — начала было она, но, присмотревшись повнимательнее, удивленно уточнила: — Харуно? Яманака?

Сакура с Ино, опешив, поморгали пару секунд, и тут до них, наконец, дошло.

— Сузуме-сенсей? — выдавили из себя они.

— Такие взрослые, и не узнать! — констатировала воспитательница, по-инспекторски разглядывая бывших подопечных.

Слово за слово, завязалась «светская» дамская беседа, из которой бывшие ученицы узнали, что госпожа Сузуме до сих пор не замужем. Ни Сакуру, ни Ино сей факт ничуть не удивлял. Да оно и понятно, кто рискнет связываться с этакой стервой. А и правда, кто?

Сакура и Ино не даром дружили с самого раннего детства. Они одновременно повернулись друг к другу и прошептали:

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — и коварненько так улыбнулись.

Это была прекрасная возможность убить сразу двух зайцев: и Гай-сану с невестой помочь, и отомстить бывшей училке за тяжелое, угнетенное детство.

Помимо стервозного характера, который с точки зрения Ино легко объяснялся дефицитом мужского внимания, Сузуме страдала еще некоторыми странностями. И только такой человек, как Гай, мог бы не обращать на них никакого внимания. У него и своих причуд хватало. В общем, Сакура и Ино так прикинули, что эти двое вполне могут друг друга уравновесить. В конце концов, чем черт не шутит!

* * *

Неизвестно каким способом, но женщинам удалось-таки уговорить бывшую воспитательницу встретиться с Майто. Разумеется, все «достоинства» жениха они не стали заранее расписывать, понадеявшись, что, в случае чего, они не станут для нее таким уж большим шоком. Однако в случае с Гаем это было наивно.

Перед назначенной встречей свахи взялись за Майто всерьез. Его мало того, что причесали с пробором набок, сделав «открытые ушки» (с чем Гаевы волосы принципиально были не согласны, так как привыкли быть прилизанными исключительно в одном направлении), так еще и намыли-надушили (с этим, к счастью, тот сам справился), так еще и заставили надевать парадный костюм с галстуком! И все было бы хорошо, но Гай и костюм были явлениями несовместимыми и невзлюбили друг друга просто с первого взгляда. Костюм ужасно стеснял движения сенсея и просто не давал возможности тому развернуться во всю мощь бурно кипящей в нем силы юности. Правда, Сакура, Ино и особенно Тен-Тен видели в этом скорее целых два огромнейших плюса: он будет классно выглядеть и костюм не даст ему возможности делать лишние телодвижения, могущие отпугнуть или пришибить кандидатку.

Какаши же, со своей стороны, даже было предлагал другу для нужного настроя и вдохновения дать почитать его любимые книжки (которые жене так и не удалось выбросить), но тот покраснел и отказался, сказав, что и так превосходно обойдется.

И вот, когда все уже было устроено и гостья появилась на пороге дома семьи Хатаке, а Гай, весь такой красивый и надушенный вышел с ней знакомиться, в самый ответственный момент, костюм решил подло отомстить своему владельцу за нелюбовь к себе и своему покрою: Майто наклонился, чтобы галантно поцеловать даме ручку, раздался треск рвущейся ткани, а хозяйка дома с подругами с ужасом уставились на открывшуюся прореху на Гаевом заду, которая, надо заметить, была далеко не маленькая.

Сакура быстро сориентировалась. Она велела Ино и Тен-Тен занять гостью разговорами, следя при этом, чтобы кавалер не поворачивался к той задом, а сама понеслась наверх, потрошить гардероб мужа, у которого должны были быть парадные брюки, которые даже, возможно, подойдут Гаю.

Чуть позже с работы вернулся Какаши, которого весь вечер песочили в резиденции у Хокаге с отчетами (которые он нагло умудрился не сдавать вот уже несколько месяцев). Увидев в доме гостей, тот уже ничему не удивился, а собрался было присоединиться к всеобщему чаепитию, как тут же был отправлен на помощь Сакуре. Судя по объяснениям переполошившейся Ино, тут случилось что-то страшное.

Увидев, как любимая женушка переворачивает все его вещи, Копирующий ниндзя осторожно поинтересовался, не собирается ли та выгнать его из дома. Узнав, в чем дело, он начал хохотать, но, увидев суровый взгляд жены, прокашлялся и ловким движением руки выудил откуда-то из закромов шкафа почти новые брюки.

— Вот, эти должны ему подойти.

Сакура радостно схватила сей предмет одежды и кинулась спасать свидание Гая. И без того уставший сегодня Какаши с грустью оглядел погром. Его интуиция подсказывала, что убирать все обратно придется именно ему. Хорошо еще детей жена отправила к тете Ино, так что после ухода гостей можно будет немного расслабиться.

Что касается тети Ино, так та сейчас усердно развлекала гостью всякими потрясающими историями, активно намекая на то, что вскоре той дадут побыть наедине с ухажером. К слову сказать, Рок Ли отчаянно рвался устраивать личную жизнь своего ненаглядного сенсея вместе с женой, но, так как и одного Зеленого Зверя было чересчур много, получил от той указание сидеть дома с детьми, а на случай, если он не справится один, к нему пришлют еще и Кибу. Ли попытался возразить и толкнуть пламенную речь про силу юности и про любимого наставника, но Ино тут же пригрозила ему тем, что не будет больше готовить его любимое карри, а если тот будет возражать, то еще и оставит на неделю без интима. После такого заявления Ли долго обливался слезами, представляя, как просит прощения у сенсея за такое предательство.

* * *

Киба и Ли сидели с детьми и честно попытались приготовить ужин. После того, как с кухни завоняло чем-то горелым, Имари с Юми (которая тоже была здесь с папулей) выгнали их оттуда и начали соображать ужин сами. Эмелина залезла на табуретку, чтобы лучше было видно, и с интересом наблюдала за тем, что делают старшие девочки.

Сакумо сидел с «няньками» в гостиной и слушал рассказы Ли и Кибы о Четвертой войне шиноби. Когда ужин был готов (омлет, овощной салатик и отварной рис со специями девочки осилили на «ура»), девчонки обступили со всех сторон Сакумо и буквально пытались кормить его с ложечки. Отцы обиженно заметили, что любимые доченьки могли бы покормить сначала их. Как только Юми с Имари отвлеклись на папаш, Эмелина схватила ложку и стала тыкать ею в брата, приговаривая: «На, ешь!» Потом отняла у него тарелку, уселась рядом и, весело болтая ножками, начала жевать сама.

— Вот заноза! — хмыкнул братец.

* * *

Тем временем в доме у семьи Хатаке все веселье только начиналось. Гая переодели в новые Какашины брюки и попросили быть поаккуратнее, чтобы не порвать еще и их. Поскольку брюки хозяина дома оказались неподходящими по цвету к пиджаку, Гай его просто снял, оставшись в одной белой рубашке, которая так и норовила соблазнительно расстегнуться на его широкой груди. От остреньких глазок Сузуме это, разумеется, не ускользнуло. Майто увлеченно рассказывал ей о своих вечных соревнованиях с вечным соперником и другом Какаши (нашел, о чем рассказывать), а та задумчиво наблюдала за готовой вот-вот оторваться пуговицей на его рубашке. Они и не заметили, как остались на кухне одни: Сакура с подругами тихонько смылись по одной, утащив следом Какаши, чтобы им не мешать. Последний никак не хотел уходить, то ли желая подстраховать друга, в случае чего, то ли просто любопытствуя посмотреть, как тот будет клеить девушку.

Сузуме внимательно слушала разглагольствования Гая и не спеша ковыряла ложечкой пирожное, любезно предоставленное тетей Ино.

— Любите сладкое? — поинтересовался Майто.

— Не то чтобы, но это как раз одно из моих любимых, с заварным кремом, — ответила та.

— А у меня яблочное, — ляпнул Гай, указывая в свою тарелку: Ино на всякий случай разных напекла, — хотите попробовать? — с этими словами он сунул свое надкушенное блюдо под самый нос воспитательницы.

— Нет, спасибо, — побледнела та.

— Да ладно вам, это же такая вкуснятина! — он зачерпнул вкуснятину пальцем и с наслаждением его облизал.

У Сузуме слегка дернуло под глазом. Дело в том, что наша многоуважаемая воспитательница страдала некоторой формой мезофобии — это такая штука, при которой человек боится грязи и заражения, а подобные антигигиенические жесты могут просто повергнуть его в шок. Сакура и Ино об этом не знали и даже не догадывались. Та же Ино, увидев как мужчина слизывает с пальца крем, скорее приняла бы это за некий жест соблазнения и даже, возможно, на него бы повелась. Сакуре это также не казалось чем-то из ряда вон выходящим: она и сама была не прочь поесть руками, особенно когда никто не видит. Что касается Тен-Тен и Какаши, так тех вследствие их длительного знакомства с Гаем уже трудно было чем-то удивить.

Майто был под впечатлением от новой знакомой, он даже намеревался донести ее до дома на руках (которые не помыл), но был настойчиво остановлен.

— Какая суровая женщина! — восхищался он.

* * *

Сузуме шла в размышлениях: ей уже хорошо за тридцать, женихов у нее более не предвидится; выбор, собственно, не богатый, к тому же этот человек хоть и был довольно странным, но все же показался ей неплохим. А изъявленная им готовность старательно ухаживать и выполнять любой каприз казалась весьма заманчивой. К тому же, хоть тот физиономией и не вышел, но прекрасного атлетического телосложения никто не отменял. Так что наша «кандидатка» серьезно подумывала насчет того, чтобы дать ему второй шанс.

Тем временем наши свахи серьезно волновались в ожидании полного провала. Хоть Гая открыто и не отшили, но судя по выражению лица, с которым воспитательница покидала гостеприимный дом Хатаке, было и так все ясно.

— А вы чего ожидали? — дернула плечиком Сакура. — Что же могло получиться у такой ледышки и нашего горячего парня?

— Может, пар? — предположила Ино, смутно припоминая что-то из лекций в Академии.

— Гай-сенсей учил нас никогда не сдаваться! — авторитетно заявила Тен-Тен.

— Верно, — согласилась Сакура, — мы способны на большее! Войну выиграли, а невесту, понимаешь, найти не можем.

— Да, мы еще не использовали все наши женские хитрости! — воодушевилась Яманака.

— Да эта Сузуме еще сама прибежит и умолять будет, чтобы Гай-сенсей на ней женился! — в глазах Тен-Тен загорелся боевой дух.

Какаши, видя все это, деликатно и благоразумно решил не встревать (особенно вспоминая, как жена тогда в боевом запале свернула Обито всю нижнюю челюсть).

* * *

— Что это? — спросил Майто, разглядывая разноцветные полоски бумаги. — Билеты? В театр?!

— Хотите произвести впечатление на девушку, покажите ей свою культурность.

— Но я и в театре-то никогда не был, — Гай задумчиво потер подбородок. — Может, лучше сводить ее в цирк?

— В цирк? — переспросили хором свахи.

— Да, там такие миленькие собачки и слоники, ей наверняка понравится!

Сакура с Ино, припоминая свои детсадовские будни, только качали головами:

— Вряд ли эта особа любит животных вообще и собачек в частности, — с сомнением протянула Сакура.

— Да и слоников тоже, — задумчиво добавила Ино.

— Гай-сенсей, — не выдержала Тен-Тен, — будьте уже мужиком и сводите ее в театр!

— Ну, раз вы так настаиваете, — почесал в затылке тот. — Полагаю, это должно быть интересно, — он всем весело подмигнул и по привычке вытянул вперед большой палец.

— Это определенно хорошее решение, — продолжала умничать Сакура, а сама в это время вспоминала их первый поход в театр с Какаши и надеялась, что Гай не выкинет чего-либо из того, что вытворял тогда его друг, то есть не заснет посреди представления, не будет пытаться читать в темноте книжку, подсвечивая себе шаринганом (хотя это можно исключить), не полезет нагло целоваться… (стоп, а вот это бы, наоборот, не помешало).

В театре шла трагическая пьеса, повествующая о самурае, задушившем свою жену насмерть (так как катану об нее, дескать, марать было жалко) по навету в измене от лучшего друга — не самое подходящее зрелище для романтического свидания. Но других билетов Ино достать, к сожалению, не удалось. К тому же ушлая куноичи подумала, что так будет даже лучше: пускай вместе поплачут, это тоже сближает, причем порой даже лучше.

Все представление Гай вертелся на своем месте, как уж на сковородке. Он откровенно негодовал на приятеля-лжеца и сочувствовал несчастной бедной героине. Сузуме впервые видела, чтобы кто-то так эмоционально реагировал на спектакль. Ей то и дело приходилось усаживать его на место и шепотом просить быть потише. (Соседи Гая, на несколько рядов вокруг, уже на это не надеялись.) И вот наступила трагическая кульминация: самурай, громко проклиная «неверную» жену, собрался ее было душить, но тут у Майто окончательно не выдержали нервы, и он ринулся прямо на сцену спасать несчастную женщину, которой, при ближайшем рассмотрении, оказался смазливый худощавый паренек. Далее случилось невиданное доселе в театре: конец пьесы был тут же импровизированно изменен, а трагедия плавно перетекла в мелодраму с комическими элементами.

Майто, как следует встряхнув самурая, популярно и доходчиво объяснил, что тот не прав, раскрыл ему страшную тайну подлости его близкого друга и велел на коленях просить прощения у жены. К счастью, актеры, на то они ими и были, быстро сориентировались и подыграли этому психу, чтобы хоть как-то спасти спектакль. Зал аплодировал, Зеленый Зверь со своей выходкой имел потрясающий успех. По такому случаю директор театра даже решил с него не взыскивать за почти сорванную пьесу (и даже подумывал, а не сделать ли ему предложение еще на несколько пьес в этом сезоне). Сузуме же было ужасно стыдно за выходку кавалера, но, в глубине души, она испытывала некоторое восхищение такой непосредственностью. Она постаралась поскорее увести его из театра, поминутно извиняясь перед всеми по пути.

Гай предлагал продолжить вечер в каком-нибудь уютном ресторанчике, но женщина попросила проводить ее до дома, сославшись на то, что впечатлений на один вечер для нее и так предостаточно. К тому же, у нее на завтрашнее утро был запланирован поход с малышней, так что ей, в любом случае, надо было хорошенько выспаться.

* * *

— Так, мелкие! Слушаем все сюда! — разорялась чунинша, выходя на максимальную громкость и не без некоторого удовольствия наблюдая, как трясутся под ее пристальным взглядом детишки. — По лесу не разбредаться! Тут может быть опасно! Кто не будет слушаться, в поход с нами больше не пойдет!

На самом деле многие из детишек сейчас очень даже были бы рады действительно в него не ходить, по крайней мере, с Сузуме-сан.

Поход выдался вовсе не таким уж и хлопотным, как она того ожидала. Пришли все, кроме одного заболевшего ребенка, практически все взяли все, что необходимо, никто ничего не забыл, никто не потерялся. Сейчас они мирно всей группой сидели и перекусывали на полянке. Все было отлично.

Сузуме-сан была в столь прекрасном расположении духа, что даже позволила одной из своих любимых учениц Минако Сузуки продемонстрировать новую технику с использованием чакры ветра, которую та недавно выучила. Подул ветер, маленький ветряной тайфунчик закружился и умчался прочь. Все аплодировали, а Сузуки получила похвалу от воспитательницы.

Кто бы мог подумать, что этот маленький детский фокус навлечет на них настоящую беду? Техника ветра, использованная девочкой, подхватила и унесла с собой вкусные запахи всего того, что любящие мамы так щедро напихали с собой в поход детишкам, что и привлекло внимание одного из местных обитателей.

Медведь был уже довольно стар. Вернее сказать, он был одним из старейшин медвежьего племени в этих лесах. Был он жутко огромен и до безобразия толст. А ревел так, что мог бы при желании напугать этим ревом самих членов «Акацуки». Разумеется, он не мог спокойно смириться с тем, что какие-то жалкие людишки в его лесу лакомятся чем-то вкусным, а его не позвали.

Только Сузуме собиралась скомандовать конец привала, как появился он, собственной персоной. У него даже кличка имелась: Стальной Коготь. Медведь вломился на поляну, сминая под собою все кусты и молодые тонкие деревца, и оглушительно заревел. Далее зверь, проявив просто невероятную прыть для своей комплекции, набросился на добычу: вкусно пахнущий едой самый большой рюкзак и его хозяина. Другой бы ребенок на месте этого мальчишки тут же бежал бы без оглядки (или забился бы в угол и ревел), но не таков был Акимичи Чо-Чо — двоюродный племянник Акимичи Чоуджи. С криком: «Акимичи еду в беде не бросают!» он схватил палку и кинулся на медведя.

В этот момент воспитательница Сузуме испытала предынфарктное состояние. Она стояла, не в силах пошевелиться, прекрасно понимая, что через пару секунд, за которые она не успеет ничего сделать, медведь разорвет мальца пополам.

И вот, когда зверь уже занес над ним лапу и готов был ее опустить, случилось чудо: раздался громкий крик, треск, Стальной Коготь резко дернулся и неуклюже осел. Он с недоумением повернулся, пытаясь сфокусироваться своими маленькими черными глазками на том, что так некстати отвлекло его от добычи.

— Майто Гай, к вашим услугам! — представился нарушитель медвежьего спокойствия.

Бурый зверь удивленно глядел на Зеленого Зверя, натужно пытаясь что-то сообразить. Мишка, видимо, очумело думал: «Так оно еще и разговаривает?»

Судя по всему, Коготь был вовсе не склонен к длительным рассуждениям. Он быстро поднялся, отряхнулся, зарычал пуще прежнего и пошел в атаку. Завязалась жестокая схватка между ветераном Четвертой мировой войны шиноби и ветераном леса. В этот момент Сузуме взяла себя в руки, подскочила к Чо-Чо и силком уволокла его в безопасное место, несмотря на глупые протесты мальчишки, не желающего бросать рюкзак с едой.

Гай и медведь оттягивались по полной: кружили, ревели, размахивали лапами (ну, или руками-ногами, у кого что было), кидались и от души мяли друг другу бока. Кажется, медведь (да и Майто тоже) давно так не веселился.

Сузуме смотрела из своего укрытия как завороженная. Скажите, на какую женщину не произведут впечатление такие геркулесовы подвиги? Детишки же, успев отойти от испуга, уже начали активно болеть (причем не все из них болели за Гая).

Вскоре бой был окончен. Зеленый Зверь вышел победителем, а медведю пришлось позорно ретироваться, не солоно хлебавши. Майто выглядел изрядно потрепанным, но весьма довольным. Часть спины и бок кровоточили ранами от медвежьих когтей. Для Гая это был «сущий пустячок», но Сузуме уже представлялась жуткая картина, как тот умирает от заражения крови. Она уже вовсю оказывала ему первую помощь: обрабатывала антисептиком, накладывала повязку и даже попыталась применить простенькое медицинское ниндзютсу, которым худо-бедно владела.

Пока Сузуме-сан старалась не допустить преждевременной Гаевой кончины от заражения крови, тот с умилением смотрел, как о нем заботятся, и улыбался. Воспитательница перехватила случайно его довольный взгляд и вдруг, неожиданно для себя, засмущалась, как первокурсница. Гай же и не думал скрывать своих чувств и ляпнул:

— Ты так прекрасна с пластырем в руках!

От этого она почему-то засмущалась еще больше и чуть было не уронила вышеупомянутый пластырь в траву. В это время детишки уже облепили их тесным кружком и с интересом наблюдали, что будет дальше.

— Теперь они целоваться будут? — спросила одна девочка шепотом у подружки.

— Ну да, он же ее спас! — ответила та с умным видом.

— Он Чо-Чо спас вообще-то, а не ее!

— Ой, да какая разница! Пускай все равно целуются!

— Да что вы такое говорите! — рявкнула на детишек опомнившаяся воспитательница.

— Не стоит стесняться своих чувств! — воскликнул Гай и поцеловал свою прекрасную даму на глазах у всех.

— Ура! — закричали детишки хором.

«Это же не гигиенично, — думала Сузуме. — Черт, но так приятно!» — Не даром же Майто звался троекратным абсолютным чемпионом по поцелуям? А и правда, не даром?

На обратном пути их застал проливной дождь. Быстро отослав детишек по домам, Сузуме стояла и задумчиво смотрела на вымокшего до нитки спасителя, который взялся ее проводить. Ливень все не переставал, а топать джонину предстояло на другой конец Конохи, чтобы добраться до дома. Совесть просто не могла позволить ей, чтобы из-за нее кто-нибудь простудился, но она, всегда такая твердая и уверенная, отчего-то колебалась. И тут Гай чихнул. Да так мощно и оглушительно, что с крыши сорвалась черепица и тюкнула его по макушке. Это и решило весь дальнейший исход.

Женщина, вернув себе свой обычный деловой тон, взяла его за руку и потащила к себе в дом, велев по пути немедленно снимать с себя мокрые вещи. Далее, ему торжественно вручили чистый халат и полотенце и велели топать в душ. Майто попытался уступить очередь сперва даме, но та поглядела на него так, что возражать не стал даже он.

Пока тот приводил себя в порядок, Сузуме быстро сообразила горячий чай и кое-что перекусить. Халат, как и следовало ожидать, оказался ему изрядно маловат, так что Гай, не долго сомневаясь, решил повязать его на манер набедренной повязки, ничуть не стесняясь своего довольно откровенного вида. (Между прочим, Майто пару раз даже снимался для календарей и журналов в подобном виде.)

Согревшийся Зеленый Зверь выплыл из ванной бодрым и довольным жизнью. Он, не дожидаясь приглашения, зарулил на кухню и пристроился за аккуратным изящным столиком, который по его меркам мог бы считаться «неудобным». Сузуме стояла отвернувшись и как раз заливала кипяток в заварной чайник. Обернувшись, она чуть было не выронила несчастный фарфоровый предмет из рук. Ей пришлось спешно поставить его на стол, чтобы не обжечься и не грохнуть. Она, глядя на мокрого полуголого Гая, задумчиво и немного нервно теребила дужку от очков. Сушащийся на теплой кухне Зеленый Зверь выглядел притихшим, милым и домашним. Сейчас он казался ей чертовски привлекательным. Ее взгляд проследил за каплей воды, сорвавшейся с его мокрой шевелюры, покатившейся, ловко и весьма эротично виляя между бугров накачанных мышц. Госпожа воспитательница схватила лежавшую на столе газету и спешно начала обмахиваться, чувствуя, как ее собственная «сила юности» просыпается где-то там, в глухих застенках холодного женского сердца (а может, и где пониже).

В это самое время случились две вещи: перестал лить проливной дождик и одна маленькая, но очень милая «птичка» (которую доктор Сакура недавно успешно вылечила от скарлатины) принесла нашим свахам на хвостике благую весть о том, что «зеленый дядя» пошел провожать домой Сузуме-сан.

Наши свахи не верили в такое счастье. Неужели у этих двоих что получится? Разумеется, это надо было хоть как-то проконтролировать. Так что наши отважные куноичи, побросав мужей и детей и похватав зонтики, тут же понеслись на разведку. Они успели как раз к самому интересному: к тому самому моменту, как Гай, коряво и неловко пытался извиняться за все прошлые неудобства и недоразумения и рассказывал о том, как он серьезно настроен на серьезные отношения, о том, как готов носить свою возлюбленную на руках, петь вечерами серенады при луне и без наличия на небе оной (и неважно, что у него совершенно нет голоса и слуха, главное старание), совершать подвиги и различные безумства ради милой дамы и прочее, прочее…

Три пары любопытных глаз уставились в окно кухни через бинокли, которые призвала из небольшого свитка Тен-Тен. Подруги, открыв от изумления рты, наблюдали, как Майто (в одной импровизированной набедренной повязке из хозяйского халатика), закончив свою пламенную и патетическую речь, галантно припал на одно колено и целовал даме ручку.

— А Гай-сенсей-то, оказывается, романтик! — восхитилась Тен-Тен шепотом.

— Обалдеть просто! — покивала Ино.

— Жаль Какаши это не видел, — ухмыльнулась коварная Сакура.

— Чего я там не видел? — уточнил Копирующий за спинами милых дам.

Наша троица с перепугу чуть не навернулась в кусты.

— Ты что это здесь делаешь? — прошипела Сакура мужу.

— Да так, хотел узнать, куда это шастает моя женушка на ночь глядя, — чуть насмешливо ответил он.

— Друга твоего пристраиваю, если ты забыл, — грозно сверкнула глазами в ответ Сакура.

— Ладно, не кипятись, — примирительно промурлыкал Какаши и притянул ее к себе за талию, совершенно не стесняясь присутствия посторонних.

Ино и Тен-Тен умиленно-хитренько переглянулись, на мгновение забыв о Зеленом Звере.

— И как у него успехи? — спросил Какаши.

— Сам смотри, — Сакура сунула ему бинокль.

— О… Да он молодец! — заметил джонин и впился в созерцание происходящего.

Не то чтобы Какаши сильно была охота подглядывать за другом, но эта ситуация просто не могла оставить его равнодушным. Тем более, что он как раз застал самый ответственный момент, когда суровая строгая воспитательница дрогнула наконец под натиском Гаевой харизмы и созрела для определенного решения в его пользу. Она, глубоко вздохнув, велела тому подняться и, оказавшись вплотную с разгоряченным от пламенных речей Зеленым Зверем (набедренная повязка которого практически совсем съехала и держалась буквально на одном честном слове), решительным жестом взяла его за руку.

Сердце Гая (и не только его) колотилось как бешеное. Компашка, наблюдавшая за окном, затаила дыхание. Сузуме, которая, по сравнению с самим Майто, была невысокого росточка, обхватила его руками за шею, подтянулась на цыпочках и сама поцеловала. Сакура и Ино вовремя успели зажать рот Тен-Тен, которая, обрадовавшись за учителя, чуть было не заорала «Ура!» на всю Коноху. Какаши же поймал себя на мысли, что даже и не подозревал, насколько дружище Гай может быть трогательным.

— Что ж, — сказала Сузуме, — прежде чем начинать отношения, тем паче серьезные, — она обворожительным жестом поправила на носу очки, — надо выполнить одно условие.

— Какое? — поинтересовался Гай.

— Уважающая себя куноичи, — начала та привычным лекторским тоном, — должна сперва произвести разведку боем! — с этими словами она решительно схватила удивленного кавалера за руку и потащила в направлении спальни. (Халатик по дороге с него все-таки свалился.) Когда оттуда стали доноситься вполне однозначные звуки, наши хитрые куноичи, с чувством выполненного долга, решили деликатно удалиться, разумеется, прихватив с собой Какаши.

* * *

Все складывалось как нельзя более удачно. Встретились два одиночества со своими причудами. У нее были свои странности, у него свои. Сузуме была резкой, а это многих отпугивало, а еще она часто могла быть сумасбродной, капризной и откровенно придирчивой. И жутко любила командовать! Но Гай, казалось, не замечал ее недостатков и даже находил их милыми. Она же, глядя на кавалера, невольно восхищалась его энергичностью и атлетическим телосложением. Ей нравилось, что он не похож на прочих корыстных мужчин, а щедр, простоват и добр. И делает все от души. Он был немного сумасшедшим и непредсказуемым, но это по-своему заводило. А еще ей жутко нравилось, когда он называл ее «воробышком», ведь имя Сузуме, собственно, и означает «воробей». Тут любая суровая тетка растает!

А как были увлекательны их совместные прогулки под луной, пикники и жаркий секс по ночам! Оба так порой увлекались, что пару раз даже чуть было не прогуляли работу. Впрочем, Наруто это взял на себя и устроил им обоим небольшой отпуск, Хокаге он, в конце концов, или нет?!

— Ну все, у них, похоже, медовый месяц уже начался, — хохотнула Ино.

— Рано радуешься, — заметила Сакура, — нам бы свадьбу еще пережить. Помнишь, что он пытался устроить на нашей с Какаши?

— Да уж, такое не забудешь! Я вон родила потом на неделю раньше от таких волнений!

— Вот поженим его, тогда и вздохнем спокойно, — наставительно подытожила Тен-Тен.

* * *

На свадьбе Гай так разволновался, что чуть было не заставил соревноваться с собой невесту, а заодно и всех гостей. Какаши и Рок Ли — два свидетеля со стороны жениха (что было несколько необычно, но тот просто не мог никого из них обидеть), невообразимыми усилиями помогали ему держать себя в руках. У Сузуме же не было близких подруг, так что роль свидетельницы со стороны невесты исполняла Тен-Тен. Сакура и Ино, в кои-то веки, не сговариваясь, уступили эту привилегию ей, так как у них, видимо, были на то свои причины в виду более близкого знакомства с воспитательницей в незабвенном розовом детстве.

Невеста хотела устроить свадьбу в современном «западном» стиле. Ей никогда особо не нравились все эти архаичные пережитки с традиционными нарядами, в которые невесте приходилось заворачиваться подобно капусте. Гай всецело поддерживал ее в подобной идее, но была одна маленькая загвоздка: к белому платью невесты на западный манер прилагался соответствующий случаю костюм жениха, а как вы помните, Гай и костюм были понятиями несовместимыми. В конце концов, Майто все же попытался ради будущей второй половины совершить подвиг и влезть в костюм, но тот уже на примерке не выдержал прущей во все стороны от сенсея силы юности и разошелся по швам. Сузуме, обреченно вздохнув, решила, что пусть уж он лучше одевает традиционное кимоно, пока ему, чего доброго, не пришла в голову идея натянуть свое любимое трико, только подходящего по случаю черного цвета (кстати, подобную идею до этого наш Зеленый уже пытался выдвигать).

В итоге невеста в белом платье европейского образца и Гай в традиционном наряде смотрелись довольно нелепо, но это совершенно никого не смущало. Главное, что церемония прошла вполне успешно. Однако наши разлюбезные свахи расслабляться вовсе не торопились, так как весь праздник был еще впереди.

Разумеется, одним из самых запоминающихся моментов была ловля букета невесты. Этот странный забавный обычай уже успел изрядно прижиться в Конохе и не только в ней. Первыми борьбу за букет, к полному недоумению Ли и Какаши, развернули Ино и Сакура, которые чуть было не подрались из-за него по привычке, совершенно забыв, что они уже замужем. Эстафета тут же была перехвачена Юми и Имари, мечтающими выйти замуж за Сакумо. Пока они толкались и пинали порхающий в воздухе, в конохском вихре, букет, между ними материализовалась Эмелина, и тот достался ей.

Пока Юми с Имари удивленно хлопали глазками, глядя, как мелкая проныра удирает с их счастливым букетиком, разгорелся спор между близнецами Узумаки на тему того, за кого же из них Эмелина выйдет. Юми с Имари в это время затеяли ссору под названием «это все из-за тебя». Неизвестно, чем бы это все закончилось, но тут молодым начали вручать подарки, и детишки радостно рванули поглазеть, а чего это там?

Затем, как водится, были веселая шумная пирушка и большой красивый свадебный торт, который молодые резали кунаем со всей силы юности: гости еле успевали уворачиваться от летящего в них крема.

Одним из самых нелегких испытаний для наших свах была необходимость в течение всего пира бдить своих любимых мужей и всячески уберегать от того, чтобы они набрались под завязку. Особенно сложно в этом плане было Ино: Рок Ли совершенно не переносил спиртное и до сих пор не научился пить, но при этом так и норовил выпить за счастье любимого сенсея (особенно когда Хокаге произносил очередной тост за густобровика и его молодую жену). Сакура постоянно напоминала Какаши, что ему еще потом гостей помогать по домам растаскивать, а Тен-Тен убедительно просила Кибу, если тот уж назюзюкается, то чтоб потом не выл всю ночь на луну вместе с Акамару.

И вот, наконец, молодые отправились наверх, а те, кто еще мог стоять на ногах, начали помогать разводить гостей по домам. Женщины убирали со стола, а весело икающий Киба помогал Ли и Какаши укладывать прямо в гостиной тех, кто отрубился совсем. Хокаге, ничуть не гнушаясь подобной работы, активно им в этом помогал, особенно советами. Сакумо (под грустные взгляды Юми с Имари) велели отвести домой сестренку. Хината искала своих детей.

Дети Хокаге быстро нашлись на втором этаже. Возмущенная мать с трудом отодрала их от замочной скважины двери в комнату молодоженов.

По словам Тен-Тен, свадьба прошла без особых эксцессов, если не считать то, что Эбису, которого тоже пригласили в числе прочих гостей, подвыпившие сослуживцы слегка уронили в остатки свадебного торта и, принявший традиционную дозу для гостей еще на церемонии, Ли пытался организовать приличествующую любой свадьбе драку (но был вовремя остановлен любимой женушкой и ее особой техникой выноса мозга).

Когда все закончилось, Сакура, Ино и Тен-Тен облегченно вздохнули. Да, нелегкое это дело — Гая-сенсея женить!

* * *

P. S.

В тот год Гай стал абсолютным чемпионом по количеству единовременно произведенного на свет населения Конохи за последние десять лет. В связи с чем даже получил премию от Хокаге. У них с Сузуме народилось четверо близнецов. Мальчиков назвали Брюс, Ли, Джеки и Чан. Все, как две капли воды, похожие на отца.

Счастливый папаша при полной поддержке любимого ученика Ли отмечал это событие так, что Наруто думал о том, что было бы проще еще раз сразится с шестью Пейнами, нежели пытаться угомонить густобровика. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы вовремя не появился его друг и вечный соперник Какаши.

— Какаши, мой вечный соперник! — воскликнул Гай по привычке.

— Ха-ха! Гай, поздравляю, четыре сына сразу! — И добавил: — Уж в этом ты меня превзошел!

— Вот она, моя взрывная сила юности! — воскликнул тот, поднял вверх большой палец и потащил друга покупать самый огромный букет цветов и четырех плюшевых медвежат.

* * *

P. P. S.

Навестив своих в родильном отделении, счастливый папаша отправился вовсе не домой, где было все и так готово к их возвращению, а в ближайший продуктовый магазин, прихватив с собой большущий рюкзак. Он намеревался возблагодарить сегодня доброго лесного духа, что так вовремя помог ему обрести его счастье.

* * *

Стальной Коготь недоверчиво и не спеша выполз из чащи. Он с сомнением оглядел кучу всякой вкуснятины, сложенной на пне и радостного Майто, приветливо машущего ему батоном колбасы.

— Спасибо, дружище, выручил! — весело подмигнул ему Гай, торжественно вручая батон колбасы прямо в лапы и поднял вверх большой палец.

— Р-р-р! — заревел мишка, поднимая в ответ лапу вверх когтем. Дескать, не за что.