Связанные чётками (джен)

— Магические чётки?! — не сдержавшись, воскликнула Санго, почти не моргая глядя на гладкие бусины нефрита, обрамляющие тонкую шею Гинцуки.

— Совсем как у Инуяши! — в тон ей взвизгнул Шиппо, да так громко, будто только сейчас обнаружил в себе дар речи.

— Именно, такие же, — обернувшись на эти возгласы, презрительно скривила губы Гинцуки. — Какие ваша жрица повесила на шею дорогого друга, — нарочито вычурно произнесла она последние слова, мазнув быстрым взглядом по хмурому лицу полудемона, чтобы в следующий же миг в упор уставиться на Кагоме. — Хороши друзья, нечего сказать.

Кагоме невольно поёжилась под этим пронзительным взглядом, почти физически ощущая, как внутри неприятно кольнуло чувство вины, природу которого она никак не могла понять. Ей действительно было за что просить прощения у Инуяши, который не всегда заслужено получал от неё команду «сидеть», но почему подобные чувства возникли по отношению к Гинцуки? Ведь над её четкими у Хигураши нет и не было абсолютно никакой власти — тогда чем она заслужила столь откровенную неприязнь со стороны лисицы?

— В...всё не так… — растерянно обронила Кагоме, отводя взгляд в сторону.

До чего же ей сейчас хотелось обернуться к Инуяше, чтобы увидеть в его глазах поддержку, но решиться на это так и не смогла.

— Как угодно, — гордо вскинув голову, отмахнулась Гинцуки, не желая слушать её невнятный лепет.

Словно разом потеряв интерес к их перепалке, лисица грациозно мотнула головой, вернув на место вьющиеся, густые локоны, которые тёмным каскадом упали на её грудь, надёжно скрыв от чужих глаз заклятые чётки.

— Йошинори-сама, ждёт меня, — повернувшись ко всем спиной, гордо сообщила Гинцуки, словно это было наиважнейшее событие во вселенной. — Прощайте, дорогие друзья. Надеюсь, больше не свидимся, — хмыкнула она и, словно птичка, вспорхнула ввысь.

Легко ступая босыми ножками по воздуху, будто по невидимым ступенькам, лисичка играючи перемахнула чайный домик, чтобы уже через пару мгновений скрыться за широкой крышей расположенного рядом дома.

— Мда-а-а... — проводив её взглядом, медленно выдохнул Мироку, растерянно почёсывая себе затылок левой рукой. — Вот так незадача. А ведь так хорошо общались... Однако вспыльчивая какая-то лисица попалась.

— Да она вообще странная! — выпрыгнул вперёд Шиппо и, мельком глянув по сторонам, уже совсем бесстрашно добавил: — Заладила: Йошинори-сама, Йошинори-сама... Тьфу, тоже мне пуп земли нашёлся.

— Если она из деревни Заклинателей Духов, то такое отношению к своему хозяину с её стороны вполне нормально, — вздохнула Санго, задумчиво разглядывая свою чашку с травяным отваром.

— Ты знаешь об этом? — звякнув посохом, шагнул к лавке Мироку, чтобы снова занять своё место подле неё.

— Угу, — задумчиво кивнула Санго, поглаживая указательным пальцем кромку глиняной чашки. — В нашем селении часто о них говорили. Ремесло-то схожее, — пожав плечами, небрежно хмыкнула она, будто говорила о чём-то сомнительном и неприятном. — Однако мы истребляли только ту нечисть, что чинила зло людям, а безвредных не трогали — заклинатели же наоборот искали сильных демонов, чтобы связать их духовными силами и заставить служить себе, даже если этот дух тихо-мирно жил своей жизнью, не причиняя никому проблем.

— Выходит, та же участь в своё время постигла и Гинцуки, — понимающе кивнул Мироку. — Но всё же непонятно, почему она так превозносит своего хозяина? Ведь, по идее, должна ненавидеть.

— Думаю, она и рада бы, но не может, — пожала плечами Санго. — Преданность связанного заклятием духа-хранителя к заклинателю непреложна. Пусть она трижды его ненавидит, но ослушаться никогда не посмеет и защищать будет даже ценой собственной жизни.

— Вот оно как... — вздохнула Кагоме, ощутив, как неприязнь к скованной заклятием повиновения лисице постепенно перерастает в жалость.

Скорей всего, Гинцуки и сама не понимала, что злится в первую очередь на своего хозяина. Но так как из-за магии чёток испытывать к нему нечто подобное просто не имела права, то выплёскивать своё негодование ей, видимо, приходилось на кого-то другого. И этим громотводом в этот раз пришлось выступить Кагоме.

— Бедняжка, — снова вздохнула Хигураши, осознав, что и врагу не пожелала бы такого магического рабства.

— Да ну, слишком уж она заносчивая для бедняжки! — хмыкнул Шиппо, в силу своего юного возраста, искренне не понимая этой жалости. — Нечего важничать, когда сама на коротком поводке... Фех, сама на побегушках, а на Инуяшу наехала, задавака! — выпалив это, малыш бесстрашно показал язык пустому месту, где ещё совсем недавно сидела на земле Гинцуки.

— Шиппо-чян, — слегка улыбнувшись, качнула головой Кагоме, однако вразумлять малыша всё же не стала, ибо знала, что тот вовсе не такой чёрствый, каким хотел казаться. А его задиристая речь, скорей всего, была ничем иным, как неумелой попыткой подбодрить полудемона, чью интонацию лисёнок, возможно, и не специально, но всё же очень точно скопировал.

Будучи уверенной, что старания Шиппо уж точно не остались без внимания, Кагоме резко обернулась назад, желая застать на лице Инуяши самодовольную ухмылку. Однако ничего подобного там не было и помине. Едва ли прислушиваясь к трескотне Шиппо, полудемон слабо поворачивал свои собачьи уши, пристально глядя на щербатый клинок Тессайги в своих руках, словно пытался прочесть на нём нечто важное.

— Инуяша, — осторожно позвала его Кагоме, на что тот тут же вскинул голову, немного растерянно глядя на неё, но почти сразу же снова нахмурился.

— Короче, нафиг её — эту лису драную, — вернув меч в ножны, буркнул полудемон и, не глядя ни на кого из друзей, зашагал по тропинке, ведущей к тракту. — Потопали дальше, до темноты ещё далеко.

* * *

— Чёртова соплячка! — прошипела Гинцуки, устремив недовольный взор вниз.

С гребня крыши дорогой гостиницы хорошо просматривалась улица, по которой в бесконечном движении копошился людской муравейник, вызывая внутри лисицы только раздражение. Такие маленькие и жалкие, они кичились своими надуманными идеалами, даже не осознавая, насколько смешны. И эта жрица-недоучка ведь тоже утешает себя мыслями, что полукровка ей друг, хотя продолжает держать его на поводке.

— Маленькая лицемерка, — сплюнула Гинцуки, ощущая, как внутри поднимается настоящая ярость. — Да и ты, Инуяша, ведь на самом деле терпеть её не можешь. Больше чем уверена, сними она с тебя ошейник, и ты в тот же миг разорвёшь её на клочки, вместе с теми смертными, которые только и могут, что притворяться твоими друзьями, дурача в первую очередь самих себя. Не настоящая ваша привязаность — это ежу ясно! В этом наши с Йошинори-сама отношения более честные... Мы с ним...

— Гинцуки! — вдруг грянул в самих ушах лисицы властный голос, который та услышала бы, даже если хозяин произнёс это шёпотом. Заклятые чётки скрепляли их с Йошинори крепче иных уз, настолько сильно, что полукровке и не снилось.

Самодовольно усмехнувшись, Гинцуки изящно выгнулась всем телом и тут же без опаски спрыгнула с крыши. Охваченная серебристым сиянием она, будто подхваченная потоком ветра, очертила в воздухе дугу, чтобы уже через пару мгновений обычной лисой запрыгнуть в распахнутое окно опочивальни своего хозяина.

— Я здесь, господин, — едва приземлившись разом четырьмя лапами на татами, тут же склонила она голову в почтительном поклоне.

— Где ты была? — отложив в сторону кисть, грозно спросил Йошинори, аккуратно отодвигаясь от письменного стола, чтобы не размазать свеженанесённые письмена. — Я приказал не задерживаться!

— Мои глубочайшие извинения, Йошинори-сама, — так и не выпрямившись, смиренно произнесла Гинцуки. — Это заняло чуть больше времени, чем я рассчитывала. Да и к тому же, я не хотела вас беспокоить — вы ведь были так утомлены...

— Ты нашла его? — бесцеремонно перебил её заклинатель, полностью проигнорировав последние слова.

— Да, господин, — наконец решилась поднять голову лисица. — Я расспросила местных, и большинство из них указали именно на это место. Я ходила туда смотреть — печать ослабла, но всё же нерушима. У нас ещё есть время.

— Что ж, это замечательно, — усмехнулся Йошинори, но несмотря на старания, вышло у него это как-то устало. — Сегодня же ночью отправимся туда.

— Но господин, — сделала неуверенный шаг вперёд лисица, встревожено глядя в его бледное лицо. — Вы так слабы... Вы не справитесь!

— Молчать! — вдруг рявкнул Йошинори и, схватив со стола чернильный камень, швырнул его в неё. Пролетев в паре сантиметров над ушами Гинцуки, тот с глухом стуком ударился о стену, оставив на серебристой шерсти лисицы рябь чёрных пятен.

— Господин, — так и не двинувшись с места, проскулила та, жалобно сложив уши.

— Не смей мне указывать! — сжав кулаки, прошипел заклинатель. — Это мой последний шанс. Братья только и ждут, что я с позором вернусь в деревню, так что если я не справлюсь в этот раз, то уж лучше мне умереть... Ты ведь только этого и ждёшь — верно, Гинцуки? — скосил он злобный взгляд на лисицу. — Ты же мечтаешь освободиться от подчиняющего заклятия.

— Господин, — почти прошептала Гинцуки, ещё ниже склоняя голову. — Вы же знаете, что я никогда...

— Довольно, — махнул рукой Йошинори. — Я устал. Уходи. Вечером мне понадобятся все силы, а сейчас я хочу побыть один, — договаривал он, пристально глядя в окно, поэтому не заметил, как склонилась головой к сложенным на татами пальцам молодая девушка, уронив на пол каскад длинных серебристых волос.

— Как прикажете, господин, — смиренно произнесла она.

* * *

Очередной грохочущий раскат заставил белые треугольнички нырнуть в густую шевелюру полудемона, а его самого сбиться с шага и уже с заметной опаской посмотреть на небо. Как бы не хотелось признавать, но похоже, что он действительно сильно погорячился, когда потянул друзей в дорогу, наплевав на весьма настойчивые предупреждения от Райджин-сама.

— Небо черным-черно. Того и гляди, гроза разразится, — словно угадывая его мысли, произнёс Мироку, с трепетом поглядывая на свинцовые тучи, нависшие прямо над их головами. — Идти дальше просто опасно!

— Кхе, чего там опасного? — фыркнул Инуяша, скорее из вредности отрицая то, о чём сам же только что и думал. — Ну шандарахнет разок…

— А нам и этого «разок» будет предостаточно, — подбоченилась Санго, видя, что бороться с полудемонической непрошибаемостью лучше всем вместе. — Нужно срочно искать пристанище, а то наше путешествие здесь и закончится! Правда, Кагоме-чян? — вдруг резко обернулась она к подруге, в надежде на весомую поддержку, однако…

— Э? — вскинула та голову, окинув присутствующих немного растерянным взглядом. — А… ага... Надо найти крышу над головой, — согласно кивнула Кагоме, чуть задержав внимание на полудемоне, который тут же вроде как виновато прижал собачьи уши к голове, но уже буквально в следующий миг вздёрнул их торчком.

— Кхе, куда вас девать, — резко повернувшись ко всем спиной, фыркнул Инуяша, внимательно осматривая близлежащую территорию. — Там, кажется, что-то есть! — через некоторое время ткнул он когтистым пальцем куда-то в лесную чащу, где сквозь молодую поросль слабо просматривались каменные глыбы, явно отёсанные руками человека. — Айда туда! — скомандовал он и первым зашагал в том направлении.

Подтянув лямки рюкзака, Кагоме послушно последовала за ним, даже не заметив, как Санго исподтишка переглянулась с Мироку, который в ответ на её немой вопрос лишь обречённо качнул головой.

* * *

— Ну как, годится? — обернулся Инуяша, желая увидеть реакцию друзей на хоть и изрядно покосившееся, но вполне целое строение, которое всё же отыскалось среди практически полностью разрушенного поместья, растянувшегося почти по всей вершине возвышающегося над посёлком холма. — Крыша вроде целая, — сощурился он, оценивающе осматривая сбившуюся черепицу на наличие прорех.

— Выбор у нас невелик, — устало вздохнул Мироку и снова взглянул на небо, откуда, словно в подтверждение его слов раздался раскатистый гром. — Лучше бы, конечно, было остаться в посёлке на постоялом дворе, но раз уж так вышло…

— На какой постоялый двор тебя, убогого, без гроша за душой пустят? — скривился Инуяша, упорно не желая чувствовать себя виноватым за то, что все застряли на ночь среди развалин давно сгинувшего замка, в условиях куда как далёких от комфортных. — Сам же ныл всю дорогу, что, типа, денег совсем не осталось!

— Ну, так деньги — это дело наживное, — пожал плечами Мироку. — У кого-нибудь из богатеев непременно сыскалось бы пара тройка проблем с нечистью.

— Пара тройка? — фыркнула Санго. — А не многовато ли, господин монах?

— В богатых домах непременно что-то заводится, — усмехнулся Мироку, после чего, задорно подмигнув ей, добавил: — А ежели нет, то кое-чего и присочинить можно.

— Ну ты, Мироку, и брехло, — фыркнул Инуяша, в упор не видя особой заслуги в развешивании лапши на ушах доверчивых людишек. — В том селении, поди, таких шустрил, как ты, воз да телега. Кхе! Думаешь, их всех богатеи с радостью в свои дома пускают? Да в лучшем случае нас бы в хлев определили, так что нечего тут пузыриться.

— Никогда не знаешь: где найдёшь, где потеряешь, — и не думая сдаваться, наставительно изрёк монах всем известную истину. — Можно было хотя бы попытаться — авось кому-нибудь и пригодились наши услуги. Зато здесь...

— А здесь твои песни про угнездившееся под крышей зло некому слушать, — хохотнул Шиппо. — Полуразрушенным стенам всё равно, есть ли тут демоны или нет.

— А я бы и не удивилась, если б здесь обнаружилось нечто подобное, — качнула головой Санго, скорее просто по привычке осматривая близлежащие руины, которые на фоне тёмного неба впечатление производили откровенно гнетущее. — Есть здесь всё-таки что-то зловещее... Придётся быть начеку, а то ведь, не ровен час, какая-нибудь пакость из-под камней вылезет, — обречённо вздохнула она, уже предвкушая не самую приятную ночь.

— Что ты, Санго! — видя её печаль, вдруг воскликнул Мироку и, не дав охотнице опомниться, ухватил её за руку, надёжно заключив в своих горячих ладонях. — Можешь спать спокойно, ибо я глаз не сомкну — буду охранять тебя до самого рассвета! — горячо заверил он, незаметно подтягивая стремительно краснеющую девушку поближе к себе.

— Кхе! Да было бы от кого охранять, — громко хмыкнул Инуяша, совершенно осознанно обламывая блудисту малину. — Тут даже шушерой мелкой не пахнет, так что спи сколько влезет — хоть до самого полудня!

— В такой-то дыре и до самого полудня торчать? — цыкнул Шиппо, попутно сунув свой любопытный носик внутрь хлипкого строения. — Клопы живьём сожрут, — обернувшись, сообщил он, не без ехидства глядя в насупленную физиономию полудемона.

— Вот и сиди всю ночь на улице, умник! — зарычал тот в ответ, на что лисёнок тут же показал ему высунутый язык.

— Да ладно, не всё так уж и страшно, — послышался со стороны тихий голосок повернувшись на который, оба задиры увидели застывшую чуть поодаль Кагоме. — Какая-никакая, а всё же крыша над головой, — пожала она плечами и, пройдя мимо них, бесстрашно заглянула в недра домика, мысленно отметив, что внутри он выглядит не так плачевно, как снаружи. — Думаю, одну ночь мы тут как-нибудь переживём.

— И то верно, Кагоме-чян! — воскликнула Санго и, воспользовавшись моментом, резко выдернула свою руку из ладоней монаха, после чего поспешила следом за подругой. — Утро вечера мудренее.

— Пожалуй, что так, — медленно выдохнул Мироку, переведя досадливый взгляд со своих опустевших ладоней на дверной проём, где только что скрылись обе девушки. — Утро вечера мудренее, — с ещё одним более тяжёлым вздохом повторил он и, выдернув из земли свой посох, двинул следом за ними, чуть приостановившись, чтобы пропустить вперёд себя Шиппо с Кирарой.

— Вот так бы и сразу. А то устроили тут скулёж на ровном месте, — буркнул Инуяша и, мельком глянув на ещё сильнее почерневшие тучи, последним шагнул за порог.

* * *

Оглушительный раскат грома разорвал тишину ночи, следуя по пятам за вспышкой молнии, что ярким росчерком рассекла затянутое тучами небо, на миг осветив заброшенный сад. Замысловатые тени, похожие на жутких, бесформенных чудовищ, мелькнули на обшарпанной стене, заставив так невовремя приоткрывшую глаза Кагоме крупно вздрогнуть всем телом. Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, девушка аккуратно приподнялась в своём спальном мешке, подслеповато вглядываясь во вновь окутавший помещение мрак.

С большим трудом разведённый очаг давно погас, и его не до конца остывшие угли больше не могли дарить помещению ни тепло, ни даже слабое освещение. Однако очередная вспышка, мелькнувшей за окном молнии, мгновенно выхватила из тьмы маленькую комнату со спящими друзьями, которым, судя по их безмятежности, бушующая снаружи стихия совсем не мешала. Даже Шиппо спокойно себе посапывал под боком, не дёрнув и хвостиком, даже когда до их домика докатился басовитый раскат.

— Райджин-сама гневается, — прошептала Кагоме и, глубоко вздохнув, аккуратно выбралась из спальника.

Кое-как наощупь отыскав свои туфли, она мышкой прошмыгнула мимо спящей в обнимку с Кирарой Санго и, неловко ступая по скрипучему полу, со всей возможной осторожностью добралась до двери.

Шагнув за порог, Хигураши вдохнула полной грудью наполненный озоном воздух, пристально глядя на линию горизонта, где над тёмным лесом тяжёлые тучи время от времени вспыхивали изнутри от зарождающихся в них электрических разрядов.

— Красиво, — выдохнула Кагоме, когда к верхушкам деревьев резко спустились пылающие нити молнии, чтобы тут же и погаснуть.

— Ага, красиво. Шибанёт разок, и головешкой станешь — глазом моргнуть не успеешь.

Инуяша вроде бы не кричал, не вопил, а даже совсем наоборот — говорил тихо и спокойно, но Кагоме хватило и этого, чтобы едва не лишиться чувств от его неожиданного появления у неё за спиной. Издав какой-то неопределённый звук — смесь мышиного визга и нервного смешка — она испуганной кошкой отпружинила от земли, отскочив от полудемона на несколько шагов.

Задним умом Хигураши понимала, кто перед ней и что бояться тут совершенно нечего, но получившее немалую дозу адреналина тело всё ещё продолжало сильно дрожать, будто та находилась в страшной опасности.

— И-и-и-и, — перемежая эти ультразвуковые сигналы громким клацаньем зубов, попыталась Кагоме выдать что-нибудь членораздельное, но так в этом и не преуспела.

— Ты чего? — озадаченно вглядываясь в её очумелую физиономию, буркнул полудемон, кажется, даже с лёгкой обидой в голосе. Слабо поворачивая собачьи уши, он застыл на месте в ожидании, когда у Кагоме закончится этот припадок, возникший, по его мнению, совершенно на ровном месте.

— Инуяша, — приложив ладонь к часто вздымающейся груди, наконец достаточно чётко произнесла Кагоме, с возмущением уставившись в его сверкающие золотом глаза, блеск которых не могла скрыть даже кромешная тьма. — Разве можно вот так подкрадываться, — выдохнула она, лишний раз поражаясь, как обычно топающему, ровно слон, полудемону порой удаётся двигаться абсолютно бесшумно, да так, что и ниндзя позавидовал бы.

— А я разве подкрадываюсь? — мгновенно надул губы Инуяша. — Это просто ты замечталась и ничего вокруг не замечаешь. А между прочим, зря. Санго всё-таки была права — что-то тут точно есть.

— Тут неподалёку? Ты что-то чуешь? — завертела Кагоме головой в разные стороны в совершенно бесполезных попытках что-либо увидеть в окутавшем всё вокруг мраке, который буквально через секунду услужливо подсветила вспыхнувшая вдалеке молния. — Ой, мамочки! — приглушённо взвизгнула от неожиданности Хигураши и резко шарахнулась вперёд, со всего размаха влипая в Инуяшу.

— Опа! — ловко принял он её в свои объятия, на всякий случай как можно крепче прижав к груди.

Не вполне доверяя собственным ногам, Кагоме послушно повисла в руках полудемона, словно кошка, вцепившись его алую рубаху, хотя это и было абсолютно лишним. Обхватив одной рукой за плечи, а другой за талию, Инуяша настолько надёжно зафиксировал её в вертикальном положении, что даже захоти она высвободиться, точно не сумела бы. Впрочем, Кагоме и не пыталась. Затаив дыхание, она просто уткнулась носом в шерстяную ткань на его груди, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше.

Отпускать её явно не спешили, чему Хигураши совершено не возражала, ибо была готова простоять вот так хоть целую вечность. Однако эта самая вечность оказалась какой-то слишком короткой из-за раскатистого грома, волной прокатившейся от дальних гор и заставивший их с Инуяшей испуганно шарахнуться друг от друга в разные стороны. Причём полудемон сделал это с особым рвением, буквально отпихнув от себя Кагоме, но, спохватившись, всё же придержал её за локоть. Но почти сразу же отпустил, едва удостоверился, что та твёрдо стоит на земле.

Покачнувшись на вмиг ставших ватными ногах, Хигураши прижала обе руки к груди, словно хотела таким образом унять неистовое сердцебиение.

— Инуяша, — немного помолчав, сипло произнесла она и тяжело сглотнула, чувствуя, как сильно пересохло во рту от волнения.

До чего же ей сейчас хотелось спрятать пылающее лицо в ладонях и стремглав кинуться обратно в хижину, чтобы укрыться там от своей неловкости, а ещё и от глупого желания завести этот дурацкий разговор посреди ночи. Однако поступить столь малодушно Кагоме не могла, ибо уже до чёртиков устала от всех этих бесконечных сомнений и недомолвок, которые оказались куда хуже любой их громогласной ссоры.

— Инуяша, ты на меня злишься? — наконец собравшись с духом, попыталась уверенно произнести Кагоме, но вместо этого издала чуть слышный шёпот, который едва ли смог бы уловить простой человек, не обладающий звериным слухом.

— За что? — прижав уши к голове, буркнул в ответ полудемон, отведя взгляд куда-то в сторону.

— За всё, — порывисто выдохнула Кагоме, нервно комкая подол своей школьной юбки. — За чётки... За то, что усадила тебя перед Гинцуки... За уши, в конце концов, — всхлипнула она и тут же прикусила губу, боясь всё окончательно испортить своими слезами.

С трудом произнося свою сбивчивую речь, Хигураши всё ниже склоняла голову, поэтому только могла догадываться о инуяшиной реакции на свои слова. Она была уверена, что сейчас полудемон нахмурился ещё сильнее, хотя, казалось, что сильнее уже просто некуда. Однако если бы она всё же решилась взглянуть на него, то с удивлением обнаружила бы озадаченно вытянутую физиономию, с которой Инуяша взирал на неё, стараясь переварить услышанное.

Чужая логика явно осталась где-то за гранью понимания полудемона, и он уже всерьёз собрался было спросить напрямик, что это за ерунду только что услышал, но вместо внятных слов выдал лишь протяжное:

— Ч-чего-о-о?