Песнь феникса. Кольцо предательства (джен)

— Запомни: это город, где снуёт много наёмников, поэтому не суетись, не отсвечивай, в глаза никому не смотри, от меня не отставай. Всё понятно? — объяснял наёмник по мере того, как они приближались к городу.

— Нет, не всё. Что значит "не отсвечивать"? Пока что я понимаю это слово буквально.

— "Не отсвечивать" значит не привлекать к себе внимания. Поэтому ни к кому не подходи, не помогай, ни с кем лишний раз не говори, а ещё лучше вообще молчи, — они прошли через открытые ворота, возле которых никого не было. При виде этого мужчина странно хмыкнул и снова заговорил, — надеюсь, сюда однажды приедет проверяющий, увидит, как здесь работает гарнизон, и поставит всех раком. Так, чтобы они ещё месяц-другой боялись по кабакам шляться.

— Почему? О чём ты? — сначала Мире стало искренне жаль некого "гарнизона", но потом она справедливо рассудила, что раз уж Рид так о нём отозвался, значит, вполне заслуживает наказания.

— Я так понимаю, тебя смутило слово "гарнизон"? — Мира негромко угукнула, и мужчина продолжил, — Гарнизон — это войска, расположенные в городе для его защиты и соблюдения правопорядка... ну, чтобы граждане друг друга не убивали и наёмники по улицам не шлялись, — он снова странно хмыкнул, — а то смотри: вот зашли мы в город, а нас никто не даже не остановил. Кто такие? Откуда? Зачем приехали? Вдруг, мы фанатики какие-то и собираемся половину населения в жертву принести?

— А ведь действительно, — Мира нахмурилась, вспоминая, — меня иногда останавливали и спрашивали, с какой целью я пришла. Я тогда честно говорила, что пришла продать пушнину. И очень часто люди на входе у меня её покупали.

— И по чём же?

— По чём купят. Я же не разбиралась в цене. Как начала ходить по рынку, приценилась, сколько мне нужно на еду и воду — столько и стала брать. Обычно выходило не больше десяти серебряных за большую шкуру и по два-три за мелкие, — на этих словах наёмник странно закашлялся.

— А ты умеешь сдирать шкуру с животных? — он даже чуть повернул голову в её сторону.

— Да, руки сами всё делают. У меня и ножи есть для этого. По крайней мере, именно к ним я всегда тянусь, когда надо труп разделать, — и Мира чуть отодвинула край плаща, открывая вид на портупею с руническими кармашками для ножей.

— Лучше бы ты умела торговаться, — он чуть посмеялся, — ты понимаешь, что тебя раза в два обманывали?

— Ну, я догадывалась, что они стоят дороже. Эти люди слишком охотно покупали у меня шкуры, так ещё и просили, чтобы я всё приносила им, — Мира с грустью усмехнулась, — поэтому по возможности я старалась прятать часть шкурок в рюкзаке и продавать их уже на рынке, поднимая цену серебряных на пять.

— А почему стражникам не поднимала? — от этих слов Мира чуть поджала губы. Это был правильный вопрос. Она сама им задавалась не раз.

— Не знаю, никогда смелости не хватало. Боялась, что тогда они в город не пустят.

К тому моменту, как она договорила, Бет уже остановилась невдалеке от большого амбара. Мира решила почаще мысленно обращаться к наёмнику по имени, чтобы быстрее запомнить, как его зовут.

Рид освободил крепления, слез с саламандры, бросил короткое "Слезай и жди здесь" и направился к постройке, возле дверей которой сидел какой-то мужчина. С ним наёмник и поговорил, затем достал мешочек — тот самый, который он украл в таверне — отсыпал пару монет и вернулся к Мире с Бет.

— Про глаза не забывай, — коротко напомнил мужчина, когда он устроил Элизабет в амбаре. Они с Мирой двинулись в сторону оживлённых улиц города. В принципе, даже рассматривая дорогу и чуть цепляя взглядом дома, можно было понять, что этот город был похож на все предыдущие, в которых Мира бывала раньше. Даже подбежавшая девочка была совершенно такой же, как и все дети-оборванцы, которых она видела до этого.

— Дяденька! — она быстро семенила своими маленькими ножками, пытаясь не отставать от наёмника. — Я кушать хочу! Дайте монетку! — от её голоса всё внутри Миры сжалось. Безумно хотелось помочь малышке.

— Слышь, малявка, — голос мужчины звучал холодно и грозно, — проваливай нахер отсюда, пока я тебя не пнул.

Девочка, испуганно пискнув, тут же убежала, чуть не упав, запутавшись в своих перепачканных ногах.

— Почему ты так грубо с ней обошёлся? — тихо, но с жаром спросила Мира. — Она же совсем маленькая и правда хочет есть, — она вспомнила, как всегда подкидывала пару медных монет таким ребятишкам, и те счастливо её благодарили.

— Хочет — пусть идёт и зарабатывает эти деньги. Или хотя бы сделает что-то полезное за еду. В её возрасте уже можно найти много способов, чтобы не голодать. Но намного проще просто ходить и побираться, попрошайничать деньги. Пускай радуется, что я её действительно не пнул.

— Но как ей зарабатывать? — Мира растерялась от такого ответа и ощутила подступившее негодование. — Если даже меня предупреждали о том, что не стоит связываться с некоторыми людьми. А ведь я гораздо старше этой малышки и сильнее, могу за себя постоять!

— Но тебя же подкармливала трактирщица? Подкармливала. Были те, кто тебя предупреждал об опасностях? Были. Значит, добряки, к которым можно обратиться за работой, есть. К тому же, эта малявка родилась здесь и достаточно хорошо разбирается в людях. Она ведь быстро от меня отстала — значит, знает, кого не стоит злить. Да и подошла она именно ко мне, а не к тебе. Не догадываешься, почему?

Мира молчала, рассматривая свои сапоги.

— Это связано с тем, что... не знаю, с тем, что тут много наёмников? Я, правда, не понимаю, — она со вздохом сдалась.

— Потому что ты шла за мной и прятала взгляд. Не то чтобы ты выглядела, как рабыня, но то, что ты находишься у меня в зависимом положении — это заметно. По крайней мере, тем, кто знает, на что обращать внимание. Так что всё эта мелкая понимает. И поэтому точно не сунулась бы не к тем людям. Это на тебя без слёз не взглянешь, а таким грызунам палец в рот не клади.

Мира чуть поникла, но поняла, что мужчина был прав. И на смену сожалению снова пришло негодование. Выходит, эти попрошайки учились с самого детства добывать деньги жалостью? И кто вырастет из таких оборванцев, не знающих труда? Они точно так же будут избегать работы, когда повзрослеют. А значит, будут воровать. И убивать. Уже видела такое... Выходит, она своими же руками растила будущих воров? Или может, не стоило быть такой резкой в своих суждениях?

Мыслей коснулось тёплое одобрение Фина. Да, она была права, но лишь отчасти. Никого и никогда не стоило судить так уверенно, иначе можно было наделать ошибок.

Сам сокол летал над городом и, видимо, нашёл общий язык с Каином, насколько это вообще было возможно между волшебными птицами. Они оба контролировали ситуацию свысока, готовые в любой момент доложить своим хозяевам о возможной опасности.

Миру отвлекли голоса торговцев, предлагавших различные товары: от еды до украшений. Украдкой подняв взгляд, Мира удивлённо ахнула.

Нет, всё-таки этот город был другим. Здешний рынок был и не рынком вовсе. По крайней мере не таким, к которому Мира привыкла. Не было тележек с продуктами, не было низеньких табуреток, не было расстеленных на земле ковров и тканей, поверх которых торговцы укладывали свои товары. Это были настоящие коридоры из домов без передних стен. Везде — вокруг торговых столов, над головой — висели красивые полотна ткани. Синие, зелёные, приглушённо-красные, тёмно-оранжевые. С жёлтыми узорами, голубыми, светло-травяными. Дорога была достаточно широкой и выложена ровными камнями — и как Мира раньше этого не заметила? Хотя нет, при входе в город точно была хорошо утоптанная земля, мощёного булыжника не было.

Даже звуки здесь были другими: не раздавались громкая ругань и споры, торговцы зазывали людей, но делали это гораздо спокойнее и тише.

"Вот только стоит быть чуточку внимательнее", — подумала Мира, едва не сбив с ног мальчонку. Тот пролепетал извинения и побежал дальше, на что Мира чуть улыбнулась: он был смугленьким, взъерошенным, с большими глазами, как у испуганного котёнка. Он явно куда-то торопился — видимо, по поручению — и не был похож на попрошайку. Похоже, Рид был прав: при желании можно было найти подработку по силам.

А наёмник тем временем неторопливо проходил мимо прилавков и понемногу набирал разной еды. Удивительно, но везде товар был свежайший: никто не пытался продать незаметно что-то хоть мало-мальски гнилое. С другой стороны, раз уж тут большинство покупателей — наёмники, то и обманывать таких клиентов было весьма опасным. Так что это был вполне здравый и разумный подход со стороны торговцев.

— Уважаемый, — неожиданно кто-то обратился к Риду, поскольку наёмник обернулся на голос, — не могли бы вы разрешить наш с коллегой спор?

Мира украдкой взглянула туда, откуда доносился голос, и увидела длинные яркие одежды, спадающие до самой земли, и броские украшения на руках. Выше пояса она смотреть побоялась, помня о наказе наёмника.

— Да, уважаемый! — присоединился второй голос, чуть ниже предыдущего. — Мой собеседник утверждает, что эльфы напали на остров Сияющей Риты, хотя, мистер Гериус, уверяю вас, это не так: у меня имеются подтверждения о нападении на остров Вечного Крэйгана — я бы показал вырезку из "Провидца", но, к сожалению, я оставил её дома и с собой у меня её нет.

— Позвольте, мистер Висмур, — прозвучал первый голос и раздалось шуршание ткани. Похоже, собеседник вскинул руку, — но и я не голословен. У меня также есть печатный источник, который подкрепляет мою позицию! Во "Всевидящей Каспис" была целая статья, посвящённая этой вопиющей наглости длинноухих!

— Как видите, уважаемый, — снова зашуршала ткань, — мы зашли в тупик. Так что не могли бы вы рассудить нас, как третья независимая сторона? Мы были бы вам очень признательны.

— Какое совпадение, господа, — по голосу можно было распознать обманчиво-широкую улыбку. Мира могла поклясться, что ничего хорошего такая интонация точно не предвещала, — я тоже хотел обратиться к вам за помощью. Видите ли, я слышал, что эльфы всем табором как раз наведывались к мадам Висмур, — послышался чужой вдох. Громкий и глубокий. А затем кашель. Похоже, вдох оказался слишком резким, — тогда как моя спутница, — Мира вздрогнула, — всю дорогу твердит, что своими глазами видела, как они были в покоях госпожи Гериус.

Мира уже хотела вскинуться и возмутиться, что она ничего подобного не говорила, но резкое осознание того, что она может сделать что-то не так, заставило её ещё сильнее спрятать взгляд, рассматривая товары на ближайшем прилавке.

— Не прольёте свет истины, господа? Или вы так привыкли слепо и безропотно, я бы даже сказал, по-идиотски верить всему, что написано? Что же, тогда подайте мне листок бумаги и перо, и я вам распишу: кто, как, в каких позах и сколько времени был в каждых покоях. А теперь отстаньте, — голос наёмника резко похолодел. Чужие вдохи резко оборвались, так и не вырвавшись криками негодования, — у меня есть дела поважнее, чем участие в бессмысленных спорах.

Мира тут же последовала за наёмником, стараясь подстроиться под его быстрый шаг. Им в спину не летели проклятия или возмущения. Похоже, те двое так и замерли неподвижными столбами.

Уже через пару минут молчаливой ходьбы они с Ридом оказались возле здания, которое Мира могла точно определить как таверну. По крайней мере, звуки были соответствующими. Веселье и пьяный гогот было слышно даже из-за закрытых дверей. Но вот внутри помещение было просторным и, несмотря на приглушённое освещение, было гораздо светлее всех тех заведений, где Мира бывала раньше.

Наёмник подошёл к большой деревянной стойке, за которой стоял рослый мужик, заплатил ему несколько монет и направился в конец зала.

— Тебя лучше сейчас не трогать? — Мира проговорила это тихо и осторожно, опасаясь, что мужчина выплеснет на неё всё накопившееся раздражение. Они уже расположились за одним из столиков, отделяемым ширмой от всего остального зала.

— Почему это? — к её удивлению, голос Рида звучал уже как обычно, с привычной долей веселья.

— Ну, ты не выглядел довольным последние насколько минут, — нет, Мира всё ещё не понимала этого человека. И как угадать его настроение? От чего оно зависело?

Та ситуация с незнакомцами была совершенно непонятной. Причём здесь были те женщины? Почему два этих господина так негодовали? Зачем эльфам нужно было приходить к ним в гости? Разве это не показатель дружбы между расами? Или это всё из-за той ненависти между народами? Они настолько не любят эльфов, что сама идея их присутствия в собственном доме вызывает столько неприязни? О каких позах шла речь?

— Ты о том, что я рыкнул на этих болванов? — Мира отвлеклась от раздумий и молча кивнула.

В этот момент к их столу кто-то подошёл, и Мира подняла взгляд. Она могла поклясться, что ещё ни разу за всю свою сознательную жизнь она не видела такой завораживающей внешности, и потому с небывалой жадностью стала вглядываться в чужое лицо, стараясь запомнить каждую деталь. Волосы незнакомки были будто сотканы из лунного света, из-за прядей выглядывали необычайно длинные изящные ушки, лисьи глаза напоминали застывшую древесную смолу... вот только когда девушка взглянула прямо на Миру, она спиной ощутила леденящий шёпот страха.

Девушка была пуста. Её взгляд был совершенно мёртвым.

Переселив себя и опустив взгляд чуть ниже, Мира едва не вскрикнула от ужаса. Она никогда не видела этого ошейника. Но она совершенно точно знала, что это было то самое, что лишало воли и подчиняло рассудок.

— Ты там не уснула? — чужой пинок слегка коснулся её ноги. Мира моргнула. Незнакомки рядом уже не было. — Так эльфийка впечатлила?

— Что это было у неё на шее? Почему оно на ней? — она тихо спросила севшим голосом.

— Из-за войны. То, о чём я тебе говорил, когда рассказывал о расах и континентах. Ей не повезло и её пленили. Не важно, — он отмахнулся, — а если ты переживаешь о тех раздутых болванах, то не стоит — меня просто раздражают такие, как они.

— Почему? Они ведь были очень вежливы, — Мира решила отвлечься и рассмотреть лицо наёмника чуть детальнее, пока расстояние между ними было достаточно близким. Сейчас она могла разглядеть шрам, рассекающий краешек правой брови, небольшую точку под левым глазом почти незаметную. А когда наёмник чуть повернул голову, то и короткий след у основания челюсти удалось рассмотреть.

— Меня просто раздражают идиоты. И сразу предупреждаю твой вопрос: к ним я отношу большую часть людей, — Мира не стала в очередной раз спрашивать почему, поскольку это было вполне ожидаемым вопросом, а значит, наёмник сам продолжит без лишних просьб, — ты же видела тех фазанов ряженых?

— Немного видела одежду, руки, — Мира кивнула, — выше рассматривать не стала — ты же не разрешал.

— Молодец, — Рид довольно кивнул, — я думаю, не надо лишний раз объяснять, что их наряды были не из дешёвых? Читать они тоже умеют, раз у них есть "печатные источники", — он едко усмехнулся, — выходит, у них есть деньги и знания, чтобы добывать информацию. Вот только имея такие возможности, они предпочитают слепо верить правительственной типографии, хотя не надо иметь много мозгов, чтобы понимать одну простую истину: государство говорит нам только то, что ему выгодно. Чего так смотришь?

— Спросить хочу.

— Спрашивай, — он кивнул.

— Это как-то связано с тем, что ты мне рассказывал о войне? Что эльфы якобы пытаются отобрать земли людей? Это говорит государство? И все верят, хотя это на самом деле не так?

— Именно. И одно дело простые работяги и крестьяне — у них нет возможности узнать правду. Я не считаю их умными, но они хотя бы не раздражают. Впрочем, это ещё от человека зависит. Другое дело — наёмники и аристократы, которые могут докопаться до истины, но просто этого не хотят. Да, в государственных изданиях правду не печатают, но её и не скрывают так сильно, как могли бы. Но зачем же знать, что творится вокруг, когда можно просто поносить "зарвавшихся длинноухих" и воротить нос от торговли с гномами?

Мира перестала дышать, когда к возле их столика вновь оказалась эльфийка, но уже с подносом. Она поставила перед ними две глубокие тарелки с картофелем и одно большое блюдо с мясной нарезкой. Тихо стукнули кружки с чем-то мутно-красным, вслед за ними — столовые приборы.

Мира опустила взгляд, чувствуя себя ужасно неуютно. Разве подобное обращение было правильным? Хотя что она могла сделать для этой девушки? Освободить её? А дальше что? Она же эльфийка. Эльфийка на вражеской территории. Её просто снова схватят и снова наденут на неё этот ошейник.

— Выходит, ты просто не любишь людей? — отчего-то вырвалось само собой, пока Мира вяло ковыряла вилкой в картофеле. Аппетит резко пропал... впрочем, потакать подобным обидам было бы сущей глупостью: впереди предстоял наверняка неблизкий путь, поэтому нужно было подкрепиться. А обижаться уже потом, на сытый желудок.

— Можно и так сказать, — к счастью, наёмник на подобный вопрос нисколько не обиделся и вроде бы не заметил подавленного состояния Миры.

— А со мной тогда почему так хорошо общаешься? — к счастью, к проснувшемуся любопытству присоединился и постепенно пробуждающийся аппетит. Всё же когда дело касалось еды, уговаривать себя поесть не было нужды.

— А ты не человек. Ты — Белка, — мужчина усмехнулся и отпил из кружки, — ну и пойло здесь, однако, — он чуть поморщился, а затем посмотрел на Миру, — а если говорить на чистоту: ты любопытная и тянешься к знаниям — это я уважаю и одобряю. Так что продолжай в том же духе, — возможно, он собирался продолжить фразу, но вместо этого откусил немного мяса и принялся его пережёвывать. Мира последовала его примеру. К питью она тоже притронулась: у неё был морс, который оказался жутко разбавленным, но это скорее пошло ему на пользу. А у Рида, наверное, было вино, иначе откуда столько разочарования?

Мира не знала, как реагировать на ответ с белкой, но вроде бы ничего плохого в словах Рида не было. Он, похоже, её не считает за человека — скорее держит забавной зверушкой... но к людям он относится плохо, а к зверушкам — нет. А хорошее отношение в сложившейся ситуации было куда ценнее "гордого" звания человека.

— Кстати, — наёмник снова заговорил, — а имя ты своё вспомнила или придумала?

— Ты же сам мне его дал, — Мира хитро прищурилась, и мужчина ответил усмешкой.

— Засчитано. А что насчёт прежнего? — Мира отпила морс, вспоминая старика Гастона и его компоты. Те были слаще, кислее... да и просто насыщеннее.

— Скорее угадали. Лесничий решил помочь мне и просто стал перебирать всё подряд. Самым близким оказалось "Нира". А там уже и первая буква угадалась. Как-то так, — и Мира чуть улыбнулась.

Она привыкнет. Привыкнет к странностям этого человека. Его нельзя было назвать плохим. Своеобразным — да. Непонятным — даже очень. Но он ей всё подробно объяснял, и её любознательность его не раздражала — это не могло не радовать. Да и заботой он совсем не отягощал. Наверное, после хлопочущего Гастона и других добрых людей могло показаться, что Рид вообще о ней не заботится, но Мира быстро поняла, что он делает это чуточку иначе. По крайней мере, она так решила, вспомнив, как он сам объяснял слова, которые по его мнению она могла не знать. Что же, такая забота её полностью устраивала. От неё не было чувства усталости и неловкости.

— Ты говорил, что в этом городе полно наёмников, — она вспомнила предостережение Рида, — получается, это что-то необычное? В смысле, что в этом месте такого особенного, что их здесь так много?

— Как минимум то, что местный гарнизон просто забил на свои обязанности. Ну, не выполняет их, — похоже, он и без слов разобрал эмоцию непонимания на лице Миры, — просто наёмники объявлены вне закона. Оно и не удивительно: такие ребята обычно выполняют всю грязную работу. Убийства, грабежи, захваты, взломы и проникновения, шпионаж и прочее-прочее. Большинство из этих действий карается законом. Но при этом за такие вещи хорошо платят. Очень хорошо платят. Настолько, что некоторым стражникам выгоднее закрыть глаза на "профессию" некоторых гостей, чтобы затем с них получить небольшой откуп.

— Но почему же с нас тогда никто не взял денег? — она нахмурилась и вспомнила, что того самого гарнизона-то и не было при входе.

— А как ты думаешь, много наёмников согласится платить имперским служивым? Намного проще брать долю от доходов заведений, в которых наёмники оставляют свои деньги.

— Как так? — Мира удивлённо захлопала глазами, чем, видимо, позабавила мужчину.

— Ну смотри: стража позволяет наёмникам проходить в город. У торговцев, хозяев таверн, — он кивнул в сторону зала за ширмой, — конюхов и других появляются состоятельные клиенты. Цены можно поднять, потому что наёмникам нет разницы: заплатить пару медяков или дюжину, в то время как простой работяга себе такого никогда бы не позволил. В итоге владельцы получают огромную прибыль, а стража, в свою очередь, берёт часть этой прибыли себе. И все довольны, — наёмник снова отпил из кружки, но уже так не морщился, как в первый раз.

Доедали они молча, но теперь Мира была уверена, что если бы она спросила что-то ещё, Рид бы ответил. Когда тарелки опустели, наёмник встал из-за стола и оставил возле блюда несколько монет. Мира тоже поднялась и послушно последовала за Ридом, который уже вышел из-за ширмы.

— Воровка! — кто-то рыкнул посреди зала. Мира хотела оглянуться из любопытства, но вовремя вспомнила, что не стоило этого делать. — Вон она! Хватайте её!

Они с Ридом шли по залу, нисколько не реагируя на эти выкрики: не сбавляя шагу, но и не ускоряясь. Получается, это было не их дело? Оставалось надеяться, что здесь есть тот, кто мог бы позаботиться о наказании вора. Хотя раньше Мира точно не осталась бы в стороне. Но сейчас нельзя было вмешиваться и "отсвечивать"... забавное слово.

— Чего вам? — прозвучал недовольный голос Рида, и Мира вовремя остановилась, чудом не врезавшись в наёмника.

— Твоя девчонка украла у меня кошелёк! — другой голос был достаточно низким и грубым. Это он кричал о воровке. Вот только о какой девчонке шла речь, если Мира ничего не крала?

— Ты уверен, что готов разбрасываться такими обвинениями? — в зале стало очень тихо, прямо как перед дракой Фридриха с Ридом в таверне. Тогда тоже зевакам стало любопытно, что будет дальше.

— Так, обыщите её, — прозвучало уже не так громко, и Мира испуганно ойкнула, когда чужие пальцы грубо раскрыли плащ и сомкнулись на её руках, разводя их в стороны. Не ожидая подобного, Мира рефлекторно подняла взгляд и увидела помимо Рида трёх мужчин. Двое из них стояли совсем близко и держали её за руки. Третий, с небольшой бородой и короткими усами, стоял перед Ридом.

— Только осмотреть, — припечатал Рид, и чужая ладонь замерла прямо возле портупеи на груди Миры. Она с крошечным облегчением выдохнула: не хватало, чтобы ещё и обмундирование забрали — докажи потом, что те же ножи ей принадлежали.

— Вот он, — пробасил второй мужчина, указывая пальцем на правую ногу Миры. Она глянула вниз и окончательно потерялась в ситуации. Прямо к бедру был прикреплён самый настоящий кошелёк.

— Это не моё, — Мира с немой мольбой о помощи взглянула на Рида. Она совсем не понимала, что происходило. Вот только вместо Рида заговорил тот мужчина с бородой.

— Теперь оправдываешься? — он смотрел на Миру с таким отвращением, что внутри тут же вспыхнула обида на такую несправедливость.

— Если бы я была воровкой, я бы хоть как-то отреагировала на ваш крик, но я даже не попыталась сбежать, хотя могла бы! — рядом стоявший здоровяк хохотнул, второй — ухмыльнулся. Мира скрипнула зубами от злости, но вырываться не пыталась.

— Вот, видишь? — бородач с довольными видом пригладил усы, — Продолжает оправдываться, даже когда на горячем поймали. А мне вон, какую сцену пришлось устраивать при всех, чтобы не отвертелась. Так что, мужик, давай по-хорошему: возвращай то, что украла твоя девчонка, и плати процент сверху в качестве моральной компенсации. И впредь следи за ней получше.

— И-и-и-ш-ш-ш-шь, — кто-то расплывающимся от хмеля голосом протянул за соседним столиком, — прыткая... ик!... какая... малявка, — последнее слово он уже едва выговорил, но даже такое пьяное выступление вызвало одобрительный гул окружающих, не отличавшихся особой трезвостью. Другие же если и молчали, то только потому, что им было всё равно. Совсем как им с Ридом до этого.

Это было ужасно. Это было несправедливо. Мира прекрасно видела довольные взгляды, которыми обменивались незнакомцы. Они ведь лгали. Но им поверили. Мира едва задушила в себе рык. Это было так гадко. Это было ещё неприятнее, чем когда Рид заподозрил её в желании украсть у него чужие деньги, чтобы самой ими воспользоваться. Тогда она смогла объясниться, а тут... как же сильно зудели её кулаки от желания начистить этим гадам рыла. Но в данной ситуации она была в роли виноватого, и любое рукоприкладство лишь усугубило бы её положение: ведь все присутствующие уверены в её воровстве и в случае беспорядков на её сторону не встанут.

— С чего ты взял, что я тебе хоть что-то заплачу? — совершенно спокойный голос Рида заставил постепенно нараставший в зале галдёж быстро утихнуть.

— Чего? Ты что, не понимаешь, когда с тобой по-человечески обращаются? — бородач нахмурился и тяжело взглянул на наёмника перед собой.

— По-человечески? — Рид усмехнулся, и незнакомец сделал несколько шагов назад. — Белка, — наёмник чуть повернул к ней свою голову, и ухмылка на его губах стала шире, — фас.

Мира ещё ни разу не слышала слова "фас". Но она совершенно точно знала его раньше. И быстро узнала.

По чужой ноге она пнула от души. Бедняга взвыл от боли, рухнув на пол, и ослабил хватку — свободная рука тут же впечаталась в грудь другого здоровяка — до лица тянуться было неудобно. Интересно, и почему многие считают, что только люди большого размера подходят на роль защитников? Впрочем, против обычных людей действительно было достаточно иметь преимущество в росте и весе, чтобы запугать какого-нибудь мелкого наглеца одним лишь грозным видом.

Наверное, выглядело забавно, как этого рыжего здоровяка не просто сложило пополам, но ещё и откинуло на несколько шагов назад. А ведь Мира была намного меньше него. Кажется, кто-то успел протрезветь при виде такой картины.

Чужой свирепый рык был полон злости и боли. Обернувшись, Мира увидела, как Рид уже скрутил "главаря" компании.

— То, что вы так уже не в первый раз людей дурите — это понятно. Очень "по-человечески", — улыбка Рида снова напоминала оскал, — но мне вот что любопытно, — он чуть отвёл вывернутую руку бородача в сторону, и рык сменился звуком удушья, будто бы тот стал задыхаться от боли, — как вам удалось подкинуть кошелёк?

— Пацан, — прохрипел мужик, — зачаровывает кошельки, — бородач глубоко втянул воздух сквозь зубы, — на лёгкость и липучесть. Совсем не чувствуются, — под конец голос уже сипел.

Пугливые глаза котёнка, чёрные взъерошенные волосы — тот самый мальчишка прямо сейчас пытался незаметно прокрасться к выходу из таверны. Так вот как этот кошелёк оказался у неё на ноге. И вот почему она его даже не почувствовала.

Мира была настолько расстроена, что даже пинок, которым Рид щедро наградил бородача, её нисколько не порадовал. Она в растерянных чувствах молча последовала за наёмником, и они вышли из таверны.

— В следующий раз, когда в тебя врезаются — проверяй карманы или что там у тебя. Если не прицепят лишнего, так утащат, — теперь мужчина шёл не впереди, а рядом. Видимо, чтобы лучше контролировать Миру, вернее, всё происходящее вокруг неё, — ну и ну, стоило мне на минутку отвлечься, как ты уже влипла в неприятности, — она опять услышала усмешку.

— А я думала, этот мальчик честно работает, — Мира тихо поделилась своими мыслями, даже не задумавшись о последних словах Рида.

— Так он и работает. И вполне себе честно, — Мира удивлённо посмотрела на мужчину. Тот не выглядел раздражённым, — он выполняет свою работу, рискует: мало ли, чем может закончиться его афера. И за это он получает деньги. По-моему, всё вполне честно. Конечно, сама работа не то чтобы безгрешная, но он всё равно молодец. Кстати, посмотри, что там в кошельке.

Мира послушно раскрыла кожаный мешочек и обнаружила там серебряные монеты и даже несколько золотых.

— Неплохо, — Рид заглянул в кошелёк, и Мира отдала мешочек ему.

— Долг-то никуда не делся, — она тихо объяснилась, и наёмник хмыкнул.

— С чего ты взяла, что эти деньги пойдут в уплату долга? Ты влипла — я тебя вытащил, так что это оплата моей услуги, а не твоей задолженности.

Мира споткнулась, но удержалась на ногах. И ведь не поспоришь.

— Не вешай нос, — мужчина бросил кошелёк обратно, но теперь там осталось с десяток серебряных монет, — Считай, это моральная компенсация. Пойдём, видел тут одно местечко, где продают кое-что занятное. Тебе должно понравиться.

Стоило ли говорить, что Мира не на шутку заинтересовалась последней фразой и напрочь забыла о непонятной "моральной компенсации"?

Буквально через пару минут они уже стояли возле прилавка, окружённого сказочно-сладким ароматом яблок.

— Пробовала такое? — наёмник кивнул на палочки, торчавшие из каких-то шариков... неужели это были яблоки? Такие золотистые в чёрно-белой паутинке, а на самом донышке — в светлой пыли.

— Неа, — Мира отрицательно качнула головой, на что торговец широко улыбнулся.

— О, никогда не пробовали яблоки в карамели? Вы тогда и вкуса жизни не знаете, — от этих слов Мира поторопилась опустить взгляд, чувствуя жуткую неловкость, — но за сотню медных эту досадную ошибку можно исправить!

— Ты как-то странно произносишь "пятьдесят", — с лёгкой задумчивостью проговорил наёмник, и лицо торговца побледнело. А может, это из-за того, что он просто на свет вышел?

— Ах, что вы, это же за два яблочка! — торговец широко улыбнулся. — Потому что по одному их покупать глупо и необдуманно. Девушка ведь наверняка захочет второе, распробовав такую вкуснотищу. Так чего же вам круги лишний раз наматывать, возвращаясь сюда — вот я сразу и предлагаю два, — он даже поднял указательный палец в каком-то важном жесте.

— Ну-ну, — Рид усмехнулся, и Мира ощутила его лёгкий толчок локтем, — бери, не стесняйся.

Что же, торговец оказался совершенно прав. Это была такая вкуснятина, что Мира нисколько не пожалела, взяв два яблока.

— Похоже, он действительно знает своё дело, — Мира слизнула с губ сладкую крошку, оказавшуюся перемолотыми сахарными орехами, вроде тех, что ей передала хозяйка трактира, — так заботится о покупателях.

Наёмник неожиданно громко кашлянул и странно заулыбался.

— Что-то не так? — обеспокоенно поинтересовалась Мира и даже отвлеклась от покушения на второе яблоко.

— Повторюсь, лучше бы ты умела торговаться, — только и ответил тот, направляясь в сторону большого амбара.