Шрамы времени (джен)

У меня огненно-красное сердце.

А твоё — голубое, как кровь в твоих венах.

Я говорю, что внизу огонь.

А ты — что это всего лишь дым и пепел.

Smoke and ashes — Tracy Chapman

— Постарайтесь не делать глупостей, — прошипел Снейп, когда они подходили к холлу позади последних опоздавших. Двери Большого зала закрылись за этими несколькими учениками, и Гарри изо всех сил пытался подавить охватившее его опасение. Он ненавидел внимание, а Дамблдор, конечно же, настоял на том, чтобы они пришли чуть позже начала трапезы, заявив, что такое появление станет прекрасным сюрпризом.

Похоже, Снейпа это «радовало» так же, как и Гарри.

— К тому же в ваших интересах помнить о моих инструкциях и придерживаться их, — всё твердил Снейп.

Как будто можно забыть его наставления, когда он их сто раз уже перечислил.

Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, понимая, что такое неуважение профессор вряд ли стерпит. И тем не менее это не мешало Гарри хранить напряжённое молчание, пока Снейп продолжал угрожать всеми возможными карами, если из-за мальчика сорвётся их прикрытие.

Честно говоря, можно было подумать, что именно Снейпу придётся сидеть под пристальными взглядами всей школы, пока старая залатанная шляпа будет решать его участь.

Снейп нервничал. От него весь день просто искрило напряжением, и это начинало тревожить Гарри.

* * *

…Когда Гарри проснулся, день уже начался, и он немного удивился, что профессор разрешил ему спать так долго. Эту странность, впрочем, быстро объяснило появление Джимлина, который холодно доложил, что его «отец» на совещании у Дамблдора, что чемодан с необходимыми вещами стоит в изножье кровати, что на столе сервирован завтрак и что Гарри не должен покидать свои покои.

После чего эльф исчез, не попрощавшись. Очевидно, Гарри ему не очень нравился, но мальчик был голоден и не обратил на поведение домовика особого внимания. После завтрака он рассмотрел содержимое чемодана, присланного ему Дамблдором, и не без иронии отметил, что по крайней мере ещё не всё потеряно. В конце концов, у него была подходящая по размеру одежда, помимо гриффиндорской формы.

Кстати, форма не так уж отличалась от его времени: чёрные брюки, белая рубашка и чёрная мантия. На чемодане не было герба, но Гарри предполагал, что он появится после распределения вместе с галстуком, который пока не удалось найти.

Учебники, впрочем, очень отличались от тех, что он знал. За исключением трансфигурации и чар, книги были другими, и мальчик опасался, что программа обучения сильно изменилась за эти годы.

В самом разгаре осмотра содержимого чемодана появился Снейп и незамедлительно рявкнул, чтобы Гарри вышел в гостиную.

Повинуясь инстинкту самосохранения, Гарри безропотно подчинился. И застыл на пороге в замешательстве, увидев профессора Снейпа без чёрной мантии. Это было шокирующе. Дамблдор, похоже, не знал о предпочтениях своего сотрудника, потому что на Земле не было никаких шансов, что профессор добровольно надел джинсы и рубашку цвета хаки. Не говоря уже о том, что он собрал волосы в «хвост», чем напоминал Билла, что, видимо, ему отнюдь не льстило. Однако признать в нём Снейпа с первого взгляда было сложно, и Гарри предположил, что это и есть искомая цель. Мастер зелий пробормотал что-то вроде того, что сомнительные решения директора скоро будут исправлены, а Поттер должен прекратить на него пялиться, если не хочет закончить в качестве ингредиента для зелья.

Устроившись в одном из кресел, Гарри вытерпел примерно сорок пять минут наставлений о том, что ему никому не следует раскрывать, кто он на самом деле.

— Да понял я, — с досадой пробормотал Гарри, напомнив профессору, что накануне тот уже всё это говорил, его подозрительность навевала скуку… типичный Пожиратель. Этот безобидный вывод принёс Гарри полчаса проповеди о его неуместной наглости и высокомерии, которую мальчик с трудом выдержал. Когда Снейп закончил наконец ругаться, он принялся вводить Гарри в курс истории Принцев. Эта история оказалась весьма богатой, а запомнить её он, разумеется, должен был за полтора часа.

После чего Мастер зелий конфисковал у Гарри очки и снабдил линзами, утверждая, что очки делают его слишком похожим на Джеймса, а потом они договорились о собственном поведении. С точки зрения Снейпа это было просто: Гарри должен был не заводить друзей, ни с кем не разговаривать и, по существу, молчать. По мнению профессора, мальчику не составит труда притворяться простофилей.

Со спокойствием, на которое он никогда не думал, что способен, Гарри заявил, что, если вопрос будет поднят, он ответит, что его мать умерла, когда он был маленьким, что так и было, и что она была маглорожденной, что тоже так и было. Снейп возразил, что выдавать себя за чистокровного будет безопаснее, однако Гарри отказался отрекаться от своего происхождения.

С Дамблдором они уже договорились, что, мол, жили в нескольких европейских городах и много путешествовали из-за научных изысканий Мастера зелий. Гарри не удержался и ляпнул, что Снейп не владеет никакими иностранными языками, чем вызвал немало саркастических замечаний.

Одну за другой разрабатывая детали своего маленького обмана, они потратили бо́льшую часть дня, а когда наконец закончили и Гарри уже ломал голову, что ему делать с обедом, Снейп поднял ещё одну проблему.

Около часа профессор пытался объяснить Гарри, что такое легилименция и окклюменция, а затем без особого такта объявил, что Гарри должен овладеть этими премудростями в течение месяца.

Учитывая, что Гарри не понял ни единого слова из того, что Снейп имел в виду под «очищением разума», ему это не особо понравилось…

* * *

— В ту секунду, когда мы пройдём в эти двери… — прошептал Снейп, продолжая шагать вперёд так, словно собирался сразиться с вражеской армией. — Гарри Поттер и Северус Снейп останутся в моих покоях. Вы — Гарри Принц, а я — Саевус Принц. Если вы не знаете, как ответить на вопрос, не раздумывая, меняйте тему. Не совершайте ошибок и не думайте, что, поскольку преподавательский состав закрывает глаза на мелкие выходки вашего отца и его шайки, я сделаю то же самое. Вы будете наказаны, едва я услышу о чём-либо подобном, ясно?

Гарри не ответил, слишком занятый мучительно сдавившим горло волнением. Мысль о том, что он окажется перед сотнями людей, которые будут глазеть на него, как на ярмарочного зверя, вызывала тошноту. Можно было подумать, что он со временем привыкнет, но вряд ли.

— Если у вас возникнут сомнения, проблемы или вопросы, вы немедленно придёте ко мне, — договорил наконец Снейп. — Легче предугадать последствия, чем исправлять их.

Они были в метре, когда двери широко распахнулись, пропуская их в Большой зал. Снейп вошёл, словно хозяин, полы чёрной мантии взметнулись у него за спиной под изумлёнными, любопытными и заворожёнными взглядами учеников. Гарри вошёл следом более умеренным шагом, не сводя глаз с шагавшего впереди профессора.

Он действительно ненавидел это ощущение, что его разглядывают, как зверя в клетке.

— Ах, Саевус… — весело приветствовал Снейпа Дамблдор, явно забавляясь устроенным им маленьким представлением. Он заставил их стоять перед всеми, пока произносил свою короткую речь, представляя Саевуса Принца как нового учителя защиты и более лаконично — Гарри.

К тому времени, как Дамблдор закончил говорить, а Макгонагалл прибыла с табуретом и Распределяющей Шляпой, Снейп трижды приказал Гарри прекратить вертеться.

Профессор подло бросил его, как только ножки табурета коснулись пола, и уселся за преподавательский стол у Гарри за спиной, не обращая внимания на вежливые аплодисменты учеников.

— Нет причин нервничать, мистер Принц, — тихо сказала Макгонагалл и нахлобучила Распределяющую Шляпу Гарри на голову. — Всё закончится так же быстро, как и началось.

Тронутый доброжелательностью своего декана, хотя та ещё не знала об этом, Гарри слабо улыбнулся.

— Любопытно… — пробормотал над его головой голос Шляпы.

Гарри попытался расслабиться. Макгонагалл права. Через несколько минут, даже секунд, Шляпа объявит, что он может присоединиться ко львам, и всё повернётся к лучшему, невзирая на пессимистические прогнозы Снейпа. Или Принца. Неважно.

Слегка расслабившись при этой мысли, Гарри позволил себе сделать то, что запрещал с тех пор, как ступил в Большой зал — окинуть взглядом красно-золотой стол. Было очень странно хорошо видеть без очков на носу… Но, пожалуй, это единственная замечательная вещь, которую сделал для него Снейп. Гарри всегда ненавидел ужасные очки, которые Петуния подобрала неизвестно где. Линзы же были настроены так, чтобы соответствовать его зрению, и он никогда не видел всё так чётко.

Гарри без труда заметил Лили.

Она была из тех, кто вежливо ждал, когда распределение закончится, но, похоже, жаждала сделать что-то ещё, кроме как смотреть, как старая шляпа решает будущее мальчика, которого она не знала. Она была очень красива, понял Гарри, фотографии не в полной мере передавали её красоту. Даже с того места, где был Гарри, он мог видеть, как её смеющиеся зелёные глаза загорелись от шутки, которую только что прошептала ей на ухо светловолосая девушка. Тёмно-рыжие волосы при свете свечей казались почти багряными, обрамляя лицо огненными прядями.

— Так много тайн… — усмехнулась Шляпа, о которой Гарри почти забыл, погрузившись в заворожённое созерцание.

Вернувшись на землю, он продолжал высматривать за столом другое знакомое лицо. Если бы ему удалось засечь Мародёров, то он понял бы, где сесть, и не выглядел бы идиотом, задумавшимся минут на пятнадцать…

— В Гриффиндоре? — удивилась Шляпа, вероятно, следя за ходом мыслей Гарри. — Какая забавная идея…

— Что? — встревожившись, прошептал Гарри, прекратил свои разглядывания и, сосредоточившись на старом потёртом куске фетра, безмолвно взмолился: Гриффиндор, Гриффиндор, Гриффиндор…

— Гриффиндор не идеальный выбор, — заверила Шляпа. — У тебя достаточно храбрости, это так… Но есть и другие, более заметные качества…

Нет, нет, нет… Гарри начал паниковать. Он должен попасть в Гриффиндор.

— Был бы ты помладше, то, наверное, именно туда я бы тебя и отправила… — продолжала Шляпа. — Ммм, у тебя сильны верность и преданность.… Ты был бы на своём месте на факультете Хельги Хаффлпафф…

Хаффлпафф? Снейп будет смеяться над ним до конца времён… Больше самого Гарри профессор презирал только хаффлпаффцев… Так что, если Гарри окажется у барсуков…

Люди за столами в зале тихо зароптали, явно теряя терпение из-за затянувшегося распределения, которое мешало им приступить к ужину.

— Ммм, ты прав… — согласилась Шляпа. — Твои таланты не будут в полной мере использованы на Хаффлпаффе… Нет, мой выбор очевиден…

Гарри затаил дыхание. Эта дурацкая шляпа отправит его в Гриффиндор, и всё будет хорошо… Он снова сможет свободно дышать.

— Слизерин! — завопил над его головой гнусавый голос Шляпы.

За объявлением последовали вежливые аплодисменты, которые вскоре сменились обычным гулом, сопровождавшим вечернюю трапезу. Позади Гарри услышал, как Снейп… Принц, поперхнувшись, надрывно закашлялся, задыхаясь, несмотря на гулкие похлопывания Хагрида — это мог быть только Хагрид, учитывая шум, который производил каждый удар, — по спине профессора.

«Неподходящее время он выбрал, чтобы попить», — мысленно усмехнулся Гарри.

Это была его последняя связная мысль. Ноги отказывались повиноваться ему, а тело — вообще двигаться. Гарри так и остался сидеть там, где сидел.

Слизерин… Слизерин… Он не знал, что хуже — это или Хаффлпафф?

— Я хотела бы получить возможность поесть сегодня вечером, мистер Принц, — нетерпеливо сказала Макгонагалл, срывая с головы Гарри Шляпу, затем, сдёрнув подростка с табурета, участливо посмотрела на него и махнула в сторону змей. — Стол вашего факультета вон там, мой мальчик.

Поскольку она подтолкнула Гарри в нужном направлении, он шагнул прямо к столу серебристо-зелёных, которые по большей части были ему безразличны. Не сознавая, что делает, Гарри протащился к концу стола и опустился на дальнюю скамью.

Только там, сидя перед пустой тарелкой, он поднял глаза на преподавательский стол. Если бы он рискнул сделать это в своё время, то был бы неплохой шанс, что Дамблдор обратит на него внимание кивком головы или улыбкой. Теперь же директор был поглощён разговором с весьма юным Филиусом Флитвиком.

Но Снейп… Принц смотрел на Гарри, забавно вытаращившись, держа в руке забытый кубок и, казалось, с трудом оправляясь от шока. Было ясно, что во всех своих домыслах он никогда не предполагал, что Гарри могут отправить к змеям.

Гарри упрекнул себя за то, что сам не подумал об этом.

Пожав плечами, показывая профессору, мол, что сделано, то сделано, мальчик повернулся к стоящему перед ним блюду с картошкой. Он не чувствовал особого голода, но сосредоточиться на еде казалось предпочтительнее, чем присоединиться к разговорам окружающих. За слизеринским столом было слишком много Пожирателей Смерти, чтобы он чувствовал себя комфортно.

Внезапно кто-то с шумом опустился на свободное место рядом с Гарри, и мальчик, рефлекторно вскинув голову, едва не прикусил себе язык, увидев, кто перед ним.

— Здравствуй, — светловолосый юноша так ослепительно улыбнулся, что сын, которого у него ещё не было, позеленел бы от зависти.

— Хм… — запнулся Гарри, ища вокруг себя хоть какую-то поддержку, но всё было хуже некуда. Потому что все, кого он увидел в своём нынешнем ближайшем окружении, — это Макнейр, обгладывавший куриную ножку, Гойл и Крэбб старшие, выглядевшие такими же идиотами, как их отпрыски, Беллатриса Лестрейндж и Нарцисса Малфой… И много других, которых он узнал бы где угодно, через двадцать с лишним лет или нет, в серебряной маске или без неё.

Отчаявшись найти хоть какую-нибудь помощь, Гарри снова повернулся к преподавательскому столу. Снейп… Принц теперь смотрел на него серьёзно и оценивающе. Он внимательно наблюдал за ситуацией и в конце концов приподнял одну бровь. Если Гарри ясно истолковал сообщение, это означало, что профессор был более чем заинтересован, чтобы Гарри не облажался.

— Люциус Малфой, — представился староста школы, протягивая Гарри руку над блюдом с мясным паштетом.

Гарри чувствовал на себе взгляды почти всех слизеринцев. Все они ждали, что будет дальше, и Гарри понял, что от ответного жеста будет зависеть его будущее среди серебристо-зелёных. Если их всемогущий лидер Люциус Малфой решил, что он достоин дружбы, значит, придётся дружить…

По крайней мере, в их время так было…

— Гарри П… Принц, — ответил Гарри, пожав протянутую руку и едва удержавшись от желания вытереть ладонь о штаны, как только Люциус отпустил её.

Малфой внимательно изучал его, по-видимому, не до конца убедившись в его лояльности.

— Я не знала, что у Принцев ещё остались наследники, — тихо произнесла Нарцисса в относительной тишине, последовавшей за её заявлением. Девушке, должно быть, было лет шестнадцать-семнадцать, прикинул Гарри и несколько удивился, обнаружив, что невольно находит её симпатичной. Она открыто улыбалась, и в её взгляде не было злобы.

— Ублюдки грязнокровок, — пренебрежительно выпячивая подбородок, заявила девушка с золотистыми волосами, свёрнутыми в тугой пучок. Гарри решил, что ему это не нравится.

— Прошу прощения? — холодно прошипел преобразившийся в слизеринца гриффиндорец, свирепо уставившись на девушку.

— Ливия имела в виду не тебя, — Люциус, смутившись, поспешил сгладить ситуацию. — Ты здесь не единственный… потомок рода Принцев…

— Потомок? — презрительно фыркнула Ливия. — Пёс-полукровка, да.

Звон ножа и вилки, резко брошенных на тарелку, привлёк внимание Гарри, и он успел, чуть наклонившись, заметить, как парень в чёрном, вскочив, схватил свою сумку и твёрдым шагом направился к выходу.

Он был уже в нескольких метрах, когда Гарри узнал его.

Дамблдор был прав, когда спросил, сколько раз Снейпу ломали нос, потому что молодая версия профессора обладала, правда, видным, но значительно менее… броским носом, чем у Мастера зелий.

— Откуда вы с отцом приехали? — вежливо поинтересовалась Нарцисса, переглянувшись с Люциусом.

— Из Европы, — лаконично ответил Гарри, накладывая в тарелку картошки и немного овощей.

— Какая-то диссидентская ветвь рода Принцев? — не отставала Ливия.

Гарри вонзил вилку в зелёную фасоль и начал яростно жевать, пользуясь возможностью не отвечать.

— Ливия, дорогая, мне кажется, Элиза хотела поговорить с тобой о чём-то крайне важном, — вмешалась Нарцисса, повинуясь замеченному Гарри сдержанному жесту Люциуса.

Ливия поколебалась, затем, кивнув, села чуть дальше, рядом с другой девушкой. Однако освободившееся место поспешила занять Беллатриса, так что Гарри сомневался, что выиграл в обмене.

— Меня зовут Белла, Беллатриса Блэк из рода Блэков, — расплылась она в широкой улыбке. — Для меня большая честь встретиться с кем-то из рода Принцев.

Похоже, Снейп… Принц не врал, когда говорил, что его предки были знамениты…

Гарри не знал, что было более шокирующим: то ли перспектива дружбы со всеми этими Пожирателями, то ли безумный блеск, уже светившийся в глазах Беллы.

Внезапно у него не осталось никакого желания заставлять себя что-либо проглотить.

— Я не очень голоден, — пробормотал он и, не дожидаясь остальных, поднялся.

— Постой! — приказал Люциус, и Гарри на секунду замер, а затем с недоверием посмотрел на Малфоя. По их извращённому идеями чистокровности разумению они должны были быть на равных, потому что Гарри был почти уверен, что Малфой убил бы любого, кто ещё взглянул бы на него так.

— Староста проводит тебя в гостиную и объяснит, что и как на нашем факультете, — сказал Люциус более любезно и, окинув взглядом стол, задержался на Нарциссе, открывшей уже было рот. Гарри заметил красовавшийся у неё на груди значок, но, видимо, её будущий муж не хотел, чтобы она возилась с ним, поэтому Нарцисса благоразумно вернулась к своей тарелке. — Джонс!

Маленькая, с большими испуганными глазами девушка, вскрикнув, подскочила, поспешно отодвинула тарелку и, подхватив сумку, подбежала к ним.

— Отведи мистера Принца в общежитие и объясни ему, что здесь и как, — холодно бросил Люциус, уделяя юной старосте не больше внимания, чем жвачке, прилипшей к подошве ботинка.

Хуже всего было то, что она, кажется, даже не обиделась.

Гарри решил, что до этого момента он был достаточно терпелив.

— Мистер Принц — это мой отец, — как можно непринуждённее сказал он. — А меня зовут Гарри.

И он протянул старосте руку.

Карие глаза метнулись взглядом с него на Люциуса и к остальной части стола, а потом она наконец схватила руку Гарри и нерешительно пожала её.

— Я маглорожденная, — смущённо пробормотала девушка.

Чувствуя, что вся эта история со статусом и чистотой крови в высшей степени его раздражает, Гарри сделал то, что Снейп — Принц, чёрт возьми! — приказал ему не делать… он опять выделился.

— Забавное имя, — спокойно усмехнулся он.

Гарри мог поклясться, что половина стола только что затаила дыхание. Он с трудом заставил себя поднять глаза. Какой скандал! Последний наследник Принцев пожал руку грязнокровке.

Девушка колебалась ещё несколько секунд, потом улыбнулась.

— Аметист, — наконец выпалила она. — Но все зовут меня Эми. Я староста пятого курса и отведу тебя в общежитие.

Гарри покачал головой.

— Ты ещё не поела, — запротестовал он, — я не хочу тебя беспокоить.

Вторая половина стола, которая ещё дышала, последовала примеру первой половины. Раздался взрыв возмущённого ропота, почти перекрывший разговоры за другими столами. Гарри решительно проигнорировал всех услышанных им «грязнокровок» и «предателей крови».

Эми оглянулась, поморщилась, потом закинула сумку на плечо.

— Я уже не хочу есть, — сказала она. — Пойдём.

Позабавленный вызванным им хаосом, Гарри, не торопясь, кивнул Люциусу. Если староста школы и был удивлён, то ничем не выдал этого, коротко и учтиво поклонившись. Расчётливость действительно была его второй натурой.

Гарри последовал за Аметист в холл, где они смешались с другими учениками, которые уже покидали Большой зал, смеясь и подшучивая.

— Это было… очень смело, — заявила староста, когда они спустились по лестнице, ведущей в подземелья. — Очень глупо, конечно. Но смело.

Гарри пожал плечами. Ему хотелось спросить, как она попала в Слизерин, потому что это казалось не самым безопасным местом для маглорожденной, но он не знал, как это вежливо сформулировать.

— Ну вот… Твой отец — новый профессор защиты, да? — бодро спросила Эми. — И как он?

— О, я думаю, мы не будем сильно веселиться, — усмехнулся Гарри.

— Строгий? — поинтересовалась Эми.

— Можно сказать, да, — подтвердил он. «Ужасный» было бы уместнее, но не стоило распускать слухи.

Они молча прошли несколько коридоров, а потом, заметив, что девушка наблюдает за ним, Гарри неловко повернулся.

— Есть проблемы? — неуверенно спросил он. Возможно, Эми, несмотря на сочувственный вид, на самом деле была чистокровной, приставленной шпионить за ним. Они едва ли могли знать, кто он на самом деле, но…

— В твоём роду есть Поттеры?

Вопрос застал Гарри настолько врасплох, что он споткнулся и, скорее всего, самым жалким образом растянулся бы на полу, если бы Эми его не поддержала.

— Осторожнее, здесь скользкие камни, — предупредила она. — Ты быстро привыкнешь. А в какой школе ты раньше учился?

Сочтя тему более безопасной, чем связь с Поттерами, Гарри без колебаний выдал ложь, которую Снейп… Принц битый час заставлял его репетировать. Он был в самом разгаре подробного описания камина в гостиной школы, которую он якобы посещал в Германии, когда Эми остановилась перед голой каменной стеной.

Излишне было уточнять, что Эми выглядела очень довольной тем, что они пришли.

— Драконис, — бросила она, и в стене открылась дверь, точь-в-точь такая, какой Гарри её помнил со второго курса.

Он вошёл в гостиную, рассеянно слушая, как староста Джонс перечисляет правила и объясняет, где что находится.

Комната немного отличалась от его воспоминаний: менее гостеприимная, чем гостиная Львов, но явно больше, чем у змей его времени.

Тяжёлые зелёные и серебряные драпировки и ковры на стенах приятно контрастировали с каменной облицовкой. Кроме нескольких столов и стульев, в гостиной стояли также удобные кресла и диваны, которые создавали впечатление, что поглотят в своих мягких глубинах любого, кто рискнёт сесть на них. Большой камин занимал целую стену, испещрённую, как в воспоминаниях Гарри, странными фигурами и неразборчивыми символами. На каминной доске гордо красовался Кубок школы.

— Профессор Слагхорн непременно захочет увидеть тебя завтра, — продолжала Эми, не замечая невнимательности мальчика. — И если тебе нужна помощь, чтобы наверстать упущенную неделю занятий, ты можешь обратиться к любому старосте. Спальни вон там.

Здесь, в отличие от Гриффиндорской башни, лестницы не поднимались к спальням, а спускались под землю. Гарри последовал за Эми, молясь, чтобы у него не обнаружилось склонности к клаустрофобии, иначе будут большие проблемы.

— Эй, Снейп, — без особой радости окликнула Эми, как только они вошли в спальню мальчиков пятого курса. — Ты уже знаешь Гарри? Ладно, мне ещё надо сделать работу по трансфигурации, если у тебя появятся вопросы, я буду в гостиной.

И она ускользнула, оставив Гарри наедине со Снейпом. Только это был не совсем Снейп…

У него скоро голова разболится от всего этого.

Мальчик устроился на кровати, которая, вероятно, была его собственной, уткнувшись носом в огромный пыльный гримуар. Он едва поднял глаза, подозрительно взглянув на Гарри, и вернулся к своей книге.

Хорошо, подумал Гарри. По крайней мере, некоторые вещи не менялись. Снейп был асоциальным типом в любом возрасте.

Решив проигнорировать очередного слизеринца, Гарри прошёлся по комнате, пока не нашёл свой сундук. По какому-то совпадению — ох, какому неприятному! — за которое Гарри, несомненно, должен был поблагодарить Дамблдора, отведённая ему кровать оказалась как раз напротив кровати Снейпа. Это обещало быть забавным…

Раздражённо вздохнув, Гарри открыл сундук и вытащил из него пижаму, попутно отметив, что все его мантии, шарфы, шапки и перчатки теперь были цветов Салазара Слизерина. Он схватил расписание, оставленное на сложенной одежде, бросил его на кровать и, яростно захлопнув крышку, сел на неё.

Мрачный взгляд Снейпа был устремлён на него, и Гарри понял, что он, вероятно, помешал тому читать. Имея немного опыта со взрослой версией, гриффиндорец, который уже не был настоящим гриффиндорцем, ухмыльнулся, уверенный, что слизеринцу это не понравилось.

— Прости, — извинился Гарри. — Это был… странный день.

Ночь тоже была странной, но упоминать об этом было едва ли разумно.

Снейп ещё несколько секунд смотрел на него, потом снова опустил глаза в свою книгу. Гарри не без яда спросил себя, кто из них двоих теперь умнее.

Поскольку Снейп по-прежнему молчал, Гарри схватил пижаму и направился к двери в глубине спальни, надеясь, что она ведёт в ванную, как, впрочем, и оказалось.

Когда через полчаса он вышел, подавив очередной приступ паники и полностью взяв себя в руки, Снейп, тоже в пижаме, полулежал на кровати с книгой на коленях, держа в одной руке свою чёрную палочку, а пальцами другой зарывшись в длинную взъерошенную шерсть мурлычущей кошки, свернувшейся клубочком.

Поскольку Снейп казался не более склонным к разговору, чем раньше, Гарри устроился поудобнее на кровати и внимательно изучил расписание, с облегчением обнаружив, что большинство занятий были общими со львами. Это облегчало ему жизнь… Завтра первым делом он постарается найти отца и остальных Мародёров. Тот факт, что он не принадлежит к одному с ними факультету, не означал, что он не может общаться с ними…

Трижды просмотрев маленький кусочек пергамента, Гарри выучил его наизусть и, перевернувшись на живот, снова открыл сундук и вытащил из него учебник по трансфигурации. Если Макгонагалл наполовину такая же строгая, как в его времени, она, конечно, не потерпит никакого отставания с его стороны, а её урок стоял первым завтрашним утром.

Только, прикинул он, прочитав четыре убийственных абзаца, если практика ему очень нравилась, теория всегда ужасно раздражала… Раздосадованно пытаясь разобраться в тексте, напечатанном мелким шрифтом, Гарри долго не отрывал глаз от книги, а потом в конце концов задумчиво уставился на Снейпа.

Отличий было не так уж много, но молодая версия не слишком походила на ту взрослую, которую знал Гарри. Волосы были такие же длинные, но на вид менее сальные… Черты такие же резкие, почти серповидные, но нос практически нормальный, хотя уже слегка крючковатый… Он был очень худым. Никакой мускулатуры. Он вообще производил впечатление тонкой соломинки.

И тут Гарри заметил чёрные глаза, которые, казалось, изо всех сил старались не оторваться от страницы книги, руку, которая так крепко сжимала палочку, что фаланги пальцев побелели, и короткое, прерывистое дыхание.

Гарри мог поклясться, что Снейп паникует. Однако Гарри был в спальне единственным живым человеком и всерьёз сомневался, что может напугать Снейпа.

Наконец тишина стала невыносимой, и Гарри рискнул её нарушить.

— Это твой кот? — спросил он, неопределённым жестом показав на животное. Вопрос был совершенно безобидным, но, похоже, встревожил слизеринца. Судя по его настороженному и недоверчивому взгляду, можно было почти поверить, что Гарри только что произнёс страшную угрозу.

— Это друг, — холодно ответил Снейп после пары долгих минут, каждую секунду которых Гарри чуть ли не отсчитывал. Он не преминул заметить, что рука, до этого гладившая кошку, только что охватила её спину, словно защищая.

— А-а, — протянул Гарри, немного сбитый с толку. — А у меня есть сова. Хедвиг. Я не смог взять её с собой, потому что…

Он с удовольствием продолжил бы рассказывать о своём питомце, если это помогало заполнить затянувшуюся мучительную паузу, вот только Снейп снова уткнулся в свою книгу, рассеянно поглаживая кошку, и явно не слушал.

Из-за закрытой двери, ведущей в гостиную, не доносилось ни звука, хотя неудивительно — в это время она была ещё пуста. Гарри подумал, есть ли какие-нибудь звукопоглощающие заклинания… Это было бы очень удобно в башне Львов, где всегда царил дьявольский шум…

Мало настроенный снова читать учебник, Гарри принялся осматривать помещение поподробнее. Здесь стояли ещё две застеленные кровати, так что до того, как он пришёл, на пятом курсе было всего три парня-слизеринца.

Макнейр, должно быть, примерно того же возраста, что и Снейп, подумал Гарри, было более чем вероятно, что ему придётся делить спальню с этим убийцей. С его вечным везением третий пятикурсник тоже наверняка был Пожирателем.

Внезапно немного успокоившись, Лев, превратившийся в Змею, спросил себя, заметит ли его Снейп-Принц, если он отважится вернуться в комнату, в которой ночевал накануне…

В конце концов, если этот человек так стремится его защитить, он не позволит ему делить спальню бог знает сколько времени с армией будущих Пожирателей…

— Боишься, что на тебя нападут? — спросил Гарри, рассеянно глядя на сцепленные вокруг чёрной палочки тонкие пальцы.

Чёрные глаза так быстро впились в его собственные, что Гарри лишь в последний момент удержался, чтобы не кинуться за палочкой, которую он небрежно бросил на тумбочку. Что теперь, как он понял, было глупой ошибкой.

Гарри замер, чувствуя, что малейшее резкое движение будет неверно истолковано, и медленно поднял обе руки перед собой.

Если он останется жив, то непременно вернётся в покои Мастера зелий… И поселится там. Серьёзно.

— Ладно… — запнулся Гарри. Как он раньше справлялся с параноидальными настроениями Снейпа? В целом он довольствовался тем, что, слегка съёжившись, ждал, когда это пройдёт. Но обычно Снейп не держал его на прицеле палочки. — Я не хотел… обидеть тебя или что-то ещё… я просто пытался… завести разговор.

Палочка не опустилась ни на миллиметр, но Гарри показалось, что враждебность понемногу отступила из взгляда Снейпа.

— Для начала давай познакомимся, — продолжил Гарри, слишком хорошо осведомлённый о том, что Снейп уже наверняка знал чёрную магию. — Меня зовут Гарри.

На секунду Гарри показалось, что он победил и Снейп успокоился. Потом дверь в спальню широко распахнулась, и вошли двое хохочущих подростков. Макнейр, конечно, и шатен с довольно светлыми волосами и напыщенной внешностью, который вскоре представился Родольфусом Лестрейнджем. Едва заметив Гарри, они пригласили его присоединиться к их веселью, вызванному, как ни странно, безобидным анекдотом, а не расистской шуточкой, как Гарри опасался.

Было странно видеть, как люди, которых он знал с наихудшей стороны, вели себя так нормально…

Если они и заметили нежелание Гарри вступать с ними в разговор, то не упомянули об этом. А вот Снейп уловил его дискомфорт, Гарри это знал. Он чувствовал себя под пристальным наблюдением в течение мучительных минут, пока мальчики укладывались спать. Но Макнейр и Лестрейндж не обращали на Снейпа никакого внимания, словно его и не было рядом.

Перед тем как заснуть Гарри попытался очистить разум, но не мог не пожалеть об отсутствии Рона и Гермионы.

Он также не совершал дважды ошибки со своей палочкой и заснул, сжав её в кулаке, уверенный, что так же обстоит дело и с мальчиком, устроившимся на кровати напротив него.

* * *

Северус занял место за преподавательским столом, с облегчением оставив сцену Поттеру. В конце концов, мальчишка обожал быть в центре внимания. И в самом деле, несмотря на всё то, что профессор сумел за весь день вдолбить в голову Поттеру, он всё-таки выделился, побив все рекорды по времени распределения.

Ученики и учителя перешептывались между собой, с нетерпением ожидая возможности приступить к трапезе, и Северус сделал глоток вина, мысленно готовя проповедь, которую он обязательно выскажет Льву.

Именно в эту секунду Шляпа выдала свой вердикт, громогласно объявив «Слизерин!».

Поперхнувшись вином, Северус едва не задохнулся, и мощные хлопки ладони Хагрида по спине ничуть не помогали.

— Спасибо, Хагрид, думаю, Саевус сам справится, — жизнерадостно вмешался Дамблдор за секунду до того, как Северус чуть не выплюнул лёгкие.

Слизерин. Слизерин. Слизерин!

Как Поттер мог очутиться в Слизерине?

— Не волнуйтесь, Саевус, — сказал Слагхорн, наклонившись и заглядывая ему в лицо, — мы заботимся о наших в Слизерине. Ваш сын в отличных руках.

Точнее, в руках Пожирателей Смерти.

Северус посмотрел на мальчишку, которого Минерва только что подтолкнула в сторону змеиного стола. Поттер прошёл туда, как приговорённый на эшафот, и с ошеломлённым лицом уселся в конце стола, а затем повернул голову к преподавательскому столу. Зелёные глаза сначала остановились на Дамблдоре, а потом уставились на Северуса.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом этот идиот имел наглость пожать плечами и полностью сосредоточился на стоящем перед ним блюде с картошкой.

Как будто произошедшее не имело значения…

Никогда Северус не предполагал, что Поттер может оказаться на змеином факультете. Никогда. Это была катастрофа. Он прекрасно знал, что творилось за закрытыми дверями дома Салазара, когда за него отвечал Слагхорн.… Несправедливая иерархия, где самые слабые были в лучшем случае рабами самых сильных, в худшем — их жертвами. Поттер не обладал необходимыми способностями, чтобы вписаться в обстановку… Он не сможет приспособиться… он…

Застыв, Северус наблюдал, как к мальчишке скользнул Люциус Малфой.

Им действительно обязательно оставаться в Хогвартсе? В этот момент Мастер зелий раздумывал, не сложить ли чемодан и отправиться в Хогсмид. Впрочем, он всегда мог запереть мальчишку в подземельях…

— Ваш сын ужасно застенчив, Саевус, — заметила сидевшая слева от него Макгонагалл, вероятно, проследив за его взглядом.

Именно в эту секунду Поттер повернулся к нему с таким отчаянным видом, что Северус с трудом подавил желание встать и встряхнуть мальчишку за его глупость. Неужели он не мог разыграть комедию? Хоть раз в жизни попытаться сделать всё правильно?

Северус медленно поднял одну бровь, надеясь, что этот сигнал достаточно понятен. Если до мальчишки не дойдёт, то самое время порубить его на куски и сварить в котле.

Чудо из чудес — Поттер пожал руку Малфоя.

— Мистер Малфой — староста школы, — пояснила Макгонагалл, будто Северус так уж стремился завязать разговор. — Поистине гениальный мальчик. Умеет быть милым, если вы понимаете, что я имею в виду, но весьма расчётлив. Я не советую вашему сыну общаться с ним слишком близко…

То, как она постоянно повторяла, что Поттер — его сын, тревожило. Да, Северус бросил мысль о родстве между ними, чтобы обмануть Дамблдора, но в тот момент не подумал, что все поверят ему. Быть связанным каким-либо образом с Гарри Поттером…

— Почему нет? — притворно заинтересовался Северус, прекрасно понимая, почему Минерва не одобрит сближения его сына с Малфоем. Нехорошо иметь учителя, чей ребёнок близок к тем, кто проповедует расистскую политику.

Кто-то другой на месте Минервы использовал бы эвфемизмы или метафоры. Но Минерва Макгонагалл была настоящей львицей и никогда не боялась сказать, что у неё на уме.

— Я прекрасно понимаю, что в роду Принцев, за очень редким исключением, только чистокровные, Саевус, — бросила она сухо и отнюдь не дружелюбно. — Тем не менее я считаю и требую, чтобы личные взгляды профессоров оставались личными. Правильно ли мы понимаем друг друга?

— Абсолютно, — заверил Северус, слегка усмехнувшись. Поколебавшись всего секунду, он решил, что предпочтительнее иметь Минерву в качестве союзницы. — Однако… Должен признаться, что мать… Гарри была ведьмой, которая, хотя и считалась одной из лучших в своём поколении, не принадлежала ни к какой волшебной семье.

— Принц и маглорожденная? — Минерва выглядела искренне удивлённой и не пыталась это скрыть, но, к счастью, ведьма оказалась не дурой и позаботилась понизить голос. — Должно быть, это было не слишком хорошо воспринято.

Взгляд Северуса упёрся в Поттера. «Гарри», — поправил он себя. Ему обязательно нужно привыкнуть обращаться к мальчишке по имени, если он не хотел совершить досадную ошибку.

Поттер оказался в центре внимания всего слизеринского стола. Что было не так уж и удивительно. Принцы — одна из древнейших семей магического мира. Гораздо древнее и богаче, чем Малфои, а все эти подростки горели желанием узнать, откуда взялся Гарри. Судя по кодексу, которому следовали слизеринцы, Поттер находился на самом верху иерархии. И так будет до тех пор, пока никто не узнает, что он полукровка. И тогда… это будет жестокое пробуждение. В этом времени в Слизерине царили только чистокровные.

— Гарри очень хорошо умеет различать друзей и врагов, профессор, — заявил Северус с большей убеждённостью, чем чувствовал на самом деле.

Едва он договорил, как вокруг змеиного стола возникла внезапная суматоха, Северус увидел, как его молодой двойник встал и направился к широко распахнутой двери, и не пропустил настороженного взгляда, брошенного в сторону гриффиндорского стола.

Но Лили не успела отреагировать, потому что мальчик продолжал двигаться вперёд.

Северус избегал смотреть в сторону Львов. Он сопротивлялся искушению с тех пор, как вошёл в Большой зал, и, будь у него хоть малейший выбор, он предпочёл бы не видеть их, пока не вернётся в своё время.

— Он едва притронулся к своей тарелке, Гораций, — проворчала Поппи чуть слышно, заинтригованный Северус напряг слух. — Ты его декан. На тебе лежит обязанность…

— Северус в порядке, Поппи, — устало отрезал Слагхорн. — Без сомнения, любовные разочарования. Это пройдёт.

Колдомедик выглядела недовольной, но промолчала, словно знала, что игра изначально проиграна.

— Северус Снейп, — бросила Минерва рядом с ним, и Мастер зелий едва не вздрогнул. Он взглянул на ведьму с заколотившимся сердцем, хотя на лице появилось выражение незаинтересованности. Она догадалась, что… — Это тяжёлый случай. Один совет, Саевус. Мародёры по одну сторону классной комнаты, а Снейп — по другую. И лучше всего держать Лили Эванс на равном расстоянии от них всех.

Какая чушь! Северус был шокирован. Он знал, что Минерва не являлась его большой поклонницей, когда он учился в её классе, но… Неужели она действительно верила, что он так же ответственен, как Мародёры, за разыгравшуюся внутреннюю войну?

— Мародёры? — переспросил он заинтригованно, в нём проснулся шпион, который, по правде говоря, никогда его по-настоящему и не покидал.

Краем глаза он наблюдал за Гарри, тот поднялся, уставившись на Малфоя. Во что он там опять встрял?

— О, это четыре моих Льва… — ответила Минерва с нескрываемой теплотой и гордостью. — Так они назвали свою маленькую компанию… Очаровательные мальчики. Немного непоседливые, охотно признаю. Но очаровательные.

К облегчению Северуса, к Малфою и Гарри присоединилась девушка, староста. Было видно, что Поттер, не раздумывая ни секунды, протянул ей руку, что вызвало переполох за столом. Кто же была эта девушка? Её лицо и имя давно стёрлись из памяти Северуса… староста того же курса, что и у него, если он правильно помнил.

— Кто… — начал он, но Минерва и сама заметила, как Гарри оживлённо беседует с девушкой.

— Аметист Джонс, — сразу ответила она. — Отличница. К сожалению, ей приходится нелегко…

И Северус вдруг вспомнил почему. Она была маглорожденной. Судя по всему, Гарри только что провалил тест, который весьма тонко устроил ему Люциус. Теперь мальчишку сочтут предателем крови. Худшее, что может быть в его положении.

Он извинился вскоре после того, как Гарри покинул Большой зал, и поспешил вернуться в свои покои, уверенный, что Поттер ждёт его там, готовый скулить во все горло. Однако мальчишки не было, и Северус, подавив тревогу, уселся за старомодного вида стол в углу гостиной. Менее чем через десять минут все книги, которые он позаимствовал утром из библиотеки, были разложены на рабочей поверхности, и он погрузился в свои исследования.

К полуночи Северус понял, что Поттер сегодня не придёт плакаться ему в жилетку. Что было вдвойне досадно. Во-первых, Северус лишился удовольствия отчитать мальчишку и тем самым спустить пар. А во-вторых, это сулило Северусу бессонную ночь, когда он будет вынужден ворочаться с боку на бок, гадая, кто — Макнейр, Лестрейндж или его собственный двойник — первым запустит в Поттера Аваду.