Путеводитель по Галактике для чайников (джен)

Не знаю, как так получилось, но жизнь буквально закрутилась и завертелась, что я едва успевала понимать, что вообще происходит. Мы всё ещё жили в том «боксе», но теперь кроме наших комнат имели доступ в небольшую столовку, именуемую здесь пищеблоком, а также комнату для занятий, где нас учили местным обычаям и языку. Попутно проходили различные тесты, криво переведённый с «имперского» на русский, так что ошибки у нас были больше из-за неточностей переводчика, чем из-за нашего незнания. Оказалось, у них тут две нейросети для перевода: одна переводит напечатанный текст, а другая воспринимает лишь озвученный. Вот вторая была более точной, а первая могла запутаться в значении слов и выдать совсем другое. Вот и получались вопросы по типу «Вы когда-нибудь плавали в пустыне?». Вроде бы смешно, а на вопрос ответить надо… Поэтому нам начали озвучивать вопросы и варианты ответов на них, а мы уже выбирали свой ответ. Правда, раз мы не знали местного алфавита, то вместо букв или цифр у нас были на выбор простые геометрические формы: квадраты, кружочки, треугольники… Так и жили.

Утром подъём, потом шли в пищеблок, где нам давали какую-то странную пищу. Белую или даже бесцветную, без каких-либо намёков на вкус и запах (хотя иногда попадалась еда, слабо напоминающая по вкусу кислый йогурт или творог). В качестве напитка какая-то приторная густая жидкость, что мы начали её разводить простой водой — благо, у нас рядом стоял кулер, из которого и разводили этот «сироп». После завтрака отправлялись на занятия и грызли гранит науки.

Преподавателем оказался забавный старичок, ростом с нас с Димоном, даже чуть ниже. В строгом костюме, очках, лицо у него было доброе и глаза постоянно лучились весельем, так что расположил он нас к себе быстро. Переговаривались в основном благодаря тем самым «наушникам», но постепенно мы постигали имперский и уже пытались воспринимать их речь и сами говорить на данном языке. Получалось не очень.

— Теперь повторите фразу «Следуйте за мной», — произнёс преподаватель, я кивнула и отключила наушник, что сделал и Димон, и сам старичок. После чего сосредоточилась на недавно услышанной фразе и попыталась её произнести:

— Naah va…

Преподаватель помотал головой, и я активировала наушник:

— Миа, прекратите путать эти слова! «следовать» и, извиняюсь, грубое слово! Никаких аханий, пауз! Ещё раз.

Процедура повторялась, но мне удалось произнести фразу только с десятого раза. Язык уже устал, и я с удовольствием замолчала, стоило зелёной лампочке на своеобразной парте загореться — ответ засчитан. Настала очередь Димона отдуваться.

Я отключила наушник и положила голову на сложенные руки. Здесь не возбранялось так сидеть, если ученик уже отмучился. Можно даже поспать, если умеешь высыпаться за пять минут.

Странно ещё то, что нас с Димоном называли не по именам — их даже не спросили. Меня — миа, его — риэ. Мы же преподавателя называли по званию и фамилии: доктор Клайдс. Уф, ну хоть какое-то лёгкое имя!

— Доктор Клайдс, — обратилась я к нему, как только занятие закончилось. Он оторвался от заполнения какого-то журнала, содержание которого я пока не могла узнать — не понимала письменности.

— Да, миа?

— Почему вы нас называете миа и риэ? Что это значит?

— Гм, пожалуй, стоит объяснить, — он поправил очки и поудобнее устроился на стуле. Димон взбодрился и теперь тоже внимательно слушал. — Это современные уважительные обращения. Миа — к женщинам, риэ — к мужчинам, рье — к группе лиц, вне зависимости от пола. Также существуют такие обращения как кэр — к военнослужащим, состоящим в ранге ниже капитана, и гэр — к тем, кто достиг ранга капитана или встал выше. Как вы помните, наша держава военная, поэтому здесь в особенности почитают именно военных.

— А есть ли обращения неуважительные? — поинтересовался Димон.

— Есть. Но, как уважающий себя человек, я не буду их говорить. Их приравнивают к… как у вас это там… матрасу?

— Мату? — уточнила я.

— Да, он самый. Что ж, ваше занятие окончено. Сегодня уже отдыхайте, можете послушать аудиозаписи и попрактиковаться самостоятельно в произношении. Миа, уже лучше. Попрактикуйтесь на более твёрдых звуках. Риэ, отработайте шипящие. На этом откланяюсь!

Мы попрощались. Встали со своих мест, руки по швам потом лёгкий наклон вперёд и правая рука прижата к груди. Сам доктор Клайдс лишь поклонился — он нас старше, поэтому может только дать понять, что заметил наше уважение. После чего мы остались одни.

Димон от нечего делать прошёлся по кабинету и что-то пощёлкал на панели управления, а потом потерял к ней всяческий интерес и уселся на место. Я же в это время искала нужные аудиоуроки. Сложно было — текст не понимала, а вот какой цвет и какая фигурка что обозначает порой забывала. Поэтому наугад тыкала и слушала начало уроков. Нужного всё не было.

— Слушай, у меня что-то всё в голове не укладывается… — прошептал Димон.

— Ты чего шёпотом? — спросила я, оторвавшись от выискивания нужной записи.

— Да просто так, — он пожал плечами. — Странно это всё…

— Ещё неделю назад ты клятвенно заявлял, что ничего страшного не происходит и мы в безопасности! А сейчас у тебя мысли о вселенском заговоре?

— Не пойми меня неправильно… просто странно всё это.

— Уж кто бы говорил, — фыркнула я и встала. — Пошли лучше поедим.

— Не-е, я не любитель этой дряни…

— А нам не выбирать.

И снова знакомые уже успевшие надоесть коридоры. Пищеблок был небольшим, с одним столом, двумя стульями и странной машиной во всю стену. То ли какой-то синтезатор, то ли ещё что-то — я не запомнила. Суть в том, что ты себе берёшь тут одноразовую посуду из материала, походившего на пластик (но пластиком это не являлось), подходишь к этому «синтезатору» и ставишь: миску под левый «кран», плоскую тарелку под нечто, напоминавшее перевёрнутый верх тормашками тостер, стакан — под правый кран, и ждёшь семь секунд. Миска наполняется чем-то, напоминающим кашу, в тарелку — что-то отдалённо напоминавшее хлеб (по вкусу, честно говоря, далеко не хлеб, ведь вкуса не было), а в стакан — тот самый приторный сироп. Мы с Димоном наловчились останавливать тот правый кран, чтобы пить уже нормальный, не такой сладкий сироп. Жмёшь на неприметную кнопочку рядом с той, что нажал до этого, и тот самый кран отключается. Потом берёшь свой стакан и заполняешь его уже из кулера с водой.

Взяв свои привычные порции, мы с Димоном уселись за стол, и в пищеблоке воцарилось молчание. Сколько ещё это продолжаться будет? И как долго нам учить язык?

Я уже начала понимать примерно половину того, что говорит на имперском доктор Клайдс. Бытовые фразы знаю назубок, парочку идиом тоже выучила, но в остальном — отдельные слова. А читать и писать мы пока не умеем на имперском. У них алфавит ну очень большой! Девяносто шесть букв! Причём большая часть из них — это различные буквосочетания. То есть, это почти также, как если бы в нашем мире существовало своё обозначение для жи-ши, например. Не нужно задумываться, ы там или и, если не знаешь — пиши нужное сочетание и не ошибёшься! А ведь ещё есть алфавит транскрипции… Вот он — отдельная морока. Но, по словам доктора Клайдса, его легко запомнить, если запомнить основной имперский алфавит.

В этот раз спокойно поесть и разойтись по комнатам нам не дали: в пищеблок зашёл один из медиков, что было понятно по его белому защитному костюму со шлемом. Мы, вроде бы, не заразные, но медики тут ходили исключительно в подобных костюмах. Может, гуманоид какой? Чтобы нас не шокировать такое носят?

— Пройдёмте со мной, — коротко сказал он. Я тяжело вздохнула, залпом допила оставшийся сироп и встала. Димон последовал моему примеру и мы отправились к выходу из этого «бокса».

Правда, далеко не ушли — завели за первую же дверь, где оказался медкабинет. В нём мы были перед этими «курсами», поэтому ничего удивительного там не увидели. То же самое странное оборудование, пара кресел, кушеток, ну и медики в придачу.

— Зачем на этот раз? — спросила я. Тот провожатый обернулся, явно нехотя отвечая на мой вопрос:

— Стандартная процедура анализов.

Что-то больно часто они у нас кровь берут… Это уже третий раз за… сколько? По моим подсчётам, где-то неделя прошла. Они что тут, вампиры? Нашли, блин, источник крови!

Делать нечего — сели в кресла, где к нам опять прицепили странные «блины». Цеплялись они на сгиб локтя, у вены, но боли не было от прокалывания. Анестезия там что ли… Отсидев положенные три минуты, пока у нас брали кровь и эти штуки затягивали нам повреждения, мы отправились к себе.

— И чего им так часто требуется кровь? — пробурчала я, разглядывая то место, где ещё недавно сидел тот кровососущий «блин».

— Может, правда что обнаружили?

— Ага, вредность. У меня такие подозрения, что они сами вампиры.

— Ты преувеличиваешь, они же там все учёные и доктора…

— Больно странные доктора, — я потёрла сгиб локтя и тяжело вздохнула. Ну, делать-то нечего. Пошли с Димоном отдыхать. Развлечений здесь было не так много: нам дали пару планшетов, на которых можно было порисовать и пописать, какой-то куб-колонку, но местная музыка была странной. Благо, доктор Клайдс был ценителем музыки Старой Эры (как они называли наше время), вот он-то нам и дал пару флешек с записями. Прикол в том, что на одной из флешек были записаны его любимые песни. Смысла-то он не понимал, слушал без переводчика… Зато мы с Димоном от смеха чуть по полу не катались.

Доктор Клайдс называл настоящим искусством песни «Сектора газа»! Вот и сейчас мы сидели под матерные частушки и думали каждый о своём.

* * *

Доктор Лайас оторвался от изучения результатов тестов, как только компьютер оповестил его о входящем вызове от профессора Вэйса. Поправив очки и отложив планшет с таблицей результатов, Лайас подошёл к столу и принял вызов.

— Профессор Вэйс, что-то случилось?

— Я некоторое время наблюдал за… вашими подопечными. Что ж, результаты удовлетворительные. Думаю, вскоре они смогут освоиться в нашем мире. Что у них с изучением языка?

— Доктор Клайдс отправил мне результаты тестирования. У них очень хорошие показатели по устной части. Они только начали изучать письменность, но вполне быстро осваивают материал.

— Прекрасно. Тогда я всё подготовлю для их дальнейшего привыкания. Риэ, в следующий раз вместо стандартных тестов дайте им наши вступительные тесты в учебные заведения. Мне интересно посмотреть на их уровень знания.

— Хорошо, профессор Вэйс, — кивнул Лайас, и голограмма отключилась.

Мужчина перевёл взгляд на планшет с результатами, но решил, что займётся ими позже, а сейчас подберёт им другие тесты.

* * *

Где я там говорила, что произношение — это невыполнимая задача? Забудьте! Невыполнимая задача — запомнить все девяносто шесть иероглифов (буквами у меня язык не поворачивался их назвать — и в прямом, и в переносном смысле). Ладно запомнить, но писать их?

И вот сидим мы теперь с Димоном, как два первоклассника над прописями. Языки от труда только не высовываемым, когда очередную кракозябру выводим. Доктор Клайдс тем временем слушал что-то в наушниках. Ну ладно, у нас тут дел невпроворот, когда закончим-то? Он и может себе позволить отдохнуть средь рабочего дня, пока мы грызём гранит науки. Точнее пластик науки.

Покончив с половиной алфавита, я тоскливо посмотрела на оставшуюся половину. Димону эти «прописи» дались легче: он раньше рисовал всё и любил подписывать работы какими-то иероглифами. На мои слова: «Что за иероглифы?» он неизменно обижался, советовал увлечься японской культурой, но меня больше увлекал немецкий тяжёлый металл, а что японского я знала — так это пару мультиков довольно известного… как его там… В общем, не особо-то и интересовалась, что-то про замок помню и здоровенных таких роботов.

Когда я с новыми силами собралась выписывать иероглифы, в кабинет вошёл один из медиков. Он не обратил на нас внимания, а подошёл к доктору Клайдсу, и я незаметно активировала тот «наушник», чтобы подслушать разговор, однако, к моему разочарованию, сигнала будто бы не было и я услышала типичный имперский. Хотя благодаря моим (скудным) познаниям в нём, смогла частично перевести фразу самостоятельно, додумав смысл некоторых слов: «Доктор Клайдс, у меня есть письмо для вас от...», а вот от кого — не разобрала.

Доктор Клайдс так и не обратил внимания на медика, тогда тот осторожно коснулся его плеча, мужчина вздрогнул, наушники почему-то потеряли свою связь с плеером, и тот заголосил на весь кабинет матерными песнями.

Мы с Димоном, чтобы не заржать, поспешно уткнулись в свои планшеты, пытаясь сдержать смех, но оба тряслись. Надеюсь, на нас не обращают внимания.

Доктор Клайдс поспешно отключил песню и заговорил с медиком. Их разговор, к сожалению, я не слушала, пытаясь унять смех, а вот Димон не выдержал и заржал. На нас удивлённо посмотрели, поэтому мне пришлось легонько пихнуть друга локтем, тот замолчал, заметив удивлённых Клайдса и медика, после чего извинился и снова уткнулся в свой планшет.

— Не здесь, — добавил в конце медик, и Клайдс кивнул:

— Как только доделаете упражнения, отошлите их мне, а после можете быть свободны.

Мы согласно кивнули и вернулись к занятию, когда те двое вышли.

— Ну и совпаденьице, — хихикнул Димон, и я опять пихнула его в бок. — Ты чего?!

— Хватит уже ржать! Мешаешь работать. Если заняться нечем — то за меня напиши.

— На тесте тоже просить так будешь? — нахмурился парень, и я лишь фыркнула в ответ. Больно-то и хотелось… Ладно, что тут у нас?