Две души (джен)

Примечания:

Ритуал завершен, но отнюдь не так, как себе это представляли колдуньи. Эльза тяжело переживает потерю души, а Ярка всеми силами ищет способ помочь воспитаннице. Травница преступает запрет и обращается к магии, влияющей на разум и душу. Но это — лишь подспорье, а не решение. Первый же шаг к решению ждет их глубоко в лесу, что сокрут в тумане.

---

Эльза припала к земле. Она сидела на коленях с опущенной головой и сжатыми в кулаки руками. Девушка едва заметно вздрагивала. С ее глаз капали слезы.

Ярка подошла к своей ученице и без слов обняла ее. Травница не спеша гладила молодую колдунью по спине. Дрожащими руками девушка обняла наставницу в ответ. К ним бесшумно подошел Лири. Какое-то время все трое просто пытались переварить случившееся.

— Даже спустя десять лет она нашла меня, — Эльза отстранилась и начала вытирать слезы. — Нет. Всего через десять лет… Для такого существа, как она, это ведь не срок. Какой же я была наивной дурой!

— Не вини себя. Никто из нас не мог предположить такое, — с сожалением сказала колдунья.

«Это правда. Я тоже не знал, что подобное возможно. Лишить кого-то души… Разве не только боги способны на такое?» — раздался в мыслях девушки голос Лири.

Молодая колдунья почувствовала в груди сильную боль и рефлекторно потянулась к этому месту рукой, сжимая ткань туники ладонью.

— Больно… Мне очень больно, — в глазах Эльзы вновь застыли слезы. Она быстро смахнула их рукой. — В груди тянет и горит, как если бы там была открытая рана…

— Я хотела бы сказать, что понимаю… но это будет ложь. Но я обещаю, что буду рядом и постараюсь разделить с тобой эту боль, — Ярка с трудом находила слова утешения, не зная как помочь воспитанницей. — Пойдем домой. Для начала тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Эльза тяжело вздохнула.

— Сейчас и правда ничего не сделать, — она посмотрела на наставницу. Ее взгляд был потерянным, глаза метались из стороны в сторону. — Давай возвращаться.

Колдуньи собрали вещи и двинулись обратно к дому.

Эльза едва перебирала ногами, погруженная в свои мысли. То, что она ощущала, было очень тяжело и при этом крайне легко описать: всепоглощающая печаль и ничего, кроме нее. Чувства, что могла бы испытывать колдунья от практически сорванной инициации и встречи с ее мучительницей, едва ли можно было сравнить с горечью, какую испытываешь, когда у тебя забирают часть тебя самой.

Тишина заставляла каждого быть наедине с собой и вновь прокручивать недавние события. Обсуждать это было бы еще тяжелее, поэтому никто так и не решился заговорить.

Когда женщины вошли в дом, их встретила Ада, которая ждала у входа и уже изрядно клевала носом. Она было хотела подбежать к ним с поздравлениями, но лица вошедших говорили красноречивее любых слов. Домовинка хотела узнать, что случилось, но в последний момент решила потерпеть с расспросами.

— Ада, помоги мне на кухне, пожалуйста, — шепнула Ярка духу.

Юная колдунья будто не замечала ничего вокруг. Она побрела по лестнице, неторопливо поднимаясь на второй этаж. Лири послушно следовал за девушкой.

Они вошли в ее комнату. Эльза подошла к кровати и буквально рухнула на нее. Лис улегся сбоку от девушки. Заметив это, она лениво перевела на него взгляд золотых глаз. Они неотрывно смотрели друг на друга.

«Тебе не нужны слова, чтобы передать, насколько тебе плохо. Я чувствую это во всей своей полноте», — передал он.

«Я знаю. И тем паршивее себя чувствую от того, что ты тоже это ощущаешь», — подумала девушка в ответ. В ее глазах снова стояли слезы.

«Нет, я не это хотел сказать. Ты не одна. Я с тобой!» — лис начал утыкаться в руку девушки, тереться об нее.

«Спасибо», — она погладила его по голове.

«Знаешь, что? До того, как мы встретились, я долго наблюдал за людьми. И больше всего на свете им нравилось смеяться. Так что я потратил некоторое время и придумал кое-что веселое!» — Лири пригнул спину, расставил передние лапы и опустил мордочку, как если бы готовился к прыжку.

«Серьезно?» — уже одно это показалось Эльзе забавным и помогло отвлечься.

«Ага! Слушай! Почему у всех с Мистериума плохо с юмором?»

«И почему же?»

«Никто не слышит там шуток!» — Лири весело подпрыгнул вверх, оборачиваясь в воздухе вокруг своей оси.

Эльза прыснула со смеху, но скорее не от шутки фамильяра, а от того, как он был рад рассказать ее. Девушка находила это ужасно милым.

Дух вновь вернулся к серьезному расположению духа и внимательно смотрел на колдунью:

«У меня много мыслей насчет того, что случилось, но я расскажу о них позже. Ярка права, тебе нужен сон».

«Легко сказать, — сквозь слезы с грустью усмехнулась девушка. — Кажется, уснуть сегодня будет нелегко…»

В дверь постучали.

— Эльза, можно? — послышался голос Ярки.

— Да, — с усилием ответила Эльза и вытерла влажные глаза.

Травница вошла в комнату ученицы, неся в руках кружку с чем-то горячим. Она поставила ее на прикроватную тумбу и села на кровать.

— Я просто хотела сказать тебе, что мы обязательно справимся с этим. И… прости, что не смогла тебя защитить, — во взгляде наставницы была тяжесть вины.

Слова колдуньи на секунду вернули девушке привычное расположение духа.

— Брось, Ярка. Ты — уж точно последняя, кто должен приносить извинения, — она присела на кровати, но затем продолжила гораздо менее бодро: — Но… я совершенно не знаю что делать.

— В кружке шоколад. Выпей и ложись спать. Думать и делать будем потом, — Ярка улыбнулась, встала с кровати и подошла к двери. — Добрых снов.

— Спокойной ночи, — девушка едва пробормотала слова прощания.

Женщина вышла из комнаты. Эльза взяла кружку в руки и долго смотрела на содержимое, не решаясь сделать глоток.

«Не заставляй себя, если не хочешь», — вновь послышалось в мыслях молодой заклинательницы.

«Да нет, просто… Задумалась что-то», — она помотала головой, прогоняя бесполезные размышления прочь, и слегка отхлебнула из кружки.

Затем девушка потушила в лампе свет и попыталась уснуть.

* * *

Ярке не спалось. В ее голове роились и мешались тяжелые мысли. Она не могла перестать беспокоиться за свою ученицу, которая давно стала ей словно родная дочь. Колдунью не оставляли угрызения совести: «Я потратила всю свою жизнь на изучение магии, демонов и злых сил и не смогла защитить от них самого близкого мне человека!»

Травница безрезультатно ворочалась в кровати, пока не решила окончательно отказаться от попыток уснуть. Она спустилась на первый этаж и зашла в библиотеку. Сейчас, когда все уже произошло, у колдуньи не было ни тени сомнений: «Не может такого быть, чтобы никто и никогда не задавался такими вопросами».

— Golau! — женщина начертила в воздухе перед собой простой символ и рядом с ней появился небольшой светящийся шарик.

Ярка бродила в лабиринте из шкафов в поисках книг, в которых могли содержаться упоминания о манипуляциях с душами. Сейчас ее интересовали даже слабо подтвержденные домыслы и догадки — настолько велико было ее желание как-то помочь Эльзе. Она открывала одну книгу за другой, пытаясь выяснить хоть что-то.

Когда травница только повстречала эту странную девочку с розовыми волосами и золотыми глазами, у нее не было сомнений, что перед ней двоедушница — человек, у которого, как следует из названия, две души: человеческая и потусторонняя. Про таких людей говорили, что они прирожденные маги, потому как, благодаря особенностям их происхождения, колдовство давалось им гораздо легче, чем обычным людям. Из-за необычной внешности и врожденных способностей к магии двоедушников боялись и сторонились. А возможно еще и потому, что они нередко попадали под дурное влияние ведьм, злых фей и демонов, которые совращали таких людей обещаниями могущества. Ярка была уверена, что настоящие причина и следствие были переплетены между собой гораздо более сложным образом. Поэтому когда она сама встретила такого необычного ребенка и услышала из ее уст ужасающую историю о пленившей ее ведьме, она без раздумий решила забрать девочку к себе.

Но разве могла она подумать, что спустя годы тишины ведьма вновь объявится? И, более того, заберет одну из душ ее воспитанницы?

Больше всего Ярку злило собственное неведение и бессилие. Колдунья никогда раньше не слышала о том, чтобы какое-то существо забирало чью-то душу. «Что это значит для Эльзы? Она потеряет способность колдовать? Или все гораздо хуже?» — беспокойные мысли беспорядочно сменяли друг друга, заставляя женщину непрерывно обдумывать ситуацию.

Поиски травницы были не особо успешными. Ярка уже и так знала все то, что находила в тех книгах. Это было либо то, что не особо могло помочь сейчас — например, гипотезы о происхождении двоедушников, либо откровенные домыслы и сплетни — что они являются предвестниками бед и вреда для обычных людей.

Убрав книги обратно в шкафы, колдунья направилась в мастерскую. Женщина была на грани отчаяния, но все еще старалась мыслить как ученый: «Кажется, не остается ничего, кроме как самой делать записи. В худшем случае они могут помочь кому-то еще, кто окажется потом на нашем месте».

Она села за стол, взяла перо и начала писать:

«11 зарев 1128.

Наблюдения.

Моя ученица Эльза Золен получила становление колдуньей и создала связь с фамильяром. Через несколько секунд на поляне рядом с нами появился портал, из которого вышла беловолосая ведьма (предположительно та же, что убила отца Эльзы и держала ее саму в плену в детстве). Мою попытку напасть на нее она предупредила сильным обездвиживающим заклинанием, а затем применила неизвестное колдовство и украла потустороннюю душу девушки. Потусторонняя душа физически покинула тело и имела вид светящегося шара размером чуть больше кулака. В этом отношении она была очень похожа на души фамильяров, когда те впервые появляются перед колдунами».

Затем она отступила строку и продолжила ниже:

«Гипотезы.

До сего момента мною не были найдены какие-либо работы, в которых исследуются прямые манипуляции с душами. Далее я изложу свои размышления касательно становления колдуном применительно к двоедушникам и свои предположения относительно того, что может ждать мою ученицу.

В ходе ритуала, который проводят колдуны для соединения себя со своими фамильярами, обе стороны обмениваются частицами душ, тем самым связывая себя. В случае с двоедушниками, вероятно, связывается только одна из душ, а вторая остается нетронутой. Поэтому для них ритуал должен быть усовершенствован, чтобы связывать с фамильяром обе души. Возможно, это необходимо делать последовательно, в два этапа.

Для моей же воспитанницы я вижу следующие последствия насильного лишения души, которые изложу от наиболее благоприятного, с моей точки зрения, исхода к наименее благоприятному: а) частичная потеря магических способностей, б) полная потеря магических способностей, в) частичная потеря личности и/или воспоминаний, г) смерть».

Колдунья потерла уставшие глаза. Она перечитала написанное, аккуратно сложила лист пополам и взяла его с собой. «Ни к чему беспокоить Эльзу своими безрадостными предположениями», — подумала травница и решила хранить эти записи в своей комнате. Как ни странно, после того, как женщина написала и упорядочила свои мысли на бумаге, они начали беспокоить ее немного меньше.

Ярка развеяла шар из света и вновь отправилась в свою комнату.

* * *

Эльза открыла глаза. Они болели и опухли от слез. У девушки не было воспоминаний о том, как она уснула. Колдунья помнила лишь, что это далось ей с большим трудом: по ощущениям, она провела большую часть ночи, ворочаясь и плача. Она не чувствовала себя выспавшейся, но и спать при этом не хотелось. Тоска, которую девушка испытывала до того, как уснула, никуда не ушла, лишь немного притупилась. Она ощущала, что тем самым чувство будто напрямую обращалось к ней и говорило: «Я еще очень долго никуда от тебя не уйду».

Как назло, погода тоже не радовала. На улице противно крапал дождь. Это была та самая мерзкая погода, когда небо заволокли серые тучи, а на улице промозгло и сыро. Нечто похожее — пускай и лишь отдаленно — было на душе у самой Эльзы.

Лири все еще спал, свернувшись в клубок сбоку от нее.

Колдунья легла на живот и уперлась взглядом в стену. В ее мыслях была одна сплошная пустота. Вид за окном вызывал раздражение, но сил и желания встать у нее не было.

Даже такая определенная и явная эмоция, как раздражение, ощущалась сейчас иначе. Притупленно и отчужденно, будто ее испытывала какая-то другая Эльза, которой и нужно было решать возникшую в связи с этим проблему.

С душой, которой она лишилась, девушка будто потеряла всякую волю к жизни. Она пыталась размышлять об этом, обдумывать произошедшее, чтобы найти хоть какой-то выход. Но вместо этого любые подобные попытки прерывало мерзкое чувство безысходности. Колдунья будто стояла под водопадом из печали и боли, нахлынувших как бурные потоки в ее мысли. От этого вновь неприятно защипало в носу, но все слезы, казалось, были уже выплаканы.

«Ну! Хотя бы встань и занавеску задерни!» — девушка больно прикусила нижнюю губу и сжала зубы.

От злости она схватила пару попавшихся под руки подушек и со злостью бросила их на пол. Затем колдунья сжала ладони в кулаки и с силой ударила ими по изголовью кровати.

Водоворот однообразных мыслей засасывал, как червоточина. Вязкие и липкие, они никак не хотели отпускать. Эльза могла не смотреть, но не слышать саму себя она не могла. «Ты никчемная. Слабая девчонка, которая ничего не может. Способности к магии? Да будь у тебя хоть десять душ, ты бы не справилась!» — вменял внутренний голос. «Одно твое существование поставило под угрозу безопасность Ярки. Ты не просто бесполезна, а ещё и опасна! Из-за тебя умер отец. Если бы не твои две души, он бы остался жив. Никто не сможет быть в порядке рядом с тобой. И ты никого не сможешь защитить», — каждое слово болезненно отдавалась в сердце, но противопоставить девушке было нечего. И это было самое ужасное: ей казалось, будто все это правда.

В итоге она просто решила закрыть глаза, чтобы не видеть неприятную погоду на улице.

Неожиданно о руку девушки что-то потерлось. Лири проснулся и пытался привлечь внимание колдуньи.

«Как ты?» — коротко спросил он.

«Честно? Отвратительно, — ответила колдунья. — Зло берет на саму себя. Встать хочу, но не могу. Да и не уверена даже, что хочу».

Негативные чувства начали стихать. Она все еще учащенно дышала, но агрессии уже не было. Заклинательница повернулась в сторону духа.

«Ты спал? Разве фамильярам нужен сон?» — в голосе девушки послышались едва заметные нотки интереса.

«Не нужен. Но мы можем спать, если хотим видеть сны. Мне нравится смотреть их», — лис присел на кровати.

Девушка слегка удивилась такому ответу.

«И что тебе снилось?» — спросила она в ответ.

«Смотри», — сказал Лири.

Заклинательница медленно закрыла глаза и почувствовала неожиданное воодушевление, у нее захватило дух от чувств. Она ощутила себя стоящей посреди огромного поля. Вокруг было множество васильков, лютиков, одуванчиков… Ветер нежно раздувал ее волосы, а солнце тепло пригревало. В воздухе словно симфония самой природы стройно звучали ароматы цветов. Эльза была свободной и счастливой. После всех тех мрачных чувств, что она ощутила за эти два дня, сон Лири казался ей воплощением счастья.

Девушка открыла глаза и слегка улыбнулась: «Чудесный сон... Спасибо, что поделился».

«Это — не просто сон. Вчера я сказал, что у меня есть некоторые мысли. Ведьма лишила тебя души, и из-за этого ты чувствуешь себя так, будто мир распался на мелкие кусочки. Но мы связаны. Я все еще могу передавать тебе свои чувства, чтобы ты ощущала их, как собственные. И я всеми силами постараюсь помочь тебе», — голос Лири звучал взволнованно и искренне, он внимательно наблюдал за колдуньей, отчего его глаза стали больше, чем обычно.

«Ты прав. Спасибо. Пускай я пока и не чувствую этого, но все будет хорошо, — несмотря на сомнения в собственных словах, ее голос звучал более живым».

«Не заставляй себя, если не можешь что-то сделать. Если тебе что-то нужно, я могу позвать Аду или Ярку», — Лири внимательно смотрел на Эльзу и навострил уши, как бы ожидая реакции девушки.

«Я… Нет. Ничего не нужно. Я просто еще немного посплю», — она лишь сильнее закуталась в одеяло и вновь закрыла глаза.

* * *

Ярка постучала в дверь.

Несколько секунд она стояла перед дверью в комнату своей воспитанницы.

Никто не отзывался.

— Эльза? Можно войти? — решила спросить наставница.

Колдунья уже собиралась уходить, как из-за двери послышалось:

— Заходи.

Ярка отворила дверь и увидела свою ученицу, лежащую в кровати. Ее взгляд был абсолютно пустым.

— Как ты себя чувствуешь? — она присела рядом с воспитанницей.

— Плохо. Ничего не хочу, — голос девушки звучал совершенно безжизненно.

— Есть хочешь?

— Нет, — коротко ответила Эльза.

Повисло молчание. Ярка хотела помочь девушке. Ей было невыносимо смотреть на свою приемную дочь в таком состоянии.

— Ладно. Я пойду. Если что-нибудь понадобится — дай знать, — травница встала с кровати и направилась к выходу.

Ответом ей была тишина.

Женщина спустилась вниз и наткнулась на Аду.

— Здравствуйте, госпожа Ярка! Вы ведь еще не завтракали? Вам что-нибудь приготовить? — затараторила домовинка.

— Доброе утро, Ада. Прошу, давай обойдемся просто “Ярка”. А вместо завтрака… — колдунья ненадолго задумалась. — Завари мне чаю. И сделай, пожалуйста, какой-нибудь легкий перекус. Сегодня я собираюсь поработать в лаборатории.

— А, да. Хорошо! Если потом захотите поесть, просто скажите мне, — последние слова Ада произнесла уже на полпути на кухню, но вдруг остановилась.

Домовинка повернулась в сторону колдуньи. Ярка непонимающе посмотрела на нее.

— Вчера я хотела от всей души поздравить Эльзу, но увидела, что поздравления будут неуместны. Позвольте мне дерзость: я хочу знать, что произошло, — решительно сказала дух.

Травница посмотрела в сторону лестницы, а затем повернула голову на собеседницу.

— Хорошо. Только пойдем на кухню, — согласилась колдунья.

Женщина рассказала Аде все как есть, ничего не тая. Про то, как встретила Эльзу десять лет назад, и про то, что случилось на поляне. С каждым сказанным ею словом глаза домовинки расширялись от услышанного. История маленькой девочки, потерявшей отца и чуть было не ставшей прислужницей ведьмы, до того растрогала духа, что на ее глазах появились слезы.

— Мне так жаль Эльзу! — всхлипывала она, вытирая глаза. — Какое ужасное горе ее постигло!

— Эльза очень сильная девушка. Она справлялась раньше и сейчас наверняка справится, — Ярка наблюдала за клубящимся над носиком чайника паром. — Нам просто нужно немного ей помочь.

Колдунья взяла с собой чайничек и направилась в мастерскую. Взглянув на Эльзу, она поняла, что ей необходимо как можно скорее придумать что-то, что могло бы ей помочь. Несмотря на всю тревожность ситуации, она старалась думать как исследователь и продолжала делать записи: «Способность обычных людей со временем учиться магии доказывает, что наши души изменчивы. Я собираюсь проверить, возможно ли создать зелье, которое усилит эту изменчивость». Когда она вывела эти строки, в ее сердце появилась слабая надежда: «Если у меня получится, то остальное будет в руках Эльзы. А она обязательно справится».

Травница провела в лаборатории весь день, смешивая ингредиенты и готовя образцы. Главная проблема была в том, что алхимики и маги избегали исследований, связанных с душами. В Дейриде такие эксперименты вовсе были под законодательным запретом, который подписал министр магии Йован Посаде. В любой другой ситуации Ярка поддержала бы подобное табу, ведь любые эксперименты требовали испытуемых, и было в высшей степени неэтично подвергать опасности самую суть существа. Но был риск, на который она вполне готова была пойти — а именно самой стать собственным испытуемым.

По памяти Ярка восстанавливала рецептуру зелий, о которых в пору студенчества узнавала из слухов или запрещенной литературы. Действие части из них было связано с влиянием на эмоции, мысли, восприятие мира и себя. Проще говоря — на душу. Именно такие снадобья и были нужны ей сейчас. Колдунья тщательно обдумывала и выверяла количество необходимых ингредиентов, сочетая свой опыт травницы и запретные знания.

К концу дня на столе перед колдуньей стояло зелье, на которое Ярка надеялась больше всего. Главными ингредиентами выступали зверобой, анасент и калиптан. Зверобой должен был улучшать настроение, анасент — улучшать сон, а калиптан выполнял самую важную роль: он должен был усиливать изменчивость души, ее приспособляемость к магическому воздействию.

«Я не могу дать его Эльзе, пока не испробую на себе хотя бы пару дней. Прости, дорогая, тебе придется еще немного потерпеть этот ужас, — женщина поднесла флакон ко рту и пригубила зелье. — Главное, чтобы я была в состоянии вести записи…»

Остаток вечера травница провела, делая записи своих ощущений от принятого лекарства и его побочных эффектах. Они были неприятными, но колдунья находила их терпимыми: тошнота, повышенное потоотделение и сухость во рту. Через некоторое время они ослабли, так что Ярке хотелось верить, что они пройдут при длительном применении зелья. Но существовал также риск развития долгосрочных побочных эффектов, от которых едва ли можно было перестраховаться и которые не получится выявить быстро. Оставалось лишь надеяться на лучшее.

Два следующих дня были для Ярки похожими на предыдущий. С утра она завтракала, брала с собой в лабораторию чай и продолжала эксперимент. Травница старалась отыскать такую дозу зелья, которая была бы безопасной и вместе с тем действенной. К ее счастью, первоначальные побочные эффекты тем временем слабели.

На четвертый день колдунья пришла к выводу, что испытания зелья можно считать завершенными. Ее беспокоило качество собственного исследования, ведь, по-хорошему, подобные эксперименты могли уходить месяцы и даже годы, но, к сожалению, у нее не было времени ждать. Они с Эльзой вынуждены были рискнуть.

— Эльза, это я. Могу войти? — Ярка постучала в дверь, держа в другой руке флакон с зельем.

Из-за двери последовал ответ:

— Входи.

Травница вошла в комнату. На прикроватной тумбе стояла тарелка с охладевшей кашей, к которой никто так и не притронулся. Девушка, как и в прошлый раз, лежала в кровати.

— У меня кое-что для тебя есть, — женщина протянула руку вперед, показывая склянку Эльзе.

— Что это? — она поставила подушку вертикально и присела.

— Это зелье, которое я создавала все это время. Оно должно помочь. Не бойся, я проверила его, прежде чем предлагать тебе.

— Проверила? На ком? Только не говори, что сама пила его, — девушка выглядела напуганной.

— Это не важно. Оно вполне безопасно, если придерживаться рекомендованных доз, — колдунья взяла ложку около тарелки с кашей и протянула воспитаннице склянку. — Прошу, выпей. Я обещаю, тебе станет лучше.

Эльза посмотрела на зелье и протянула руку, забирая ложку и флакон из рук наставницы.

— Хорошо. Как много мне нужно выпить? — она вопросительно подняла глаза на Ярку.

— Одной столовой ложки хватит на день.

Девушка аккуратно отмерила дозу и выпила содержимое ложки.

—- Сообщи мне потом обо всех побочных эффектах. И ни при каких обстоятельствах не превышай допустимую дозу, — строго сказала Ярка.

— Да. Я все понимаю.

— Я пойду. Зелье скоро подействует. А пока отдыхай, — колдунья тепло улыбнулась ученице.

— Спасибо тебе, — девушка одними уголками губ улыбнулась ей в ответ и снова легла.

Лекарство вызвало у Эльзы сонливость, так что она вновь уснула.

Может быть вдохновленная сном Лири, а может благодаря действию зелья, но снилось Эльзе, как она маленькая гуляет по лесу вместе со своим отцом. Это был погожий солнечный день, солнце тепло пригревало. Они с папой шли с большой корзиной и собирали цветы и ягоды. Животные почему-то не боялись их, и девочка тут и там указывала отцу на обитателей леса: зайцев, белок, оленей.

Девушка хорошо помнила своего отца. Это был высокий русый мужчина с зелеными глазами, работавший столяром в деревне, где они жили. Он был добрым, скромным и несколько нерешительным. Папа многое позволял Эльзе и прощал ей все проказы.

В какой-то момент отец, державший ребенка за руку, посмотрел на девочку и с грустной улыбкой произнес: «Ты так похожа на нее…» На этих словах сон сам собой оборвался, возвращая колдунью в реальность.

Когда она проснулась, то обнаружила, что чувствует себя на удивление неплохо. Ее самочувствие было далеко от привычного, но ощущалось определенно лучше, чем раньше. У нее определенно должно было хватить сил, на то, чтобы встать. Оставалось лишь приложить некоторое количество волевых усилий.

Лири лежал рядом. Как будто почувствовав, что Эльза проснулась, он тоже открыл глаза. В мыслях сразу же послышалось: «Я все слышал, когда приходила Ярка. Как ты?»

«Кажется… лучше? — она смотрела на своего фамильяра, будто не веря, что говорит это. — Страшно ошибиться, но, по ощущениям, это так».

«Я так рад это слышать, — Лири встрепенулся. — Что планируешь делать?»

«Хочу попытаться встать и спуститься вниз. Думаю, должно получиться», — она погладила существо по голове.

Колдунья перевернулась на спину.

«Давай, Эльза. Ты справишься», — сказала она себе.

Девушка досчитала про себя до трех и, к своей радости, смогла подняться с кровати.

Несколько минут она разминала затекшие мышцы: «Что ж, буду считать это своим личным успехом». Зелье действовало, и она даже не чувствовала побочных эффектов. Вот только радости она не ощущала. Колдунья испытывала апатию, хотя и предполагала, что еще слишком рано ждать возвращения чувств.

Заклинательница решила не зацикливаться на отсутствии эмоций, а поскорее переодеться и спуститься вниз. Лири покорно следовал за ней.

На кухне Эльза увидела доедающую завтрак Ярку и хлопочащую по дому Аду.

— Как спалось? — колдунья отложила тарелку в сторону.

— Неплохо. Благодаря тебе, — девушка с благодарностью кивнула. — Давно встала?

— Нет, совсем недавно. Ада сварила кашу. Будешь есть?

— Аппетита пока нет. Просто попью что-нибудь, — молодая колдунья слегка поморщилась при упоминании еды.

Девушка подошла к кувшину с морсом, налила стакан и обратилась к наставнице:

— Пока я лежала в кровати, я пыталась думать о том, что делать дальше… — начала было Эльза — И единственная мысль, которая пришла ко мне в голову — отправиться туда, в лес.

Ярка от удивления вскинула брови:

— И что будешь делать, если найдешь там ведьму? — в ее голосе послышались беспокойство и доля напряжения. — Ты только пару дней назад стала полноправной колдуньей. Я гораздо опытнее, но она заставила меня застыть в бессилии одним взмахом руки. Ты правда думаешь, что в силах противостоять ей?

Слова наставницы вызвали возмущение в молодой колдунье.

— А что ты предлагаешь? Оставить все, как есть? Смириться? Тебе легко говорить: ты души не лишилась! — девушка вновь ощущала, что эмоции переполняли ее. Только вот они были совсем не теми, какие она хотела бы. Ее переполняла обида — бесконечно далекая от потерянных счастья, радости и спокойствия. Казалось, что еще чуть-чуть и на глазах снова выступят слезы.

— Я лишь хочу сказать тебе, что ты не справишься, если будешь бороться с ней в открытую, — Ярка тщательно проговаривала каждое слово: то ли от ответного раздражение, то ли пытаясь донести до ученицы свою позицию. — И мне, поверь, говорить отнюдь не легко, я очень сильно за тебя переживаю.

На лице молодой колдуньи была смесь из печали и обиды. Она резко отодвинула табурет и села за стол. Девушка закрыла ладонями лицо и прорычала от бессилия.

— Я не знаю что делать. Прости меня. Ты права, во всем права. Но я так долго не выдержу. Это не жизнь. Лишь ее жалкое подобие, простое существование. Мне очень больно. Я не хочу так жить, — девушка говорила быстро, буквально выплескивая свои мысли наружу.

Взгляд травницы смягчился, она с сочувствием посмотрела на ученицу:

— Послушай… Действие зелья должно со временем стать сильнее. Мы пока не знаем, чем обернется для тебя потеря души. Остается только гадать. Но хорошие новости в том, что даже с оставшейся душой ты, скорее всего, сможешь жить дальше. Это не пустые слова. Я искала в книгах сведения, которые могли бы нам помочь. Их мало, и я пока не могу говорить с уверенностью, — Ярка виновата взглянула на девушку. — И все же… Когда мы только стали одной семьей, я сразу поняла, что ты двоедушница. И узнала о них тогда, сколько смогла. Поэтому у меня есть некоторые собственные мысли.

— Что ты имеешь в виду? — оживленно спросила воспитанница.

— Когда вы с Лири поклялись друг другу, твоя человеческая душа связалась с душой фамильяра, так что ее ведьма при всем желании не смогла бы забрать. Но вот твоя потусторонняя душа… Из-за ритуала она оказалась в опасности. Если бы мы знали, что такое произойдет, то могли бы попробовать связать обе души с фамильяром. Но и эта идея — не без греха. Кто знает, удалось бы сделать это за один раз?

«Я думал об этом и согласен с Яркой: едва ли колдун-двоедушник сможет справиться со связыванием обеих своих душ сразу. Это должно быть очень тяжело. Ты могла не почувствовать это из-за ментальной раны, которую нанесла тебе ведьма, но сразу после ритуала тебе требовался отдых, и ты вряд ли была в состоянии использовать магию», — размышления Лири поддерживали размышления колдуньи.

— Если это невозможно, значит, от этого риска в любом случае нельзя было перестраховаться, — закончила мысль девушка.

— Скорее всего, это так. Но на этом еще не все. Так вот, как мы все знаем, обычные люди живут с одной душой. Для многих из нас очень трудно научиться колдовать, и у нас не бывает врожденных магических способностей. Но все же некоторые из людей способны стать магами. Выходит, подобные изыскания напрямую воздействуют на наши души, изменяя их. Значит, даже в самом худшем случае, — травница сделала особый акцент на этих словах, подчеркивая их значимость, — твоя душа, как я полагаю, имеет потенциал, чтобы измениться и приспособиться. Возможно… тебе стоит сосредоточиться на этой возможности?

— Но ведь это еще не все? — проницательно подметила Эльза, заметив что голос колдуньи звучал скорее как просьба.

— Да, есть еще кое-что… Возможен как относительно благоприятный вариант, что твоя душа «привыкнет» быть одной, так возможно и то, что тебе станет сложнее колдовать, твоя личность необратимо изменится или ты… вообще можешь умереть. Я правда… — женщина поникла, — правда не знаю.

Лири прижал голову к полу.

— Перспективы радужными не назовешь, конечно… — горько усмехнулась девушка.

Наставница едва слышно согласилась.

— …но я все же считаю, что если мы хотим продвинуться, нам нужно наведаться в лес, — казалось, что несмотря на общую подавленность, девушка не собиралась отступать и была уверена в своем плане.

— Я просто не понимаю: что ты хочешь там найти? Ведьму? Я ведь уже говорила, что даже обе мы с ней не справимся.

— Верно — не справимся. Но мы могли бы хотя бы разведать, что с ее хижиной. Должна же ведьма где-то хранить душу. Раньше она часто покидала свое жилище. А с тем големом, что служил ей охранником, мы как раз-таки сможем совладать.

Ярка колебалась. Было видно, что она, с одной стороны, хотела поддержать воспитанницу, но с другой стороны хотела придерживаться более сдержанного и безопасного плана. Девушка заметила это и продолжила свое аргументированное наступление.

— Ярка, моя душа может приспосабливаться годами. А может и совсем не сделать этого. Я уже сейчас чувствую, что твое зелье — лишь временное решение. Я не смогу терпеть это до конца жизни, — Эльза говорила отчаянно и эмоционально. Она пыталась убедить колдунью изо всех сил.

Наставница тяжело вздохнула:

— Ладно. Мы отправимся в лес. Но если будет хотя бы малейший намек на опасность — сразу же поворачиваем обратно.

— Договорились, — молодая колдунья решительно кивнула в знак согласия. Пусть сама Эльза и не чувствовала особой радости, но Ярка видела: впервые со времени прошедшего ритуала в ее глазах появилось сияние.

— Когда ты хочешь выдвинуться?

— Как можно скорее, — с нетерпением ответила девушка.

Ярка молчала. Казалось, она обдумывала в последний раз, стоит ли соглашаться на этот безрассудный план.

— Хорошо. Я закрою лавку на несколько дней. Поедем на телеге. Если выйдем сегодня — к ночи приедем к хижине, а с утра, с петухами, сможем обследовать лес. Так будет безопаснее всего.

— Мы могли бы попробовать найти там духов. Наверняка они знают, что происходит в лесу, — Эльза покрутила стакан в руках.

Травница сложила руки в замок, размышляя:

— Это не отменяет того, что нам самим стоит разведать обстановку, — она обернулась и посмотрела на улицу. — Давай скорее, иначе не успеем до темноты.

Женщины быстро собрались, погрузили поклажу в телегу и направились к лесу. Дорога предстояла неблизкая, но к ночи они все же должны были успеть.

— Я взяла пару эликсиров невидимости, — колдунья управлялась с телегой, подгоняя обленившуюся Луну.

— Зачем? У нас ведь их по пальцам одной руки пересчитать. И стоят они целое состояние! — лицо Эльзы вытянулось от удивления.

— Если это поможет нам спастись — мне никаких денег не жалко, — твердо ответила наставница.

Через несколько часов они были на месте. «Все та же хижина, что и десять лет назад», — промелькнуло в мыслях молодой колдуньи.

Ярка нередко приезжала в свою хижину, чтобы нарвать целебных трав в лесу неподалеку. Обычно она проводила здесь как минимум пару недель осенью и весной. Она хорошо знала здешний лес: по памяти могла найти заросли кустарника толокнянки или орешника. Но сколько бы у нее ни было знаний о нем, случайно набрести на хижину ведьмы — совсем другое дело. Они нередко специально спутывали лесные тропы, не позволяя случайным путникам подходить близко к их жилищу. Отыскать дом злых заклинательниц мог только хорошо ориентирующийся в лесу дух или колдун с особым зрением.

Лес этот был темным и мрачным местом. Именно таким он запомнился девушке тогда. Ни разу за все годы Эльза так и не возвращалась сюда вновь.

Девушка спрыгнула с телеги и пристально вгляделась в гущу деревьев.

— Что-то не так? — спросила наставница.

— Нет, — девушка отрицательно помотала головой. — Просто… не думала, что еще когда-нибудь окажусь здесь. Место не самое приятное.

— Мы не задержимся здесь дольше нужного.

Лири тоже спрыгнул с повозки.

«Я чувствую что-то там, в глубине. Что-то гнетущее, темное и пугающее», — лис прижал уши к голове.

Эльза перевела взгляд на фамильяра и мысленно ответила:

«Значит, она все еще может быть здесь».

— Ярка, давай начертим защитный круг вокруг дома. Лири говорит, что ему неспокойно, — девушка обратилась к наставнице, которая тоже, по-видимому, о чем-то говорила со своим фамильяром.

— Да, Риза чувствует то же самое, — наставница взяла в руки палку покрепче. — Помоги мне.

Вместе они начертили вокруг дома круг и наложили на хижину защитное заклинание, запрещающее всем, кроме них самих и их фамильяров, входить внутрь.

Травница цыкнула.

— Без соли защита будет не такой сильной, — в голосе Ярки была досада.

— Мы не можем использовать ее из-за фамильяров? — догадалась Эльза.

Наставница утвердительно кивнула:

— Поэтому даже с охранным заклинанием будем по очереди нести дозор.

Когда колдуньи закончили с заклинанием, времени было далеко за полночь. Они вошли в домик травницы и принялись готовиться ко сну.

Луна ярко озаряла землю вокруг.

Но в отличие от привычной темноты ночи, тьму, что скрывалась в том лесу, лунный свет не способен был развеять.

---

Примечания:

Надеюсь, вам понравилась эта глава. Я потратила на нее очень много сил, и мне показалось, что она вышла лучше, чем предыдущие.

Также я за это время прочитала книгу про славянское язычество, чтобы постараться сохранить аутентичный дух и передать его в своей работе.