Осенние этюды (гет)

— Миссис Холмс, я хочу, чтобы вы понимали: мне было очень непросто подготовиться к этому разговору, и я не стала бы его инициировать, не будь ситуация исключительной.

— Конечно. Я понимаю.

Шерлок смотрел прямо перед собой, но и без того видел, как мать поджала губы и сильно сжала застежку на своей дорогой кожаной сумочке, так что ее пальцы слегка побелели. Миссис Холмс была очень зла, и он хорошо это понимал. Возможно, так зла она еще никогда не была, и Шерлок чувствовал, что ему следовало бы опасаться последствий, но миссис Холмс была не единственным членом их семьи, кто легко поддавался негативным эмоциям. И сейчас Шерлока настолько переполняли гнев и злость, что ему было решительно все равно, какое наказание определит ему мать — оно никак не могло быть хуже того, через что прошлось пройти им с сестрой.

Шерлок и Эвр Холмсы были тринадцатилетними двойняшками и учились в частной школе, расположенной, однако, на таком расстоянии от их дома, чтобы им не пришлось жить в интернате. Когда-то мистер и миссис Холмс отправили Шерлока в Харроу, но он сбежал оттуда, не проучившись и семестра — жизни без сестры он просто не представлял. В итоге ему удалось настоять на своем, и его перевели в не столь элитную, но все-таки престижную школу с совместным обучением, где уже училась его сестра. Однако на этом мытарства мистера и миссис Холмс не закончились, ибо оказалось, что их младшие чада были совершенно не приспособлены к жизни в подобном коллективе. Конечно, родители понимали, что Шерлоку и Эвр, с их ускоренным интеллектуальным развитием, с обычными ребятами будет скучновато, но им хотелось, чтобы дети учились жить в социуме, и поэтому идея отправить их в школу показалась им весьма здравой.

До тех пор, пока двойняшки не превратили их жизнь в ад.

— Миссис Холмс… — миссис Роджерс, директор школы, сложила ладони в замок, и Шерлок не без злорадства отметил, что разговор действительно давался ей непросто — и поделом. — Миссис Холмс, я боюсь, что я вынуждена настаивать на переводе мисс Холмс на домашнее обучение.

Ни один мускул не дрогнул на лице миссис Холмс, и она спокойно спросила:

— Неужели все настолько плохо, миссис Роджерс?

Директор покачала головой.

— Поверьте, миссис Холмс, никто в этом здании больше меня не желал бы прибегнуть к альтернативному решению, но его у нас просто нет. К сожалению, после того, что случилось с мисс Дэвис, я не могу дать вашей дочери второго шанса. Она уже давно исчерпала их лимит.

Миссис Холмс ничего не ответила, но Шерлок кожей ощутил исходящий от нее холод, который в отсутствие Эвр был направлен против него.

— Все, что нам остается, — продолжала директор, — это минимизировать вред, причиненный ее поступком, и я надеялась, что в этом нам поможет мистер Холмс, — она посмотрела на Шерлока, но тот, уставившись в стену перед собой, ее проигнорировал.

Шерлок не испытывал ненависти к миссис Роджерс, но вот возглавляемое ею заведение он терпеть не мог, и Эвр вполне разделяла его чувства. Учителя, что здесь работали — за редким исключением — были самовлюбленными болванами, ничему не способными научить, а дети были просто невыносимы, и Холмсы быстро прониклись к ним лютой ненавистью. Им так и не удалось ни с кем подружиться, потому что это было невозможно. Подростки не любят и инстинктивно боятся того, чего не понимают, а Холмсы были слишком другими, чтобы кто-то решился с ними сблизиться. К тому же, они всегда были вдвоем, а быть третьим лишним в подобной компании было испытанием, на которое никто в здравом уме никогда бы не решился.

Так и не дождавшись ответа от Шерлока, миссис Роджерс снова покачала головой, и тут заговорила миссис Холмс:

— Я так понимаю, у мисс Дэвис пропала некая ценная вещь, которую она хотела бы вернуть?

— Да, — кивнула директор. — Вещь ценна не в материальном отношении — это обыкновенный блокнот, но, насколько мне известно, он служил мисс Дэвис чем-то вроде личного дневника, так что его потеря для нее равносильна трагедии. И у меня нет причин сомневаться в том, что это мисс Холмс куда-то его спрятала, но каждый раз, когда я ее об этом спрашивала, она начинала читать какой-то стишок, в котором, признаюсь, я не вижу ни малейшего смысла. Поэтому я надеюсь, что мистер Холмс поможет пролить свет на это дело. Видите ли, миссис Холмс, мисс Дэвис дочь члена парламента, и я…

— Все понятно, — она приподняла ладонь, сухо прерывая ненужные объяснения, и посмотрела на сына. — Ну, Шерлок? Тебе есть что сказать?

Он фыркнул и поерзал на месте.

— Нет.

Миссис Холмс выдержала паузу и подчеркнуто вежливо обратилась к директору:

— Миссис Роджерс, не могу ли я поговорить с сыном наедине?

Директор замешкалась, видимо, обдумывая возможные варианты, и поскольку пауза продлилась дольше, чем требовалось, все-таки смирилась с тем, что ее просят покинуть собственный кабинет.

— Да, конечно, миссис Холмс. Разумеется, — она встала и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

С ее уходом Шерлок в полной мере ощутил собственную беззащитность и постарался максимально сосредоточиться, чтобы выдержать удар, хоть и осознавал неравенство сил.

— Шерлок, почему вы так с нами поступаете? — теперь, когда директор ушла, миссис Холмс позволила себе продемонстрировать эмоции.

— Как поступаем? — не глядя буркнул Шерлок.

— Ведете себя так, словно вас воспитали дикие звери. Зачем Эвр подстроила той бедной девочке эту ловушку?

Шерлок презрительно цыкнул.

— Она вовсе не бедная девочка, а глупая стерва.

— Что за слова ты используешь? — от гнева у миссис Холмс чуть повысился голос.

— Слова, которых она заслуживает! — парировал Шерлок. — Она дразнила Эвр! Говорила… — теперь он переходил к материям, в которых мало разбирался, и оттого слегка покраснел. — Говорила, что Эвр не девочка, а робот, и у нее никогда… не будет месячных, — пробормотал он.

— Что за вздор! — миссис Холмс всплеснула руками. — Это обыкновенное ребячество, на него не нужно обращать внимания!

— Вот ты и не обращай! — его голос переполняла обида. — И не обращай, мама! Тебе ведь все равно, я прав? Засунула нас в эту богадельню, где всем на нас плевать, и еще чем-то недовольна!

— Так это я во всем виновата? — взвилась миссис Холмс. — Это я, что ли, саботировала уроки? Я ввязалась в драку, в которой пострадали пять человек? Я вылила на мисс Дэвис ушат нечистот и спрятала ее дневник?

— А что нам было делать, если она и ее дружки дразнили нас психами?! — крикнул Шерлок. — Постоянно издевались, цеплялись к словам, мешали на уроках?! Мы что, должны были все это спустить им с рук?! Не замечать, да?! Так ведь, мама, мы должны жить — ничего на свете не замечать?! — из его глаз брызнули слезы, и он, сердитый на самого себя, быстро вытер их рукавом, стараясь унять дрожь.

Миссис Холмс не ответила, а через несколько мгновений встала.

— Что ж, Шерлок, я не хотела прибегать к крайностям, но ты не оставляешь мне выбора, — не смотря на сына, она начала тщательно натягивать перчатки. — Если до сегодняшнего вечера дневник мисс Дэвис не окажется на моем письменном столе в Масгрейве, мы с отцом переведем тебя на учебу в Америку. Переедешь туда вместе с ним, а Эвр останется здесь. Дядя Руди о ней позаботится.

— Нет! — Шерлок в панике вскочил. — Нет, ты не сможешь так поступить!

— А ты попробуй меня остановить, — миссис Холмс сверкнула глазами и вышла из кабинета.

* * *

— Эвр, пожалуйста. Пожалуйста, отдай ты маме этот дурацкий дневник. Оно того не стоит, ты же видишь.

Сестра ничего не ответила. Она сидела на кровати, обхватив руками колени и отвернувшись к окну; ее густые черные волосы были распущены, обрамляя ее плечи, словно крылья.

— Эвр, ну пожалуйста, — Шерлок обошел кровать и сел рядом с сестрой. Он так устал от всей этой ситуации, что его голос звучал почти умоляюще. — Ты ведь не хочешь, чтобы мама нас разлучила? Она исполнит свою угрозу, ты же знаешь. Та глупая корова этого не стоит. Я не смогу с тобой расстаться, Эвр. Пожалуйста, верни дневник.

Она снова ничего не ответила, но наклонилась в его сторону, и Шерлок обнял ее, а она положила голову ему на плечо. За окном начался дождь, и Шерлоку вдруг стало так тоскливо, что он лишь с большим трудом удержал подступающие слезы.

— Мы как-нибудь с этим справимся, я обещаю, — его голос дрожал, но ему так невыносимо было чувствовать себя беспомощным, что он не мог молчать. — Мы ведь есть друг у друга, а значит, все будет хорошо. Ну и пусть они дразнятся, это ничего не значит. Мы все равно лучше их всех вместе взятых, зачем нам обращать на это внимание? Пожалуйста, Эвр, верни дневник. Я не смогу без тебя, ты же знаешь. Пожалуйста…. — непрошеные слезы потекли по его худым бледным щекам.

Эвр медленно выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Они были точно такими же, как у него, и обычно Шерлок видел в них себя, но сегодня у него этого не получилось. Сегодня на него смотрел кто-то совсем другой. Кто-то, с кем он прожил бок о бок тринадцать лет, но о чьем существовании не смел и догадываться.

— Не плачь, братик, — она обняла его, и он зарылся лицом в ее волосы. — Не плачь, Шерлок, я очень тебя люблю. Но ты всегда должен помнить о том, кто я. Восточный ветер. И он унесет всех, кто будет стоять у него на пути. Всех. Без пощады.

* * *

В тот вечер дневник Люси Дэвис все-таки появился на письменном столе миссис Холмс, так что она не стала выполнять свою угрозу, и ее младшие дети вернулись в школу (с чем скрепя сердце все-таки согласилось школьное руководство). А через две недели мисс Дэвис, выполняя упражнения на физкультуре, упала с брусьев и сломала себе ногу. Перелом оказался настолько неудачным, что она на несколько месяцев была вынуждена оставить свой любимый спорт и пропустила важные соревнования. Однако миссис Роджерс, директор школы, мысленно поблагодарила небеса. Ибо что-то подсказывало ей, что мисс Дэвис еще легко отделалась. В этот раз Восточный ветер промахнулся. Но впредь ей лучше было не рисковать.