Под созвездием Большого Пса, или Ещё одна из рода Блэк (джен)

Примечания:

Ещё не конец! Ещё бонусу быть! С воссоединением — да.

А это просто кусочек бредовый.

Сначала была темнота, затем её озарило вспышкой сверхновой и снова стало темно. Однако постепенно во мраке этом начали зажигаться огоньки… Тут пришло слово — звёзды. Он всегда их любил… Мечтал побывать на каждой. Интересно, а кто этот он?

Он не помнил ни как его зовут, ни кто он, где он… Единственное, что блуждало в сознании — это здесь и сейчас. И теперь он плыл в тумане плотном… Сквозь туман тот проглядывало несколько ярких звёзд, с некоторыми из которых наш герой, к своему удивлению, обнаружил связывающие его нити… Но связи с ними были либо разорваны, либо никогда не прокладывались. Зато пролегающую звенящей цепью связь с огромной чёрный дырой, он, убоявшись и поднатужившись, оборвал сам.

И тут же его распластало откатом… Он очнулся в комнате с белым потолком, окутанный непривычными нитями Силы… А вот ещё одно знакомое слово. Что это такое, ваша Сила? В любом случае долго он в одиночестве не пролежал — набежали люди (странно, а мог придти ещё кто-то? Мозг говорил — да), тыкали в него какими-то палками задавали вопросы на незнакомом, но отчего-то интуитивно понятном языке…

Он молчал. Башка пухла. По телу будто банта потоптался, забрачий брачный танец вырисовывая. Опа, ну и каша же у него в башке… Он вздохнул тяжко. Медики, а это были именно они на время от него отстали. Дали что-то глотнуть, проснувшаяся откуда-то паранойя пить не советовала, но он так устал бороться, что выпил. В голове стало чуть яснее — боль поутихла.

Руки и ноги ощущались как-то странно. Не так, как должны были. Он на пробу пошевелил конечностями — те слушались. Поднёс руку к глазам и обомлел — та неярко светилась в темноте, как и вторая рука и ноги… Что-то ему подсказывало, что человеком-серебряным фонарём он раньше не был.

Да и вообще отчего-то внутри разливалось чувство неизбывной радости от простого до ужаса факта — собственного дыхания, ровного и ритмичного. Когда он, воспользовавшись тем, что его ненадолго оставили в покое, добрался до окна и высунулся в форточку, то едва не задохнулся от накатившего на него счастья от ощущения ветерка на собственном лице…

Он робко ощупал странной конечностью испещрённое шрамами лицо — кажется, то должна была стягивать тугая-претугая маска. В оконном стекле он внезапно заметил своё отражение. Собственная бледная, словно простыня, рожа, подтвердила догадки. Неожиданное синие глаза тоже отчего-то удивили, словно им полагалось быть какого-то другого оттенка.

Потом он долго смотрел в окно… Мир за ним был совершенно незнакомым. Чудной и отсталый — вот что просилось на язык. А потом к нему пришёл посетитель.

Странный дядька лет пятидесяти. Представился Аврор Гарри Поттер, видимо, аврор — это звание. Потом рассказал, что на их планете они первые известные ну лично им, магам, пришельцы. Как он понял, тут существовали разделения какие-то и прочие заморочки глупые. В общем, упал он со звёзд не один, а со вторым кораблем. Там были девушка, парень и вуки.

Слово «вуки» очень знакомо легло в башку. Очень-очень. Потому он развесил уши. Оказалось, что тем пришельцам малость меньше перепало и с ними поговорили уже. Те сказали, что его почти не знали. Просто их всех вместе в одну аномалию затянуло. Совпадение? Что-то он им не верил.

Поттер же сказал, что девчонку зовут Лея. Странно, но имя это отчего-то отозвалось тянущей болью внутри. Это не укрылось от его собеседника, поэтому ему дали ещё два имени Хан Соло и Чуббака, но на них он уже никак не отреагировал.

Аврор же продолжил рассказ. Оказалось, девчонка… Лея сообщила, что по слухам он хороший механик и что его в их государстве называли Лордом Вейдером, но это не имя, а титул.

Вейдер — он покрутил имя, пробуя, каково то на вкус… Странно, но на языке он ощутил привкус пепла. Нет, несомненно он привык к нему, но родным оно так и не стало. Имя это, словно дал ему тот, кого он привык ненавидеть, и которое к тому же глухой болью в нём откликалась.

Видя его терзания этот самый аврор Поттер, которому то ли больше всех надо было, то ли ещё что, но мужик этот предложил взять новое, потому что местные мозгоправы к нему в голову проникнуть не могли, не рискуя сжечь в адском пламени свои собственные мозги.

Сообщение это неприятно кольнуло. Местные пытались изучить содержимое его кастрюли — наверное, это логично, но… Он был рад, что тем ничего не удалось. И что в башке у него так жарко.

Но вот как выбрать новое, если Вейдером называться после разрыва с той Чёрной дырой, высасывающей все краски и душу, не хотелось от слова совсем?!

Поттер этот сверкнул зелёными глазами и поведал корни своего интереса. Наш герой слушал, кратко о мире, где очутился, о своём собеседнике, чей шрам в виде молнии навеивал непонятные воспоминания и легкий страх; о неком Сириусе Блэке, что много лет назад провалился в Арку Смерти, и, видимо, выжил… Потому что генетический тест не ошибался — он его сын, а девчонка, что упрямо утверждала, что с ним не знакома — его дочь. Такие вот странные дела, из-за которых его голова не просто заново разболелась, а казалось, что мысли из неё выдувают беспощадные сухие ветра… Как на Татуине. А вот это откуда взялось?!

В любом случае предложил ему этот Поттер, которого, кажется, в сообществе этом небольшом и чудном уважали, может, потому только ещё его не препарировали; смотаться в фамильный дом Блэк поглядеть на древо семейное да, может, новое имечко выбрать. А так как нашему герою осточертело уже в больничке в четырех стенах сидеть, то он легко согласился.

* * *

Вот прибавили Гарри работки пришельцы. В министерстве издёргали, но помогли накопленные с годами авторитет и полезные связи. Не мог он позволить творить Отделу Тайн всё, че вздумается с потомками Сириуса. Когда это выяснилось, он места себе не находил.

Полумна со своими, как смогла утрясла дела, что бы без неё делал… Гермиона прикрыла тылы в остальном. Всё же госпожа министр чего-то да стоила, верно?!

Однако друзья и родня за него всё равно переживали. Потому что помнили, что для него крёстный значил. Даже Джин Патронуса со своей зарубежной поездки по делам спорт департамента, в коем она давно была главой, прислала, интересуясь, не прервать ли ей визит. Поттер еле уверил жену, что он в полном порядке.

Зато дети его навестили поочередно на этой неделе аж семь раз. Сговорились, видать… Да, они с женой давно жили вдвоем на Гриммо. У детей были свои семьи и жизни, Кикимер умер, а нового домовика они нанимать не стали.

Сейчас он и вовсе привёл этого странного лорда Вейдера, сына Сириуса в пустой дом. Только вот стоило ему это сделать, как Гарри почувствовал — дом встрепенулся. Более того, это прочувствовал и этот лишённый памяти, крепко в какой-то заварушке пережеванный мужик.

Вообще странно было, что они почти одного возраста… Видимо, время искажалось при переходе. Или ещё что. У Поттера от всего этого мозги пухли.

Только вот в распухших извилинах неожиданно сыскался толк. И вместо гобелена он, вспомнив историю Леи, как та завладела одной из фамильных палочек десять лет назад, а у него самого в то же время вспыхнуло новое имя на гобелене; повёл своего знакомца к склепу.

— На Коррибане мрачнее, — неожиданно прокомментировал тот, а потом прибавил чуть виновато: — Иногда память сама что-то подкидывает. Но я это не контролирую.

— И это я с семьей дом обжил ещё, — сообщил Гарри, невольно вспоминая то, как впервые попал на Площадь Гриммо, 12. — Раньше тут тот ещё домик с приведениями был! — хмыкнул он, а у самого сердце сжалось. Вспомнил он, как в ту первую встречу Сириус ему навстречу весь сияющий вышел.

— О, зато на Коррибане призраков не вытравишь, — поддержал беседу его спутник, который уверенно прошествовал к одной из могил, и не успел Поттер что-либо сказать уже движением руки отодвинул плиту, доставая палочку.

Мощный порыв ветра и синяя вспышка оповестили его о том, что в выборе своём пришелец не ошибся. Аврор на всякий случай покосился на имя на крышке — Финеас Блэк… Мощная должна быть палочка, ведь Финеас Найджелус — реально стоящий маг.

— Ну, а теперь узнаем твоё имя! — весело проговорил он, аккуратно подталкивая своего гостя к выходу с подвала склепа. Вообще, такой беспалочковой магии он увидеть, может, и не ожидал, но… Особо удивлен не был. В конце концов, к своему полувеку он и сам что-то мог, например, предмет придвинуть.

На гобелене ожидаемо между выжженным пятном и Леей Кассиопеей появилось ещё одно имя Энакин Сириус Блэк. Как и в первом случае первое совсем не в духе семейства, а это значит…

— Это твоё настоящее имя, ты забыл, но магию не обманешь, — кратко поведал он Энакину.

Тот казался каким-то особенно задумчивым. Вообще его колдомедики неплохо подлечили. Внутренние органы — залечили, особенно с легкими повозились, потому скафандр тому больше не нужен был. Блестящие выращенные ноги хорошо скрывали сапоги, а руки — длинные перчатки. Застарелые ожоги на его лице — как могли подлечили, выглядеть тот стал чуть лучше. По сравнению со стариной Грозным Глазом — вообще красавец. Ещё и волосы сумели ему нарастить. Чтоб скрыть ожоги длину сотворили до плеч — потому не будь шрамов, он даже был бы красив. И да, черты Блэков и в изуродованном лице прослеживались. Как и у Леи, только в той ещё что-то похожее на проклятую Беллу Блэк плескалось.

— Да, моё, было… Много лет назад, — тихо ответил тот, наконец. — С тех пор многое переменилось, не уверен, что могу теперь так себя называть, — наконец заключил он, как вдруг гобелен вновь стал изменяться… И вот имя плавно перетекло с Энакина в Антареса, если Поттер верно помнил — одна из ярчайших звёзд созвездия Скорпион.

— Ты что-то вспомнил? — уточнил он, понимая прекрасно, что да.

— Достаточно, чтобы захотеть сменить имя, — горько заявил Антарес, сверкая синими глазами, в которых Поттеру почудился золотой отблеск. — Так, что, говоришь, нужна помощь в починке корабля? Это я могу, это я помню. Механизмы — моё всё… Если надо дома чего починить… — он сделал приглашающий жест.

— А можешь, — неожиданно согласился Гарри. После, когда он расскажет Лее, что Вейдер чинил ему телевизор и сабвуфер, он долго не будет понимать, почему и её, и приятеля её Соло, и даже не йети Чуббаку пробрало на неконтролируемый ржач.