Вознаграждение (гет)

— Он… не причинит мне вреда…

Охваченная любопытством Джинни подошла ближе и присела на кровать Гермионы.

— Почему ты так уверена? Ты нам чего-то не договариваешь.

Конечно, подруга раскусила ее. В Гермионе вдруг проснулось дикое желание рассказать ей о своей встрече с Малфоем. Ей хотелось знать, с какой стороны Джинни посмотрит на ситуацию. Ее собственные мысли все еще неустанно роились вокруг их поцелуя и короткого разговора. К счастью, кроме них двоих в спальне никого не было, однако она все равно взмахнула волшебной палочкой в сторону двери:

— Оглохни!

Удивившись, Джинни подняла одну бровь.

— Ого, всё так плохо?

Гермиона вздохнула и начала рассказывать про тот день, когда она собиралась пойти в библиотеку. Глаза Джинни расширились, а рот открылся в изумлении, когда Грейнджер поведала о том, что произошло в кладовке для метел.

— Вау… — было ее первой реакцией. — Он просто прижал тебя к стене и страстно поцеловал?

— Ну, не меня, а Паркинсон. По крайней мере, он так думал.

Джинни отрицательно помотала головой.

— Нет, Гермиона. Назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой он должен был захотеть поцеловать Паркинсон в твоем обличии?

— Он хотел позлить ее. Поэтому и сказал, что я приятно пахну, — она смущенно покрутила локон своих волос кончиками пальцев.

— Это так непохоже на прежнего Драко Малфоя, который считал ниже своего достоинства даже смотреть на маглорожденных. Мне кажется, он находит твое тело весьма привлекательным, и ему выпала удобная возможность исследовать его. Он воспользовался ей, не задумываясь.

— Но почему он тогда сказал, что в поцелуе не было ничего особенного?

— Я уверена, что он ему очень понравился, но он не мог признаться в этом Паркинсон. Ты после этого виделась с ним?

Гермиона быстро рассказала о произошедшем возле кабинета нумерологии.

— Вот оно! — торжествовала Джинни. — Ты ему нравишься!

— Но это невозможно, после всех этих лет… — продолжала отрицать Гермиона.

— Почему нет? Последние два года были тяжелыми и для него. Репутация его семьи разрушена, его фамилия больше не имеет ценности и, может быть, прошлое показало ему, что вся эта философия чистокровности — полнейшая чушь. Но для меня важнее всего то, что чувствуешь ты.

— Я в полной растерянности. Этот поцелуй был просто умопомрачительным. Еще никогда меня не бросало одновременно и в жар, и в холод, — сокрушенно призналась Гермиона. — Мерлин, я же не могу… именно с ним…

— Но почему нет? — прервала Джинни ее лепет. — Вы оба свободны, и почему ты думаешь, что кто-то из Малфоев не может измениться? Но теперь я хотя бы спокойна и уверена, что он ни в коем случае не заколдует тебя.

— У меня ощущение, что он своим поцелуем уже это сделал… — тихо произнесла Гермиона.

Она выбрала одну из школьных сов и отправила ему записку:

«Я дам тебе то, что ты хочешь. Жди меня сегодня вечером в 18.00 на пятом этаже возле заброшенного школьного кабинета».

Подписываться она не стала — он наверняка поймет, от кого это послание.

* * *

Незадолго до условленного времени она отправилась в путь. Сердечный ритм девушки набирал обороты, стуча все быстрее и быстрее по мере приближения к пятому этажу, а когда она свернула за угол, ее сердце сделало кульбит. Драко Малфой уже был там. Он вальяжно прислонился к стене, рукава его рубашки были закатаны до локтей, а руки он спрятал в карманы брюк. Увидев ее, он выпрямился.

— Я рад, что это ты, — поприветствовал он девушку.

А из ее записки разве не было понятно, кто именно придет? Я дам тебе то, что ты хочешь.

Жар окутал ее с головой. Ведь написать такое могла любая — за ним бегали целые толпы девчонок, и поэтому он не знал, кто это мог быть. Эта мысль пришла ей в голову только сейчас, она почувствовала, как внутри нее растет злость — на саму себя.

Она сцепила зубы и подбородком показала на дверь заброшенного кабинета. Несмотря на немноголюдность коридора, она хотела быть абсолютно уверенной, что их никто не подслушает. Драко Малфой потянулся к дверной ручке, дернул ее на себя и вошел. Она последовала за ним и запечатала дверь защитными заклинаниями. Когда она повернулась к нему, он вопросительно посмотрел на нее.

— Гарри согласился вернуть тебе твою палочку, — сказала она как-то слишком поспешно.

Гермиона достала волшебную палочку из внутреннего кармана своей мантии и подала ее ему древком вперед.

Невзирая на свой жадный взгляд, устремленный на палочку, он не сделал никаких попыток взять ее в руки.

— Что такое, Малфой? — несдержанно спросила Гермиона. — Не хочешь брать ее из моих рук? Боишься, что я испачкала ее?

— С чего ты это взяла? — он удивленно посмотрел на нее.

— О, дай подумать, может быть, с того, что ты обычно называешь меня маленькой гадкой…

— Тихо, — прикрикнул он и одним шагом преодолел дистанцию между ними.

Аромат мяты окутал ее, и ее колени словно стали ватными. Ноги подкосились, и она почувствовала его руки на своей талии. У Гермионы было такое чувство, будто она ощущает их жар сквозь ткань. Ее кожа начала пылать. Она поспешно отступила на шаг назад и положила его волшебную палочку на одну из парт.

— Что это значит? — видимо, всё немного затянется.

Гермионе стало жарко, она сняла мантию и положила ее на тот же стол. Повернувшись к нему, она снова увидела на его лице хитрую улыбку, которая была ей уже хорошо знакома. Она сразу приготовилась к защите.

— Тот, кто отдает мне мою старую палочку, должен принять и вознаграждение.

— Я уже получила одно вознаграждение от тебя, — Гермиона покраснела до кончиков волос.

— Оно не было предназначено для тебя.

— Я не виновата в том, что ты так рьяно жаждал поцеловать Паркинсон!

— Я еще никогда не жаждал целовать Паркинсон.

— Понимаю, ты хотел наказать ее за провал, — она чуть не улыбнулась. — Но тут ты прямо-таки опростоволосился. Тебе, наверное, пришлось повторно выдать ей ее награду? — она невольно задержала дыхание, когда он отрицательно помотал головой.

— Если бы Пэнси не провалила операцию так бездарно, ничего бы не произошло. Она не заслужила вознаграждения.

Почему она почувствовала облегчение от его ответа? Она подумала о словах Джинни — о том, что он, должно быть, находит ее привлекательной. Пришло время изменить тактику и перейти в нападение, если она хочет узнать правду.

Она нацепила на свое лицо соблазнительную улыбку. Драко следил за каждым ее движением явно недоверчивым взглядом. Призывно качая бедрами, она приблизилась. Отчетливо увидела, как качнулся его кадык, а зрачки глаз расширились. Неужели Джинни была права?

Она коснулась указательным пальцем его ключиц. Крылья его носа слегка раздулись, когда она провела рукой по его груди, лаская крепкие мускулы, скрытые под рубашкой.

— Признай, что тебе понравилось держать мое тело в своих руках, Драко Малфой, — нежно сказала она. Бешеный стук его сердца под ее пальцами ответил сам за себя. — Почему ты сказал, что в нашем поцелуе не было ничего особенного?

— Потому что иначе Пэнси напридумывала бы себе невесть чего, — прямо ответил он.

Он властно сжал ее бедра руками. Гермиона вздрогнула и застыла.

— Что такое, маленькая гриффиндорка? Тебя что, покинула храбрость? Давай выясним, сможем ли мы переплюнуть наш поцелуй в кладовке для метел?

Гермиона открыла рот, чтобы запротестовать, когда он накрыл ее губы своими. В мгновение ока его язык проник в рот девушки. Одна рука слизеринца сжала ее ягодицы и прижала к себе, а другая запуталась в густых волосах. Оказавшись в ловушке объятий, прижатая к его телу Гермиона сомкнула руки на шее парня, чтобы не упасть. Возбуждение переполняло ее. Из девичьей груди вырвался тихий стон, когда он оторвался от ее губ, слегка откинул голову назад и проделал влажную дорожку из поцелуев на ее шее.

Ее тело, казалось, пылало в огне. Как это вообще было возможно, что он вызывал в ней такие сильные чувства? Каждый нерв ее тела был напряжен и словно заставлял прижаться к нему еще теснее. Она прильнула к нему и начала тереться об него, вдыхая в себя его мятный аромат. Твердый бугор, упирающийся ей в живот, свидетельствовал о том, что ему это тоже нравится. С той только разницей, что в этот раз он точно знал, что в его руках сейчас настоящая Гермиона Грейнджер.

Его рот вернулся к ее уху.

— Гермиона, — хрипло прошептал он, — ты сводишь меня с ума.

Он назвал ее по имени! Кровь побежала быстрее по ее венам. Ей, должно быть, это снится.

— О, Драко, — прошептала она в ответ, за что была награждена очередным горячим поцелуем.

Он медленно выпрямился и, тяжело дыша, посмотрел на нее сверху вниз.

— Теперь ты можешь вернуть мне мою палочку, если хочешь.

— После того, как получила свою награду за это заранее? — лукаво спросила она.

— А это не было твоим вознаграждением, — серьезно ответил он. — Я хотел проверить, каково это — целовать тебя, зная, что это настоящая ты.

— И? — спросила Гермиона, затаив дыхание.

Его ухмылка заставила ее сердце биться быстрее.

— Еще лучше, чем я себе представлял.

Он только что признался, что тоже думал о ней… Не до конца понимая смысл его слов, она задала новый вопрос:

— Какое вознаграждение ты обещал Паркинсон за выполнение задания?

— Себя. Она снова могла бы стать моей девушкой.

Внезапная ревность взыграла в ней, как бешеный гиппогриф, она ужаснулась:

— Что за дурацкие договоры такие?

— Такие, которые дают мне выгоду. Я бы нашел способ отделаться от Пэнси.

Ощущение, будто она задыхается, снова накрыло ее — значит, слизеринка действительно не интересовала Драко. Она резко ощетинилась и недоверчиво посмотрела на него.

— Ты думаешь, что теперь я займу ее место, раз принесла тебе твою палочку?

— Почему бы и нет?

Гермиона открыла рот и снова его закрыла. Он что, намекает, что был бы не против начать отношения с ней?

— Дай ее мне, Гермиона, — тихо сказал он. — Ты не должна становиться моей девушкой, если не хочешь этого.

Она безмолвно подала ему со стола палочку из боярышника древком вперед. Он действительно так думает? На полном серьезе? Она не могла в это поверить.

Как только он коснулся палочки, та сама по себе наколдовала целый дождь из ярких искр, словно обрадовалась возвращению к своему прежнему хозяину. Счастливая улыбка Драко невольно заставила улыбнуться и ее.

— Я рада, что Гарри вернул ее тебе!

— Исключительно благодаря твоей помощи. — Драко убрал палочку в карман и серьезно взглянул на Гермиону.

Он неспешно протянул руку, взял ее ладонь и ласково сжал ее своими тонкими пальцами. От них, казалось, исходили небольшие электрические импульсы, выплясывавшие на ее коже немыслимые танцы. Ее сердце снова бешено застучало, и ей стало жарко.

— Драко, — нехотя произнесла она, будучи не в состоянии оторваться от него, — ты и я, это абсурдно, у нас нет будущего.

— С чего ты это взяла, ты же еще не пробовала? — он сделал шаг вперед и приподнял ее подбородок свободной рукой. — Тебе нравится, когда я тебя целую. А я не могу думать ни о чем другом, кроме как о тебе, о том, как держу тебя в своих объятиях!

— Но что скажут твои родители?

— Прошлое преподало им урок, показало, что им нужно пересмотреть свои старые убеждения, — пожал плечами Драко. — Они примут тебя. Я больше опасаюсь твоих друзей.

— Может быть, поначалу они и будут воротить нос, но если я буду счастлива, то и они успокоятся и будут рады за меня.

Он убрал свои пальцы из ее руки, обнял ее за талию и прижал к себе. Его зрачки стали шире при более близком взгляде.

— Я хочу, чтобы мы были вместе, Гермиона. Дай нам шанс. Пожалуйста!

Что она могла еще сделать, кроме как кивнуть? Он обхватил ее лицо своими ладонями и накрыл ее губы своими. Его поцелуй был мягким и манящим одновременно. Он нежно прикусил ее нижнюю губу, прежде чем со вздохом оторваться от нее.

— Я мог бы стоять здесь вечно. Но если мы не придем на ужин, мы останемся голодными. Да и твои друзья подумают, что я сделал с тобой что-нибудь плохое.

Конечно, он был прав. Гермиона взяла свою мантию со стола и улыбнулась ему. Он тут же скрестил ее пальцы со своими, и они покинули заброшенный класс рука в руке. Так они и спустились к Большому залу, двери которого были закрыты. До них доносился громкий гул голосов и шум посуды.

Драко посмотрел на нее сверху вниз.

— Я уверен, что как только мы войдем, все замолчат, и наступит гробовая тишина.

— Да, давай посмотрим, какие у них будут лица, когда они увидят нас, — криво усмехнулась она.

Он подарил ей еще один поцелуй, словно желая подбодрить, прежде чем они открыли двери и вошли в Большой зал, рука в руке.