Добро должно быть с кулаками (джен)

Детство, детство, ты куда ушло?

Где уютный уголок нашло?

Детства милого мне не догнать,

Остаётся с грустью вспоминать…

Юрий Шатунов — Детство

И вот мы подходим, пожалуй, к наиболее весёлому и яркому периоду моей жизни — обучению в Школе Одарённых Единорогов, где каждый день приносил мне новые впечатления и приключения...

Итак, лето подошло к концу, листья пожелтели, пегасы пригнали с севера холодные воздушные массы, а маленьких пони вроде меня отправили в школы — в этом отношении Эквестрия от Земли не отличалась, пусть сентябрь у них и звался по-другому и непроизносимо чуждо.

Я даже сначала подумала про некие палеоконтакты и культурный обмен с Землёй, но быстро отбросила эту идею — начинать учебный год на стыке сезонов, в общем-то, логично, и вариантов здесь немного — четыре, если быть точным... Ну, шесть, если добавить два солнцестояния — к ним тоже можно учебный год привязать...

Так что появившийся в процессе этих исследований календарик с обведёнными в кружочки днями и написанными на полях теориями я сожгла в синем пламени, а пепел телекинезом спрессовала в шарик и выкинула в пруд — и без того дел хватало.

Во-первых, после тех двух экзаменов, которые я прощёлкала как орешки, Кейденс шаркнула ножкой и объявила, что времени в назначенный день у неё нет, и в школу для одарённых я пойду с мамой и папой.

Это я понимала и одобряла — действительно, одно дело, когда няня приводит в библиотеку, и совсем другое, когда в первый класс. Последнее уже попахивает неблагополучной семьёй и подмоченной репутацией, а такого я допускать не собиралась.

Во-вторых же, несмотря на отсутствие многих свойственных сверстникам страхов, я всё-таки не сидела сложа руки, и готовилась, в частности, тренируя речь, чтобы в ней не проскальзывали всякие «руки», вот как сейчас.

Жаркие летние дни за этими занятиями пролетели незаметно, и вот подкралась дата того самого вступительного испытания...

* * *

Мы втроём — мама, папа, и я — гордо шли по широким улицам Кантерлота. Мама трещала без умолку, папа украдкой смахивал скупые мужские слезы, и даже я из-за них немного занервничала — неизвестность пугала, а Школу я до этого видела только снаружи и на картинках...

Как назло, именно в этот момент мы вышли из переулка и оказались в кампусе.

Учебные корпуса тянулись на пол-улицы, белоснежные остроконечные башни нависали надо мной как стрелки исполинских солнечных часов, а полукруглая обсерватория так и манила трубой телескопа.

Качество образования гарантировал дворец Селестии в двух шагах за поворотом, и я даже смогла поближе рассмотреть его сверкающие золотом шпили...

Ну да ладно, завернули мы куда следует — в двухэтажное здание, определённое под приёмную комиссию, а там... Ба-а, тишина и спокойствие! Мои ровесники ходят тихие, собранные, и не вопят! Ну, думаю, всё — надо в лепешку расшибаться, но поступать, не научусь, так хоть пообщаюсь…

Тут к нам подскочил какой-то шкет — серый такой, в очках, тоже не старше меня — и говорит: так, мол, и так, я вас провожу.

И повёл нас в аудиторию...

Коридоры в этом здании внушали. Потолки — во! Высоченные, в углах ни паука, ни паутинки, везде скамеечки такие аккуратные, и цветы больше меня! Одним словом — красота!

Спустя два лестничных пролёта и один переход в другой корпус, оказались мы перед массивной деревянной дверью.

— Вам сюда, — указал наш провожатый лапкой и был таков.

Ладно, возможно, я немного переоценила здешних учеников, убежал он как-то слишком быстро.

Мама погладила меня по голове, и я поначалу даже вроде как оробела, но сработала моя уникальная защитная реакция — опыт маленькой пони я задвинула куда подальше, вспоминая как это было у людей…

А у людей ничего страшного не было, и потому я постучалась, и вошла первой.

Смотрю — и правда, обычный кабинет, тут доска, тут мелок, а напротив трибуна в три этажа для учеников и четыре рожи на их месте. Одну из них я даже узнала — соседка наша, мы с ней в парке часто встречались, она ещё зачем-то каску с собой таскала, а вот три других... Нет, их я не знала, но кьютимарка у одного была в виде ноты, а, значит, сохранялась вероятность, что в магии он не в зуб ногой, и учит музыке.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я и шаркнула ножкой, копируя жест няни.

Трое смотрели на меня доброжелательно, а вот соседка сглотнула и проверила что-то под столом…

«Тоже волнуется», — легкомысленно решила я.

— Мисс Спаркл? — доброжелательно уточнил тот, с нотой. — И её родители? Ну-с, покажите, что умеете...

Мама немым жестом велела мне натянуть улыбку, и после этого началось испытание — комиссия по очереди задавала вопросы, просила продемонстрировать некоторые заклинания и объяснить их происхождение или решить пример, а я, стало быть, это делала.

Минута, две, десять — вопросы кончились, и наша соседка, которая, как я поняла, была председателем, захлопнула свою папку и смахнула трудовой пот:

— Вы приняты, документы отнесите в сто второй кабинет...

— Подождите! — перебил вдруг музыкант. — Есть же ещё дополнительное испытание на высший балл! Мисс Спаркл, — и подмигнул мне эдак интеллигентно, по-профессорски, — хотите попробовать?

— Что, если я его провалю? — сразу спросила я.

— Ну, вы не получите высший балл, что, впрочем, небольшая потеря — пока этот тест никто не проходил.

Соседка пнула коллегу под столом:

— Комиссии требуется время для совещания!

Мы, конечно, деликатно отошли в сторонку, но я своим длинным ухом слышала, о чём примерно они говорили:

— Вы, может, не в курсе, а она недалеко от меня семь лет живёт! — шептала председатель. — Нельзя заставлять её проявлять творческие способности, говорю вам, это может плохо кончиться!

— Что вы такое говорите! — возмущённо шипел музыкант. — Это возмутительно! Неслыханно! Это протекционизм! Вас нельзя подпускать к детям!

— Да поймите меня! — умоляла та. — Вы не представляете, на что она способна!

Двое других только головами крутили, и от прямых слов воздерживались, но учитель пения поступил радикально:

— Голосуем! Кто за то, чтобы вынести вопрос на рассмотрение директору?

Поднялось три лапки.

— Против? Отлично, сейчас пойду, и сообщу ему о вашем самоуправстве...

— Ладно, ладно... — обречённо вздохнула проигравшая, — делайте, что хотите... Не надо директора.

— Вот и славно! — торжествующе улыбнулся победитель спора.

Рог его загорелся, и с кончика слетел огненный шарик, который резво вылетел за дверь.

— Комиссия посовещалась, и приняла коллегиальное решение — Твайлайт Спаркл до теста допустить! Друзья, заносите!

За дверью что-то заскрипело, и ведомый выпущенным ранее светлячком пони-второкурсник вкатил тачку с огромным пятнистым яйцом... Соседка хлопнула себя по лицу и с гулким ударом опустила голову на стол.

— Итак, ваша задача — заставить этот чудный образец вылупиться, — с энтузиазмом объяснял мой неожиданный союзник в рядах партии, — времени отводится пятнадцать минут, ограничений по средствам нет. Приступайте!

И я приступила со всей своей дотошностью и всевозможным тщанием.

Первым делом проверила признаки жизни — движение маны, сердцебиение, содержание воды...

Зелёный по каждому.

Ага, думаю, вопрос-то с подвохом — яйцо явно принадлежит какому-то подвиду Птицы Рух, а они, как известно, любят тепло и молнии...

Попробовала разогреть, параллельно отслеживая изменения — ничего. Создала статику — ноль внимания.

Пропустила небольшую искру — оно разве что фигу не показало.

А если добавить магии?.. Показать эмбриону, что неподалёку есть пища?

Вдохнув и выдохнув, я приняла более устойчивую позу...

Соседка достала из-под стола белую строительную каску и устало надела её на голову.

Другие члены комиссии смотрели на неё с презрением, а мама отнеслась к такому нейтрально и с пониманием.

Сосредоточившись, я окружила объект относительно диагностическими чарами, и направила туда поток чистой маны, стараясь дозировать силу и не сжечь ей внутренности.

Начала с малого — сотой доли от полного запаса...

Минута, две — ничего.

Тридцать процентов!

Скорлупа засветилась...

Сорок!

Кажется, оно начало впитывать...

Пятьдесят!

Пошло, пошло...

И тут на улице что-то оглушительно громыхнуло, да так, что задрожали окна, а дошедшая следом волна чужой магии врезалась в мои структуры и смяла их как бумагу.

Я вздрогнула и всего лишь на краткий миг потеряла самоконтроль, инстинктивно попытавшись скомпенсировать возмущение собственной силой, но вместо этого лишь доломала последние остатки упорядоченности... А когда аномалия исчезла, и давить перестало, я по инерции пару секунд выпускала полный заряд.

Ситуация напоминала перетягивание каната — вот только мой соперник верёвку отпустил, а я продолжала тянуть и стремительно падала лицом в грязь...

Пол подо мною треснул, в глазах побелело, а небо заволокло тучами — я чувствовала их, обволакивала своим телекинезом...

На плечо опустилась чья-то большая, тяжёлая и белая лапка, и наваждение пропало также быстро, как и появилось.

Вместо яйца на обломках тележки сидел здоровенный дракон — головой он пробил крышу, и видела я только его туловище.

Музыкант с пустым взглядом раскачивался на люстре, предусмотрительная соседка выбралась из-под разломанного стола и целовала свою защитную каску, а две её коллеги, перепуганно обнявшись, выглядывали из-за перевёрнутой парты.

С каменным лицом и деревянной шеей я дёрганно, как несмазанный робот, обернулась...

И любые переживания сразу же отошли на второй план.

Потому что сама Селестия нежно гладила меня по спине!

Сориентировалась я мгновенно — преклонила колено и бухнулась лбом в пол, да так, что оставила вмятину — видимо, волшебство ещё не рассеялось.

— Твайлайт Спаркл? — мимоходом заглянула в документы принцесса.

— Да-да-да! — со всевозможным усердием закивала я.

Что она сделает? Как отреагирует? Мысли беспорядочно метались, и я абсолютно не знала, что делать. К такому я не готовилась!

— У тебя весьма...

За окном с грохотом отвалился кусок балкона, а из витража выпало стекло, падения, разумеется, не пережившее.

— ...неплохие задатки.

Поднимать взгляд на её величество я опасалась, но почему-то показалось что на последних словах у неё задёргался глаз.

— Думаю, эта школа нуждается в таких...

Увеличенный дракон скукожился до нормальных размеров, и черепица, которая держалась на его шее, полетела вниз, уничтожая остатки ремонта и того, что не было доломано первым ударом.

— ...способных учениках, — прямо-таки выделила это слово она. — Но любой дар следует развивать и направлять...

Второе окно собиралось выпасть вслед за первым, но принцесса бросила на него недовольный взгляд, и оно удержалось, возвращаясь на место.

— Хочешь стать моей личной ученицей?

Тут уже моя и без того травмированная психика не выдержала, и глаз теперь дергался у меня:

— ЧЕГО?!

— Ты будешь учиться здесь, со всеми, — мягко продолжала принцесса, — но иногда у нас будут индивидуальные занятия, по очень, очень усиленной программе. Так что скажешь, моя маленькая пони?

Мама отчаянно подавала мне какие-то знаки, а я обдумывала, что всё-таки сказать, и как правильно ответить, чтобы, проще говоря, отмазаться.

Ну не верю я в такие совпадения! Не ве-рю! С Кейденс ещё ладно, но Селестия тут каким боком? Чего им от меня надо?!

Так, тихо, тихо — паниковать нельзя, и отказываться нельзя, от такого не отказываются, а как быть?

Ладно, была ни была!

— Это великая честь, но достойна ли я после такого? — выдала я, поклонившись так низко, что опять уткнулась лбом в пол.

Ничего так, удобно — вмятина как раз по форме головы...

Пожалуйста, скажи, что ошиблась, накажи меня, повесь компенсацию ущерба, и ЗАБУДЬ ОБО МНЕ!

— Полагаю, более чем достойна, — добила принцесса, легко поднимая меня на ноги. Сейчас же, вижу, тебе стоит отдохнуть... О, и прими мои поздравления, — и указала куда-то в сторону хвоста.

Извернувшись, я бегло оглядела собственный бок, механически отметив, появление кьютимарки, и мгновенно вернулась в прежнее положение.

Для стороннего наблюдателя могло показаться, что приобретение меня не заинтересовало, но это было не совсем так. Пони считали знак отличия естественной частью взросления и ждали его появления, а я...

Я боялась.

«Особый талант» — так их называли. То, в чём пони действительно хорош, то, чему он посвятит всю жизнь, и в чём достигнет значительных успехов... Но то — пони, а я, где-то в глубине души, возможно, лишь на сотую часть — но человек, а люди непостоянны. То, что увлекало нас... Их — в детстве, может надоесть в юности, а затем снова вернуться к зрелости, но знак отличия — неизменен, и быть прикованной к одной области, будучи посредственной в остальном... Бр-р...

Но это ещё что — некоторые получают знак, связанный с хобби, и вот таковым я искренне сочувствовала. Хорошо ещё, если это будет, например, скакалка, или, там, не знаю, кусочек кроссворда, а если достанется какая-то никому ненужная ерунда, вроде мыльных пузырей — а я такую видела — то что тогда?

Эти мысли пронеслись в моей буйной головушке за первую секунду, а на второй я уже рассмотрела это чудное образование и сделала предварительные выводы.

Выглядело оно абстрактно — вытянутая восьмиконечная звезда, в окружении звёздочек поменьше, которые как бы разлетались от удара, и смысла в этом я найти не могла — во всяком случае, вот так, сходу.

— Спасибо! — ответила я самое очевидное и улыбнулась.

— Да, действительно, — то ли подмигнув, то ли дёрнув глазом, Селестия ещё раз потрепала меня по голове, и...

Какой именно жест она сделала, я не видела — в глаза ей смотреть опасалась — но преподаватели в полном составе мигом очнулись и забегали туда-сюда, убирая мусор и командуя друг другом.

Дальнейшее я помню смутно — вот на шум сбежались ученики, вот кто-то уже принёс рулон обоев, другие притащили вёдра с цементом... Помню, нас отвели в канцелярию, где несколько минут оформляли какие-то заявления, а я стояла с неподвижным лицом и глядела в одну точку, потом мы пошли домой, и ясность рассудка я вернула только к вечеру, когда пришла Кейденс.

И, надо сказать, это событие я запомнила прекрасно...

* * *

Оказавшись дома, я закрылась в своей комнате и плюхнулась на кровать — как есть, плашмя, носом в подушку. Хотелось выть, но это желание я подавила — за такое меня бы точно отдали в сумасшедший дом...

Но... Серьёзно? Дракон?! Магический удар в столь подходящий момент? Да чёрт бы с ними — сама Селестия! Просто — Селестия, про факт ученичества у неё я вообще молчу — иначе, боюсь, всё-таки взвою.

Если бы имел место один из этих факторов — я бы так не переживала. Подумаешь, ошиблась, подумаешь, первое лицо государства, подумаешь, бессмертная богиня-императрица в ученики взяла — ну, бывает, дело-то житейское — но всё вместе...

О, и ещё Кейденс с детства вокруг крутилась и из поля зрения меня не выпускала...

— Аву-у-у! — не удержалась я.

Ну, а с другой стороны, чего я нервничаю? Не убили, мозг, вроде бы, пока не промыли, а значит политика тут простая — хотят вырастить себе умного приспешника, который и супер-оружие из другого мира соберёт, и с документиками поможет, и вражий заговор раскроет запросто...

Логично? Логично, других причин представить не могу...

А, ну, кроме банального совпадения, но тут как-то уж совсем натянуто.

Похлопав себя по пушистым щёчкам, я посмотрела на свои лапки и перевернулась на бок.

Оптимистичная часть моего излишне параноидального разума подсказывала плюсы подобного положения — и работу искать не надо, считай, уже есть, и денег дадут, и славой наверняка поделятся...

А вот пессимистичная пугала — прибьют, когда станешь ненужной, и достижения позабудут, и друзей у тебя не останется...

Значит, надо быть полезной — подсказывала рациональная часть — полезной и безукоризненно верной, чтобы даже у параноиков сомнений в твоей лояльности не было!

Да, точно — верность зачастую ценится куда больше умений, а у бессмертной правительницы наверняка есть некоторые дела, которые можно доверить только самым надёжным слугам — в число которых наверняка войду и я.

Что ж, такая роль меня тоже устраивает... Посланник бога для смертных сам всё равно что бог!

У неё уже была ученица — коварно шептала пессимистичная часть — она была на том Дне Солнца, помнишь её? Где она сейчас? Сгинула в небытие — даже памяти не осталось!

И правда — Сансет Шиммер, я хорошо её запомнила. Какое-то время её имя мелькало то тут, то там, в газетках, и по контексту было понятно, что пишут о ней только из-за частого нахождения рядом с принцессой — каких-либо государственных дел на постоянной основе она не выполняла, только мелкие поручения, как тогда.

Оптимистичная часть считала, что она банально выпустилась и ушла в свободное плавание, а пессимистичная — что её, ну, того...

— Твайлайт, Кейденс пришла, — донеслось из гостиной.

— Ла-адно! — ответила я и сглотнула.

Ну, момент истины...

Топ-топ-топ по ступенькам — и дверь приоткрылась, а из щели показалась розовая макушка.

— Устала, бедненькая, — то ли умилилась, то ли посочувствовала моя крылорогая няня. — Ещё и стеснялась наверное?..

— А ты уже в курсе? — приподнявшись, неопределённо помахала я.

— Принцесса рассказала, — ответила она, — сказала, что ты такая живенькая и усердная, ну, в общем, что ты молодец.

— А про дракона?

— О-о-о, там вообще целая эпопея! — оживилась она. — Яйцо добыл профессор Нейсей во время одной из своих экспедиций, и он клялся, что взял его из брошенного гнезда Птицы Рух...

— Я тоже подумала, что это Птицы Рух, — перебила я.

Стоит говорить об этом почаще, а то мало ли... Дело-то серьёзное — на ребёнке магию испытывали!

— Так вот, он весь побледнел, осунулся, бегает... Он-то думал подкормить его магией студентов, и вывести изначально дружелюбным к пони, а получилось вон как! Теперь, говорят, будет сам за дракончиком присматривать, пока взрослые драконы не прилетят... Такие дела! Кстати! Поздравляю!

И ткнула в новую кьютимарку.

— Когда вечеринка?

— Ай, да ну её, — вяло отмахнулась я, — не люблю такие мероприятия…

— Да-а, Твайлайт, ты уже совсем взрослая, — потрепала меня по голове она. — А ведь я помню, как мы с тобой играли в кубики...

— Ой, да было-то всего один раз! — скривилась я.

Ага, это когда я для конспирации изображала правильного ребёнка, а Кейденс — правильную няню...

И снова ожила пессимистичная часть моего рассудка — а насколько искренней была с тобою подруга? Не выполняла ли она описанное ранее «щекотливое поручение»?..

— Да, шахматы мне тоже больше понравились, — охотно согласилась она.

Посидели, помолчали.

— Твайлайт...

— Да?

— Ты ведь уже взрослая пони — скоро пойдёшь в школу, да ещё и будешь учится у тёти…

— Та-ак?

Куда она клонит, я примерно догадывалась, но из вежливости догадку не демонстрировала.

— А взрослым пони не нужны няни. Особенно таким умным и ответственным, как ты.

Я медленно кивнула, чувствуя себя Шерлоком — ну правда, о чём ещё сообщать с таким лицом?

Подмывало сказать красивую фразу «но друзья-то им нужны», но я смолчала. Не хотелось навязываться — захочет общаться, и так найдёт пару минут, а нет — так и не надо.

— Да уж, и чего я ожидала... — прыснула она, — иногда мне вообще кажется, что у тебя совсем нет эмоций и чувств — только холодный расчет и железная логика.

— Просто я не переживаю по пустякам... Только и всего.

Разумеется, новость меня расстроила — к няне я привыкла, и, не буду кривить душой, мы неплохо сдружились. Но также я понимала, что такая дружба долго не продлится, и потому давно ждала подобных новостей.

— А иногда я думаю, что ты куда старше, чем выглядишь...

Я встрепенулась — что это, прощупывание почвы на предмет неучтённых способностей?

— Прости, глупая шутка, — поспешила взять слова обратно она, — но есть ещё одна новость, которая тебе наверняка понравится.

— Ага? — успокоилась я.

— Мама разрешила нам сегодня сидеть допоздна!

— Ночёвка?

— Ночёвка!

— Ура!

* * *

В ту ночь мы так и не сомкнули глаз, и говорили, говорили, говорили до самой хрипоты, а потом отпивали водички из стакана и говорили уже шёпотом.

А когда захотели спать — открыли окно и стали смотреть на звёзды. Как и на Земле, здесь в августе часто виднелись целые метеоритные дожди, и небо словно прошивали крохотные серебряные иглы...

А потом мы вспоминали всё самое хорошее, и смеялись — смеялись, так, что болели животы, делились секретами, которыми ещё не успели поделиться и тайнами, которые когда-то забыли раскрыть...

И так это было до стиснутых зубов тоскливо — осознавать, что всё, вот оно — детство кончилось, и сегодня его последний день!

Да, в ту ночь спать мы так и не легли.

* * *

Утром, когда Кейденс уже ушла, в моём тайном дневнике, который несмотря на все откровенности остался тайным, появилась новая запись на жутком, чуждом, языке:

«Принцесса Кейденс — хороший друг. Причины не нужны».

* * *

А вечером, когда я отоспалась и вернула ясность мысли пополам с логическим мышлением, к этой строчке добавился подробный анализ беседы длиной в два листа.

Отступаться от принципов я не собиралась.

---

Примечания:

Перечитывая первую главу спустя чёртовых два года после написания, я сообразил, что не добавил туда пояснения по кьютимаркам, отчего получается когнитивный диссонанс — это мы, читатели, знаем, что к чему, а ГГ не знает, и её рассуждения о кьютимарках в таком случае выглядят странно. Поэтому в первой главе добавлено пару абзацев, где наша Твайлайт объясняет, что это такое, и рассказывает о своих мыслях по этому поводу. Так что не удивляйтесь, что она так спокойно об этом рассуждает...