Совершенно случайно (джен)

В большом зале царил самый настоящий, форменный дурдом, какой ни один из учителей школы не мог до сего дня лицезреть.

Старшеклассники, не дождавшись прибытия первоклассников ни через восемь, ни через десять минут (по их мнению, это было сроком просто

нечеловеческим), немедля отправились на кухню за едой и напитками.

Естественно, тыквенный сок никто из них пить не собирался, но автор ответственности за этих детишек совершенно никакой не несёт.

Распределять было некого, и всем педсоветом решили надевать шляпу на тех, кто вообще почему-то решил здесь остаться.

На Рона Уизли и Драко Малфоя.

Первого тут же отправили на факультет Слизерин.

«Как это было?» — спросите вы. Пожалуйста, мне не жалко, я вам сейчас расскажу.

Рон сел на деревянный табурет. Но тот то ли от старости, то ли от проделок старшаков за скучное время ожидания, что, конечно, было правдивей, сломался. Да так, что от него отлетело сразу четыре ноги, сидение треснуло, отвалились гайки и болты... короче, из груды деревяшек можно было бы смело пилить кубики легендарного Лего.

Естественно, рыжий мальчик тут же свалился на пол, ушибив пятую точку.

— Идиот! — оценила шляпа, нервно заикаясь (дети были почти ни при чём).

— Сама дура! — и самому себе: — Предупреждали же нас, что распределение в школе — очень опасная вещь.

— Прекратите немедленно ругаться, мистер Уизли! — отругала его, невинного, сектанка в зелёном. Хотела ещё добавить «дурак», но не знала, как выразить это в достаточно вежливой форме.

— Ладно. Больше так не буду, — и стоя натянул шляпу на голову. Но шляпе-то в этот день хотелось шалить, и она решила озвучивать мысли мальчика вслух.

Вот было ору от Рона Уизли! Проклиная шляпу на чём свет стоит и обещая её вместе с Гарри не-Поттером сжечь (при посредничестве Гарри, а не сжечь Гарри, на случай, если кто-то не понял), он бросился вон из зала, предкушая зелёный громовещатель от мамы.

Красные давным-давно закончились, а писать обычные письма Молли было лень. Да и тем более недавно Джинни все чернила извела, раскрасив упыря. Видите ли, милой девочке показалось, что он у них какой-то незаметный.

Драко без лишних криков отправили на факультет Гриффиндор. (Он как раз на этот случай покрасил волосы в красный.)

Снегга — в Азкабан. (Ну извините, это всё глупая шляпа! Профессор всего-то подумал про сильный, быстродействующий яд.)

А Альбуса Персиваля (дальше всё равно даже он не запомнил...) Дамблдора — в страну розовых единорогов под названием Понивилль. Видно, переборщил со своим гардеробом супергламурных оттенков.

Подумав, почесав репу, он обратился к двум давно приевшимся ученикам школы Хогвартс. Его, видимо, уже бывшей школе.

— Дорогие ученики, пожалуйста, кушайте, — и, чтобы не показаться старым и скучным, очень креативно, даже экстравагантно, добавил: — Стол, тумбочка, диван, комод, гардероб, — и сел обратно на стул.

* * *

Драко Малфой за столом уж было совсем заскучал. И, решив даром времени не терять, улёгся, сложив руки на стол.

— Эй, просыпайся. — Рон Уизли пнул его, кажись, минут через ноль. После грандиозного позора он всё же решил вернуться на ужин.

— Уизли, охренел? Не мешай, я занимаюсь важным делом. Сплю.

— Как думаешь, где Гарри?

— Какой Гарри? — Драко скрипнул зубами.

— Гарри, который был с какой-то кудрявой девочкой.

— Я почём знаю? Мы в Большом зале одни! А ты кого-то одного вспоминаешь.

— Этот Гарри сказал, что вы с ним большие друзья.

— Польщён. Но ни с каким Гарри в Хогварте я не дружил, не дружу и дружить в ближайшие лет сто не собираюсь.

И попытался снова заснуть. (Ключевое слово в этом предложении — как раз после предлога.)

— Ещё этот Гарри носит очки. А мне померить не дал.

— Зачем тебе, Уизли, очки?

— Ну... это же очки! Я их раньше не видел.

— Хм... — и снова ПОЧТИ погрузился...

— А фамилия у него — Поттер!

— Ага. Приятно познакомиться. Я Драко Дамблдор.

— Правда, что ли? — не понял стёба Уизли. К сожалению, не понял его и директор, принявшийся лихорадочно раздумывать, не надо ли кому-то платить алименты.

— Нет, неправда! Пошутил! — а затем, вспомнив очкастого Поттера с Тисовой Улицы, вскочил со стула, предварительно схватив Уизли за руку, и ускакал за большие двери — искать.

* * *

Перво-наперво очкастый Гарри Поттер с мотком изоленты в кармане раскланялся с привидением Миртл и поскорее побежал в затопленную кем-то кабинку.

Гермиона тем временем уставилась в «большую дырищу», примеряя, кинуть туда цезий или всё же не надо. Пока.

— А я вот так в туалет пошла и померла, — неожиданно сказала Миртл Гарри. — Вот как раз в этой самой кабинке.

Поттер, охнув, тут же вылетел с попутным ветром, запнулся о шнурок и налетел на Гермиону с цезием. С ЕГО цезием.

— Ты откуда этот кусочек взяла? — мило уточнил Гарри у подруги, доставая заначку в виде школьного дневника с единицами, двойками, тройками и замечаниями от разных учителей, поварихи, уборщицы и самого настоящего директора школы.

Был он совершенно непримечательным (если не брать во внимание черепа, блёстки, проводки, химические формулы, наклеенные фантики и самое обыкновеное павлинье перо), а весил килограмм двадцать, не больше.

— Это старинная книга? — У Гермионы тут же загорелись глаза. Да так, что Гарри на миг растерялся.

Гермиона хотела уж было быстренько обезвредить своего оппонента, но, не удержав томик, случайно уронила его.

Тот, пробив кафельный пол, раскрылся на поэзии Пушкина и его произведении (с точки зрения Гарри, конечно) «Ромео и Джульетта». Пока девочка пыталась прийти в себя от культурного шока, а заодно от тяжести этакой гири, Миртл начала завывать:

— Из этой самой дыры выползла когда-то большая змея. У неё были вертикальные зрачки и зелёные глаза.

— Как у меня?

— Нет, идиот! Они у тебя... а впрочем, за твоими очками не видно.

Поговорив ещё, Гарри предложил Миртл слетать в эту дыру на разведку (а вообще-то, он просто сказал ей улететь далеко и надолго, уж очень она его восхитила своим концертом), а сам, затолкав дневник обратно в свой безразмерный карман, отправился с Гермионой и дальше крушить здание любименькой школы.

* * *

На Астрономической башне не было ничего интересного.

То есть, нет, конечно, как и принято на всех приличных башнях, там была сама Высота.

Но Поттер с друзьями в своей среднестатистической магловской школе и повыше взбирались, плюс-минус.

— Как думаешь, можно оттуда кинуть дневник? — проконсультировался Гарри у законопослушной Гермионы.

— Не знаю. А вдруг он пробьёт землю и вызовет землетрясение?

— Эй, говорить ерунду вообще-то положено мне.

— Ну, правда! А вдруг там кто-то стоит? Ты же его просто убьёшь!

Поттер, почесав репу, прям как старый добрый директор, прокашлялся и громко завопил на округу:

— Инопланетяне! Всем немедленно отойти от Астрономической башни! — и выпустил дневник на свободу.

* * *

Кто такие инопланетяне, чистокровные дети не знали, да и знать до сего легендарного момента не очень хотели.

Хорошо хоть успели отбежать подальше от падающей на второй космической книги, явно выпавшей из НЛО. Про таковое чистокровным тут же рассказывали маглорождённые дети.

Потыкали в неё хорошенько всеми известными и неизвестными заклинаниями.

В основном-то в школе ни один ученик ни одну дисциплину не знал, да и никто особо здесь не пытался учиться, оставаясь то на второй год, а то и сразу на третий. А откуда ещё было такой толпе учеников здесь вообще оказаться?

Отличниками-олимпиадниками были только будущий министр магии, министр образования и директор школы, работник Мунго и олимпийский призёр по квиддичу — в отличие от других, он умел отрывать свой «Чистомёт 22232235» от земли.

— Чё делать будем? — поинтересовалась как бы невзначай девочка Гита у девочки Зиты.

— Будем читать, — предложила та и открыла его, ОТКРЫЛА, своими руками.

Ученики, включая старшекурсников от такой странной беспалочковой магии, прямо сказать, офигели и все ринулись читать.

* * *

Вдоволь полюбовавшись на звёзды и даже не заметив галдящую толпу абсолютно счастливых детей, Гарри и Гермиона продолжили искать, чем бы таким интересным заняться.

Так что, найдя подозрительный люк, они тут же полезли на крышу.

Крыши, правда, не было, до неё было пока далеко, а детишки попали в самую настоящую чайхану. Прямо как в старой доброй России!

— Бесплатный чай! — обрадовался Гарри и налил себе целую кружку под гжель до самых-самых краёв.

Их он заметил не сразу, конечно, так что случайно залил и себя, и пол, и стол, и ковры.

— А вдруг он отравлен?

— Гермиона, всю малину мне портишь! — Мальчик расстроился и отставил крашенную гуашью водицу подальше.

— Ой, смотри! — Девочка вдруг изменилась в лице. — Там кто-то есть.

Кто-то оказалось не пауком, не гусеницей и даже не какой-то букашкой. Кто-то было человеком, а именно профессором Сивиллой Трелони, старой накуренной (имеется в виду, конечно, что курила она много и часто, а курила вместо табака одуванчики и подорожники) бабкой в шали и пледе.

Отступая от неё, Гарри схватил чайник (просто так), а Гермиона — чашку (чес-слово, машинально; так потом уверяла она).

— Что вы делаете в моей комнате? — нечеловеческим заорала старуха. — Вы не даёте моему внутреннему Оку...

До чашек и чайников ей было далеко, так что агрессивная тётенька полезла в карман. И выудила оттуда волшебную палочку, за что, надо сказать, и поплатилась.

Взвизгнув от страха (Гарри со своим зрением, да еще и в старых очках, не разглядел, что палочку она держала концом вверх, а Гермиона так и вообще на нее не смотрела), дети бросили принадлежности быта на пол и рванулись к люку, намереваясь поскорее сбежать от нечистой силы.

Гарри даже забыл про свой химический набор, лежащий в рюкзаке.

— О-о-ой, ой. — Сивилла вылезла из-под обстрела самого дорогого ковра и, не найдя других объяснений, спросила:

— Ты мне мстишь за пророчество, да?

Какое пророчество, ни Поттер, ни Грейнджер знать вообще не хотели, так что, переключившись на четвёртую космическую, быстро удалились из люка.