Стать мастером. Книга 2 (гет)

Путешествовать по Сиродиилу зимой оказалось для Рин не самым приятным занятием. Спустя неделю сменяющих друг друга снега и дождя, она начала неумолимо скучать по зною Вварденфелла. Серо-белые пейзажи с голыми деревьями больше не радовали её новизной, а холод оказался серьёзным препятствием для привычного образа жизни и работы.

Покачиваясь в крытой телеге, которая успела несколько раз от Бравила до Скинграда увязнуть в грязи, воровка выпила очередное согревающее зелье. Хотя она и приобрела под руководством Милли чёрную дублёнку с серым мехом на отвороте, утеплённые кожаные перчатки и шарф, в который научилась кутаться так же, как и её подруга, без возможности зайти куда-нибудь погреться этого было мало. А ведь ещё не хватало в самый ответственный момент во время вылазки выдать себя внезапным чихом!

Рин отдавала себе отчёт в том, что с каждым разом задания Гильдии становились всё сложнее. С одной стороны это говорило о том, что она хорошо зарекомендовала себя, и потому ей доверяли решать столь ответственные вопросы. С другой — воровка ощущала, что её навыков взлома и скрытности начинало не хватать. Теперь девушка почти всегда брала с собой свой костяной лук, а в этот раз не пожалела немалые деньги и на зачарование огненных стрел, в чём ей помогли связи Милли в Университете.

Арманд Кристоф повысил девушку после успешной кражи драгоценного бюста из гробницы Чейдинхола, который впоследствии ей приказали подкинуть обнаруженной среди согильдийцев крысе. Именно об этом молчала Метредель, когда намекнула Рин, что Арманд не посвятил её в некие дела, которыми они занимались. Оказалось, что их общая знакомая — воровка по имени Миврина, что жила в Портовом районе — сливала информацию Иерониму Лексу. А Кристоф вместе с Метредель нашли способ вычислить её и устранить, и всё это — руками ничего не подозревающей Рин. Когда всё для подставы было готово, ей велели подойти к рыскавшему в Портовом районе капитану стражи и навести его на предательницу, сказав, что Миврина прячет пропавший бюст у себя. Конечно, сначала стражник ей не поверил, но раздутое чувство долга заставило его наведаться к ненадёжному информатору в гости.

С тех пор вместо Арманда задания Рин начала давать С'Кривва — дуайен из Бравила, не работавшая с новичками. Многоопытная каджитка немного напоминала Сладкоголосую Хабаси, хотя была другой масти и говорила с чистым имперским выговором, без обращения к себе от третьего лица. Рин и её новая начальница быстро прониклись друг к другу доверием и взаимным уважением, ощутив родственную душу. Доверившись чутью, С'Кривва направила многообещающую воровку в Лейавин, вернуть кольцо другу Гильдии прямиком из покоев графини: дело в том, что один горе-вор стащил его не у той, а потом ещё и умудрился попасться законному владельцу и угодить при этом в тюрьму. Стоило Рин сдать это задание, как дуайен приказала выполнить ту самую задачу с кражей посоха Архимага, после чего Рин не решалась подходить к Университету на расстояние магического выстрела.

Размышляя о том, в какие невероятные приключения завела её жизнь, девушка задремала и проснулась тогда, когда извозчик объявил, что путешествие подходит к концу. Рин и её попутчики — двое крестьян и старик с баулами, тихо ликуя, выглянули из-под навеса, разглядывая высокие стены Скинграда: впереди виднелись силуэты конусовидных башен замка на холме, а приближающиеся огоньки окошек и факелов заставляли предвкушать скорую возможность оказаться в теплом и уютном месте.

Близились сумерки. Пригород широко раскинулся своими бесснежными, но холодными полями и знаменитыми на всю Империю виноградниками Тамики и братьев Сурили, на которых работа хоть и была приостановлена, но только для того, чтобы весной, с новыми силами быть возобновлённой. На подъезде к городу, телега завернула в ущелье и проехала под аркой огромного моста, ведущего к замку графа Скинградского. Ближе к воротам, несмотря на погоду, чувствовалась некая оживлённость, присущая Имперскому городу — люди возвращались после рабочего дня домой, телеги везли за стены дрова, всяческие товары и провизию. Скинград являлся крупнейшим городом Коловии — западной части Сиродиила — и из-за своего расположения был важным политическим, культурным и экономическим центром провинции, что не могло не интересовать молодую и амбициозную воровку. Мысленно отметив про себя, что теперь ей останется для полного списка посетить только Коррол, Бруму и Кватч, девушке не терпелось увидеть новую территорию изнутри.

Поспешно поблагодарив возничего, Рин спрыгнула с телеги, случайно проигнорировав предлагаемую мужчиной-попутчиком руку. Неловко улыбнувшись ему, по привычке спрятав глаза под надвинутым капюшоном, она быстро метнулась к воротам, поправляя на ходу перекинутую через плечо сумку и лук с колчаном.

При входе в город взгляд девушки зацепился за чёрно-красные знамёна, висящие по обе стороны от широкого арочного проёма, с полумесяцами Массера и Секунды, глядящими друг на друга. В огромных городских вратах она ощутила себя очень маленькой, снизу вверх глядя на высокие каменные особняки, тянущиеся к небесам острыми крышами.

Двинувшись по мощёной дорожке, заботливо расчищенной от тонкой плёнки мокрой снежной каши, Рин отметила, что Скинград отличался от прочих городов Сиродиила. В сравнении со столицей здесь не ощущалось столько простора — узкие, но ухоженные улочки казались уютными, а каменные двух-трёхэтажные дома с решётчатыми окнами напоминали маленькие версии сказочных замков. В девушке боролись два противоположных желания: последовать примеру гуляющих на свежем воздухе, чтобы поближе познакомиться с достопримечательностями, либо скорее посетить нужник и съесть миску горячего пряного супа. Найдя глазами того, кого по одежде можно было определить как нищего, она завернула к нему. Уверенно подойдя к темноволосому имперцу средних лет почти вплотную, Рин заставила его в недоумении отступить. Почувствовав от своей цели сильный перегар, вырвавшийся изо рта вместе с облаком пара, она тоже отстранилась.

— Да укроют тебя тени, — поздоровалась воровка, и небритый мужчина с неравномерно-красным лицом расплылся в доброжелательной улыбке, которой не хватало минимум пары зубов.

— А-а-а... Меня зовут Фагус. Чем могу помочь? — нищий протянул руку, то ли чтобы поздороваться, то ли заведомо ожидая аванса.

— Яна, — представилась та, сделав вид, что осматривается и не видит жеста. — Во-первых, где можно недорого поесть и заночевать? За этот вопрос платить не стану — мне на него любой ответит, — оповестила она, оценив повсеместную осведомлённость бедняков о Гильдии Воров.

— Рядом есть таверна. Я как раз иду в ту сторону, — в пропитом голосе мужчины прозвучали недовольные нотки.

— Отлично, — кивнула Рин и, поравнявшись с Фагусом, двинулась за ним по улице. — Но у меня есть другой вопрос, ответив на который ты можешь помочь мне.

Достав на ходу пару монет, девушка протянула их вновь ожившему имперцу: было не сложно догадаться, на что именно ему не терпелось потратить ещё не отработанные деньги.

— Ну-с?

Воровка посерьёзнела и заговорила тише:

— Меня интересует, знаешь ли ты, где находится вор по имени Теранис?

Смачно рыгнув и не извинившись, нищий хмыкнул:

— В темнице замка. Около недели назад этот непутёвый воришка перебрал лишнего и принялся хвалиться своими успехами в таверне. Вот его и повязали.

«Как глупо получилось», — подумала Рин, но вместо слов задумчиво кивнула и зацепилась взглядом за дом на углу улицы, рядом с которым болтала веселая компашка. На вывеске значилось «Западный вельд».

— Мы на месте, — объявил Фагус, попытавшись заглянуть в запотевшие окна, поросшие лозами плюща. — Значит, Яна, ты здесь впервые? Если так, то ты обязательно должна попробовать здешнее вино! Только если ты любитель экспериментов — не советую мешать коммуничное и бренди… — почему-то предупредил он. — Так как насчёт того, чтобы составить мне компанию? — попытался навязаться на бесплатный ужин нищий.

— Ты знаешь, как устроен замок? — спросила Рин и, получив утвердительный ответ, согласилась.

В дорого убранной уютной таверне почти все столики были заняты: народ то и дело захаживал сюда погреться глинтвейном и насладиться вином, которого тут было в избытке. Прямо напротив входа жарко горел очаг, над которым висела голова оленя с ветвистыми рогами; слева виднелась стойка, где обслуживала посетителей немолодая светловолосая нордка, на столах стояла серебряная посуда, а в тарелках посетителей сшибала с ног ароматами незаурядная пища. Пройдя по расстеленным на полу коврам прямо к хозяйке, Рин, проигнорировав очередь, сперва поинтересовалась, где находится дамская комната, и только через несколько минут смогла подумать о том, что хочет ещё и есть, и зачем она вообще сюда приехала.

Заняв освободившийся столик на двоих, девушка заказала две порции супа и самое дешёвое вино, какое нашлось у хозяйки, для Фагуса. Обстановка заведения и цены никак не указывали на то, что это подходящее место для тех, кто экономит деньги, и Рин не постеснялась укорить своего хитрого спутника, который лишь развёл на это руками. Однако время шло, а ей были нужны информация и отдых.

С аппетитом прикончив сладко-солёный фирменный кукурузный суп, данмерка выпытала у нищего, как можно пройти к замку и где находился вход в темницу. Попутно делая зарисовки в дневнике, она начертила примерный план помещений, чтобы в случае чего не заблудиться в огромной обители графа. Посидев ещё немного с довольным своей участью имперцем, дабы перевести дух, Рин воспользовалась возможностью узнать больше:

— Фагус. Расскажи мне про Скинград: в каждом городе есть что-то, о чём не пишется в путеводителе, но знают только местные жители.

Имперец хлебнул вина прямо из бутылки и подался к девушке, ухмыляясь:

— В самом городе нет ничего такого, но про замок ходит много слухов.

— Почему? — с неподдельным интересом приподняла она брови — всё-таки ей предстояло проникнуть внутрь.

— Хе-хе, — тихонько посмеялся тот и, прищурив глаза, ответил: — Народ любит всякие байки сочинять. Ну, например, про нашего достопочтенного графа… Янус Гассилдор — благословенный управитель, при нём Скинград процветает уже как полсотни лет, но отчего-то он редко выходит на люди. Попасть к графу на службу крайне сложно — складывается впечатление, будто за стенами замка прячется какая-то тайна…

— Или граф просто скромный и замкнутый человек, — предположила Рин, дабы утешить саму себя. — А осторожность… разве это не черта хорошего правителя?

Хмыкнув, Фагус снова приложился к горлышку, наводя воровку на мысль о том, не станет ли тот после их встречи болтать под действием алкоголя лишнего — так же, как это сделал Теранис.

— Может, и так, — добродушно кивнул он, вытирая губы рукавом протёртой до дыр куртки. — В конце концов, у него есть причины горевать. Его жена много лет назад сильно заболела — говорят, она все эти года лежит ни жива, ни мертва.

Решив, что больше не стоит тянуть время, Рин оставила информатора наедине с бутылкой и снова отправилась в путь.

Из-за пасмурной погоды и времени года стремительно темнело, и, когда Рин снова оказалась на улице, ей показалось, будто было не около шести вечера, а уже наступила глубокая ночь. Двинувшись по краю улицы к верхним восточным воротам, у неё отчего-то появилось странное предчувствие. Вся эта история с пропажей Тераниса — вора, которого С'Кривва послала перед ней добыть редкий том «Утраченных историй», выглядела подозрительно и не сулила ничего хорошего.

«Успокойся, Яна. Тебе всего лишь нужно освободить товарища и помочь ему завершить начатое», — внушала себе девушка. Сжав ремешок от колчана, она по привычке старалась не выходить в свет уличных фонарей, дабы лишний раз не светиться. Миновав Гильдию Магов, она прошла рядом с памятником, изображающим юного всадника с ястребом на руке, и вскоре вышла за пределы города на дорогу, поднимающуюся к замку на холме. Хотя идти было и недалеко, дыхание Рин участилось от преодоления резкого склона. Когда впереди, у выхода на мост, появился силуэт с факелом, она замедлилась, выровняв ритм сердца, и активировала амулет матери.

Проскользнув мимо ничего не подозревающего стражника, она пронеслась по мосту, мимолётно оглядев чернеющие горы, леса, и такие же бесцветные под пасмурным ночным небом крыши часовни и жилых домов. Бесшумно и незримо пройдя через всё ещё открытые для посещения ворота, Рин оказалась в небольшом дворе с колодцем посередине. Как и говорил Фагус, справа вдоль стены тянулась лестница, поднявшись по которой она нашла дверь в тюремные помещения. Та оказалась не заперта, и воровка спустилась по коридору вниз, пока не нашла тюремщика — молодого парня в доспехах, сидящего за столом прямо у прохода к камерам.

Спрятавшись обратно за поворот, Рин задумалась, как ей было бы лучше поступить. Кое-кто из друзей-воров советовал ей договариваться с людьми — в её случае посредством взяток. Но, провались эта затея, она бы засветила своё достаточно узнаваемое лицо, и после, пускай, успешного спасения Тераниса, стража бы знала, кого искать. В конце концов, нищий отметил, что на службу кого попало не брали, а, значит, скорее всего, сомневаться в верности тюремщика графу не стоило. Ничего не оставалось, кроме того, чтобы ждать удобного случая, дабы пробраться внутрь незамеченной.

Присев, девушка вслушивалась в то, что происходило по соседству: молодой стражник, очевидно, простыв, сидя в холодном сыром помещении, покашливал и периодически шмыгал носом. Рин слышала, как он листал то ли какую-то книгу, то ли бумаги, убивая время. Где-то через четверть часа он поднялся, чтобы налить себе попить и ещё через несколько минут чем-то зачавкал. После ужина, настроение стражника, видимо, приподнялось, потому что он начал напевать какую-то песенку себе под нос и, когда эта песенка стала приближаться, Рин тут же активировала амулет. «Наконец-то тебе приспичило!» — обрадовалась воровка, которой изрядно надоело сидеть без дела. Когда мужчина прошёл мимо, она скользнула туда, где только что он нёс вахту. Даже не пытаясь найти ключи от камер, она тут же достала Вечную отмычку и пробралась в тюремные помещения, предусмотрительно закрыв за собой. «Хорошо, когда для тебя нет непреодолимых дверей», — не без гордости думалось ей, пока она, будучи всё так же невидимой, проходила по длинному коридору мимо пустых камер.

Заметив, наконец, лежащее на полу тело, она развеяла магию и шикнула, привлекая внимание. Мужчина резко вскинулся и в панике замахал руками:

— Нет, пожалуйста!

Испугавшись не меньше него, Рин принялась утешать заключённого:

— Прошу вас, не шумите! Я не причиню вам зла!

Присмотревшись получше к гостье, мужчина вскочил на ноги и подбежал к решётке, вцепившись в прутья:

— Тогда зачем ты здесь? О, прошу, если это правда — выпусти меня!

Рин, держась на всякий случай подальше от решётки, всмотрелась в бледное, словно бескровное лицо норда, исчерченное сеточкой морщин. Нездоровая худоба и синяки под глазами наводили на мысли о том, что он сидел здесь уже достаточно долго.

— Вы ведь не Теранис? — осведомилась воровка.

— Нет… его здесь уже нет. Я — Лартджар. Лартджар Отстающий! Я остался последний, а значит — я следующий!

Нахмурившись, Рин жестом попросила мужчину, который явно был не в себе, понизить голос.

— Что вы имеете в виду? Куда делся Теранис?

Округлив глаза, норд вытянул лицо:

— О… Я имею в виду Бледную Леди. Она периодически приходит сюда и тащит нас по одному в своё логово. После третьего раза ещё никто не возвращался. Тераниса забрали прошлой ночью в третий раз, девочка.

Почувствовав, как морозец пробежался по коже, Рин взяла себя в руки:

— Куда она… То есть, где логово этой Бледной Леди?

Лартджар повернул голову в сторону тупика, которым заканчивался коридор, и воровка заметила в свете настенного подсвечника поблёскивающие на полу тёмные капли прямо под стеной.

— Примерно час назад она увела туда аргонианина. Бедолага сидел с Теранисом в той большой камере, они постоянно о чём-то шептались. Выпусти меня, девочка, и я расскажу тебе, как открыть потайную дверь. Я знаю, как она это делала, точно знаю!

Не видя иного пути, как довериться заключённому, Рин попросила его отвернуться, дабы не светить Вечной отмычкой, и отворила его камеру.

— Только не бегите на волю, сломя голову, — предупредила она. — Дождитесь подходящего случая. Охранник рано или поздно оставит свой пост — стойте под дверью и слушайте.

Слёзно поблагодарив освободительницу, он указал на подсвечник:

— Я пойду другим путём. Это рычаг. Потяните за него.

Подойдя к, казалось бы, обыкновенному светильнику, Рин взялась за металлическое основание и с силой потянула вниз: на выложенной из белого кирпича стене выступили очертания проёма, и замаскированная дверь отворилась внутрь.

— Чудеса, — прошептала Рин, для которой тайные ходы сиродиильских замков были в новинку. — Я как будто попала в страшную сказку.

— Страшно то, девочка, что это не сказка, — нетерпеливо произнёс Лартджар.

Они вместе спустились по тёмному тоннелю, пока не упёрлись в ещё один тупик: отыскав на этот раз не замаскированный рычаг, Рин потянула за него, готовясь в любой момент столкнуться с таинственной Бледной Леди.

Но за проёмом их ждали всего лишь хозяйственные помещения. Следуя за каплями крови, девушка свернула с коридора в винный погреб.

— Тут наши пути расходятся, — попрощался норд. — Я пройду через столовую — за ней есть выход во двор. Будь осторожна.

Обернувшись, Рин тихонько окликнула мужчину:

— Погодите! Так кто такая эта Бледная Леди?

Словно боясь сказать это вслух, Лартджар задрожал и, приблизив руки к лицу, выставил у рта указательные пальцы, направив вниз. Сделав это, он скрылся за поворотом, и Рин не стала его догонять. «Вампирша, значит», — утвердилась она, доставая из-за спины лук. — «А я как чувствовала, что добром эта вылазка не кончится. Ой, чувствовала!»

Оказавшись в большом помещении, заставленном огромными бочками и стеллажами со стеклянными бутылками, она продолжила искать кровь на полу. След привёл её к одной из бочек и, наученная недавним опытом, девушка попробовала подёргать подсвечники на ближайшей колонне. Один из них сработал, и круглая крышка цистерны распахнулась, приглашая в очередной тоннель, ведущий ещё ниже.

«Пути обратно нет», — убедила себя безрассудная часть Рин, хотя её разумная сторона умоляла присоединиться к побегу вместе с Лартджаром. Осторожно переставляя ноги, воровка изо всех сил старалась двигаться бесшумно — она не знала, чего ждать от столкновения с вампиром и предпочитала для начала оценить и саму Бледную Леди, и обстановку в целом. Впереди она заметила приглушённый свет и услышала негромкий женский голос. Ещё не попав в пресловутое логово, воровка начала улавливать тошнотворный запах крови.

Подобравшись ближе к пролому в стене, первое, что увидела Рин — бархатное красное платье. Пепельнокожая женщина с белыми, как снег, волосами, стояла к ней спиной и что-то говорила в сторону тёмной камеры, за решёткой которой явно кто-то находился. В слабоосвещённой холодной комнате воровка заметила столы, на одном из которых стояли бутылки из-под вина, чаши и миски разных размеров, ножи и прочие инструменты, которые можно было увидеть в лавке мясника.

— … довольно. Я напою твоей кровью мою госпожу! — услышала она.

Женщина вскинула руки, и какая-то магия вырвалась из её кончиков пальцев, просочившись через решётку. Оттуда послышались мужские стоны, и Бледная Леди отворила камеру, на мгновение исчезнув в ней, и вновь появилась, держа на руках обмякшего аргонианина. Казалось, для вампирши такой груз был сущим пустяком, и она без труда уложила тщетно сопротивляющееся парализации тело на стол. Насторожившись, Рин достала из колчана зачарованную стрелу.

— Прошу… не убивай… — слабо умоляла жертва, но Бледной Леди было всё равно. Она склонилась над его шеей и сконцентрировалась на запахе — словно в предвкушении вдыхала аромат изысканного блюда.

«Сейчас», — решила Рин, натягивая тетиву. Её и вампиршу разделяло расстояние не больше десяти метров, и воровка, хорошо прицелившись из темноты, выстрелила ей в спину. В тот же миг сработало зачарование, и стрела вспыхнула, объяв пламенем верхнюю часть тела женщины. Истошно завопив, она обернулась и дёрнулась в сторону девушки, но та, не мешкая, выпустила еще две: упав на колени, сгорающая Бледная Леди скорчилась, посыпая убийцу проклятьями, пока не затихла и не рассыпалась прахом.

Ещё несколько секунд Рин простояла на месте, в ужасе осознавая то, что произошло, но, вспомнив об аргонианине, что должен был знать о Теранисе, бросилась к нему по липкому от крови полу. Заглянув в лицо спасённого ею парня, она нашла его знакомым: это был краснокожий ящер с бирюзовыми полосами на щеках и торчащими в разные стороны рожками на голове.

— Снова ты?? — на эмоциях воскликнула она, убедившись, что это действительно был он — Амузай, тот самый третий вор-неудачник, что оказался не способен конкурировать с ней и Метредель на вступительных соревнованиях в Гильдию Воров. И он же был тем, кто начудил с кольцом графини — девушка припечатала себе по лбу кулаком: — Не прошло и месяца, как я вызволила тебя из темницы Лейавина, а теперь вижу тебя здесь! — возмутилась она.

— Яна! — обрадовался парень, пытаясь пошевелить ногами и руками: действие парализации начинало спадать. — В этот раз меня поймали на краже рыбы… — признался он и, растрогавшись, потянулся обнимать свою спасительницу: — Я так рад, что ты нашла меня… Я больше не хочу быть свободным вором. Я сделаю всё, чтобы Гильдия приняла меня!

Похлопав повисшего на ней парня по спине, Рин ответила:

— Уж не сомневайся, теперь тебя примут. Гильдии выгоднее присматривать за тобой, нежели позволять заниматься самодеятельностью.

Отстранившись, она заглянула в мокрые глаза Амузая:

— Ладно, не время это обсуждать. Я знаю, что ты сидел в одной камере с Теранисом. Где он?

Проследив за взглядом аргонианина, воровка повернула голову в тёмный угол комнаты и увидела на полу тело. Оно лежало лицом вниз и не подавало признаков жизни.

— Бледная Леди увела его прошлой ночью. Гильдия Воров немного не успела…

Подойдя к столу с инструментами и бутылками, Рин поняла, что в них хранилось вовсе не вино. Ощутив сильную тошноту, она закинула голову, чтобы не смотреть на жуткий антураж, но, в конце концов, не выдержала и сложилась пополам, расставаясь с фирменным кукурузным супом.

— Давай выбираться отсюда, — Амузай осторожно тронул девушку за плечо.

— Книга. У Тераниса должна была быть книга, которую нужно принести в Гильдию, — подала голос Рин, сплёвывая.

Почесав затылок, ящер ответил:

— Он ничего не говорил про книгу. Но упоминал некое сокровище, которое спрятал, прежде чем угодил сюда. Бедолага поведал мне, где тайник на тот случай, если погибнет, — ящер глянул в сторону Тераниса, с иронией отмечая, что так оно и вышло. — Сказал, что если я выберусь, то должен отнести его содержимое С'Кривве из Бравила.

— Значит, мы говорим об одном и том же, — не без раздражения произнесла Рин, выпрямляясь и беря со стола свечу. — Где он?

Подойдя к телу вора, она приподняла его за плечо, убедившись, глядя в посиневшее лицо, что по описанию это действительно был Теранис.

— Я скажу тебе, когда мы вместе выберемся из замка, — поставил условие Амузай, и Рин, поднявшись на ноги, направилась к выходу.

— Ладно, — не стала спорить она. — Но будь добр: следуй за мной по пятам, ничего не трогай и никуда не сворачивай.

Дождавшись обрадованного кивка, Рин двинулась на выход. Миновав винный погреб, она повернула туда, куда ушёл некоторое время назад освобождённый ею Лартджар. Пройдя мимо закрытых комнат прислуги, они с Амузаем попали на кухню, где в одиночестве прибиралась женщина, приводя столы в порядок после рабочего дня. Подумав, стоит ли прямо сейчас выдать плохо зарекомендовавшему себя вору зелье невидимости, Рин решила повременить и дать ему шанс. Знаком призвав ящера красться следом, она быстро и беззвучно проскользнула за спиной уборщицы, слыша, как позади дышит и тихо шуршит ступнями по ковру неловкий аргонианин. К счастью, служанка в этот момент начала составлять тарелки в стопку и не заметила посторонних шорохов. Следующий проём вывел воров в большую пустующую столовую. Это несколько удивило девушку, ведь обыкновенно многие ужинали примерно в такое время. На длинных столах из красного дерева стояла керамическая посуда, на стенах висели гобелены с уже знакомым воровке гербом Скинграда.

— Ты знаешь, куда идти? — шепнул ящер, осматриваясь, и воровка показала ему большой палец вверх.

Пока она прислушивалась, нет ли кого поблизости за закрытой дверью, ведущей в приёмный зал, Амузай каким-то образом оказался рядом с трапезным столом.

— Интересно, это правда, что вампиры боятся серебра? — прошептал он, крутя в руках расписную глазурованную чашечку. Конечно, не могло быть такого, чтобы воровство ящера увенчалось успехом и, не удержав посудину, он уронил её на каменный пол, и та разбилась вдребезги.

Сердце Рин упало в пятки от резкого звука: встретившись глазами с перепуганным Амузаем, они оба поняли, что нужно давать дёру. «Кто там?» — послышалось с кухни, а из глубин коридора, ведущего в покои — тяжёлые шаги, которые могли принадлежать только стражнику.

Быстро отворив дверь, Рин нырнула в галерею, тянущуюся над залом приёмов. Пригнувшись, дабы не светить макушкой, она бросила быстрый взгляд на тронный зал сквозь балясины перил. Внизу находилось двое беседующих о чём-то дворян и четверо стражников. Со скоростью сквозняка в ветреный день воровка понеслась к двери, ведущей, если верить её визуальной памяти и правильно нарисованному плану в дневнике, во двор.

Выбравшись наружу, Рин сунула Амузаю зелье невидимости и, ткнув пальцем во всё ещё открытые ворота, активировала свой амулет.

Когда замок был уже далеко позади, а действие магических эффектов закончилось, данмерка повернулась к аргонианину. Стуча зубами от холода — ведь на нём была лишь холщовая рубашка да штаны — он проговорил, опережая нравоучения сестры по тени:

— Он спрятал то, что ты ищешь, за домом Нерастарела, здесь, в Скинграде. Теранис закопал это между булыжником и кустом у городской стены.

Чуть помявшись, ящер вдруг добавил, глядя, как девушка записывает сказанное им в дневнике:

— Слушай, раз я тебе всё это рассказал, не могла бы ты замолвить за меня словечко? Я прямо сейчас отправлюсь к Арманду и надеюсь, что если ты порекомендуешь меня…

— Амузай, — прервала его Рин, которая всё ещё не могла отойти от запаха крови, неуклюжести аргонианина и убийства вампирши. Своего первого убийства. — Ступай.

Озадаченно глянув на данмерку, горе-вор молча согласился и повернул в сторону пригорода.

Промучившись ночь в гостинице и день в телеге, Рин пришла к С'Кривве ближе к вечеру и постучала установленным способом в дверь старого деревянного домика. Вскоре дуайен впустила её внутрь, и воровка ступила за порог, неся на сапогах увесистый слой бравильской грязи. Внутри небогато обставленного, но ухоженного жилища было прохладно: хотя и горел камин, зима пробиралась внутрь сквозь щели.

— Проходи, — предложила рыжая каджитка в бордовом платье, перехваченном клёпаным ремнём. Её гриву украшали золотые кисточки, по три с каждой стороны, что, по мнению Рин, делало её вид больше забавным, чем нарядным.

Оставив сапоги в коридоре, девушка прошла за дуайеном в гостиную и с ногами залезла в старое продавленное кресло у столика возле очага. С'Кривва повесила на перекладину над огнём закопчённый чайник и, приготовив глиняные чашки, села рядом.

— Тебе удалось найти книгу?

Воровка невесело закивала и достала из сумки обмотанный тканью томик. Открыв его и полистав, каджитка промурчала:

— Серый Лис будет доволен. Как я и обещала, — она достала из неприметного ящичка в столе мешочек со звенящими монетами, — вот твои деньги. А что Теранис?

Рин поёжилась, пряча награду в сумку:

— Мёртв. Вернее, его убили.

Поведав С'Кривве всю историю, воровка взялась за поставленный перед ней чай, от которого поднимался пар.

Со скорбью на лице, каджитка тяжело вздохнула, принимая услышанное:

— Мне жаль, что всё так обернулось. Но иногда воры сталкиваются и не с такими опасностями, ты должна это понимать. А иногда и вовсе погибают. Как Теранис.

С'Кривва перевела взгляд на Рин, внимательно изучая её поникшее лицо:

— Этот мир полон опасностей, но с нашей профессией мы должны быть в десять раз осторожнее. И главный наш враг — язык. Для Тераниса хвастать направо-налево своими успехами было фатальной ошибкой.

Рин согласно кивнула: конечно, она понимала всё это. Как и то, что ей предстояло ещё не раз отнять чью-то жизнь, защищаясь или защищая.

— С'Кривва, что я могу сделать, чтобы быть более подготовленной к непредвиденным ситуациям? Какие ещё навыки мне необходимо приобрести, чтобы выстоять?

Каджитка улыбнулась её вопросу:

— Меня радует твоё серьёзное отношение к делу, Яна. И не только меня — как видишь, Лис доверяет тебе решение непростых задач, а это говорит о многом.

Устроившись в кресле поудобнее, дуайен поделилась с девушкой своим богатым опытом, из которого стало ясно, что Рин предстояло много учиться, не покладая рук. Умение постоять за себя даже не обсуждалось — ситуации, когда избежать столкновения было невозможно, не были редкостью, и речь шла даже не о стражниках. Воровка нуждалась в хорошем учителе по стрельбе и в том, чтобы постоянно вкладывать деньги в зачарование стрел и приобретение свитков. Но так как это было дорогим удовольствием, она смогла бы неплохо сэкономить, если бы научилась варить хотя бы базовые зелья и яды. Кроме этого, С'Кривва посоветовала иметь для определённых случаев лёгкую кожаную броню и отметила важность быстрого доступа ко всем инструментам — для этого доспехи должно было делать на заказ, с маленькими кармашками-отделениями для отмычек, зелий и свитков. Всё остальное упиралось в опыт — чем больше Рин преодолеет трудностей, тем профессиональнее будет справляться в последующем.

— Однако, — в очередной раз во время разговора подчеркнула дуайен, — если возможно избежать столкновения — нужно его избежать. Мы воры, а не воины: наша задача — оставаться незамеченными и неуловимыми — вот показатели блестяще выполненного задания. В случае неудачи — мы прячемся и убегаем, и только в крайнем случае пускаем в ход оружие.

Так они просидели около часа — несмотря на обсуждение предстоящих сложностей, этот разговор подбодрил воровку, вдохновляя на новые свершения: она чувствовала, что дуайен верит в неё. Когда девушка покинула дом С'Криввы, она уже знала, куда ей двигаться, и её настрой и воля стали непоколебимы.

* * *

Покинув Бравил утром, Рин села на ближайшую телегу до Имперского города. С ночи с неба не переставая валил снег, и девушке то и дело приходилось смахивать его с головы и плеч. Всё-таки замерзнув под конец поездки без движения, она подумала, что было бы хорошо согреться и пообедать в Вейе — маленькой деревеньке, что располагалась на въезде в столицу. Поблагодарив извозчика и спрыгнув с телеги, она направилась к одноэтажной таверне с соломенной крышей, из которой поднимались клубы белого дыма.

Неподалёку шумела компания молодёжи в мантиях, выглядывающих из-под теплой верхней одежды. Парни кидались снежками, а девушки, возмущаясь то и дело прилетающим в их спины пушистым снарядам, отходили ближе к таверне. Получше разглядев взбалмошных студентов, Рин приметила среди них и свою подругу.

— Милли! — крикнула она, помахав закутанной магичке.

— Яна?! — удивилась она и отцепилась от одной из учениц, с которой шла под руку, двинувшись к ней навстречу. Но, не пройдя и десяти шагов, на неё налетел какой-то очень высокий парень с голубым подолом, в отличие от остальных, и толкнул в снег:

— Она сбегает! Крошка Милли снова сбегает! Вали её!

Трое парней с готовностью поддержали товарища и запуляли снежками. Та вначале прикрывалась руками, но затем попыталась что-то крикнуть и один из рыхлых комков снега влетел ей в лицо. Ахнув, парни испуганно застыли, а Милли, вытерев тающий снег покрасневшей ладонью, окинула друзей грозным взглядом:

— Ну всё. Кто это сделал?!

Парни переглянулись, и затем аргонианин склонил голову в пушистом капюшоне:

— Это был я. Прос-сти, Милли.

— Да ну? Кого прикрываешь на этот раз? Кулундила? Нола?

— Н-нет, я... — ящер виновато шагнул ближе, но подойти побоялся. И не зря: Милли поднялась на ноги и от её влажных ладоней повалил пар.

— Тогда держись, хвостатый.

Сообразив, что дело пахнет жареным ящером, тот оббежал сначала парней, а затем спрятался за компанией из трёх девушек, которые остановились у таверны. Те взвизгнули и зашумели, потом самая бойкая повернулась и отхлестала его ладошкой по меховому пальто.

— Ну ладно, так тоже сойдёт, — удовлетворённо кивнула Милли, отряхнув руки друг об друга, и наконец-то подошла к подруге, заключая в добродушные объятья: — Привет! Откуда ты тут взялась?

— Возвращаюсь с задания, — ответила та, поправляя сползший с плеча ремешок колчана.

Переведя повеселевший взгляд на друзей Милли, посматривающих в их сторону, Рин спросила:

— А вы откуда и куда? Туда, надеюсь? — она кивнула головой в сторону таверны.

— Да, — махнула она рукой. — Празднуем завершение обучения Кулундила. Он теперь полноценный маг, — слегка прикрыв губы ладонью, она добавила: — хотя по мозгам так и не скажешь...

— Я всё слышу! — заявил весёлый альтмер и подбежал к ним ближе. — Неужто это та, на кого ты нас променяла? У-у-у, — протянул он разочарованно, вглядываясь своими живыми жёлтыми раскосыми глазами в лицо Рин. — Я-то думал, а тут такая красотка! Пошли на свиданку? — сходу ляпнул он, улыбаясь.

— Иди уже, герой-любовник! — попыталась его оттолкнуть Милли, разумеется, безрезультатно.

— А что такого? У меня и посох есть! — оскалил тот зубы и подвигал бровями.

— Ты же его девчонкам отдал! Извращенец! — Милли всё так же упиралась в бок альтмера, скользя ботинками по снегу.

— Мышиный нос! — окликнул её зеленоглазый редгард со смехом. — Не надорвёшься?

Рин тихонько посмеялась, отводя взгляд в сторону: дело было вовсе не в стеснительности, как могло показаться со стороны, а в привычке прятать свои необычные для данмерки глаза.

— Извини, но твой посох меня не интересует, — сказала она и, нащупав руку Милли, легонько потянула на себя. — Поздравляю с выпуском, кстати.

— Спасибо! Тогда пойдёмте уже выпьем, а?

Альтмер словно не заметил выстраиваемой с ним дистанции и приобнял обеих девушек, пользуясь своими длинными руками, а затем обернулся к остальным: — Эй, малолетки! Хватит уже играться! Пошлите мариновать наши внутренности!

Бойкая чернявенькая девчонка, которая отлупила аргонианина, обличила в ответ:

— Вообще-то это ты начал первым кидаться!

— Не было такого! — помотал Кулундил головой, подталкивая Рин и Милли к таверне.

— Эй, Кул! — уже знакомый редгард забрал у девушек посох новоиспечённого мага и сделал вид, что собирается его запустить, как копьё, в крышу таверны.

— Эй-эй-эй, Роди, шутка так себе! — альтмер тут же помчался спасать своё имущество.

— А я и не шучу! — засмеялся тот, убегая с посохом, бросив в сторону то ли Рин, то ли Милли внимательный взгляд.

— Сорок лет, а ведёт себя как подросток... — покачала головой Милли, хотя по её лицу было очевидно, что ей это нравилось.

— Веселые у тебя друзья, — оценила воровка, поворачивая к двери. Ей с печалью подумалось, что всего полгода назад и у неё были такие.

Войдя внутрь, Рин увидела незанятый длинный стол, явно приготовленный для празднества. В помещении, ярко освещённом живым огнём, было тепло, даже немного душно, и она размотала платок.

Пока мужская половина компании толкалась у стойки и надоедала шутками трактирщице-альтмерке, с которой Кулундил похоже был хорошо знаком, девушки сели за стол и принялись раздеваться.

— Давайте я вас представлю друг другу. Девчонки, это Яна, моя подруга, авантюристка. Это Пьернетта, — Милли указала на привлекательную боевую брюнетку-бретонку. — Школа разрушения, тоже скоро выпускается. Это Риси, — маленькая ручка Милли указала на изящную вроде бы нордку, наверняка разномастную метиску, потому что кончики человеческих ушей у неё были слегка заострены, а тон кожи довольно тёмный для уроженцев северной провинции. Однако белобрысая шевелюра, голубые глаза и довольно высокий рост не оставляли сомнений в том, какой расы её мать. — Риси овладевает школой Изменения. — Оговариваемая особа застенчиво кивнула Яне и слегка улыбнулась. — А это моя соседка по комнате, Анжела, — указала Миллона на рыженькую худенькую имперку с двумя косичками. — Она иллюзионистка.

— Пытаюсь ей быть, — скромно отмахнулась девушка. — А ты, Яна, авантюристка? Как захватывающе! Ты умеешь стрелять из лука? — она искренне удивилась, будто раньше никогда не слышала о женщинах-стрелках.

— Самую малость, — в тон Анжеле не стала преувеличивать свои умения Рин, пожав девушкам руки. — Кстати, Милли, мне очень помогли те самые стрелы, — она серьезно кивнула подруге в знак благодарности. — Чувствую, буду часто обращаться к тебе за помощью.

Сообразив, что речь шла об огненных снарядах, Милли внимательно посмотрела на подругу и медленно кивнула, продолжив как ни в чём не бывало:

— Рада слышать! Хиелрин, который делал те стрелы, сегодня не с нами — отправился к родным, но я передам твою благодарность.

В этот момент к столу подкатились и парни, падая на лавки, и Милли продолжила знакомство:

— Яна, Кулундил — звезда сегодняшнего вечера. Он тоже мистик, хотя по нему и не скажешь, и вскоре наконец-то нас покинет!

Альтмер расплылся в улыбке:

— Ты будешь скучать по мне, малютка, я знаю!

— Не без этого, — печально вздохнула она. — Было так удобно дежурить с тобой в аудиториях — все верхние полки на тебе... Мне будет ужасно тебя не хватать.

— О-о, как мило, Милли, — расчувствовался тот, убирая из уголка глаза несуществующую слезинку. — Я тоже буду часто вспоминать матерящегося суслика, снующего под ногами, кидающегося огненными стрелами и проклинающего всех грязекрабов планеты! — друзья рассмеялись на эту характеристику.

— Это здорово, но про меня-то тоже вспоминай хоть иногда, — с ухмылкой парировала Милли и перешла к белому аргонианину. — Рвущий-Листья — сердце и совесть нашей компании, тоже мистик, как и Нолеон — мой единственный одногруппник, — высокий мрачноватый имперец довольно равнодушно кивнул. Он выглядел словно мёртвая зона по сравнению с остальными, но странным образом пользовался признанием товарищей. Милли тут же прояснила этот момент: — Весьма талантливый маг. Хотя чародей Платориус с этим не согласен.

— Старик вообще никого, кроме Травена, достойным магом не считает, — невозмутимо сплёл руки на груди Нол. Нежный взгляд Анжелы, брошенный на него, не остался незамеченным ни для кого, кроме неё самой.

— И на сладкое, — девушки ухмыльнулись подобному предисловию, — наш взрывной алхимик — Родигер Эмеральд Стэннэт Лоче Гринхарт!

Редгард шумно выдохнул и закатил глаза, а Кулундил удивился:

— Ты выучила его полное имя? Замуж собралась? — однако сам Роди его тут же осадил:

— Ага. Как поженимся, планирую взять её фамилию.

Кулундил открыл рот, чтобы продолжить отжигать, однако чуткий Рвущий-Листья положил ему руку на плечо:

— Н-не нуж-жно, друг.

Оценив хмурый вид Роди, тот неожиданно легко согласился, громко клацнув зубами, и повернулся к трактирщице, которая выставляла на поднос бутылки и рюмки.

— Теперь, когда все друг друга знают, самое время погреться изнутри! — заявила Милли, падая на лавку рядом с подругой. Подождав, когда разговоры завяжутся между друзьями, она склонилась к её уху: — Ты будто чем-то обеспокоена. Всё хорошо?

Убедившись, что их никто не слушает, Рин ответила:

— Я побывала в Скинграде и там меня ждало не самое приятное... времяпровождение, — она сморщилась, вспоминая бутылки с кровью, тошнотворный запах и истошный крик вампирши. — Ты сталкивалась когда-нибудь с вампирами?

Глаза Милли округлились. Она тихо и настороженно ответила:

— На моё счастье, нет.

Сжав переносицу, Рин зажмурилась, после чего перевела взгляд на подругу, уперев голову в ладонь. В голове всплыли слова С'Криввы о том, что язык может стать врагом, но разве Рин могла сомневаться в верности Милли после того, как она помогла ей с кражей посоха?

— Мне нужно было отыскать своего пропавшего согильдийца, — начала она, дабы обрисовать Милли всю картину. — И оказалось, что он угодил в темницу. Пошла я его, значит, вызволять — а его там нет. Спрашиваю единственного заключенного, мол, где он? А тот перепугался, давай мне про некую Бледную Леди рассказывать. Что она приходит в темницу через тайный ход и таскает к себе жертв.

Трактирщица принесла к столу выпивку, и компания зашумела, разбирая рюмки.

— Ну, этот заключённый, — продолжила Рин, стараясь говорить тихо и быстро, уже почти в самое ухо внимательно слушающей магичке, — показал этот тайный ход. Нужно было найти того парня-вора, вот я и пошла дальше. А после того, что мне потом пришлось увидеть, в самый раз выпить. Надеюсь, вы не вино заказали? — она взглянула на стол.

Заметив, что Яна немного побледнела, Милли поднялась и забрала пару бутылок медовухи.

— Вино тоже есть — девчонки пьют. Нол предпочитает покрепче — они с Кулундилом пьют бренди, Роди и Рвущий-Листья — эль, а я всё время мёрзну, потому — мёд.

Сев обратно, она выверенным движением откупорила пробку и налила пенящийся ароматный напиток в глиняные кружечки.

— Значит, те стрелы тебе пригодились как раз для... Бледной Леди? — догадалась Милли.

— Ага... — подтвердила Рин, сходу хлебнув предложенный мёд. — Тот, кого я искала, был уже мертв. А вампирша собиралась выпить кровушку одного, как оказалось, знакомого аргонианина, который по темницам повадился шататься. Нужно было действовать быстро — мне повезло, что она была занята и не заметила меня.

Нельзя было сказать, что данмерку грызло чувство вины — по факту она имела дело с нежитью. Но всё же это было разумное существо, женщина, пусть и кровожадная, но которая тоже имела какие-то чувства, отношения, привязанности... И Рин не могло не всколыхнуть осознание, что она впервые прервала чье-то существование.

— Такое странное чувство, — призналась она. — Как будто когда ты впервые убиваешь, в тебе что-то меняется. Правда, я пока не могу понять, что именно.

Милли уронила взгляд, вспомнив это чувство, испытанное полгода назад. Кардинально отличное от подобного, полученного от собственноручного умерщвления дичи и тем более крабов.

Будучи уже довольно взрослой, Милли понимала, что на избранном пути мага с ней может случиться много неприятного и попросила старшего брата, охотника, поймать несколько куропаток. Собравшись с духом, она довольно хладнокровно свернула птицам хрупкие шейки, а брат затем приготовил из них суп. Беспомощные птички не пытались убить её и умерли быстро. А он...

Искажённое яростью лицо Калтара, нависшее над ней. Сжимающиеся на шее сильные руки, пробирающие морозной магией, перекрывающие доступ к такому желанному, но затхлому, сырому воздуху подземного склепа. Миг, когда она осознала, что он убьёт её, если она не убьёт его. Отчаянное желание жить, всколыхнувшее в ней исполинскую волну страха. Истеричное пламя, сорвавшееся с её пальцев без оглашения заклинания — настолько сильное, какого не ожидал ни её противник, ни она сама. Настолько хаотичное и бесконтрольное, что опалило ей руки и волосы, которые потом пришлось подстричь так коротко, как она раньше никогда не носила. Долгая и мучительная предсмертная агония полностью обожжённого норда. Несколько приходов понимания того, что произошло, когда она вышла из форта Голубой Крови. Бессонная первая ночь, после возвращения в город, и недолеченные собственные ожоги из-за неспособности проглотить зелье и не извергнуть его обратно.

Подняв голову, Милли посмотрела на Роди, который тогда, на следующее утро, вышел из отделения Гильдии Лейавина и увидел её, сидящую на тротуаре. Из чистого сочувствия он облегчил её боль — физическую и душевную, когда она сбивчиво поведала о случившемся. Сторонний человек, незнакомец, он, улыбаясь, сказал тогда простые слова о том, как рад, что она это сделала. Ведь иначе она бы не сидела рядом с ним, маленькая, растрёпанная, шокированная и не видела красивых облаков, бегущих по небу, не вдыхала запахи цветов в гуляющем ветерке.

Роди встретил её благодарный взгляд и непонимающе склонил голову к плечу в немом вопросе, однако Милли повернулась к подруге:

— Я рада, что ты это сделала. Иначе ты и тот парень не вышли бы оттуда. И мы бы больше никогда не встретились и не сидели сейчас за одним столом. — Сжав её руку, она прямо взглянула в глаза Яны: — Ты спасла чужую жизнь. Ты поступила правильно. Я горжусь тобой.

Брови девушки поползли вверх, и она уткнулась носом в плечо подруги:

— Спасибо, Милли, — после небольшой паузы и попытки собраться, ответила Рин. — Мне нужно было услышать это от тебя.

Делиться своим переживанием с дуайенами и согильдийцами воровка не хотела, чтобы не показывать свою слабость. Должно быть, для её профессии переживать по этому поводу и вовсе было глупо, по-детски наивно. Но сердце её ещё не успело очерстветь, и потому она нуждалась в дружбе с кем-то похожим, кто на тонком уровне понимал её, чувствуя в тех же диапазонах.

Успокаивающе поглаживая её по голове, Милли обернулась на взрыв хохота от компании и наткнулась на долгий, словно проникающий в её мысли, взгляд Родигера. На него тут же навалилась чем-то развеселившаяся Пьернетта, обнимая за шею:

— Роди, милый, давай выйдем на пару слов?

— Зачем?

Дальнейший разговор Милли уже не услышала, потому что к столу подошла трактирщица, неся большое блюдо с зажаренным на вертеле поросёнком, и друзья зашумели, расчищая место на столе. Молодые люди в итоге никуда не пошли, потому Милли с долей облегчения снова повернулась к подруге:

— Ну, теперь самое время подкрепиться!

Оживившись, Рин присоединилась к трапезе, а с каждым новым глотком медовухи становилась всё веселее и раскрепощённее — шумная компания, еда и выпивка вскоре полностью вытеснили из головы девушки дурные мысли. Поболтав немного с женской половиной и перешучиваясь иногда с мужской, воровка даже решилась на тост, посвященный Кулундилу:

— Я хоть в магии и не сведущая совсем, вообще ни капли, — мотнула головой она, — поэтому пожелаю тебе чего-то общечеловеческого, лады? — Рин подняла свою кружку, с умным видом выкладывая необходимые для счастья пункты. — Итак, пусть в твоём деле для тебя не будет запертых дверей. А те, что заперты — ты будешь в силах взломать, — ухмыльнулась она и тут же продолжила, поняв, что навязывает своё, профессиональное: — Не знаю, что ты там и где собрался дальше делать, но пусть это приносит тебе побольше денег. И славы. И, конечно, — воровка вальяжно улыбнулась, косясь на атрибут мага за его спиной, — пусть твой посох будет всегда заряжен и готов к бою.

Народ зашумел, поддерживая, а сам Кулундил захлопал в ладоши:

— О-о-о, про заряженный посох — это важно! — Раскрасневшийся от крепкой выпивки, он посмеялся, тыкая пальцем в парней: — Чтобы у вас, малышня, в сорок посохи были заряженными, как у меня ближайшие пару-тройку веков!

Расхохотавшиеся студенты загремели посудой, чокаясь, возобновились разговоры, а потом Кулундил пристал к опьяневшей Милли, чтобы та спела, а он потанцевал. Народ так требовал музыки, что она завела общеизвестную песенку про влюблённых, которые никак не могли вовремя прийти на свидание. Роди сразу же подхватил, запев не хуже придворного барда, остальные ученики тоже присоединились кто как умел, и, прерываясь на смех, смотрели, как Кулундил извивался, изображая танец. Он то нелепо дрыгался, то энергично носился вприпрыжку вокруг стола, хлопая в ладоши и подпевая фальцетом, а потом и вовсе стащил с себя мантию, оставшись в одних подштанниках, и закрутил ею над головой, сорвав шквал аплодисментов только от половины присутствовавших в зале, потому что вторая лежала на столах от смеха, не в силах даже приподняться.

Рин не следила за временем, но когда компания, вдоволь оторвавшись, вышла на свежий воздух, уже стемнело. Силы у молодежи оказались всё же иссякаемые, даже у Кулундила, и они шли в город уже несколько притихшие, держась друг за друга, чтобы не поскользнуться на подмороженной дороге.

— Я думала, нас выгонят оттуда, — сказала Рин Милли, пошатываясь вместе с ней из стороны в сторону. — Мне понравилось — кто у вас следующий выпускается?

— Хм, — магичка нахмурила лоб. — Вроде бы... Пьернетта? Но... у неё другой круг общения, нас она вряд ли к себе пригласит. Ой. Или сначала Хиелрин? Кто-то из них. А в Ваунете у Кулундила связи, та трактирщица... как её? Нерусса вроде? Они то ли родственники, то ли семьями дружат, что-то такое. Кул частенько там с парнями околачивается. Но мы-то с тобой и так почти каждый свободный выходной навеселе! — она крепче прижалась к талии Яны и, поскользнувшись, повисла на ней, едва не повалив.

— Кр... крошка Янни! Мила! Не отставайте там, — заплетающимся языком скомандовал Кулундил, оборачиваясь, и тоже чуть не растянулся на дороге — благо Рвущий-Листья вовремя придержал.

— Всё нор-рмально! — отозвалась Милли, вскидывая руку, подобрав под себя ноги.

Роди тоже повернулся было к отстающим подружкам, однако Пьернетта обвила шею парня руками, возвращая к себе, и поцеловала. Недолго думая, тот прижал к себе девушку в ответ, и Милли подозрительно резко отвернулась, затараторив, потирая руки:

— Ну и холодина! Холодина. Прям пр-робирает. Пошли уже скорее.

Заметив реакцию подруги, которую было сложно не заметить, Рин с прищуром уставилась на целующуюся пару. Что-то в её пьяном мозгу щёлкнуло, и она вдруг присела, набирая в руки снега с обочины:

— Сейчас мы на голубков натравим кого-нибудь...

Прицелившись, она запустила снежок в затылок Кулундила и, когда тот обернулся, указала на Роди и его пассию за их же спинами.

— Ты что делаешь?! — зашипела на неё Милли, оглядываясь на парочку, которая, наконец, отлипла друг от друга, а пьяный Кулундил махал рукой в их сторону, бормоча что-то с осуждающей интонацией, пока Рвущий-Листья старался удержать его в вертикальном положении. — Зачем? Он мне даже не нравится!

— Ага, так и поверила, — усмехнулась Рин. — Весь вечер друг другу глазки строите.

Воровка с разочарованием посмотрела на выпускника, который не оправдал её ожиданий: не то уже было состояние у него, чтобы как следует отомстить подставленным ею ребятам.

— Ну скажи честно, ты же рада? — она кивнула в сторону Роди, по-злодейски потирая ладони от снега.

— Чему? — всплеснула руками Милли. — Думаешь, это первая девчонка, с которой я его вижу? Я иллюзий не имею на его счёт, мы друзья, не больше.

С досадой вздохнув, она развернулась на пятках и медленно побрела вперёд, пряча мёрзнущие пальцы в карманы пальто.

— А говоришь, не нравится... Ладно тебе, не обижайся, — догнала её Рин, просовываясь к ней под руку. — Ну его. Найдешь ещё лучше.

— Да плевать вообще, — буркнула Милли, глядя под ноги, а Пьернетта, тем временем, посмотрела, улыбаясь, в их сторону, встретилась взглядом с Яной и тут же спрятала лицо, положив голову Роди на плечо, и потащила его дальше по дороге.

Хмыкнув на это, Рин молча пошла с подругой дальше. Когда они проходили по Храмовому району, воровка затормозила, с сожалением понимая, что ей пора возвращаться в свою съёмную комнатку в Порту.

— Рада была встретить тебя, — сказала она, обнимая на прощание Милли. — И даже их, — добавила она, кивнув вперёд, где неспешно шли её друзья. — Хоть отвлеклась ненадолго.

Многозначительно глянув на Милли, она не стала говорить о Роди.

— Да. И прости, что вспылила. Ты-то тут вообще ни при чём, — вздохнула Милли, отводя взгляд, но затем уголки её губ слегка приподнялись и она наконец-то посмотрела на подругу: — Я тоже рада была увидеть тебя. На выходных ты свободна?

Рин оглянулась: снег снова тихо посыпался на город, словно собрался незаметно замести его до самой башни Белого Золота, пока жители были заняты своей суетой. Она знала, что работы теперь будет поменьше, и до самой весны ей нужно было подзатянуть поясок — и с едой, и с ночевками в тавернах, и в прочих радостях.

— Скорее всего, да, — сказала она, чувствуя, что прогулка благотворно повлияла на их нетрезвое состояние. — Дам тебе знать.

Попрощавшись с Милли и махнув рукой остальным, Рин завернула в проулок между домов и растворилась в тенях.