Пинки Пай и Великая Миссия (джен)

— Тс-с-с! — сказали кусты. Подбегающая к воротам фермы Пинки насторожила ушки и остановилась. Не то чтобы она не верила в говорящие кусты… в конЬце конЬцов, гонялись же иные из них по коридорам за компотом? Но даже на «Сладких Яблахах» такого вроде не водилось… ну, кроме капуспрайтов, но они были не кусты, и вообще это не тот фанфик. Так что Пинки решила изучить этот феномен поближе. Вдруг это то, что ей надо найти? Она подошла поближе, вытянув нос… и тут её схватили и утащили вглубь!

— Ой! — Пинки собралась было возмутиться, но ей тут же заткнули рот.

— Тихо! — прошипели прямо в ухо. — ОНА может услышать! Говори шёпотом!

Пинки быстро закивала, и её отпустили.

— Эпплблум?! Что ты делаешь в кустах?

— Прячусь, ессно. Тута такое было… — Блуми нервно огляделась. — У нас завёлся крот!

— Крот? — Пинки прищурилась. — Чей? Адрес, явки, пароли, оперативный псевдоним, на кого работает?

— Чего? Куда явки? Какие ишо пароли?.. — на миг опешила Эпплблум. — Тьфу ты, та не! Обычный крот, подземный. И давай, сталбыть, грядки подкапывать, а там энти… гарбузы на Кошмаруин, Джеки их решила нараз вырастить самыми большими в мире и утереть нос Пампкин Раш… ну, энто та наша кузина, что славится самыми здоровецкими гарбузами на усю Эквестрию, они с ней поцапались, ну и вот…

— И что, Эйджи не смогла прогнать одного крота? — Пинки уселась на свёрнутый хвост в предвкушении чего-то занятного.

— То-то и оно, что ни в какую… — вздохнула Эпплблум и почесала расцарапанный о колючки бок. — Так-то она б запрост договорилась… ну там, Флаттершай позвала, все дела. Да крот тока попался мало шо слепошарый, так ишо и глухонемой, шо тот пень. Флатти с ним цельный день вчерась билась, и так, и эдак, и сяк, и впросак — и никак. Даже Атом Бумц притащили, мол, рыбак рыбака… но крот же неграмотный! Ему шо азбука Марзе, шо язык жестов, шо пятна на солнце… ну как-то так.

— М-дя, проблемка… — Пинки нахмурилась. — Ну, знаючи Эйджи, она должна была взяться за дело, хм… радикально, не?

— Она б и взялась, да тут Дискорд принёс ЕЁ! — Эпплблум нервно выглянула на дорогу из-за ветки.

— Кого это? — с интересом спросил заскучавший, ибо Селестия задремала в тёплой водичке, Дискорд, перегнувшись через край страницы и отжимая губку на пискнувшую Блуми.

— Кстати, да, вопрос на дискордиллион битсов нашей викторины, — сказала Пинки, отмахнувшись от него. — Кто такая эта ОНА?!

— Кадия… Кадия Стенд! — Эпплблум в сердцах дёрнула намокший бантик, и тот развязался.

— Ой, мама моя Анархия… — Дискорд побелел, потом позеленел в горошек полосочкой, схватился за левый глаз, вдруг превратившийся в фонарь, и быстренько спрятался в обратно в первую главу — дочёсывать царственный хвост было явно безопаснее.

— У-у-у-у… — пробормотала Пинки, завязывая бантик обратно, благо вода испарилась вместе с Дискордом. — Это да, это серьёзно.

— А я о чём… — всхлипнула кобылка. — Она… она ужасная! Она всюду! И она стоит!

— Ну, хоть не лежит, — вздохнула Пинки, высунув нос из кустов. — Тогда мы бы об неё ещё и скопытались… хотя можно было бы назначить её лежачей поницейской. Вдруг бы да помогло поставить её на место?

— Она и так стоит!

— Ну, положить. Тем более в Понивилле всего полтора тарантаса, считая таратайку, что у вас ржавеет в сарае, и тартарский агрегат Скутс. Особо наезжать на неё будет некому. Что к лучшему. А лучшее — враг хорошего, и…

Пинки задумчиво потёрла нос.

— И что? — нетерпеливо спросила Эпплблум.

— И наоборот, наверно, — пожала плечами Пинки. — Хотя зачем им враждовать — даже я не знаю, прикинь? Но над этим определённо стоит подумать. О, слышь, кто-то орёт.

— Это Джеки! — Эпплблум выпрыгнула из кустов и помчалась на гневные вопли сестры. Пинки закатила глаза, пробормотав под нос «Комиссара на вас нет, и слава Императрице!», и поскакала за ней. Кадия была явно не тем, что она хотела бы найти, но она определённо могла быть проблемой. А Пинки сегодня уже привыкла их решать. Таков путь!

Эпплджек обнаружилась в огороде, утыканном здоровенными тыквами и не менее здоровенными кротовинами. Над огородом возвышалась криво сколоченная из досок и брёвен конструкция, увенчанная лопастями ветряка, лениво покачивающимися туда-сюда. У плетня валялся в обществе Вайноны, молотка, пилы и полупустого мешка с гвоздями умаянный Макинтош, которого обмахивала полотенцем Бабуля, косо зыркающая на вопящую внучку. Та, в свою очередь, наседала на зелёную земнопони с огненно-рыжей гривой, с мрачно-упоротым видом и выдвинутой челюстью стоявшую вокруг ветряка.

Именно вокруг. Пинки со вздохом и лёгкой завистью почесала нос. Таков был путь и талант Кадии — она стояла. На своём, непокобелимо и вообще. Никто и никогда не видел её сидящей, идущей, бегущей, прыгающей, и так далее. Она стояла, хоть ты тресни. Причём во многих местах одновременно. И даже Пинки не очень понимала, как. А Дискорду было не до того — всякий раз, когда он появлялся вблизи непокобелимо не верящей в его перевоспитание Кадии, то неизменно получал молитвой императрице Селестии по ауре, аки крапивой по крупу, и вдогонку — метко брошенной подковой прямо в глаз. Левый.

При этом никакая магия не спасала, и драконикус потом пару недель отчаянно чесался и светил не то что фонарём, а целым прожектором вокруг покрасневшего в багрянец ока.

— Вера — она колоссальная кобыла, да… — пробормотала Пинки, нехило в этом шарящая. — Кексик даю, ребят, легко не будет. Впрочем, Надежда и Любовь вааще звери, им даже рога не выдают.

Проблема Кадии заключалась в том, что если ей в голову попадала идея — пиши пропало. Заставить её отступить не мог никто.

— Ау, девчат, а в чём проблема-то? — Пинки подпрыгожала к Эпплджек, сейчас по цвету скорее напоминающей Биг-Малинтоша, и нет, это не очепятка, но на пояснения читателям у Пинки не было времени. — Привет, яблочко, даров, Кадия. Как стоится?

— Плохо! — рявкнула кипящая фермерша, насупившись и почти уткнувшись носом в нос упрямо сопящей Кадии. — Сама вон спробуй втолкмачить этой чудиле, шо ежели энта подземная паскуда мне сады перероет, то неурожай будет! И не тока гарбузов, яблок тож. А жратаньки и зарабатывать усем надысь!

— А я не могу вдолбить этой пейзанке, что это, возможно, последний экземпляр редчайшего ложного псевдокрота в Эквестрии! — хоралом огрызнулась Кадия. — И если его убить, то исчезнет уникальный вид!

— Хошь исчезнуть заместо няво, сахарок, откинув копыта с голодухи? — Эпплджек набычилась.

— Можно подумать, свет клином сошёлся на твоих паршивых яблонях, и никто ничего не жрёт, кроме этой кислятины!

— Ну дась, всего-то две трети городских доходов, на которые покупаются харчи, ты, дубина стоячая!

— От неотёсанной непрогрессивной чурки слышу!

Пинки, размышлявшая над тем, чем ложный псевдокрот отличается от неложного непсевдокрота, встрепенулась и встала между ними.

— Так, девчат, тпру. Поясните мне на пальцах, чего вы завелись?

— У меня нет пальцев!

— На чём?!

— У-у-у, как всё запущено… — у Пинки даже кудряшки обвисли, и ей пришлось срочно вспомнить три смешных анекдота и трижды подпрыгнуть, чтобы их завить обратно. — Короче, просто и доступно, по пунктам!

— Пункт первый — энта дрянота мине полсада уже перерыла! — рыкнула Эпплджек, досадливо поморщившись. — Пункт второй — я ветряком наберу липиздричество и втыкну в землю провода, чтоб ему зад зажарило! Пункт третий — у энтой вот дуры пунктик спасать усякую хвостню!

— Сама дура! — гневно вскинула головы Кадия. — А если это последний ложный псевдокрот, и он от твоего липиздричества лапы откинет, другого ты сама родишь?!

— Да и хвост с ним, кому он вообще нужен?! — отмахнулась хвостом фермерша.

— Всем, у кого есть хоть грамм мозгов, в отличие от тебя!

— Уж кто бы говорил, сахарок! У тя даж в школе одни колы в дневнике стояли, пока ты в углу стояла!

— А ты туда вообще не ходила!..

Пинки закатила глаза, покосилась на Биг-Мака — тот старательно изображал дохлую лошадь, а Бабуля Смит уже явно прикидывала, какой дрын вытащить из поленницы для вразумления молодого поколения. Кобылки продолжали с удовольствием собачиться, сходясь всё ближе. Пинки тяжело вздохнула. Откинула край страницы, перевесилась на предыдущую и зашептала на ухо сидящей в кустах Эпплблум. Кобылка вздрогнула, но узнала Пинки, обрадованно прислушалась, быстро закивала, выскочила на дорогу и во весь опор помчалась к Понивиллю. Пинки опустила страницу обратно и повернулась к дороге.

— А полномочия у тебя есть — менять сценарий?

— А иначе они не успеют, и вообще это была твоя идея — писать про меня фанфик, — невинно пожала плечами Пинки. — Не все понимают…

— Но ведь это так просто.

— Просто потому что…

— Это же Пинки Пай?

— Точно, это я! — Пинки захихикала. — О, а вот и они.

Над дорогой, распахнув крылья, спланировала Флаттершай и мягко опустилась рядом. С её спины спрыгнули Эпплблум и Свити Белль.

— Вижу, мы, эм-м… вовремя, — пробормотала жёлтая пегасочка, уяснив ситуацию. — Наверно, мне всё же надо было идти с тобой.

— Кто ж знал, что понадобится тяжёлая артиллерия… — Пинки удручённо развела лапками. Флаттершай лишь мягко улыбнулась и скользнула мимо неё.

— Скутс таки сломала свой громосос, или как там яво… и ногу… лириной любимой скамейке, Бон-Бон её изловила и чинить оставила, пока Лира в обмороке, но мы тута удачно встретили Флаттершай, и… ну, тогось. — Эпплблум пихнула вперёд Свити. — Вот, я привела Свитку.

— И что я должна делать? — нервно спросила та. Флаттершай уже как-то незаметно втёрлась между собравшимися перейти к чисто физической аргументации спорщицами и тихо щебетала, умудряясь соглашаться с обеими сразу. Орать через её голову было как-то неловко, и бурчащие кобылки разошлись, но очевидно, ненадолго.

— Пой, — сказала Пинки.

— Что?! — Свити даже нервничать перестала и привычно уставилась на Пинки, как на сумасшедшую.

— Посмотри на эту несчастную кобылку, она отроду не спала, как полагается! Вся жизнь — стоическая стойкая борьба с ветряками без роздыху. Ужас! Представляешь? — Пинки драматично указала на Кадию.

Свити старательно представила, и её передёрнуло.

— Какой кошмар, бр-р-р… А как я могу помочь?

— У тебя же талант петь и творить голосом магию. Вот и спой ей колыбельную. И Эпплджек заодно, пока они дрова на пару ломать не начали. А ты…

Пинки поманила Эппблум, что-то шепнула ей и указала на Биг-Мака. Кобылка радостно закивала и понеслась рекрутировать настороженно приоткрывшего один глаз братца. Бабуля Смит послушала, хмыкнула и ускорила процесс смачным пинком под круп, заставив Макинтоша вскочить и побежать вслед за Блуми в дом.

Свити меж тем, воспылав решимостью, прокашлялась, несколько раз глубоко вздохнула, её рог слабо замерцал — и единорожка запела.

— Шо тута ишо за концерт?.. — начала было Эпплджек, но смолкла. Нежный голос Свити тёк и переливался серебром, завораживая и увлекая, успокаивая и отгоняя тревоги, гнев и злость, всё это становилось неважным, далёким, оставляя в душе лишь светлый покой и радость этого прекрасного мира…

Флаттершай так же тихо и незаметно исчезла из зоны поражения, и теперь сидела рядом с Пинки, негромко подпевая. И не только подпевая — серебро нот теперь отливало и золотом. Биг-Мак с Эпплбум и подоспевшей Бабулей как можно тише выволокли из двери кровать и пошли в обход, занося её сбоку. Эпплджек клюнула носом раз, другой, ноги у неё подогнулись… вскинула было голову, но песня ласково и нежно обвила её, и кобылка свалилась набок, засопев в две дырочки.

Подобравшаяся с фланга Бабуля, из ушей которой торчала вата, резво ухватила непутёвую внучку за хвост и отволокла в сторонку. Тем временем так же оснащённые Блуми с Маком подтащили к качающейся с повисшей головой на обмякших ногах Кадии, чьи «отражения» только что неуловимо и мгновенно испарились, кровать, поставленную на попа…

— Бедный пастор Шлаг так и не научился свистеть, — вздохнула Пинки. — Впрочем, это не та сказка и… не та сторона!

И она поскакала помогать. Кровать они повернули, пристроили к Кадии боком, подушкой к голове, с другого бока натянули одеяло и аккуратно опустили получившийся бутерброд на ножки. Кадия вздрогнула, что-то пробормотала, поёрзала… счастливо улыбнулась и смачно захрапела, вцепившись лапками в подушку.

— Ф-фух… — Пинки утёрла пот со лба и помахала Свити. Та плавно сбавила громкость и завершила песню. Флаттершай обняла уставшую, но гордую жеребёнку.

— Пала ли Кадия — вопрос остаётся открытым, — коньстатировала Пинки, выуживая из гривы гаечный ключ. — А вопрос с ветрякротами пора закрывать. Эксцентрично!

Следующие пару минут она лазила по ветряку со сверхзвуковой скоростью, а потому абсолютно бесшумно, откручивая, прикручивая, забивая и отпиливая.

— А звук?

— А звук догонит на послевчерашней неделе! — Пинки швырнула в стог сена отпиленный кусок лопасти и сиганула вдогонку. — Ух и грохоту будет! Махмуд, зажигай! В смысле, Блуми, вышибай!

Жеребёнка дёрнула за канат, выбив стопор. Флаттершай взлетела и зависла в воздухе, подняв крыльями ровный сильный ветер. Ветряк со скрипом завертелся, дрожа и вибрируя.

— Развалится, — уверенно сказала Эпплблум, отходя подальше и садясь рядом со Свити.

— Непременно! — Пинки тарабанила лапками по земле в такт, добавляя и свою магию. Не то чтобы без этого не сработало, но так ведь гораздо-гораздо быстрее, правда? — Но сперва хорошо провибрирует!

Невдалеке земля вспучилась, и из образовавшейся кротовины в истерике выкатился ложный псевдокрот. Почему-то ничем не отличавшийся от просто крота.

Флаттершай тут же спикировала и схватила его в охапку. Помахала остальным и помчалась к далёкому Лесу.

— Вот теперь он попал, — коньстатировала Свити. — От Флатти даже Дискорд не ушёл. А этому недокроту и подавно не светит.

— Агась, — хихикнула Пинки, надевая на спящую Кадию наушники из розового меха. — Зато Флатти из этого тёмного проглота таки сделает натурального полиглота.

Ветряк хрустнул, покосился и с громким треском рассыпался.

— Га?! Хто?! Шо? — Эпплджек вскочила, как встрёпанная, дико озираясь. — Где?..

— Цыц, оглашённая, — Бабуля Смит быстро закрыла ей рот. — Разбудишь. Всё уже, всё, спымали твоего крота, уймись. В безопасности твои драгоценные гарбузы, хай им всячина.

Эпплджек с недоумением оглядела улыбающихся пони, собралась было что-то спросить, но тут её глаза полезли на лоб, а челюсть отвисла. Потеряв дар речи, она уставилась на стоящую среди её оранжевых сокровищ кровать.

Кадия Стенд безмятежно и сладко дрыхла, пуская слюни на подушку.