Путь к истокам (гет)

Рейвен очнулась в больничном крыле. Профессор Флитвик говорил, что очень испугался, когда увидел её в туалете Плаксы Миртл, окровавленную. Оказывается, Рейвен перепутала лестницы и поэтому вместо башни Рейвенкло, она попала на восьмой этаж, где и услышала таинственные голоса. Они утихли, как только она забежала в заброшенный туалет. А Лили и Северус, навещавшие её в больничном крыле, говорили, что там ничего такого не слышали.

Сегодня ее выписывали из больничного крыла, и она, когда мадам Помфри наконец её отпустила, побежала в башню, чтобы взять учебник по зельеварению и спустившись в большой зал обнаружила кое-что странное.

Ей всегда казалось, что друзья детства, если не запрещают правила, сидят вместе и болтают, ничего не замечая. Но здесь ситуация была обратной, Северус сидел насупившись, а Лили фальшиво улыбалась и чересчур оживлённо разговаривала о чем-то с Римусом. «Всё-таки что-то случилось» — подумала Рейвен. И, приблизившись к столу Рейвенкло, спросила: «Северус, а что случилось?»— на что он, нахмурившись, сказал:

— Мы с Лили поссорились, — Рейвен снова поглядела на стол Львов.

И усевшись за свой, ответила:

— Ну-у, помирись что ли? — это очень наивно звучало, поэтому она добавила, — А из-за чего поссорились? — ответ заставил поднять брови.

— Из-за тебя, — и сказал он это таким бескомпромиссным тоном, словно дружили они уже больше месяца.

— Из-за меня? — нервно переспросила Рей, и стала быстрее доедать, думая и о том, как успеть на уроки зельеварения и том, как помирить друзей. В итоге она решила отправиться в библиотеку, чтобы книги подсказали как быть.

Но только она стала выходить из-за стола, Северус резко схватил её за руку и посадил обратно. А Рейвен, ошарашенная такими действиями, успела уловить недовольное бурчание: «Опять в библиотеку собралась...» И, решив не сопротивляться, стала задумчиво наблюдать за ним.

С первого взгляда не сказать, что Северус красив. До этого она видела его только один раз и на фоне Лили. Но тогда он становился невзрачным и угрюмым пареньком. Волосы казались сальными, кожа нездорового бледного оттенка, а внушительный нос выглядел нелепо на его лице. Но Рейвенкло, на котором никто никому не говорит соответствовать стандарту, и внешность была не главное, всего лишь за несколько дней изменил Северуса. Он был уверен, не мямлил, держал осанку, смог побороть гордость и обратиться к Макгонагалл и Флитвику. Черты лица хоть и остались такими же, но теперь он не прятался за волосами. Но главное, взгляд. Он не был загнанным и бегающим. Как будто все эмоции выплеснулись и все в его душе успокоилось.

— Ну, что? Насмотрелась? — голос вырвал из полудрёмы и размышлений так резко, что она и не заметила, что они уже шли к классу зельеварения. А Северус, крепко держа за руку, чуть насмешливо улыбался.

А перед кабинетом уже стоял Хаффлпаф.

Урок зельеварения начался. Гораций Слагхорн почти не следил за ними. Оказалось, мадам Помфри была спокойна из-за того, что предупредила учителей не допускать её к практике, поэтому после теории, когда Рей уже хотела взяться за ковшик, профессор Слагхорн сказал, что она будет только резать ингредиенты. Она немного расстроилась, но подошла к делу с особенной тщательностью.

Кропотливо нарезая ингредиенты, она смотрела на Северуса, который с восторгом смотрел за превращениями зелья и был полностью поглощен моментом. Но когда зелье было уже почти готово и оставалось добавить только один ингредиент, Блек очень неудачно толкнул Рей из-за чего она высыпала побольше. Зелье сразу вспенелось и уже готовилось взорваться, как Северус стал отчаянно мешать против часовой, говоря нарезать мяты, которая компенсирует эту оплошность. Рейвен чувствовала себя виноватой, и как можно быстрей и аккуратней нарезала мяту, бросив её в котел как раз к тому моменту, когда стал подходить Слагхорн.— Отлично! Мистер Снейп, мисс Аглисс пятнадцать очков Рейвенкло и «Превосходно» за зелье! Жаль, очень жаль. что вы не на факультете Слизерин. Я рад был бы встретить таких учеников в своем клубе.

И ушел. А Северус покраснел и после зельеварения смущенно и даже как-то рассеяно улыбался. И поэтому Рейвен, хоть и на время, смогла ухитриться вырваться в библиотеку.

Идти на полеты не хотелось, но было очень любопытно узнать как это — летать. Вокруг только и говорили о полетах. А Гидеон и Фабиан Прюетт без умолку рассказывали о своих неудачах и достижениях в квиддиче. А вот Рейвен эту игру не понимала. Можно было просто сделать соревнование ловцов. Зачем такие сложности?

Северус тоже не был фанатом квиддича. Но попробовать себя в полетах хотел. Она же испытывала двоякое ощущение. С одной стороны она любила забираться на доступную высоту, любила сидеть на заборах, балках. Любила ощущение дезориентации, ветер в волосах. Но при этом страшно боялась этого. Боялась высоты просто панически, но при этом она боялась не за себя, а за других.

Высота, небо, ветер, дождь. Она испытывала трепет и благовение, свободу и чувство безопасности. Чувство, которое она испытывала только дома.

Без Северуса было как-то тревожно ходить по школе. Особенно после того случая. Но её манило туда, в библиотеку и она верила, что однажды найдет ответы на все вопросы.

Она зашла в библиотеку и, боясь спугнуть робкую интуицию, закрыла глаза. Она всегда хотела узнать, что видят слепые. Они говорят, что беспроглядную тьму. Но как они её видят, если глаза не улавливают цвета. Но тем не менее, ей нравилось видеть, она не хотела когда-то открыть глаза и понять, что ничего нет. И понять, что никогда не увидит света, травы и моря. Или Северуса. Или Лили. Или маму. Или бабушку.

Но теперь Рейвен уже не думала. Она шла, полагаясь на ощущения. Наконец её руки нащупали стену с книгами, и пальцы случайно поцарапались о непонятный рельеф. Она распахнула глаза и обнаружила, что стоит у стеллажей с книгами о целительстве.

Тем временем полки раздвинулись и в проеме показалась непонятная горгулья. Которая, наподобие орла у входа в гостиную спросила: «Какой цветок красивее? Лилия или Акация?»

Рейвен задумалась, но ответила: «Если смотреть с моей точки зрения, то Акация. Но никогда нельзя сказать что один красивее другого. Они одинаково красивы, но каждый цветок по своему.» И горгулья отошла, открывая вид на лестницу, на которую быстро стала взбираться Рей.

Вскоре она оказалась в престранном кабинете: круглый, повсюду звенящие и шелестящие артефакты, на столе была вазочка с лимонными дольками, а на жёрдочке сидела очень красивая птица. Она смотрела на нее своими черными глазами бусинками, и огонь, ореолом окружавший птицу, перестал обжигать, из-за чего Рейвен смогла погладить феникса, как она догадалась. Сверху что-то встрепенулось и подняв взгляд, Рей увидела распределительную Шляпу, которая странно поглядела на неё, но ничего не сказала.

— Мисс Аглисс? — голос звучал знакомо, но она не могла никого вспомнить, поэтому очень испугалась. А повернувшись она увидела в дверях директора Дамблдора, который выглядел очень удивленным.

* * *

Возвращалась от директора она уже с загадочным амулетом на шее. Он был выполнен в форме Инь и Ян. Одна половинка была из лунного камня и черного жемчуга, а вот вторая из обсидиана и обычного жемчуга. Вокруг была оправа в форме двух веток олив. Кроме того, половинки разделялись. И профессор Дамблдор, лукаво улыбаясь, сказал что она может отдать одну из половинок своему мужу, когда придет время.

А Рейвен, вздыхая от облегчения и чувства безопасности, пошла с Северусом на первый урок полетов.

Который тоже, впрочем, прошел отлично.