Рёхэй (гет)

«Идти к старикам» — для меня это понятие являлось не просто необходимым действием идти к конкретным людям, хотя и это тоже, это понятие подразумевало под собой значение более глубокое, подобное чёткой и подробной инструкции, что мне следовало делать, а чего мне делать не следовало.

Шикаку Нара, неоспоримо, был умным и дотошным к разному роду мелочам мужиком. Он не поленился и заранее обдумал каждую худшую возможность, что могла бы со мною стрястись, и все получившиеся у него конструктивные мысли наперёд обжевал со мной, всеми своими предположениями значительно расширяя мой кругозор и умственные возможности и тем подготавливая меня к ожидаемым им реалиям.

И если Шикаку внезапно и незапланированно перенаправлял меня «к старикам», это означало, что моё изгнание из дома Нара продлиться не одну ночёвку, а ровно до того неопределённого момента, когда Ёшино вдруг ко мне смягчится, а Шикаку даст мне отмашку и позовёт своего нерадивого сынка назад к себе под комфортное крыло. А до этого времени мне к милой Ёшино попадаться на глаза было нельзя.

Ну и в итоге всего случившегося я в какой раз уже бежала в почти полной ночной темноте на далёкую окраину Конохи. Этот маршрут я хорошо изучила, Шикаку меня по нему гонял часто, потому по ошибке там отступить куда в сторону, даже пусть и при нынешней безлунной ночи и при имевшимся сильном желании такое геройство вытворить, у меня не получалось.

«Старики», в количестве которых я до сих пор путалась, порой вполне серьёзно предполагая нелепый вариант, что человеком был только один из них, а второй, кто при мне так ни разу не заговорил, на мой взгляд мог являться какой-то больно уж мудрёной техникой первого, в общем, когда надо было для моей проблемной персоны эти «старики» держались в крохотном домике, скрытом от посторонних взглядов густым лесом, там, где не пользовались электричеством и где воду для собственных нужд приходилось брать из ручья.

Этот дом был в такой дали от людной Конохи, что я, находясь в нём, всегда ощущала себя полной одиночества. Каким-то диким и забытым всеми зверем. Отталкивающее и всем моим естеством неприятное мне место, но всё же оно было привычным, давно вбитым в меня, что до противного казалось мне родным.

Домом, которого по сути и смыслу всего со мною случившегося, у меня не было.

Именно в этом доме я, когда удачно напросилась под защиту клана Нара, прожила свои первые и самые тяжёлые годы, проходя к переезду к Шикаку тщательную подготовку. Именно в этом доме я поняла, что означало быть их Рёхэем, тем, кому никогда не утирали слёзы и кого никогда не гладили по голове, как бы... окончательно избавилась от наивности и ожиданий чего-то хорошего, того, что со мною, как естественный и очевидный факт, сколько не жди, уже не случится.

Замерла на ветке высокого дерева, чтоб всмотреться в очертание нужного мне дома, которого во тьме выдавшейся ночи, хорошо пронизывающей этот густой лес, видно почти не было. Прислушалась, так как знала, что где-то здесь на страже затаился второй старик, чьё местонахождение определить было той ещё задачкой.

Но в округе всё было будто бы тихо.

После несколько впустую сделанных попыток, где я силилась как увидеть или услышать, так и почувствовать главного стража этого места, я зевнула, предательски начав размышлять в том ключе, что всё равно я его не угляжу. У меня для такой задачи был не подходящий уровень.

Принимая своё поражение, я покорно подчинилась правилам здешних хозяев и спрыгнула на землю так, чтоб они меня увидели. Сделала пару медленных шагов к крохотному крылечку и тупо упёрлась взглядом в появившегося прямо передо мной второго старика, низкого, сухого, чуть горбатого, с тёмными волосами, приподнятыми сзади головы в лохматом, коротком хвосте.

Имени я его не знала, как и не знала имени первого старика. Те, так долго присматривая за мной, так и не назвали мне своих имён. Впрочем, мне были неизвестны не только их имена, могшие открыть мне их личности, я сомневалась даже в их внешности, вплоть до мелочей бывшей у них одной на двоих, и особенно в их возрасте, видя жирный контраст между ими показываемой силой и ими показываемым возрастом.

Старик привычно оглядел меня мерзким взглядом узко прищуренных глаз, в чём-то убедился и быстро скрылся из виду, как обычно не заговорив со мной, но вроде чем дав мне своё разрешение зайти внутрь.

Такие у них были здесь правила. Я к этому привыкла.

В этом месте существовал ряд правил, допустим, мне здесь задавать вопросы было нельзя. Шуметь, ныть или жаловаться тоже было нельзя, но я как-то легко миновала эти пункты, а вот привычку спрашивать старики из меня выкорчёвывали долго и для меня болезненно. Показывать себя старикам тоже было правилом. Не знаю уж зачем им это надо было, но раз пришла, я обязана была показаться им на глаза.

Раздумывая об этом, я открыла без стука дверь и зашла в погрузившийся в непроглядную темноту домик, по памяти легко отыскав направление, ведущее в кухню, туда, где меня должен был ожидать первый старик, тот, кто не гнушался со мной разговаривать.

-Рёхэй, — услышала я из темноты его ровно звучавший голос. — Ты долго, — и углядела, как из этой темноты в меня что-то тут же полетело. А когда я поймала им кинутое, поняла, что меня угостили яблоком. — Твой ужин... На столе послание от главы, изучи его и иди спать.

Вот и весь наш разговор, в чём моего участия как бы и не надо было. Да со мной Ёшино в мой самый наихудший день разговаривала дольше, чем он за всё наше совместное существование в этом доме.

И так не показав мне своего лица, первый старик быстро растворился в темноте кухни, отсюда оставляя меня на своё собственное распоряжение.

Я взяла со стола маленький, сложенный на четыре части рваный листик, в любопытстве развернула его в одной руке и сощуренными глазами уставилась на две наспех написанные мелким почерком строчки, в конце которых имелась понятная только нам с Шикаку подпись в виде маленького круга с чёрточкой, торчавшей из серединки этого круга вверх. Это он так на мою детскую манеру изобразил самого себя, и если судить только из этого... у него времени мне писать своё послание совсем не было.

Пережёвывая кислое яблоко и всё щуря глаза, я шла уже по коридору, имевшего в этом доме размер всего то в два моих шага. Открыла дверь державшейся здесь за мной комнаты, абсолютно пустой, если не считать незаметного стенного шкафа, где на самой верхней полке хранился старый футон, в остальном маленькой и изрядно пропахшей сыростью, и неожиданно услышав звук возни, приподняла свой взгляд от письма и увидела влезающего через окно сенсея, который также увидел меня.

На секунду обмерла, искренне не понимая факта присутствия этого... нежданного визитёра здесь... в доме стариков, а мои губы сами собой шепнули, я надеюсь удивлённое, а не напуганное «Какаши». Сенсей за эту долгую секунду тоже не двигался и не отрывал от меня своего взгляда. И у нас произошло что-то вроде стремительного бессловесного обмена информации, за который я вроде поняла его просьбу не выдавать его, а он... непонятно почему, доверился мне, соскользнул с подоконника на пол, беззвучно отбегая в глубь комнаты и тесно прилипая спиной к стене.

Всё находясь под впечатлением от своего ночного гостя, я закрыла дверь, и вчитываясь в первую строку, где я только пару секунд назад до того, как столкнулась с Какаши-сенсеем, разглядела его имя в послании от Шикаку, я пошла к открытому окну, тупо усаживаясь на узкий, скрипучий на каждое движение подоконник и закидывая туда одну из ног, выставляя свою коленку таким образом, чтоб своей позой хоть как-то перегородить путь встревоженным старикам.

«Твой сенсей, Какаши Хатаке, действует по личному приказу Хокаге, копает на тебя информацию. Действуй с ним на своё усмотрение, но запутай его» — прочитала я наконец-то все слова, написанные Шикаку, понимая сложность вышедшей у меня ситуации.

Свернула назад поздно предупредившее меня послание, глянула на объект моих нынешних проблем, прятавшийся с моего дозволения у меня в комнате, и выдохнула, а после услышала шёпоток сенсея, и кажется, он прозвучал у него как-то дёргано.

-Так ты... находишься под присмотром братьев Нара?

Моё сердце дрогнуло и я на секунду проявила слабость, позволила себе с редкой для меня надеждой подумать, что... вот она, первая для меня положительная новость, наш сенсей что-то знал о моих стариках. Даже проскочила мысль, что я бы хотела узнать всё до последней сплетни, что было о них известно Какаши-сенсею, но вместо этого злясь на его опасную здесь активность, я предупредительно шепнула ему:

-Хотите попасться им, продолжайте шуметь дальше.

-Нет. Не хочу... — послышался в ответ тихий голос сенсея, и вслед секундной паузе от него прозвучал вопрос, совсем мягкий, будто бы он тем выклянчивал у меня моё заступничество. — Ты прикроешь меня?

Он даже тряхнул копной своих непослушных волос, вероятно... в ожидании моего решения скосил на меня свой глаз.

А я ещё раз откусила кислое яблоко, раздумывая, как мне сейчас поступить, и ожидая первого старика, кто уже должен был сложить одно с другим... сообразить, куда это задевался пришедший со мной нарушитель правил здешних мест.

Ожидаемый мною старик появился где-то через полминуты тишины, едкой, едва различимо разбавленной хрустом мною пережёвываемого яблока.

-Рёхэй. Ты привёл за собой хвост, — услышала я голос старика, и решившись, обернулась на него, потрясся для первого удерживаемым между пальцами посланием Шикаку. Знала, что он туда заглядывал, видел, что Шикаку открыл мне доступ к самостоятельности, и знала, что об этом мне вслух говорить ему было не обязательно. Старик на мое своеволие не отреагировал. Понял, что у меня находился тот, кто мог легко подслушать наш разговор... но я за ним неотрывно наблюдала, что сказать, с замершим сердцем ждала, что он мне скажет. Старик обернулся ко мне спиной и прежде чем исчезнуть, с облегчением для меня холодно шепнул. — Предупреди своего сенсея, если он хоть раз ещё сунется в Лес Нара, мы его накажем по всей строгости.

-Он уяснил свою ошибку и более подобного не совершит, — слетает с моих губ поспешнее, чем я хотела, что было замечено и стариком, и им же прокомментировано едким хмыком, остерегавшим меня от заигрывания с джонином.

Старик исчез также тихо, как и появился, а я перевела взгляд на плотную тень у стены. Не знала бы я, что там прятался сенсей, и не увидела бы его, так хорошо тот сейчас притих.

-У вас есть минут пять, чтоб покинуть это место, — шепнула я, видя, что ранее обездвиженная тень на мой голос шевельнулась и из темноты вышел сенсей. Он остановился у окна, посмотрел на меня, странно поблескивая своим глазом в темноте и продолжительно молча. Я убрала с его пути свою выставленную ногу и до того, как окончательно отпустить его, озвучила ему условия. — Вы мне будете должны.

Спрыгнула с подоконника и оторопев, увидела в ответ прищуренный в тёплой улыбке глаз Какаши-сенсея.

-А ты очень хороший человек, Рёхэй... — шепнул он, а его рука вдруг потянулась к моей голове.

Сенсей одобрительно погладил меня, своим неожиданным вниманием заставляя моё сердце замереть, а меня напугано притихнуть... а когда я очнулась, сенсея в моей комнате уже не было.