Гарри Поттер. Атомный патронус (джен)

Утром над Хогвартсом повисло странное молчание.

Гермиона стояла на Северной башне, её пальцы сжимали свиток с донесением от авроров: Мракокрылы движутся к школе. Не поодиночке — сотнями, как буря. Как тьма, решившая сожрать само понятие света.

Гарри уже не жил в Министерстве. Он ушёл в себя после первого применения Атомного патронуса. Победа в лесу стоила ему слишком многого: его серебряный олень больше не возвращался в том же облике. Он менялся. Становился всё ярче… и всё менее похожим на защиту. Ближе к атаке.

Он знал: каждый раз, вызывая его, он оставляет за собой не свет, а выжженное пространство.

Хогвартс эвакуировали. Ученики были отправлены в безопасные места через каминную сеть и порталы. Остались только преподаватели и несколько добровольцев из Ордена. Гермиона не покинула башню. Она не могла.

Гарри пришёл под вечер, когда небо было серым и плотным, как свинец.

— Ты знала, что они придут, — сказал он тихо.

— И знала, что ты вернёшься, — ответила она.

Они не обнимались. Время для этого прошло. Они смотрели друг на друга, как смотрят в зеркало — не в отражение, а в сущность.

— Я создала версию патронуса, которую можно закрепить в артефакте, — сказала Гермиона. — Но не тестировала. Слишком нестабильна.

Гарри кивнул.

— Значит, всё зависит от меня.

Они встретили тьму на равнине у замка. Мракокрылы двигались, как единый организм. Они не издавали звуков — только шелест воздуха, от которого хотелось забыть, что такое воспоминания.

Гарри шагнул вперёд. Гермиона стояла позади, готовая запустить свой прототип артефакта, если он не справится.

— Expecto... — голос его сорвался.

Он закрыл глаза. Вспомнил всё. Маму. Рона. Сириуса. Первый полёт на метле. Первую ночь в Хогвартсе. Как Гермиона спасала его из каждой катастрофы. Как он не смог спасти каждого.

И принял решение.

— Expecto...

Он вложил в заклинание не только свет. Он вложил душу. Не метафорически. Не остатки — целое. Полностью.

Появился не олень.

На поле взвился сияющий зверь, неопределённой формы, похожий одновременно на феникса, звезду и живое пламя. Он вспыхнул. Не как свет — как звезда. Он не защищал. Он сжигал.

Мракокрылы исчезли. Даже их тень не осталась. Но вместе с ними исчезла сама почва. Воздух. Пространство. То, что когда-то было Гарри Поттером.

Прошло две недели.

Гермиона стояла у выжженного круга земли, где трава не росла, где магия отказывалась жить. Там, где умер Гарри, осталась тишина — не пугающая, а абсолютная.

На её руках лежал дневник. Он появился утром на её подоконнике. Она перечитала еще раз последнюю строку: «Мы научились создавать свет из тьмы. Осталось лишь научиться не сгорать в нём.»