Сага о прыгунах и скользящем. Пост-приквел (джен)

Случайному читателю: Если не хотите читать "Стену текста" — загляните сюда http://hubs.kristallum.com/bl-saga4/

Там тоже самое, только с картинками. Сага иллюстрирована лучшими художниками Бесконечного Лета и не только!

Они не специально, так получилось :)

-

...до ежемесячного погружения в пионерлагерь Совенок оставался час, но в этот раз перспектива снова увидеть его обитателей меня почему-то беспокоила. Что-то меня тревожило, и это было плохо.

Странно, я уже много раз проводил там целую неделю бесконечного теплого лета, но все равно каждый раз ждал этого момента с радостью. Дело было в чем-то особенном... черт, я почувствовал, что должен как-то сформулировать свою тревогу. Иначе миссия, ради которой существовал Совенок, может пойти наперекосяк, а я не мог этого допустить.

Пока я размышлял и тупо смотрел в монитор, я незаметно для себя полез читать вконтактик... Нет, так делу не поможешь. Надо разобраться. С таким настроем (как в анекдоте про воздушные шарики — "Продавщица, У вас шарики бракованные, дайте другие! — Почему это бракованные? — Ну... не радуют они меня, не радуют!") я точно что-то испорчу. Окончательно.

Надо пойти по порядку. Что не так? Хотел ли я увидеть Славю, Лену и всех остальных? Да, несомненно, за последние годы я прикипел к ним всей душой и давно смирился с этим. Значит дело не в этом. Может быть дело в Совенке? В прошлое погружение все прошло нормально, вот только... Стоп. Вспомнил! Когда я вернулся с прошлой смены и немного оклемался после путешествия в другую реальность, я сел анализировать нюансы работы систем пионерлагеря. И специально потратил ночь, выписывая кривые коррекции. А потом лег спать и... Да, точно, вот оно. Я забыл отправить их в координирующий узел Совенка! Вот я идиот!

К сожалению уже было поздно что-то менять, и погружение не отменить, похоже я вляпался. Я быстро достал записи с прошлого раза и стал пролистывать их, пытаясь понять чем это мне грозит и параллельно вспоминая все что мне известно про Совенок.

Совенок функционировал с единственной целью — обеспечить шестерым прыгуньям регулярный и полный "спектр эмоций", необходимый им для нормальной (ну, как посмотреть конечно) жизни в реальности лагеря. Для этого я использовал одну из особенностей Совенка — в момент "расстановки фигур" на фигуральной шахматной доске, он мог подмешивать в разум участников (и участниц) искусственные "пачки воспоминаний". Не навсегда, конечно, лишь на некоторое время, но все же. И чем сильнее воспоминания соответствовали истинному характеру личности и происходящему вокруг нее — тем это время было больше.

Тут была сложность. Добиться, чтобы каждая из девушек испытала все необходимое за один раз, за одну смену — было невозможно. Мне пришлось схитрить — и я стал заправлять воспоминания не только им, но и себе, с целью покорять лишь одну из них за раз. Я разработал около 10-и вариантов своей личности, выраженной в нюансах придуманного прошлого опыта. Каждый из вариантов тянулся только к одной из девушек, выражал ее любимые черты в близком человеке и заставлял по полной программе волноваться и переживать хорошее или... плохое (да, я не сразу понял, что плохие переживания — тоже необходимая часть погружения... увы). Я по праву гордился этой системой, сложной, но кое-как работающей к нашему обоюдному удовольствию — кто-то из них мне почти регулярно доставался в качестве приза, и меня это целиком устраивало.

Но это была не единственная сложность. Координирующий узел Совенка был слишком туп, чтобы раздавать "пачки воспоминаний" всем входящим с какой-то специальной логикой. У девушек было всего лишь по одной линии придуманных жизней и узел мог легко сопоставить, кому что требуется. А вот на меня приходилось 11 линий, и какую из них я получу при входе — заранее было неизвестно. Это был чистый случай. Поэтому, чтобы каждой девушке достался таки "свой Семен" — мне приходилось погружаться туда регулярно, пусть и "наудачу". Как я посчитал, получалось, что я переживал каждый образ примерно раз за полгода, по теории вероятностей.

И вот теперь, я сидел и смотрел на коррекционные кривые с прошлого погружения и понимал что все идет к черту. Проблема была в том, что прошлого раза Алиса и Лена стали слишком близки. Близки настолько, что без корректировок Совенок мог их просто спутать и... Мне стало страшно при мысли, что координирующий узел ошибется. Ошибется, и “зальет” Лене в начале смены опыт Алисы, а Алисе — подготовленную память для Лены.

Что будет, если на взрывной характер Алисы наложатся тщательно собранные в кучу проблемы Лены — в детском саду, в школе, с родителями? Проблемы, из-за которых она была застенчива, пуглива и подозрительна и иногда ее заносило за грань безумия? Или что будет, если на рассудительный образ мыслей Лены, будет положен одноногий дед-ветеран помешанный на былых победах и доводивший Алису до белого каления? При этом они обе завидовали друг другу (хех, было бы чему) и страдали от заниженной самооценки. И не дай бог к этому примешается вариант Семена, тщательно расковыривающий душу Леночки до суицида (были у нее такие изначальные наклонности, из песни слова не выкинуть). Я не был уверен, что Алиса в конце концов захочет просто тихо-мирно вскрыться... а не вскрыть всех в радиусе километра.

Был небольшой шанс, что мне выпадет Семен под кодовым названием "Epic fail" (когда мне поневоле приходилось динамить всех и вся). Этот вариант я специально оставил на всякий случай, для профилактических работ изнутри Совенка. Мне он по своему нравился — примерно после того, как автобус уезжал из лагеря без меня, и увозил всех посторонних — моя настоящая память постепенно возвращалась в полном объеме и я мог заниматься проверкой систем Совенка и спокойно наслаждаться отдыхом на природе. Но шанс этой завязки был чертовски мал — 1/10. Пожалуй не стоит на это рассчитывать.

С такими печальными мыслями я поплелся на остановку 410-ого автобуса...

* * *

В глаза ударил яркий свет. Черт, похоже я проспал остановку! Я оглядел автобус и понял, что это не привычный мне потрепанный, видавший виды ЛИаЗ, а самый настоящий Икарус! Что за чертовщина, я что, умер? Я несколько раз больно ударил ладонями по щекам, но это не помогло.

Я выскочил на улицу и огляделся. Везде, куда ни глянь, бушевала зелень. Лето? Но как же? Только что была зима! Я ехал к друзьям...

Нестерпимо болела голова, как будто готовая взорваться. Надо было что-то делать. Я дернулся влево, потом вправо, потом остановился в нерешительности и наконец побежал в направлении, откуда предположительно приехал автобус. Устав, я понял что это было не самое умное решение — дорога уходила за горизонт. Я достал телефон и попробовал позвонить хоть кому-то, но телефон просто не ловил сеть. Ничего. Как будто я оказался в другом мире. Казалось, оставленный позади Икарус был единственным, что связывало меня с моей нормальной прошлой жизнью.

Вернувшись обратно, я обратил внимание что автобус остановился у кирпичной ограды с воротами, над которыми красовалась надпись "Совенок", по бокам — статуи пионеров. Пионерлагерь? Откуда здесь пионерлагерь, посреди этой пустой дороги? Хотя если подумать, пионерлагерь был здесь как раз к месту, но на меня все равно стала накатывать паника.

Вдруг из-за ворот вышла девочка и даже в своем состоянии я не мог не отметить ее красоту.

"Привет, ты только что приехал?" — спросила она. Я остолбенел от удивления. Девочка выглядела совершенно нормально, даже была похожа на человека, но все равно я не мог вымолвить ни слова.

Дальше все завертелось как в странной сказке. По всем признакам это был совершенно обычный пионерский лагерь, с вожатой, пионерами и пионерками-красавицами как на подбор... Я проводил время играя в футбол, купаясь и безрезультатно пытаясь понять как я здесь оказался. Однако одно событие переплюнуло даже мое необъяснимое появление в этом загадочном месте — появление настоящей девочки-кошки, девочки из лагерной легенды, о которой мне рассказал один пионер.

Дело было так. Я шел вместе со Славей из из столовой, когда мимо меня пробежал Электроник. Через всю его спину, сквозь ошметки рубашки, пролегала красная полоса, очень похожая на неглубокий разрез. Это так контрастировало с обычностью лагеря, что в первые моменты я даже не понял о чем это говорит... Но когда мимо нас пробежала Лена с окровавленным ножом в руке и Ульяна с серьезным выражением на лице (в кои-то веки) — я понял что творится что-то плохое. И хотя мне не было особого дела до Электроника и его делишек — все же поножовщина выглядела чересчур даже по моим меркам. Как только это дошло до меня и Слави (что случилось не сразу) — мы тоже побежали за ними.

Слава богу на площади уже было довольно много народу. Когда я подбежал, Лену держали трое ребят постарше, а медсестра прямо там что-то клеила Электронику на спину. Лицо Лены искажала гримаса, она пыталась вырваться, но руки у нее были пусты, и ножа нигде не было видно. Вокруг начал собираться народ, рядом стояла плачущая Алиса, которую успокаивали Мику и Ульяна.

"Что здесь происходит?" — громкий голос Ольги Дмитриевны покрыл всю площадь и ее окрестности. "Смертоубийство здесь происходит" — спокойно сказала медсестра Виолетта — "вот этого... пионера кто-то ножом порезал, больше я ничего не знаю".

"Электроник, кто тебя так?" — спросила Славя. "Лена, кто же еще? Мы стояли у столовки и разговаривали, с Шуриком, и я вообще не понял что случилось. Меня как будто толкнули в спину, потом я повернулся, а там Лена и в руке у нее нож. Ульянка крикнула — беги — ну я и побежал. А она за мной. Ну и вот."

"Лена, что на тебя нашло!" — сказала Славя и подошла к ней — "Ты что себе позволяешь? Совсем из ума выжила?"

"Он опять назвал Алису Двачевской! Я ему уже сто раз говорила не называть ее Двачевской, а он все равно назвал! Idi suda suka!"

На этих словах Славя подняла руку и залепила Лене звонку, увесистую пощечину — "Хватит, очнись уже! Да что с тобой такое! Алису все так называют, у нее фамилия такая, тебе-то какая разница?"

"Мне большая разница, я эту фамилию... Ненавижу!!!" — Лена извернулась из цепких рук держащих ее пионеров и расстояние между ней и Электроником резко сократилось. И в этот момент появилась она.

Рядом с Леной, как будто из ниоткуда, появилась незнакомая девочка, ее хвост обвился вокруг Лениной ноги — и Лена со всей дури шлепнулась на землю. Настала полная тишина, Лена лежала и не шевелилась — очень было похоже, что от удара она потеряла создание. Все смотрели на девочку с хвостом.

"Вы! Вы! Вы не должны себя так вести!" — ее голос разнесся над площадью. Хвост девочки отпустил ногу Лены и обвиняюще указал на Алису — "Это вы! Вы с Леной не такие! Не такие как всегда!". Ее ушки мило ходили из стороны в сторону.

Первой опомнилась Ульяна. Забыв про Лену, Алису и всех остальных, она подбежала к девочке и сказала "Ой, а можно потрогать? Я знаю про вас все, а вот тот мальчик" — Ульяна показала на Электроника — "даже делает робота, похожего на вас, я сама видела!"

В этот момент девочка сделал шаг назад и... пропала в траве. Как сквозь землю провалилась. Сколько мы потом ее не искали — мы так не смогли найти ее следов. Зато разговоров про нее и легенду хватило бы на пять томов "Войны и мира". Даже в походе, организованном Ольгой Дмитриевной, это была главная тема.

Лена же получила настоящее сотрясение мозга и до конца смены провалялась в больничке...