Род Грисгенус (джен)

Подготовка: Холодный Расчет и Якорь Дамблдора

Крепость Грисгенус была окутана предчувствием. Пять дней спустя после того, как Гарри и Гермиона получили ответы от Дафны и Луны, подтверждая их готовность действовать по Кодексу, Крепость перешла от фазы обучения к фазе действия.

Гарри стоял перед картой Азкабана, нанесенной на стене светом рун. Его лицо было спокойным, но глаза горели холодным, стальным блеском. Юношеский идеализм Поттера был выжжен; осталась лишь чистая, расчетливая воля Грисгенуса.

— Сириус, — тихо сказал Гарри. Его голос был лишён юношеской импульсивности; это был тон лидера. — Он до сих пор в тюрьме, хотя все знают, что он невиновен. Это не ошибка, Гермиона. Это система.

Гермиона, облаченная в свои новые, легкие дорожные мантии, провела пальцем по схеме острова. — И в этом вся суть их Игры. Дело Сириуса Блэка — это якорь, который Дамблдор держит в Министерстве. Любое публичное признание невиновности Сириуса означает разоблачение коррупции в Визенгамоте, сомнение в решениях Дамблдора и, самое главное, немедленную передачу Родового контроля над Поттерами Сириусу. Этого "Свет" допустить не мог.

Она чувствовала, как ее мозг работает с невероятной скоростью, анализируя не магию, а политическую инженерию. Освобожденный разум Гермионы видел ложь как сбой в коде реальности.

Дафна Гринграсс подтвердила эту теорию. Через заколдованный журнал она прислала Гарри и Гермионе копии засекреченных документов Отдела Магического Правопорядка, полученные из семейного архива. В них значилось, что "дело Блэка" закрыто по причине "недостаточной надежности свидетеля и необходимости поддержания общественной стабильности".

Фактически, Департамент магического правопорядка находился под жестким контролем "Круга Света" — группы влиятельных членов Визенгамота и глав ключевых Отделов, которые были лично обязаны Дамблдору своим положением и сохранением стабильности. Эта группа активно блокировала повторное расследование дела Блэка. Они использовали процедурные задержки, сфабрикованные отчеты о "недостаточной надежности свидетелей" и свое влияние в Визенгамоте, чтобы заглушить любые попытки реабилитации, тем самым сохраняя ключевой рычаг давления на Гарри.

— Он содержится в специальном крыле, — пояснила Гермиона, указывая на схему. — Оно не охраняется Дементорами. Дамблдор хотел, чтобы Сириус оставался в сознании, но изолированным. Достаточно сломленным, чтобы не бунтовать, но не доведенным до безумия, чтобы в нужный момент его можно было использовать. Это — Светлая тюрьма: охрана через Надежду и Безнадежность, а не через Тьму.

Первый Контакт: Чистая Мысль (Луна)

План был многоэтапным, и первый, самый непредсказуемый шаг, был за Луной Грисгенус.

Луна не училась Серым заклинаниям из книг; её магия всегда была такой — интуитивной, основанной на чистом, неискажённом восприятии, не подвластном догмам Света или Тьмы. Гарри и Гермиона лишь дали этому феномену название: Серая Магия Интуиции, которую она использовала, чтобы видеть Нарглов и Скрютов. Ей, как непредсказуемому "дипломату", было поручено установить связь с Азкабаном — используя методы, которые никто бы не заподозрил. Луна должна была подготовить разум Сириуса к шоку освобождения.

Луна трансгрессировала на пустынный остров напротив Азкабана. Соленый ветер хлестал по лицу, а воздух был наполнен осадком чужого, подавленного горя.

Она не стала проникать внутрь. Вместо этого, используя свою Серую Магию Интуиции, Луна начала плести тончайшие нити Чистой Мысли. Это было заклинание, требующее такой невероятной концентрации и чистоты намерения, что оно не могло быть обнаружено никаким детектором Тьмы или Света, поскольку оперировало на уровне базовых магических колебаний. Луна направляла поток тепла и ясности непосредственно в камеру Сириуса, обходя его ментальные шрамы.

Сириус Блэк, истощенный годами лжи и предательства, лежал, глядя в потолок. Его разум был обмотан коконом апатии — защита, которую он построил против Дементоров и самого себя. Внезапно кокон лопнул. Его разум пронзила волна тепла и ясности, впервые за долгие годы. Это был не Патронус, а нечто более личное и сосредоточенное.

«Луна Лавгуд. Мы идем. Держись истины», — прозвучало в его голове. Голос был не звуком, а чистым осознанием.

Сириус улыбнулся впервые за десять лет. Он узнал этот голос: голос странной девочки, которую Гарри так любил за ее искренность. Это был первый реальный якорь за десятилетие.

Проникновение: Взрыв Забвения

Гарри и Гермиона трансгрессировали прямо в приёмный зал Азкабана.

Их проникновение началось с тишины. Они использовали чары Взрыва Забвения — Серую магическую технику, которая на короткое время стирала из памяти охранников само понятие присутствия незваных гостей. Охранники замерли, глядя в одну точку, их память о последних пяти минутах была аккуратно вычищена. Никакой паники, никакого сопротивления — просто чистое забвение.

— У нас есть ровно три минуты, — прошипела Гермиона, проверяя рунами, не сработала ли тревога. — Мы не будем убивать. Наш Путь — Порядок, а не месть.

Они быстро нашли путь к секретному крылу. Здесь магия была плотной и удушающей. Гарри чувствовал, как его Эгида Грисгенус (щит Баланса) пассивно поглощает и анализирует окружающую, тяжелую, Светлую магию.

Первое препятствие — коридор, защищенный чарами тревоги, который срабатывал на любой всплеск агрессивной магии. Гермиона применила бесшумные чары Подавления Воли, заставляя магию охранных рун "забыть" свою цель.

Защита самого крыла была построена на магии Клятвы: барьеры из долга и искаженной верности "общему благу". Это была магия, на которой Дамблдор специализировался, уверенный, что ее не сможет пробить ни один Тёмный маг.

— Dissolutionem Votum! (Растворение Клятвы!) — Гермиона направила свою палочку на древние руны, и заклинание Серых стало работать.

Она не атаковала барьер силой; она анализировала и разрушала его основу. Она показывала древним рунам пустоту и ложность Клятв, которые держали их вместе. Гермиона видела магию как сложный, но конечный алгоритм; ее Серый разум просто вводил "нулевой код". Не было взрыва, только тихий, свистящий звук, и барьеры рассыпались, словно песок, не оставляя следа.

Внутри они нашли Сириуса. Он был бледен, но цел.

— Гарри, — его голос был хриплым. Он увидел не Мальчика-Который-Выжил, а высокого, закалённого мужчину, чей взгляд был холоден и расчётлив.

— Сириус. Я Грисгенус. Мы не герои Света. Мы — Порядок. Нас использовали.

Эпилог Азкабана: Давление Равновесия

Когда они вышли из крыла, сработала сигнализация. Охранники, наконец, пришли в себя и бросились вперед, их лица выражали чистую ярость, подпитываемую искаженной Клятвой Службы Министерству.

— Ego Ordinis! (Я — Порядок!) — прорычал Гарри, и мощная волна магии Баланса вырвалась из его палочки. Это не было Темным или Светлым заклинанием; это было Давление Равновесия (Прессура).

Волна не наносила физического вреда, но она обрушивалась на охранников с абсолютным весом Истины, подавляя их волю и заставляя их чувствовать ложность цели, за которую они сражаются. Охранники падали на колени, не в силах сопротивляться внезапной тяжести собственной души. Они не были ранены, но их воля была сломлена осознанием того, что они сражались за ложь.

У выхода их ждала фигура в строгом сером плаще. Это была Дафна Гринграсс. Она использовала свои знания, чтобы создать ложное нападение Пожирателей на противоположном берегу.

— Я отвлекла внимание. Они подумают, это Тёмные, — сказала она, её голос был низким и деловым. — Мой долг перед вами выполнен.

— Нет, Дафна, — ответила Гермиона, — Твой долг выполнен перед Истиной. Присоединяйся к нам.

Сириус посмотрел на Гермиону, затем на Дафну. Он понял: мир изменился. Его крестник стоял во главе нового, мощного Рода.

— Мой Род, Блэк, всегда ценил силу вне закона. Я иду с вами, Грисгенус. Кровный Долг не к Дамблдору, а к вам.

Втроем, а теперь вчетвером, они трансгрессировали обратно в Крепость Грисгенус.

Светлый Лорд в своем заточении почувствовал, как один из его старых якорей, которые должны были держать Гарри в узде, был вырван. Физической боли не было, но магическое ядро Дамблдора, питаемое контролем и манипуляцией, ощутило разрыв своей сети. Эта потеря была невосполнима. Он завыл от бешенства: Порядок начал свой ход, и его первыми союзниками стали изгнанники и скептики.