Поменяться ролями: Миссия Малфоя (гет)

— Д'гако!

Послышался женский голос с легким акцентом. На какую-то долю секунды Малфою показалось, что это пришла за ним мать, но, подняв глаза, он увидел бегущую к нему белокурую красавицу француженку Флер Делакур. Драко помимо воли залюбовался вейлой. Её волосы так красиво развевались на ветру…Драко быстро взял себя в руки — не хватало еще уподобляться идиотам Поттеру и Уизли.

Флер встала рядом со слизеринцем и бегло его оглядела, а Драко пытался понять, что в этой дыре делает участница «Турнира трех волшебников». События этого дня все больше походили на фарс. Шутку в стиле Винса и Грега. Однако додуматься до такого было явно им не по силам.

— Делакур? Ты что здесь делаешь?

— Тот же самый воп’гос я хотела задать тебе. Пока ты тут п’гохлождаешься п’гот де’гевом, все уже с ног сбились, разыскивая тебя.

-Кто это «все»?

-Ну, п’гиехали! Твои д’гузья Ронни и ’Арри, конечно!

— Делакур, у тебя, похоже, тоже с головой не все в порядке. Ладно, Уизли и Поттер — у них это семейное, но о тебе я был лучшего мнения.

— Но-но! С головой у меня все идеально. Если ты посо’гился с д’гузьями, я не виновата!

— С друзьями?! Сколько можно повторять? У меня нет ничего общего с этими отбро…

Малфой хотел было добавить «отбросами общества», но Флер не дала ему закончить.

— Ладно-ладно, — остановила она его и тихо добавила, — похоже, примирения нам не дождаться. Надо же было так поссориться!

-Д’гако, надо возв’гащаться, Молли беспокоится за тебя, — добавила она громче.

-А какое тебе-то до всего этого дело, а? Какое отношение ты имеешь к рыжим?

— Самое п’гямое! Я невеста Билла и ско’го выйду за него замуж! — радостно сообщила Флер.

— Почему именно Уизли?

— Я его люблю.

Драко с презрительной ухмылкой выдавил «ну да, как же, любовь».

— Ты не сможешь меня понять, пока сам не влюбишься.

— Эти твои чувства — полный бред. Как можно связываться с нищими предателями крови?

— Это совсем не главное! У Билла достойная ’габота и он неплохо за’габатывает. Когда я его впе’гвые увидела, он мне с’газу пон’гавился, такие красивые глаза,…а волосы…

-Избавь меня от подробностей, пожалуйста. Хорошо, что я не завтракал, а то бы меня уже тошнило.

— Г’хубиян, — обиделась Флер — Хватит тут сидеть. Пошли в дом, заодно поешь. Нужно д’гугим сказать, чтобы не беспокоились, я тебя нашла.

— Я не вернусь в конуру Уизли! Мне срочно нужно домой.

— Это вг’ятли Д’гако. Ты сам гово’гил, что твои г’одители уехали к г'одственникам в Италию. Когда они п’гиэдут обратно, тогда и ты сможешь вег’нуться домой.

— К каким еще родственникам?! У меня нет родственников в Италии!

— Ты сам гово’гил, — Флер уже стала уставать от бессмысленного спора. — Я хо’гошо помню, что у мистера Г’гейнджера б’гат живет в Риме. Ты сначала соби’ался тоже поехать, но потом г’ешил остаться здесь.

— А при чем здесь Грейнджер? — опешил Малфой. Делакур, похоже, из ума выжила.

— Ты спрашиваешь меня, при чем здесь твой папа?

-ЧЕГО?!!

-Не «чего», а папа. Мистер Г’гейнджер — твой отец. Может быть, я непг’авильно произношу фамилию?

— Я ЧИСТОКРОВНЫЙ волшебник!!!

-Д’гакуся, ты не можешь быть чистокровным. Из Г’ейнджеров ты единственный волшебник.

-Да причем здесь Грейнджеры? — вновь спросил он.

-Как п’гичем? Д’гако Г’гейнджер, ты, похоже, заболел…

«Я, наверное, сплю, и мне снится самый ужасный кошмар последнего столетия», — Малфой всерьез задумался над такой возможностью. Варианта всего два: или это и вправду страшный сон, или его прокляли, и у него поехала крыша. Скорее всего, сейчас он лежит у себя в комнате или в больничной койке в больнице святого Мунго. Первый вариант его устраивал больше.

В любом случае, Драко не видел разумного объяснения этой ситуации. Нужно было как-то добраться домой.

— Я, конечно, тебя понимаю — мне тоже не пон’гавилось бы такое несозвучное имя с фамилией. Однако ты Д’гако Г’гейнджер уже целых шестнадцать лет. Кто знает, может быть у маглов принято так называть детей...

— Я не МАГЛ! — заорал Малфой, чувствуя, как от злости у него трясутся руки.

-Действительно, ты не магл, а маглог’ожденный волшебник. Лично я не г'азделяю людей на катего'гии. Так что не злись. Не все так плохо. Если, к примеру, ты женишься на чистокровной волшебнице, то ваши дети будут полук’говками, а вот их дети уже чисток’говными.

— Что ты несешь? Я чистокровный волшебник!!! Уяснила?! — продолжал разоряться Драко.

— Не к’гичи на меня! Нам нужно возвращаться, здесь опасно. Пожиратели могут напасть.

— Мне бояться нечего. А ты можешь убираться.

— Ст’анный ты. Из нас двоих тебе г’озит большая опасность. Давай вег’немся в дом и там г‘ешим что делать. За тебя беспокоятся, а ты ведешь себя как эгоист.

-Делакур, до тебя не дошло с первого раза? Я. Не. Пойду. К. Уизли! — отчеканил Малфой.

— Но здесь нельзя оставаться, — продолжала настаивать Флер.

— Я и не собираюсь. — с этими словами слизеринец встал, стряхивая с джинсов прилипшую грязь.

-Куда собг’ался? Нам надо вег’нуться в дом, — возмутилась француженка.

— К себе домой.

-Ну и как ты туда добег’ешься?

— Придется идти пешком, если деньгами не поможешь.

— Нет, мы вег’немся к мадам Уизли!

— Нет, так нет. Аревуар Делакур.

С гордо поднятой головой Драко направился в деревню Отори-Сент-Кетчпул.

По меркам аристократа деревня была достаточно милая: небольшие домики, покрашенные в светлые цвета, располагались не далеко друг от друга. Деревянные и каменные ограды были подкрашены в тон коттеджей. Весь проулок, ярко освещенный солнцем, слегка слепил глаза, а теплый воздух сушил горло, заставляя мечтать о холодной воде и освежающем ветре. Погода стояла прекрасная. Это заметил даже пессимистично настроенный Малфой.

Внимательно осмотрев узкий проулок, Малфой пришел к выводу, что маглы живут лучше, чем он себе представлял. А увидев участок, на котором вокруг коттеджа были высажены разные цветы, Драко подумал: «А здесь можно жить, хм... конечно, если у тебя нет Малфой-менора!»

От долгой ходьбы уже болели ноги, пересохшие губы потрескались, и Драко безумно хотелось пить. Если он сейчас, в такой несложной ситуации сдастся, то что же будет, когда Драко приступит к заданию Лорда? Слизеринец мечтал уже встретить любого волшебника. К сожалению, Оттери-Сент-Кэчпоул — деревня маглов, а возвращаться в Нору, чтобы спросить дорогу, Драко не собирался.

-Черт бы вас всех побрал, — устало проговорил Малфой. Драко остановился обдумать слова француженки. Почему она сказала, что он Грейнджер? Назвать его, чистокровного волшебника, именем этой грязнокровки! Дурацкие у них шутки.

«А где собственно сама несносная гриффиндорка? Небось, сидит в своей магловской дыре».

Непонятно еще, почему Поттер назвал Драко Малфоя — своего врага — «другом»? Беспокоился о нем….Странно было слышать подобные слова из уст Поттера, которого Драко последние пять лет старательно выводил из себя.

Возможно, это какой-нибудь хитроумный план Ордена Феникса.

Может быть, Дамблдор о чем-то догадался? Хотя это было маловероятно — пока не было ни единого повода подозревать Малфоя.

Еще одним открытым вопросом оставалась его метка. Куда она подевалась и как её вернуть? Драко очень гордился этим знаком. Сам Темный лорд принял его в ряды Пожирателей, и отец будет гордиться сыном. Драко всегда мечтал прославиться, чтобы о нем говорили, его боялись, уважали. Малфой уже добился многого в Хогвартсе, но этого было явно не достаточно.

Малфою надоело постоянно проигрывать Гарри Поттеру. Даже в квиддиче упускать снитч, когда он находился прямо перед носом, было чертовски обидно. После каждого проигрыша Драко считал себя униженным перед школой. Через какое-то время он приходил в себя, изводя Поттера и его команду.

Малфой — отличный ловец, а его единственная проблема — это Гарри, которому приходилось уделять слишком много внимания во время матчей. Слизеринец беспокоился главным образом о том, чтобы его враг не поймал снитч раньше, поэтому и не спускал с Гарри глаз.

День сегодня явно не задался. Испытания Темного Лорда для юного Пожирателя смерти? Нет, это не его стиль. Скорее уж это проделки гриффиндорцев! А как же тогда француженка, назвавшая его Грейнджером? То, что она говорила к ужасу Драко, звучало весьма правдоподобно.

Нужно пока выкинуть это из головы, прекратить искать истину. Драко потом во всем разберется. Проблем хватало и без этого. Урчащий живот привлек внимание своего хозяина.

-Я устал и хочу есть, — апатично констатировал слизеринец.

Да, как же сейчас ему не хватает теплого молока с круассанами, а потом можно было подкрепиться еще чем-нибудь сытным и изысканным.

-Черт, такими темпами я не скоро доберусь до поместья.

Присев на бордюр, Малфой на какое-то время словно превратился в каменную статую. Его взгляд был направлен прямо перед собой. Казалось, если перед ним упадет метеорит, он и на него не обратит внимания. Он слишком устал.

Внезапно тишину утра разорвал требовательный голос, настойчиво пытающийся обратить на себя внимание Драко.

Молодая женщина со светло-русыми волосами, собранными в высокий тугой узел, и красноватыми глазами что-то говорила ему. Одета она была в мантию болотного цвета.

Когда последний факт дошел до сознания Драко, он наконец, обратил внимание на то, что незнакомка говорит.

— …почему ты здесь сидишь?

— А это запрещается? — поинтересовался он?

-Нет, но мне показалось, что ты потерялся, — по-доброму улыбнулась она, глаза ее оставались такими же холодными.

— Забавно. Что-то сегодня всем все кажется.

— Как знаете, молодой человек, — женщина развернулась, собираясь удалиться.

— Постойте! — выпалил блондин — Вы правы, я и вправду потерялся.

Она медленно обернулась к нему.

— Вот так бы сразу. У тебя нет с собой палочки?

— Я ее потерял.

— Ладно, дорогой, пошли в мой дом, там и посмотрим, чем тебе можно помочь.

В конце улицы стоял старый дом. По сравнению с соседними он казался не очень приветливым, а растения внутреннем дворике, казалось, годами не поливали. Как только Драко вошел в дом, его окутал пронизывающий холод. За окном стоял август месяц, а внутри коттеджа было довольно холодно. Старая мебель, скрипучий пол, паутина на люстре.

Драко подумал, что здесь давно никто не жил.

Гостиная выглядела довольно убого: выцветший диван, одно кресло, обтянутое в некогда клетчатую ткань, журнальный столик и небольшой стеллаж. Занавески на окнах полностью задернуты, придавая комнате еще более мрачный вид.

Малфой присел на предложенный хозяйкой диван, и чуть не подпрыгнул, когда почувствовал странные движения под собой. Но через минуту увидел, что это была маленькая ящерица, которую он чуть не раздавил.

— Я думал, что это магловская деревня, и здесь не живут волшебники.

— Меня зовут Кердивена, я переехала сюда из родной Ирландии меньше полугода назад, когда умер муж. Мне показалось, что Оттери-Сент-Кэчпоул прекрасное место, которое больше всего мне напоминало мои родные края…. А теперь, Драко Малфой, расскажи-ка мне, почему ты оказался так далеко от дома?

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — опешил юноша. — Я вам этого не говорил.

— О,пускай это останется моим секретом. Так все-таки, что ты делаешь здесь, так далеко от дома?— повторила она свой вопрос

— Я…— «И что же мне говорить?» — неудачно трансгрессировал.

— А тебе разве уже есть семнадцать?

— Нет, но мне хотелось поскорее научиться.

— Ох, мальчишки, все вам надо «поскорее». Повезло, что

тебя не расщепило, тогда проблем было бы больше.

— А как вы поняли, что я волшебник? Ведь у меня нет с собой палочки.

— Я поставила защиту на дом, и если какой-либо маг появляется на моей улице, я тотчас об этом узнаю.

— Ясно.

— Ты пока поешь. — Кердивена указала на тарелку с сандвичами. Драко и не заметил, когда она успела призвать еду. — Я попытаюсь подключить каминную сеть, что займет некоторое время. После этого ты сможешь попасть в Косой переулок. Можешь пока почитать что-нибудь, — указала она на шкаф недалеко от кресла.

Кердивена вышла из гостиной и отправилась, по всей видимости, в кабинет.

Драко был сильно голоден, поэтому быстро съел предложенный обед. Кердивена все не появлялась, поэтому он решил рассмотреть толстые фолианты.

Полки в большей степени были забиты книгами по древней магии. Схватив первый попавшийся том в руки, он раскрыл его примерно на середине, пролистал несколько страниц, и уже собирался захлопнуть книгу, как его глаза остановились на знакомом слове.

— Что? Метка? — полушепотом спросил он.

Слегка дрожащим пальцем стал водить по тексту:

«Темная Метка — это нерушимый пожизненный магический контракт. В роли заказчика выступает темный маг, в роли исполнителя — его слуга.

Суть магического контракта заключается в создании магической связи между хозяином и подчиненным. Как и любая магическая связь, Метка ставится через магию имени — душу волшебника.

Особенностью Темной Метки является "проникновение" её в человека повсеместно. Иными словами, Темная Метка будет рассматривать триединство Тело-Душа-Дух как единое целое, и присутствие хотя бы одного компонента из трех достаточно для продолжения её действия. Именно поэтому, забирая тело волшебника черномагической меткой (посредством оборотного зелья, зомбификации или как-либо еще), вы приобретаете и Темную Метку.

Получив другое тело или при восстановлении, маг не потеряет Метку.

После смерти магический контракт считается выполненным, и Метка с тела исчезает».

— Значит, метка не могла просто так исчезнуть. Почему же тогда?.. — Малфой нервно перелистывал страницы, пока не наткнулся на еще одну интересную главу.

«Узы родовой собственности — это узы между эльфом и его хозяином и иногда взаимосвязь между артефактом и родом, им владеющим. Узы родовой собственности не позволяют эльфу нарушить прямой приказ членов семьи и не позволяют стороннему человеку пользоваться артефактом, находившимся в руках одной семьи многие века. Эта магическая связь совершенно иного рода, совершенно иного характера, действия, выражения и возникновения. В случае фиксированного магического контракта волшебник сам соглашается на обязательство (например, через заклятие Империуса или Конфундуса), участвует в ритуале и "посвящается".

Если речь идет об узах родовой собственности, то никаких ритуалов не совершается. Эта магическая связь возникает при длительном служении свободного эльфа одной семье, из-за особенностей крови волшебников. Эльф словно приспосабливается к тем волшебникам, в чьих жилах течет одна кровь. Однажды возникнув, эта связь не исчезает сама по себе — напротив, она наследуется младшим поколением эльфов и с годами становится все крепче. Прервать ее может только воля волшебника из семьи, которой служит эльф.

Подобная связь не предусматривает смерти за нарушение приказа. Самого факта нарушения прямого приказа просто не может быть. Эльф физически не может поступить иначе. Это невыносимая потребность, как говорить правду под Веритасерумом.

Эльфы привыкли быть "прикрепленными" к семье волшебников. Это уже не просто привычка, это потребность, пренебрегать которой эльфам едва ли не физически тяжело. Эти узы имеют многовековую историю, это сильнейшая магическая связь.

Любопытно, что происходит с фамильными артефактами. Точно так же артефакт словно бы привыкает к одному роду, становится индивидуальным для тех, в чьих жилах велик процент крови рода-владельца…»

— Черт побери! Как же я раньше до этого не додумался, — расстроился Драко, случайно задевая локтем книжную полку. Шкаф задрожал, и с полки упал стеклянный шар, разлетевшийся на мелкие осколки. Драко окутало белым дымом.

Откашлявшись, Малфой протер глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь, и вздрогнул, услышав высокий голос.

«Когда луна затмит солнце, вернется тот, кто перейдет дорогу самой смерти… человек, заблудившийся в параллельном мире… »

__________________________

Информация про метку и родовую магию взято из просторов интернета.