В мире сновидений (джен)

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. (с)

Он не сразу смог сориентироваться, что не так. Память его, чуть подернутая дымкой забвения после сна, не позволила вспомнить, где он и что случилось. Но образы, подобно тысяче раскаленных иголок пронзили сознание, принося картины недавнего прошлого, которые калейдоскопом промелькнули перед глазами, воскрешая в памяти ужасы пережитого прошлого. «Проклятье!» — подумал Северус и вскочил, выхватив волшебную палочку. Но встретили его лишь утренняя промозглость, серые, местами заплесневелые стены подвала и мокрый бетон. Сырость была повсюду: на потемневшем от времени потолке, в ботинках, в мантии, в волосах, — она переплеталась с запахом метана, что ветер доносил с улицы. Через щели в двери можно заметить слабо-пробивающееся серое марево — именно так начинается утро: не со щебета птиц, не с мягких докучливых солнечных лучей, и не с привычного потрескивания поленьев в догорающем камине — а только с глухого стона Поттера, оповестившего о том, что мальчишка жив и уже даже проснулся. Кровь остановить удалось, и можно сказать, что пациенту стало лучше, — но только в сравнении: Поттер все еще еле стоял на ногах, то и дело норовя свалиться в обморок.

Они покинули Лондон на рассвете и добрались до Хогсмида. Очутившись посреди пустынной деревни, Северус растерялся: никогда он еще не видел это место совершенно безлюдным — пустынные улицы, по которым ветер гонял сухие осенние листья, чуть слышный скрежет калиток и серая дымка, пронизывающая каждую молекулу воздуха и каждую клеточку тела. Плотнее закутавшись в черную пыльную мантию, Северус позволил Поттеру обхватить себя рукой за шею и направился в сторону Хогвартса. Мальчишка еле передвигал ноги, явно не понимая, где он и что он. Видимо, упырь выпил слишком много крови, и благо, что гриффиндорец вообще еще жив. Все-таки, он действительно везуч, раз уж дожил до своих пятнадцати... или ему уже шестнадцать? Снейп задумался, ведь он даже не знал, когда у горе-героя день рождения, тогда как остальная часть мира, наверняка, в курсе. «Какие глупости лезут в голову», — раздраженно подумал Северус. Ему плевать, когда у мальчишки день рождения, главное, чтобы он дожил до следующего.

С этой мыслью он вошел в лес и двинулся по натоптанной, усыпанной листьями, словно золотом, тропе в сторону виднеющихся в дали каменных башен замка. Сейчас, когда Снейп слышал, как хрустят сухие сучья под его ботинками и как накреняются деревья под порывами ветра, он думал о том, что просто возвращается в Хогвартс, и что под боком не смертельно раненый Поттер. Наверное, разум отчаянно хотел в это верить, чтобы не было так страшно. Неестественные звуки леса и беспросветный мрак давили, и качающиеся из стороны в сторону ветви казались лапами огромного паука. Ни птичьего пения, ни шорохов пробегающих мимо животных — только протяженное завывание ветра, будто песнь о смерти. Северус постарался не слушать звуков леса, сосредоточившись на рваном дыхании Поттера. Оно было то прерывистым, то частым, а иногда и вовсе затихало, и Снейпу приходилось проверять, а не мертв ли его подопечный.

«Лили, это ради тебя», — подумал он, чувствуя, как капля за каплей пот катится по его спине. Мальчишка не был тяжелым, но давало о себе знать изнуряющее путешествие и применение серьезной магии.

Внезапно раздался шорох, где-то совсем близко. Испугавшись, Северус случайно выпустил Поттера, и тот с гулким стуком повалился на влажную черную землю. Снова звук — топот, как будто от копыт. «Лошади?» — с надеждой подумал Снейп, хотя и понимал, что знает не много существ в этом лесу, способных издавать подобные звуки, и среди них нет лошадей.

Они появились издали и бежали по тропе, поднимая клубы пыли. Казалось, что они движутся непростительно медленно, будто в каком-то вязком пространстве, в то время как мысли Северуса мелькали в голове со скоростью света, подсовывая пути возможного спасения.

— Диффендо! — закричал он, направляя палочку на землю. Тут же последовала взрывная волна, которая смутила Кентавров. В это время Снейп, прилагая поистине нечеловеческие усилия, схватил в охапку Поттера и кинулся куда-то вглубь леса, все же стараясь не изменять направления на Хогвартс. Он бежал так быстро, как мог, но ноша с каждым шагом становилась все тяжелее. Мешали землянистые бугры, густая трава, корни деревьев и сучья кустарников — будто лес вознамерился задержать беглецов.

— Энервейт! Поттер, да помогите же! Умереть всегда успеете, — взмолился Северус, когда гриффиндорец выскользнул из его рук и вновь повалился наземь.

Гарри открыл глаза, непонимающе глядя на взволнованного Снейпа.

— За нами гонится стая взбесившихся кентавров, желающих нас попробовать на вкус. Если вы мне не поможете, то нас обоих уже сегодня переварят. Ну же, Поттер! Я не могу тащить вас всю дорогу.

— Сейчас, — просипел Гарри, поднимаясь. Оперевшись на плече профессора, он сфокусировал взгляд на приближающихся к ним кентавров и выпалил первое, что пришло в голову:

— Экспекто Патронум!

В этот момент он не задумывался о значении своих действий и не мог объяснить, почему поступил именно так. Даже профессор бросил на него мимолетный взгляд, в котором читалось одно: «Псих». Но Гарри не попытался объясниться, чувствуя, как его волшебная палочка нагревается и испускает потоки света. В теле образовалась невероятная легкость, сродни невесомости. Исчез страх, исчезло отчаяние — осталось лишь умиротворение, чувство защищенности и тихого счастья.

Величественный серебристый олень вырвался из волшебной палочки, и вдруг случилось чудо: кентавры в ужасе бросились прочь, спасаясь от светлой магии.

— Невероятно, — прошептал Снейп, ошарашено глядя вслед удаляющемуся Патронусу. Тем временем Поттер подозрительно обмяк, и пришлось его вновь водрузить на себя. Но все-таки мальчишка подкинул великолепную идею. Иногда его везучесть граничит с фантастикой, а непроходимая тупость с гениальностью. Вот только как в одном мальчишке все это помещается? Неизвестно. Но это же Поттер: с ним всегда все не так, как с другими.

Они брели по лесу в сторону замка. Северус хотел было левитировать Поттера, но осознал, что тогда придется занять волшебную палочку, и он не успеет среагировать на очередное нападение. Вновь послышались чьи-то шаги. Обернувшись, Снейп заметил приближающийся к ним персонал Хогвартса: начиная от Дамблдора и заканчивая Хагридом. Они звучали почти синхронно и шагали одинаково медленно, окружая своих жертв.

— Экспекто Патронум! — крикнул зельевар, и из его палочки вырвалась серебристая лань, которая грациозно приземлилась перед фантомами. Они в страхе отступили, но это не могло сдержать их надолго. Действие заклинания скоро прекратится. Бежать было некуда — монстры образовали ровный круг, из которого можно было выбраться лишь напролом — и не известно было, удастся ли.

Когда Северус подумал, что настал конец, Поттер вдруг зашевелился, а точнее, пополз в сторону высокого раскатистого дерева. Добравшись, он стал ощупывать ствол руками, хмуря при этом брови. Внезапно его рука провалилась, он испуганно ее выдернул, удивленно глядя на морок. Снейпу не нужно было повторять дважды — схватив гриффиндорца за шиворот джемпера, он буквально закинул его в морок и прыгнул следом. Они заскользили по тоннелю и уже через мгновение оказались в небольшом помещении, где мох покрывал куполообразный потолок, серые потрескавшиеся стены и невысокие резные столбы. Здесь присутствовал и затхлый болотный запах, чавкала под ногами гнилая зелень, стрекотали жуки-падальщики, а руки скользили по слизистой поверхности камня. Испугавшись, что фантомы последуют за ними, Северус помог Поттеру подняться и двинулся в сторону округлого прохода, небольшого, где-то с полтора метра в диаметре, но достаточного для того, чтобы двое взрослых мужчин смогли туда забраться.

— Поттер, потерпите, — попросил Снейп, когда Гарри вновь чуть было не потерял сознание. — Я не знаю где мы, но полагаю, что здесь нам будет безопаснее. И повезло же вам заметить морок. Правда — везет вам время от времени, но крупно.

Он не знал, пытался ль успокоить себя или Поттера, а может и все сразу, — кто знает. Из-за страха кровь насытилась адреналином, сердце продолжало вытворять в груди кульбиты, а все мысли как-то разом нашли потаенное место в мозгу и забились туда так, что ни одна из них не проскальзывала. Не хотелось думать — лучше просто идти, вот так, бездумно и бесцельно, чтобы однажды рухнуть без сил и положить конец этому аду.

Шаг: и вот они ступили в настолько просторный, в настолько огромный зал, что, из-за внезапно открывшегося пространства и ослепительного света, у Северуса захватило дыхание. Даже Гарри поднял голову и осмотрелся, скользя взглядом по резным каменным скульптурам змей и величественной статуе Салазара Слизерина.

— Мы в Тайной комнате, — прохрипел он и закашлялся, выскальзывая из рук профессора и медленно опускаясь на пол. — Все в порядке, идите, — проговорил он, закрывая глаза. — Я верю, что вы справитесь, — он попытался улыбнуться, но вышло криво. На данный момент ему было не важно, с кем он говорит, и что это человек, которого он ненавидит. Он устал бояться и устал ненавидеть. Ему даже показалось, всего на мгновение, что он устал жить, но лишь только эта мысль зародилась в его сознании, сердце с болью сжалось: он не имеет права умирать, не сейчас. Этот мрачный человек, что с трудом стоит на ногах и отрывисто дышит — нес его на себе весь тернистый путь, и теперь Гарри обязан ему отплатить — не важно, как — и чувства долга достаточно, чтобы заставить человека жить.

— Вы должны сказать что-нибудь на парселтанге, — проговорил Северус, глядя на распластанное тело василиска, что гнило в этой комнате на протяжении нескольких лет. Невероятно огромный змей и маленький мальчик с мечом встретились в бою, — порой, гриффиндорское безрассудство и везучесть представляют собой мощную смесь, невообразимую силу, могущество. Пожалуй, лишь эта сила способна победить зло, сколь ни превосходило оно по силе.

— Откройся, — прошипел Гарри, — и пока вы не ушли, могу я попросить у вас прощение?

Северус резко затормозил, успев взяться только за ручку люка, по которому извивались каменные змеи. Он в искреннем недоумении посмотрел на своего студента, который виновато глядел на него из-под челки.

— За что? — спросил зельевар, мысленно пребывая по ту сторону люка, в мрачном холодном замке, кишащим сотней голодных тварей. Предстояло каким-то чудом добраться до библиотеки, минуть извилистые коридоры, пустые рамы и каменные лестницы, каждая из которых может повернуть не в нужный момент и поставить точку в этом безумном мероприятии.

— Да... как же, — растерялся Гарри, выковыривая грязь из-под ногтей, — за думоотвод, например. Мне действительно очень жаль, что мой отец...

— Заткнитесь, Поттер, — вздохнул Северус, — действительно, сейчас не время и не место. Покаяться всегда успеете, но не делайте этого сейчас. Мы выберемся отсюда, я вам обещаю, — с этими словами он прошипел «откройся», и дернул на себя ручку люка. Послышался скрежет металла, затем в образовавшийся проход шагнул Северус, лишь на секунду замешкавшись и бросив беглый взгляд на понурого мальчишку.

Из Тайной комнаты он выбрался довольно быстро. Оказавшись в женском туалете, он остановился, прислушиваясь, но никаких посторонних звуков не наблюдалось. Хлюпая ботинками по мокрому полу, он вышел в коридор и двинулся вдоль потрескивающих факелов, вздрагивая при малейшем шорохе. Пустые полотна безмолвствовали, не носились вечно опаздывающие на уроки студенты, не пролетали мимо привидения — замок будто умер. Северус проходил мимо окна и заглянул в него: во дворике собрались фантомы — упустив своих жертв, они возвращались обратно в замок. Они текли как смола — медленно и ровно, строем, бесшумно, как тени.

Наложив на себя дезиллюминационное заклятие, Северус стал походить на газообразное облако. Надеясь, что его не заметят случайно проходящие твари, он, тихо ступая, направился в библиотеку. Добравшись до намеченного пункта, он растерялся, так как не знал, где именно находится нужная книга. Пока стоял, замерев у стеллажа, мимо прошла библиотекарша. На мгновение Северус забыл, как дышать.

— Силенцио! — прошептал он, затем добавил: — Риддикулус!

Тварь тут же раскрыла рот в беззвучном крике и стала медленно оседать, превращаясь в бесформенную массу слизи, кровавой рвоты и одежды. Наблюдать за окончанием Северус не стал и отправился к картотеке.

* * *

Книгу он нашел быстро и теперь скрупулезно изучал ее содержимое до тех пор, пока не нашел то, что нужно, и что повергло его в шок. Так уж оказалось, что автор книги — Виллиам Артур Дженкин — не кто иной, как создатель легендарного зеркала Еиналеж, который он создал однажды во сне, потому что его часто мучили кошмары и он не знал, как из них выбраться. Он нашел способ побороть страх — главное захотеть оказаться там, по ту сторону зеркала. Северус попытался вспомнить, что он знал о зеркале, но все, что ему удалось, в конечном итоге свести свои размышления к философскому камню, ведь Даблдор сумел как-то его спрятать внутри зеркала. Возможно ли, что камень некоторое время находился во сне? Но в чьем сне? Или зеркало открывает проходы в другие миры?

Из ночного кошмара возможно выбраться при помощи одного лишь желания... Мысль эта воодушевила Северуса, озарила мрачные думы ярким светом, и он уже было ринулся к выходу, как вдруг оцепенел, бездумно уставившись на кровавое месиво, что растекалось по полу. Он ведь не знает, где сейчас зеркало, куда его спрятал Альбус?

— Проклятье, — тихо выругался Северус и заметался по библиотеке, судорожно обдумывая, что же ему делать. На мгновение в его голове всплыл образ Поттера, которого он оставил в Тайной комнате — мальчишке нужна помощь, а потом уже можно будет все обдумать.

Он побрел в сторону подземелий, столь родных и знакомых. Он шел вдоль отшлифованных камней, переливающихся маслянистыми бликами в свете факелов. Шаги гулким эхом отражались от стен и их звук стремился вниз по лестнице, по сужающемуся коридору, в дали которого был только мрак — факелы там не горели. Северус насторожился, каждая его мышца напряглась, ведь в Хогвартсе не простой огонь, а волшебный — он не может просто взять и потухнуть. Что-то не так...

Вначале он увидел неясный силуэт, затем почувствовал запах: свежий, как у реки. Даже чувствовался легкий ветерок, такой прохладный и приятный — он пробирался под одежду и обволакивал вспотевшую спину. Потом он услышал смех, по-детски наивный, переливчатый, его обладательница стояла всего в нескольких метрах от Северуса и смотрела на него своими черными, как ночь, раскосыми глазами.

— Привет, — сказала она и вновь залилась смехом. Она сделала несколько шагов, и зельевар смог-таки разглядеть ее: небольшого роста, совсем еще юная, в зеленом платьице и красном платке, обвязанном вокруг тонкой шеи. Вот только ноги ее... были красными, будто вымазанными кровью, а между пальцами, если присмотреться, можно было увидеть перепонки, такие, как у уток или гусей. Она проследила за его взглядом и посмотрела на свои ноги, затем пошевелила пальцами, чуть слышно хлопая ими по влажному полу. — Тебя как зовут?

— Меня... Северус, — он вышел из ступора и сделал пару шагов назад, — кто же ты?

— Я? — она удивленно округлила глаза, указав на себя рукой. — Я страшный сон, ночной кошмар, что сидит у реки и стирает белье. Твое, кстати, буду стирать в следующем году, — она издала смешок. — Меня Бенни зовут!

— Очень приятно, Бенни, — вымолвил Северус, сердце у которого на миг замерло, а голова закружилась.

— И мне. Скажи, я тебя пугаю? — поинтересовалась она, подходя ближе. При этом запах воды стал намного сильнее, и Северус даже почувствовал, как в его ботинки проникает прохладная жидкость.

— Немного, — честно признался мужчина, стараясь не выдавать своих эмоций и оставаться внешне спокойным.

— Ты мне нравишься: не жеманный, но скрытный и холодный, как лед. У тебя очень ранимая душа, изборожденная шрамами. Жизнь тебя хорошенько потрепала, — говорила Бенни, глядя в глаза Северусу, и мужчина не мог отвернуться, не мог вымолвить ни слова, потому что чувствовал, будто говорит с божеством. И лучше, если он этому божеству понравится. — Я предлагаю тебе сделку, но обещай не лукавить. Я отвечу на любые три твоих вопроса, а ты — на мои. Как тебе сделка? Заметь, что я предлагаю тебе паритет.

— Но какой тебе с этого прок? — осмелился задать вопрос Северус.

— Я способна видеть человеческую душу, страхи, желания, но я совершенно не понимаю человеческих поступков. Мне бы очень хотелось понять их, и я понадеялась, что ты мне поможешь. Так как, по рукам? — она протянула ему свою тонкую, маленькую ладошку и стала ждать.

Собрав всю решимость в кулак, Северус ответил на рукопожатие, и на миг их руки сплели золотистые путы.

— Итак, ты первый!

— Хорошо... — Северус растерялся, не зная, с чего начать. В голове мелькали тысячи вопросов, но один из них оставался на данный момент самым актуальным. — Где находится зеркало Еиналеж?

— Как просто! — улыбнулась она. — Всего на пару этажей выше, за движущейся лестницей, в круглом кабинете, он скрыт багровым покрывалом. Теперь моя очередь!

— Хорошо, — быстро согласился он, обрадовавшись, что не придется искать, раз уж зеркало в кабинете Дамблдора.

— Почему от любви до ненависти один лишь шаг? Это ведь такие противоречивые чувства!

— Верно, чувства, — согласился Северус, хотя и растерялся. Определенно, он не был знатоком в этой области, — но очень сильные чувства, и это их объединяет, в каком-то роде. Между ними, если вдаваться в философию, очень размытая грань, как между ночью и денем. Трудно понять, где начинается любовь и кончается ненависть, — ответил он неуверенно.

Они оба погрузились в раздумья: Бенни переваривала полученную информацию, а Северус пытался найти в себе то, что родило подобное знание, но не мог, не находил.

— Твоя очередь, — девичий голос вырвал его из раздумий.

— Хорошо... а почему ты сказала, что будешь стирать мое белье в следующем году? — он мысленно чертыхнулся: зачем спросил? Разве это он хотел услышать? Он ведь столько может узнать. Следующий вопрос нужно продумать тщательнее.

Бенни нахмурилась, и Северус было подумал, что спросил что-то запретное, о чем не следовало спрашивать.

— Странный ты человек, — наконец сказала она, — и вопросы у тебя странные, но правильные. Другие спрашивали у меня о том, как разбогатеть, как добиться бессмертия, как найти путь в другой мир... но мы заключили сделку, и я отвечу: я стираю одежду тех, кому суждено умереть. Это ли ты хотел услышать, человек?

Северус сглотнул подступивший к горлу ком, дышать стало трудно, и голова закружилась, начала накатывать тошнота. Но он глубоко вздохнул, прикрыв на миг глаза, — он справится, всегда справлялся. Он выберется отсюда вместе с Поттером — это все, что имеет значение.

— Да, — тихо ответил он и горько усмехнулся, — правда, несколько в иной форме. Твоя очередь, Бенни.

Это было похоже на очень странную игру в форме «вопрос — ответ», в такую обычно играют на вечеринках, в шумных компаниях, но никак не в темном промозглом коридоре, с неведомым существом, которое, кажется, видит твою душу насквозь, и нет шанса промолчать, съязвить или сбежать.

— Почему человек выбирает одиночество?

Северус отвел взгляд и уставился на уголек догорающего факела, — вблизи Бенни огонь отчего-то затухал, как затухает пламя из-за нехватки кислорода. Ощущение сырости из ботинок переползло куда-то в район легких, затрудняя дыхание.

— Потому что так легче, — ответил он тихо, будто боясь вспугнуть тишину, — потому что знаешь, что тебе более никто не причинит боли, и ты тоже — никому ее не причинишь. Доживешь свой век в унылом спокойствии и умрешь так же тихо, чтобы никому не было больно из-за твоей смерти.

— Человек, туманно ты как-то отвечаешь, но честно. Это по правилам игры, конечно, но ведь совсем непонятно! — посетовала Бенни, по-детски надув губы.

— Извини, такова уж человеческая натура, — слабо улыбнувшись, ответил Северус. — Я и сам до конца не понимаю и вряд ли пойму. Моя очередь, — сказав это, он задумался. Что он хотел знать? Возможно ли избежать смерти? Изменить будущее? — Простила ли меня Лили? — спросил он так тихо, что сам себя еле услышал.

— Ах, так скучно, — зевнула Бенни, прикрыв ладошкой рот, затем лукаво глянула на напряженного зельевара. — Глупый, конечно простила! Такой чистой и красивой души, как у Лили, на всей земле не сыщешь днем с огнем! Простила-простила, между прочим, где-то в тот же вечер, в начале которого ты и обозвал ее... грязнокровкой. Очень некрасивое слово, скажу я тебе. Тоже мне, чистота крови, да у вас, человечки, там такая интоксикация, что бедные лейкоциты скоро в отставку подадут! — детским голосочком, издевательски произнесла она и уперла руки в бока.

Северус согласно кивнул, не смея возразить, ведь она во всем права. Но теперь ее очередь задавать вопрос.

— Почему ты ненавидишь Гарри Поттера?

Мужчина напрягся, удивленно распахнув глаза и глядя на Бенни. Но та на него не смотрела, а куда-то поверх плеча. Северус проследил за ее взглядом и увидел гриффиндорца. Тот выбрался из Тайной комнаты и, видимо, отправился на поиски профессора. Он еле стоял, опираясь о стену, и был бледен, как первый снег, даже казалось, что его кожа светится изнутри потусторонним, лунным светом. И он ждал ответа так же, как его ждала и Бенни. Северус знал, что не может солгать и не может смолчать — ему придется ответить.

— Я его не ненавижу, — ответил он и заметил, как Поттер напрягся, неверяще глядя на него. — Совсем нет, просто... это сложно.

— Ты не торопись, милый, — паточным голоском пропела Бенни, доставая из кармана зеленого платья ленту. — Дорогуша, поди сюда. Косу плести умеешь? — она обратилась к Гарри, и тот вымученно и неуверенно кивнул: в теории он знал, как плести. — Не бойся, я помогу. Поди-поди...

Поттер приблизился и взял из рук Бенни ленту, затем поднес ее к густым рыжим волосам и стал разделять их на пряди.

— Он, — начал Северус, и руки Гарри на мгновение замерли, — постоянно, одним своим присутствием напоминает мне о ней, о том, как все могло бы случиться, если бы не моя ошибка... да, именно о своей ошибке я и вспоминаю, день за днем.

— Продолжай, не томи, — протянула Бенни, — а ты плети-плети, не увиливай!

— Я ответил, — нотки раздражения проскользнули в его голосе, — я не его ненавижу, а себя! Да, себя, и не смотри на меня так удивленно, Поттер, тебе же сказали — плети! А я... просто должен вытащить нас отсюда.

— Лаконично... но так эмоцианально, мне нравится. Прямо-таки театр, честное слово! — Бенни захлопала в ладоши. — Браво, мальчики, вы меня порадовали. Хоть один веселый вечер в этой бесконечной вечности. Идите-идите, спасайтесь, — она махнула рукой в сторону коридора. — Напоследок подарочек за косу! — с этими словами она резко развернулась и поцеловала Поттера. Северус было дернулся спасать мальчишку, но тут вдруг девочка растворилась, словно дым, и вместе с ней исчез запах реки и сырость, а так же зажглись факелы. Но что удивительно — Поттер выздоровел! На щеках нарисовался здоровый румянец, а лицо приобрело совершенно обалделое выражение.

— М-м-м, итак? — сказал он, смущенно улыбаясь. Он поцеловался на глазах Снейпа с девушкой, у которой вместо ног ласты какие-то! Мрак.

Северус кивнул в сторону и молча побрел в кабинет директора. Обсуждать он ничего не собирался.

Они добрались до горгулий довольно-таки быстро, и к счастью, пароль со вчерашнего дня никто поменять не успел. Горгулья лениво раскрыла глаз и посмотрела на незваных гостей, затем щелкнула клювом и отвернулась.

— Мармелад с сахаром, — сказал Северус, и вновь получил от горгульи недовольный взгляд. Но на этот раз каменное изваяние не смело перечить и, царапая острыми когтями отшлифованный пол, открыла проход, куда тут же шагнули Снейп и Поттер.

— Мерзость! — выдохнул Гарри, наступив на внутренности убитого фантома.

— Смотрите под ноги, мистер Поттер, — усмехнувшись, прокомментировал Северус, и получил от гриффиндорца осуждающий взгляд.

— Спасибо за совет, сэр, приму к сведению! — огрызнулся он, но профессор его проигнорировал, добравшись до комнаты Дамблдора и скинув покрывало с зеркала. В воздух поднялись клубы пыли, и Северус закашлялся. Тут же рядом появился Поттер и, с интересом глядя в зеркало, спросил:

— А что оно тут делает?

— Не знаю, — коротко ответил Снейп, которого также интересовало то, почему зеркало здесь. Зачем оно Дамблдору? Он сделал шаг назад и запнулся о подушку. — Дети вперед.

— Сами вы... — вспылил Гарри, но не договорил, наткнувшись на насмешливый взгляд Снейпа. О да — профессор улыбался, правда, глазами. И совсем перехотелось ему грубить. — Как?

— Просто нужно очень захотеть обратно, — ответил зельевар.

И Гарри захотел: всем сердцем возжелал вновь оказаться в душном Литтл-Уингинге; вновь увидеть палящее золотое солнце, что яростно обжигает кожу; вновь вдохнуть запах июньской травы, — как ему этого не хватало. Он шагнул, прямо в зеркало, и лишь на мгновение обернулся, поглядел на Снейпа, и подумал о том, а что видит в зеркале профессор?

* * *

— Вернон! Вернон! Скорее сюда, по-моему, у него солнечный удар! — услышал Гарри визгливый голос тетушки.

— Отойди от него, Петунья, вдруг он болен? Вдруг заразит тебя? — последовал ответ дяди.

— Что за бред, Вернон! Его нужно отнести домой!

— Не нужно, тетя Петунья, я в порядке, — прокряхтел Гарри поднимаясь. Он сощурился на небесное светило и обрадовался, что это все-таки солнце. Наверное, он улыбался, и выглядело это очень глупо, потому что тетя смотрела на него очень странно.

— Гарри, ты в порядке? — с опаской спросила она. — Иди в дом.

— Лучше не бывает, тетя, — не переставая улыбаться, ответил Гарри и обнял Петунью, пробормотав ей в шею: — Я так рад вас видеть!

— Что?! Что ты делаешь, Поттер! — зарычал Вернон, при этом его мокрое от пота лицо покрылось красными пятнами. — Ну-ка отпусти!

Гарри отстранился от опешившей Петуньи и, насвистывая, побрел домой.

— Сумасшедшие, ненормальные... — бубнил дядя вслед удаляющемуся племяннику.

* * *

— Здравствуй, Северус! Мармелад? — Альбус добродушно улыбнулся в бороду и поглядел на профессора поверх очков-полумесяцев.

— Нет, Альбус, но спасибо, — поморщившись, ответил Северус.

Проснувшись, он понял, что от силы проспал час или два. Он вышел в коридор и увидел МакГонагалл — живую. Не менее живого Филча и его кошку, а также очень мертвого Пивза и сэра Николаса. Он не сразу поверил, что вернулся. Но когда понял, то вдохнул полной грудью и с облегчением выдохнул, еле слышно шепнув: «я дома». Не мог представить он, что будет рад вернуться, увидеть приторные сладости на столе директора и лукавый блеск голубых глаз, шебаршащие портреты, солнце и голубое небо — все было живым. И именно жизнь была главной основополагающей частью этого мира.

— Вообще-то я хотел... — начал Северус и умолк, не зная, с чего начать. А вдруг, все это и вправду было дурным сном — не на самом деле? — Нет, ничего.

— Хм, Северус, ты не заболел? Последнее время Поппи говорит, ты плохо спишь.

— Да, тяжелый год выдался, — признался он. — Вообще-то я хотел спросить, куда вы дели зеркало Еиналеж? То, из которого Поттер камень вытащил?

Альбус поперхнулся чаем и отставил подальше чашку.

— Почему ты спрашиваешь?

— Стало вдруг интересно.

— Я... спрятал его. Это очень опасный артефакт, Северус.

* * *

«Профессор Снейп!

Знаю, что мой вопрос может показаться вам полной ахинеей, но я все же хотел бы получить на него ответ.

Вы Бенни помните?

Г.П.»

* * *

Сентябрь встретил студентов заморозками, что было очень странно, ведь лето выдалось теплым.

— Дамблдор точно дементоров охранять нас не нанял? — недовольно пробубнил Рон, кутаясь в мантию.

— Нет, Рон, зачем? — спросила Гермиона, стуча зубами. Она удобно устроилась между парнями и, взяв их под локти, шла в сторону замка. — Прошлый раз их пригласили из-за... — девушка с опаской покосилась на Гарри, но тот, казалось, вообще витал в облаках, — приказа министерства. Сейчас в этом нет необходимости.

— А воскресший тот-кого-не-называют — это не в счет? — с издевкой спросил Рон и показал язык проходящему мимо Малфою. Тот скривился в ответ и отвернулся, что-то быстро зашептав Креббу и Гойлу.

— От него, Рон, к сожалению, дементоры не помогут. Гарри, ты чего молчишь и загадочно улыбаешься? — спросила Гермиона, заглядывая в глаза другу.

— Кто-то влюбился? — присоединился Рон, остановившись напротив Гарри и скрестив руки на груди.

— Нет, ребят, — засмеялся Гарри, — просто я счастлив вновь вас видеть. Честно. Вы даже не представляете, как счастлив!..

Когда они вошли в Большой Зал, первым делом Гарри посмотрел на преподавательский стол и, заметив там Снейпа, улыбнулся ему и кивнул в знак приветствия, получив кивок в ответ, — все это произошло так мимолетно, что никто даже не заметил.

— Привет, Невилл!

* * *

Альбус поднялся в комнату, сопровождаемый взглядом Фоукса, который смотрел с немым укором. Старик протянул сухощавую, покрытую морщинами руку и сдернул покрывало. В свете магического огня рама зеркала переливалась серебристыми бликами, и на ней красовалась надпись: «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание».

— Здравствуй, Ариана, — печально просипел старческий голос. Альбус подобрал полы мантии и сел на лежащую рядом с зеркалом подушку.

The End!