Vulnus alere venis (гет)

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, Сильвия шагнула в высокие широко распахнутые двери и тут же попала в плохо освещенное помещение, чем-то напоминающее подземелье Хогвартса. На каменных стенах горели волшебные факелы, которые в отличии от магловских, не потухали. По всему залу шли ровные ряды пустых скамей, своим расположением напоминающие амфитеатр и только перед самой «ареной» сидели десятка два волшебников в строгих темных мантиях.

Еще не привыкшая к полумраку, девушка интуитивно двинулась вперед к одинокому креслу с подлокотниками, с которых свисали массивные, весьма устрашающие, цепи. Мысленно надеясь, что ее не станут приковывать, Сильвия вышла на хорошо освещенную часть зала, как раз перед этим самым креслом, и в замешательстве посмотрела на собравшихся людей. Сесть она не решилась, уж слишком мало доверия вызвали местами проржавевшие наручники.

— Сядьте, Рейн, — равнодушный голос одного из судей, заставил девушку поежиться, словно от холодного порыва ветра, непонятно как появившегося в зале.

Сильвия осторожно опустилась на стул и положила руки на колени, стараясь даже локтем не дотрагиваться до цепей.

— Рассматривается недавний инцидент, произошедший двадцать первого июля этого года в поместье Рейн, графство Йоркшир. Парадоксально, но три дня назад чистокровная семья была подвергнута нападению со стороны преступников, именующих себя Пожирателями смерти и добивающихся освобождения волшебного мира от так называемых нечистокровных. При нападении мистер и миссис Рейн были подвергнуты заклятью Круциатус и на данный момент проходят лечение в специальном корпусе больницы Святого Мунго….

Худощавый волшебник продолжал зачитывать текст, но вскоре Сильвия перестала вдумываться в сухие, лишенные чувств, слова. Прошлое она сама прекрасно помнила, а выслушивать то же самое еще раз, да вдобавок в ужасной интерпретации члена Визенгамонта ей не хотелось.

— Подтверждаете ли вы, что являетесь Сильвией Амандой Рейн, законной наследницей Алана Рейна?

— Подтверждаю.

— Я хотел бы вас предупредить об ответственности за дачу ложных показаний и об отказе от дачи показаний необходимых для расследования по делу, которое Министерство Магии взяло под свой особый контроль …

Девушка окончательно растерялась. Мало того, что она не знает, как рассказать о своих родителях, чтобы их не отправили в Азкабан, так еще и ее собственная судьба может быть решена неверным словом….

Внезапно ее растерянный взгляд наткнулся на седовласого волшебника в очках половинках, сочувствующе взирающего на нее. Заметив ее взгляд, Дамблдор чуть кивнул, и Сильвия почувствовала, что самообладание медленно возвращается к ней.

— Я согласна, — громко произнесла девушка, надменно вскидывая голову. В конце концов, она чистокровная наследница одной из самых древних семейств, с огромным состоянием, которое ей оставили родители и многочисленными землями в пределах графства….

Видимо, некоторые из судей правильно растолковали значение ее жеста и теперь выглядели весьма разозленными. Особенно побелела некрасивая волшебница, сидевшая по левую руку от Министра Магии Фаджа, всем своим видом напоминавшая огромную жабу, которую по ошибке нарядили в фиолетовую мантию.

— Что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе июля? Пожалуйста, в подробностях.

Сильвия мысленно улыбнулась и начала пересказывать весь вечер: как она учила заклятье Щитовых чар, как потом подали ужин и опять «Трансфигурация. Пятый курс»…

— Стойте. Нас волнуют события связанные непосредственно с появлением Пожирателей смерти…

Девушка быстро посмотрела на Дамблдора и, поймав его ободряющий взгляд начала снова, но на этот раз медленно, как следует выбирая каждое слово.

— …потом я выбралась из комнаты и спустилась вниз…

— Вы же сказали, что на дверь были наложены заклятья? – та самая «жаба», которую с самого начала процесса отметила Сильвия.

— Да, но чары были охранными, их действие оказалось очень бы неприятным для того, кто попытался бы проникнуть ко мне, но меня чары просто не выпустили бы из комнаты. Я не умею блокировать подобные заклятья, я отлично понимаю, что моя мама хотела лишь обезопасить меня, но сидеть сложа руки у меня не было желания. А раз так, то, чтобы покинуть свою комнату я воспользовалась Alias – моим собственным заклинанием, — Сильвия сама не заметила, как ее голос стал громким и уверенным. Она думала, что нельзя показывать этим равнодушным людям ее слабость и боль.

Она заметила, как переглянулись судьи Визенгамонта.

— Хорошо, можете продолжать, — директор в первый раз за все время подал голос.

— Я услышала, как внизу разговаривали люди…

— Вот отсюда поподробней.

Сильвия быстро пересказала, услышанное (о родителях, она, естественно, умолчала), не без удовольствия отметив растерянность на суровых лицах при упоминании Лорда Волдеморта.

— Ложь! – внезапно «жаба» вскочила и, показывая коротким, указательным пальцем на Сильвию, повернула голову в сторону Дамблдора, — Поттеровские бредни! Сами-знаете-кто решил подышать свежим воздухом и заглянул к своим верным соратникам!

— Долорес, — предостерегающе произнес Дамблдор, привстав со своего места. – Успокойтесь. Вернемся к делу.

Сильвия яростно сжала кулаки, чтобы не выплеснуть все то, что она про эту Долорес Амбридж.

— Давайте оставим этот вопрос, — Фадж поднялся, сняв с головы котелок. — Ничего нового мы не узнали, только вот про Сами-знает-кого… Хм, думаю, девочка просто ошиблась, приняв обычного Пожирателя Смерти за него…

— Это был именно он! Именно Темный Лорд! – почти прорычала Сильвия, с трудом сдерживая себя от желанию кинуться на Министра. — Он… он… Я видела его глаза, словно наполненные огнем, а в середине тонкие, змеиные зрачки…

Шепот нарастал, однако Фаджа, похоже, ее рассказ не смутил.

— Почти тоже самое рассказывал и Гарри Поттер в газетных статьях, так что вы просто повторяете его слова.

— Тьма вас побери! Это был Лорд Волдеморт, который пытал моих родителей, который заставил меня стоять на коленях!

Слова сорвались с ее языка, прежде чем она успела подумать. Ужас, от того, что она проговорилась, моментально пересилил гнев. Девушка, собравшись с силами, чуть повернула голову и посмотрела на Дамблдора. И только на мгновение ей удалось заметить в его пронзительных глазах печаль и жалость, а потом они снова стали непроницаемы.

— Вы не говорили, что Пожиратели смерти применяли к вам запрещенные проклятья.

— Он и не применял, – глухо ответила девушка. — Я просила о родителях.

В зале наступила напряженная тишина.

Сильвия боялась поднять глаза, ведь теперь они, наверняка, считают ее жалкой предательницей, ползающей на коленях перед Сами-знаете-кем…

— Позвольте тогда последний вопрос – ведь именно из-за вашего ходатайства, назовем это так, Пожиратели не убили ваших родителей?

Девушка внутренне сжалась, перед ней снова вставал Лорд Волдеморт во всем его ужасном облике.

— Да, — после долгого молчания прозвучал ответ и легким эхом отразился от стен.

— Хорошо. Больше вопросов нет.

Она облегченно вздохнула. Тело еще била слабая дрожь.

— Боюсь это не единственный вопрос, связанный с мисс Рейн, — Дамблдор поднялся со своего места и окинул взглядом присутствующих.

— Что-то еще, Альбус? – средних лет волшебница удивленно взглянула на директора Хогвартса.

— Остался открытым вопрос о местожительстве Сильвии.

— Но вот тут как раз все понятно. Девочка до своего совершеннолетия будет жить в магловском приюте, так как приютов для волшебников у нас просто не существует… К сожалению, – с отвратительной ухмылочкой закончила «жаба» Долорес, награждая Сильвию многозначительным взглядом.

— Думаю, она могла бы жить в Хогвартсе, — Дамблдор посмотрел на Фаджа поверх очков половинок, однако министр сделал вид, что не ничего заметил.

— Вы не имеете права. Она не совершеннолетняя и может находиться только под присмотром родителей или опекунов, которых почему-то не нашлось.

Сильвия с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Ее все сильнее начинало трясти: во-первых, от своей беспомощности и возможности хоть как-то повлиять на свою судьбу, а во-вторых, от боли при упоминании матери и отца.

— Здесь нечего решать, — перебил директора Хогвардса Фадж. — Сильвия Рейн отправляется в магловский приют, где и будет находиться в течение летних каникул до достижения восемнадцати лет. Все ее состояние и земли переходят на временное содержание эльфами Министерства Магии.

Это оказалось уже слишком, и девушка зарыдала в голос, закрыв лицо руками. От этого стало только хуже. Она чувствовала унижение и стыд за свою слабость, который уже раз проклинала этих маглокровок, решивших, что они имеют право распоряжаться ее жизнью…