Альбус Поттер и Серебряный Дракон (джен)

Глава 3

— Хогвартс. Жалкая пародия на школу. Лучше сдохнуть, чем провести здесь еще два года.

Может, ты и правда уедешь в Лондон? Может, я больше не буду ловить на себе этот пристальный взгляд? И холодеть от ужаса, понимая, что ты тоже знаешь все о МОЕЙ боли...

Новая тайна визжащей хижины

Профессор Флитвик стоит на кафедре перед классом. Сегодня он рассказывает о заглушающих чарах. Большинство студентов уже знают, как это делается. Но все-таки приходится сидеть, слушать и конспектировать еще раз. Альбус задумчиво водит по пергаменту пером, вырисовывая гиппогрифа, которого, наконец, увидел вживую. Скорпиус сидит рядом и c самым серьезным видом слушает профессора, по обыкновению чуть наклонив голову набок. Альбусу становится интересно — неужели Малфой раньше не знал о заглушающих? Он исподтишка заглядывает в пергамент соседа.

На пергаменте Малфоя ни слова о чарах. Там новая модель нимбуса, набросанная четкими и ровными штрихами, несколько пляшущих снитчей и профиль, в котором легко угадывается Поттер-младший.

Альбус сопит от неожиданности и приоткрывает рот. Скорпиус косится на него и строго произносит:

— Поттер, займись чарами, пожалуйста. Ты меня отвлекаешь, — в голубых глазах пляшут озорные бесенята.

— Мистер Поттер, — тут же реагирует Флитвик, — чем вы заняты?

— Тем же, чем и мистер Малфой, — несколько развязано отвечает Альбус. Если их и накажут за то, что они рисуют вместо конспектов, то вместе.

Взгляд профессора обращается к маленькому Малфою.

— Я конспектирую лекцию, сэр, — учтиво склоняет голову Скорпиус.

— Позволите? — профессор протягивает руку с явным намерением ознакомиться с записями слизеринца.

— Пожалуйста, — Малфой неторопливо протягивает пергамент Флитвику.

— Что ж… неплохо, мистер Малфой. Пять баллов Слизерину за прилежность и аккуратность.

Альбус понимает, что каким-то неведомым образом Скорпиус обманул старого профессора. Теперь его взгляд в сторону Малфоя полон гнева.

— Мистер Поттер, можно? — Альбус понимает, что у него нет запасных вариантов, как у Скорпиуса, и молча протягивает пергамент профессору, мрачно насупив брови.

Флитвик задумчиво приподнимает брови и спокойно произносит:

— Пять баллов со Слизерина за безделье на уроке.

Скорпиус преданно смотрит на профессора, демонстрируя прилежность и повышенное внимание к его лекции. Поттер чувствует, что стремительно краснеет, ему становится жарко и мучительно хочется ослабить узел галстука. Скорпиус развлекается таким образом? Ну, ладно, Альбус Поттер не злопамятный, он просто тоже любит повеселиться.

После чар Альбус демонстративно не разговаривает со Скорпиусом, но, поняв, что данная тактика не приносит результата — Скорпиус равнодушно молча идет рядом, — решает действовать по-другому.

— Скорп, а ты почему меня рисовал? — спрашивает он громко, позаботившись, чтобы проходящие мимо слизеринцы услышали.

Скорпиус смотрит на него, не моргая в течение нескольких секунд, потом улыбается краешком губ:

— Тебе померещилось, Поттер, я писал лекцию, за что и заработал пять баллов для своего факультета.

— Ага. Только до этого ты рисовал. Меня.

— Поттер, мания величия.

— Может, и мания величия, Малфой, но все-таки.

— Ну, рисовал, — сдается Скорпиус, оглядываясь по сторонам. — А кого еще мне рисовать, если ты постоянно рядом торчишь, — прошипел он торопливо. — Пойдем.

— Ну, пойдем, — победно улыбается Альбус — ему очень важно, чтобы Малфой это признал, а теперь можно и расслабиться. С таким как Скорпиус всегда приходится держаться в напряжении, ощущая какой-то спортивный азарт.

В Большом Зале шумно. Начинается обед. Внезапно в раскрытое окно врывается несколько сов. Точно таких же, как утром, что приносят «Ежедневный пророк». И сейчас они точно с такой же газетой. А это значит... это значит, что в волшебном мире случилось что-то из ряда вон выходящее, что-то, из-за чего выпустили экстренный номер. Одна из газет плюхается на слизеринский стол. Угхарт мгновенно хватает ее и раскрывает на первой полосе. Газета состоит всего из одного разворота. Любопытство пересиливает приличия, и Альбус вытягивает шею, чтобы увидеть хоть кусочек желтого газетного листа. И чувствует, как сердце начинает биться где-то в горле, а предчувствие чего-то страшного затягивает в темный водоворот.

— Ал… — Скорпиус взволнованно вцепляется в его ладонь.

— Угхарт, отдай, — произносит Альбус надтреснутым, будто чужим голосом. И понимает, что в зале пронзительная тишина. Внезапно раздается звон осколков со стороны гриффиндорцев, Альбус встречается взглядом с побледневшим Джеймсом, под его ногами разбитая тарелка. Вскочив на ноги, Альбус выхватывает газету из рук старосты и начинает читать. Строчки прыгают в разные стороны, чужие мертвые слова складываются в текст:

«… Главный Аврор Поттер… при попытке задержания особо опасной группы… Св. Мунго… на грани жизни и смерти… никогда еще… в бессознательном состоянии… полное магическое истощение… колдомедики ведут отчаянную борьбу за жизнь Героя…»

Дальше читать нет сил. Да, отец — аврор и всякое случалось. Но почему же сейчас так страшно, почему сейчас так больно?.. Почему Джеймс так побледнел и не отводит глаз от его лица? У Альбуса ощущение, что он сможет общаться с братом мысленно, если захочет. Отец не просто ранен. Он может умереть. Они же прощаются с ним! Для этого и статья. Все решили, что Героя скоро не станет. Идиоты! Он не может вот так просто умереть! Он — Гарри Поттер! Он — Герой!

— Нет!!! — кричит Альбус и вырываясь из рук Скорпиуса, кидается ко входу из зала.

— Ал, стой! — кричит Джеймс, но непростительно медленно выбирается из-за гриффиндорского стола.

— Поттер! — зовет Макгонагалл, пытаясь остановить Альбуса.

— Запретить эту газетенку в школе! — громко произносит Аберфорт Дамблдор, и при звуках властного голоса все умолкают.

— Всем успокоиться, — торопливо говорит профессор Лонгботтом, порываясь кинуться за крестником, но понимая, что должен остаться на месте и навести порядок в зале. К тому же,

Лили. Лили Поттер сидит молча и выпрямив спину, смотря в стенку перед собой.

— Обед никто не отменял! — громко говорит декан Гриффиндора и уходит. Остановившись у двери, он оборачивается и спокойным голосом зовет:

— Мисс Поттер, пройдите со мной, пожалуйста.

А через пару часов выясняется, что из Хогвартса пропали двое студентов. Никто не видел Альбуса Поттера и Скорпиуса Малфоя. Это рассказал студент Гриффиндора Джеймс Поттер, который в поисках брата даже спустился в подземелья Слизерина, где, стоически вытерпев насмешки змеиного факультета, выяснил, что Альбус и Скорпиус не возвращались в свою гостиную.

В подобной ситуации Макгонагалл привыкла обращаться непосредственно к Главному аврору, но, в свете последних событий, это не представлялось возможным. Сообщать что-либо убитой горем Джинни Поттер по меньшей мере не гуманно. Вряд ли директор сможет найти Гермиону и Рона Уизли сейчас. Ну, по крайней мере, она должна сообщить родителям не одного, так другого. В конце концов, в прошлый раз Драко Малфой оказался полезен. А со стороны Поттеров достаточно Лонгботтома — он все-таки крестный мальчика…

* * *

Скорпиус и не понял, как оказался на опушке Запретного леса. Дракучая ива стояла, зловеще расставив ветки-лапы и, казалось, только и ждала, чтобы кто-нибудь подошел ближе и попался в ловушку. Скорпиус знал о норовистом характере зловредного дерева и потому, замедлив шаг, аккуратно обошел иву стороной.

Куда же подевался Альбус? Скорпиус, как всегда в подобных ситуациях, начинал злиться на излишне эмоционального друга. Нет, он, конечно, и предположить не мог, как бы повел себя сам, если бы вдруг узнал, что отец в Св. Мунго без сознания при смерти. Наверное, тоже бы стремился уйти подальше от любопытных глаз. Но все-таки поступок Альбуса казался сдержанному Малфою излишне экспрессивным.

Теперь надо было идти вглубь леса, что запрещено всеми школьными правилами. Отец строго настрого запретил нарушать любое из них. Он приучил Скорпиуса к тому, что к нему в Хогвартсе будут относиться предвзято, и что он должен суметь за себя постоять не только с помощью волшебной палочки, ведь колдовать во внеучебное время — нарушение тех же самых правил. Именно поэтому Драко Малфой учил сына драться. Драться так, без всякой магии, отстаивать свое мнение и держаться от всех особняком. И Скорпиусу удавалось слушаться отца, вот только когда дело касалось Поттера, все усвоенные истины летели к чертям.

Страшно? Еще как. Скорпиусу показалось, что его тошнит от страха, что желудок сейчас вывернет наизнанку, что нет больше сил противиться могущественной магии Запретного леса. И что надо поворачивать назад — Альбуса в этом вечном сумраке ему не найти. Вернется. Поттер не маленький беспомощный ребенок. По крайней мере, не старше его самого. Однако беспокойство и щемящее чувство потери чего-то важного гнало Малфоя вперед и вперед за тем, кого он уже, не осознавая, считал своим другом.

Спустя пять минут Скорпиус понял, что если не остановится, то не найдет дороги назад. Он обессилено прислонился к одному из больших мрачных деревьев и тихо произнес:

— Ну, где ты, Ал?

И вздрогнул, услышав тихое:

— Здесь.

В одно мгновение подскочив к съежившейся за соседним деревом фигурке, Скорпиус закричал, схватив Альбуса за зеленый воротник мантии:

— Ты что о себе возомнил, Поттер?!

Голубые глаза потемнели, став свинцово-серыми, на белой коже щек выступил неровный , лихорадочный румянец. Поттеру стало страшно — такого Малфоя он еще не видел. Цепкие пальцы держали его крепко, Альбусу казалось, что еще секунда, и он просто задохнется, но он не мог выдавить из себя ни звука.

— Ты... ты… — яростный запал Малфоя внезапно угас, он просто продолжал встряхивать Альбуса, словно силясь привести его в чувство, а Альбус болтался в его руках тряпичной куклой, даже и не думая сопротивляться. Наконец, отпустив Поттера, Скорпиус отошел на пару шагов, чтобы смерить его бешеным презрительным взглядом и произнести сквозь сжатые зубы:

— У меня из-за тебя неприятности. Макгонагалл наверняка доложит отцу. А отец… — он сжал виски руками и сполз прямо на землю.

— Он тебя бьет? — вопрос прозвучал неуместно и глухо в таинственной тишине леса.

— Что? — Малфой убрал руки от лица и в недоумении посмотрел на друга. Потом внезапно зашелся нервным, булькающим смехом:

— Бьет? Отец? Меня?! Сдурел, что ли, Поттер… Да он бы никогда и пальцем меня не тронул... нет... он меня не бьет. Он меня воспитывает. И поверь, иногда мне кажется, что лучше бы сразу бил.

— Меня тоже… воспитывает... — тихо произнес Альбус, опускаясь на холодную сырую землю рядом с Малфоем.

— Скорпи… — прошептал чуть слышно, — я... там… кто-то есть.

— Где? — встрепенулся Малфой, мгновенно вскакивая на ноги.

— Не нервничай, — улыбнулся Альбус, и эта кривая улыбка на бледном лице показалась Малфою очень зловещей, — он не опасен. Это дальше. Там. Ты знаешь про визжащую хижину?

— Слышал, — ответил Малфой, настороженно изучая Поттера. Опять что-то задумал? И чего ему на месте не сидится…

— Так вот... я нашел кое-что... кое-кого... но он... ранен, короче. И я в хижину его отнес. Чтобы помочь.

— А что не в Хогвартс? — сразу сориентировался Скорпиус.

— Меня попросили…

— Что?! Поттер, ты о чем? — Скорпиус уже был напуган сверх всякой меры и хотел только одного: обратно в Хогвартс, в Слизерин и под одеяло по возможности.

— Пойдем со мной, а? Скорпи, пожалуйста… — зеленые глазищи смотрели с невероятной мольбой, казалось, еще чуть-чуть — и Альбус заплачет.

— Куда? — буркнул Малфой, понимая, что пойдет. Как коза на веревочке пойдет за чертовым Поттером. Почему Поттер «чертов», Малфой не понял, но подумал, что именно это определение подходит неугомонному больше всего.

— В хижину, я же говорил... — терпеливо объяснил Альбус. — Вообще мне надо пройти за антиаппарационный барьер, — как бы между прочим сказал он, — мне надо к отцу.

— Поттер, — потрясенно выдохнул Скорпиус, чувствуя, что его сегодняшний лимит удивлений абсолютно исчерпан, — ты не боишься, что попадешь к отцу частями? Ручки, там ножки... по отдельности. Нет, не боишься?

— Не боюсь, — упрямо сжал зубы маленький Поттер. — Я должен быть в Мунго. Мне никто не расскажет правды. А я должен его видеть! — в зеленых глазах плескалось отчаянье, перемешенное с непоколебимой решимостью, и Скорпиус подумал, что об этом поговорит с Альбусом потом. Сначала надо выяснить, кого Поттер затащил в эту хижину, будь она неладна…

Альбус с заговорщицким видом подошел к дракучей иве и, не дав строптивому дереву опомниться, резко нажал куда-то.

— Откуда ты знаешь об этом? — потрясенно спросил Скорпиус.

— Папа любит рассказывать сказки. И про иву в том числе. А сказки вовсе и не сказки оказывается. Мне надо было его куда-то утащить, вот я и проверил…

Пробравшись по пыльному лазу мальчишки оказались на самой окраине Хогсмида.

Хижина встретила слизеринцев тишиной и затхлым запахом. Сразу стало понятно, что здесь давно никого не было. Теперь это было просто полуразрушенное старое, покосившееся строение.

Подойдя вплотную, Скорпиус услышал тихий писк.

— Что там? — прошипел он, нетерпеливо дергая Альбуса за руку.

— Ангус… — мечтательно ответил Альбус, в его глазах мелькнуло обожание.

— Кто? — переспросил Малфой и замер в немом изумлении на пороге. Оказывается, он еще мог удивляться. Посреди грязного пола на сером кашемировом свитере, что без сомнения раньше был надет на Потере, сидел, нелепо и трогательно распластавшись, маленький дракончик странного серебристого цвета и разевал маленький зубастый рот в требовательном писке.

* * *

Драко Малфой появился в кабинете директора Хогвартса, как всегда преисполненный чувством собственного достоинства. Пройдя к предложенному креслу, он сел, не отрывая внимательного ледяного взгляда от профессора Макгонагалл.

— Что опять стряслось, госпожа директор? — проговорил он, намеренно растягивая гласные, словно демонстрируя пренебрежение. Но это было не совсем так. Мистер Малфой ничего не демонстрировал специально. Он просто вел себя как всегда.

— Вы читали сегодняшние газеты? — сухо спросила Макгонагалл, заставляя себя подавить неприязнь к сидящему человеку.

— Как-то не довелось, — усмехнулся он. — Не очень доверяю нашей многоуважаемой прессе, — вопреки словам взгляд его стал более серьезным, из голоса ушла манерность. Макгонагалл посмотрела прямо в серые глаза и, выдержав тяжелый взгляд, сказала:

— Главный аврор пострадал при задержании преступников. За его жизнь борются целители, но он без сознания.

За эти короткие секунды что-то неуловимо изменилось во взгляде Драко Малфоя. Лицо осталось таким же — ни один мускул не дрогнул, но зрачки внезапно расширились, полностью закрывая собой серебристую радужку, и на мгновение в них мелькнула самая настоящая боль. «Мерещится на старости лет», — одернула себя Макгонагалл. Вряд ли Драко Малфой способен испытывать сострадание. Впрочем, она пригласила его не за этим.

— Альбус Поттер прочитал специальный выпуск «Пророка» за обедом и убежал в неизвестном направлении.

— Тааак, — протянул Малфой-старший и пальцы нервно сжали волшебную палочку, — я так понимаю причина моего визита не здоровье нашего всенародно любимого… Героя, — проговорил он с заминкой, словно перебирая в уме возможные слова для Гарри Поттера, — и даже не судьба его излишне любопытного отпрыска. Речь о Скорпиусе. Я правильно понял?

— Да, мистер Малфой. Скорпиус пропал. Вместе с Поттером-младшим.

— Чего и следовало ожидать… — пробормотал Драко Малфой и посмотрел на Макгонагалл пристально, пряча презрительность в глубине стальных глаз.

— Мне не ясна причина вашего скептицизма, мистер Малфой. Мальчики пропали. Обратиться к Поттеру я не могу. Вас же считаю нужным поставить в известность. Вскоре прибудет отряд авроров, которые начнут поиски пропавших студентов.

— Понятно. Спасибо за информацию.

— Куда вы? — непонимающе спросила Макгонагалл, смотря на Малфоя, направляющегося к выходу из ее кабинета.

— Искать сына, конечно же. Или вы думаете, я буду тут сидеть и ждать, пока наши доблестные авроры соизволят заняться поисками?

Конечно, стоило дождаться поискового отряда. Конечно, Драко даже приблизительно не знал, куда могли податься двое взбалмошных слизеринцев. Но он точно знал, что если еще хоть на секунду задержится в этом кабинете, то вся его тщательно выстраиваемая беспристрастность треснет по швам, эмоции, настоящие, живые выплеснутся через край, и он выдаст себя с головой.