Картины безоблачного счастья (гет)

Поиски источника болезни Луны не прекращались вот уже три дня. Попеременно сменяя друг друга, Поттеры и Уизли искали в книгах на площади Гриммо любую информацию о темной магии «водящейся» в Южной Америке. «Не те симптомы» и «мы с этим не сталкивались» — все, что можно было услышать от Невилла, который проверял всё то, что они находили.

Состояние самой больной практически не изменилось: все тот же жар и холодная кровь. Целители чем только не пытались лечить: начиная с жаропонижающих зелий, заканчивая обрядом, заменявшим магам переливание крови. Но мало что могло облегчить страдания Луны, и совсем ничего не могло снять их совсем. Сама Лонгботтом утверждала, что во всем виноваты какие-то животные (их название всегда менялось), которые незаметно покусали ее ночью.

У постели Луны попеременно дежурили Уизли, Гарри, мистер Лавгуд и Невилл. Джинни же муж запретил это делать, но та все равно прибегала навестить подругу.

* * *

Библиотеку на площади Гриммо освещали несколько огоньков, созданных Гермионой и помещенных в банки. Ничего не нарушало тишину кроме редкого шороха перелистываемых страниц, как вдруг Рон заорал словно ошпаренный:

— Да-а-а! Я нашел, это оно, точно оно!

— Рон, не ори. Ты уже раз десять сегодня так говорил, — осадила его Гермиона.

Он бросил на нее уничтожающий взгляд и сунул книгу Невиллу. По мере того, как он читал, его лицо словно вновь приобретало тот оттенок здорового румянца, который сошел с его щек еще тогда, когда заболела Луна.

— Похоже на то… да, скорее всего… но это не могло случиться! — Невилл пребывал в весьма смешанных чувствах: с одной стороны, это было похоже на предмет их поисков, а с другой, он просто не мог поверить в такую безалаберность, допущенную с его стороны.

— Ну что там, Невилл? — с нетерпением спросила Джинни.

— Это укус животного… дикая кошка-упырь…

— Что?! — Джордж хмыкнул, не сдержав смешок.

— Ничего смешного в этом нет! — голос Гермионы дрожал от возмущения. — Но это же элементарно! Достаточно разжечь костер и они не осмелятся подойти…

— В том то и дело, что мы часто не делали этого: на свет слетались огромные комары.

— Но как эта кошка смогла укусить Луну так, что она ничего не заметила? — Гарри озадачено переводил взгляд с Гермионы на Невилла.

— Они урчат и погружают человека в глубокий сон, как под наркозом. Кусают, пьют кровь, а потом ранка сама затягивается. А яд действует, — объяснила Гермиона.

— И что там написано по поводу лечения? — обратился Гарри к Рону, который перехватил книгу у Невилла.

— Нужно противоядие. Но оно жутко сложное…

— Ну, это мы уж как-нибудь: у нас же есть Гермиона, — сказала Джинни, облегченно вздыхая.

Гермиона взяла книгу и с опаской начала читать рецепт. Когда она закончила, по ее лицу стало ясно: ничего приятного и хорошего их не ждет.

— Приготовить его не так уж сложно. Если мы добудем яд этой самой кошки.

В комнате повисла звенящая тишина.

* * *

Уизли, Поттеры и Невилл, (мистер Лавгуд был с Луной в святом Мунго), набились в маленькую для такой компании гостиную Норы. Им нужно было решить, кто отправится в джунгли на поиски кошки-упыря, а точнее ее яда.

— Сколько человек нужно для этого дела, Гермиона?

— Откуда я знаю, никогда не охотилась на кошек-упырей, — огрызнулась на Джорджа девушка. — Но думаю человек трех было бы достаточно.

— Я. Кто еще?

— Невилл, ты как раз останешься. Ты нужен Луне. Живым и здоровым.

— Тогда отправимся я, Рон и Джордж, — сказал Гарри. При этих словах Джинни сильнее сжала руку мужа и умоляюще посмотрела на него.

— Нет, Гарри. Ты тоже нужен нам здоровым, — Гермиона многозначительно посмотрела на Джинни. У Поттера не нашлось, что возразить. — Я отправлюсь с Роном и Джорджем.

— Нет, нет, нет, Гермиона, ты тоже никуда не поедешь! Что у нас мужчин что ли нет?!

— Получается, что нет, Рон! Ты хочешь взять мистера Лавгуда или мистера Уизли, стариков помучить захотелось? Или Гарри потащишь, чтобы он там, не дай Мерлин заразился, да еще и беременную Джинни заразил? — Гермиона все больше распалялась. — Или оставишь Флер одну с Мари и возьмешь Билла?

Рон пристыжено посмотрел на нее.

— Почему ты так хочешь туда? — Рон уже смирился с победой Гермионы, но легче ему от этого не стало.

— Я хочу быть полезной, Рон! — Гермиона немного смягчила тон. — Я в Министерство, просить отпуск.

Она работала в Департаменте магического сотрудничества, и попросить отпуск для личной «исследовательской работы по изучению магического населения Южной Америки» участнице Золотого трио ничего не стоило. Гермиона взяла летучий порох и четко произнесла: «Министерство магии», оставив остальную компанию в полном смятении от своего чересчур экспрессивного поведения.

* * *

Следующие два дня прошли в сумятице и суете. Рон, Гермиона и Джордж составляли планы поисков, карты возможных местонахождений кошек-упырей и сооружали для них приманки. Остальные же собирали необходимые для экспедиции вещи и продолжали нести вахту в больнице святого Мунго.

Перед отправлением Уизли, Поттеры, Невилл и мистер Лавгуд пришли навестить Луну. Маленькая палата, где она лежала не вмещала такое количество людей, поэтому им пришлось заходить по очереди.

Миссис Лонгботтом сильно сдала. Либо раньше они не замечали этого, либо действительно девушке стало хуже за последние сутки. Ее спину подпирали подушки, она дышала редко и глубоко, при каждом вдохе закрывая глаза. Когда Гермиона вошла, Луна спокойно и задумчиво разглядывала окружающие ее стены, как будто видела их впервые. Вошедшая, казалось, нарушала ее уединение. Несколько минут Гермиона молчала, пока не осмелилась прервать раздумья Луны.

— Здравствуй. Как ты?

— Не нужно никуда ехать ради меня. Мне Невилл сказал, куда вы собираетесь, — девушка посмотрела прямо и серьезно. — Достаточно одной жертвы от этой болезни.

— Мы вылечим тебя, Луна. Обязательно. Мы уже точно знаем, что делать.

— Гермиона, в твоих глазах прыгают финофобы, это значит, что ты боишься. Скорее всего того, что сама не веришь в возможность вылечить меня.

— Нет…

— Гермиона, зачем вы рискуете? Я обречена, мне осталось от силы несколько дней. Вы не найдете котов раньше, чем я умру.

— Не говори так! — в ужасе закричала Гермиона.

— Ты всегда смотрела правде в глаза, ты никогда не врала себе, ты только стараешься уменьшить страдания Невилла, я понимаю. Ты правильно сделала, — Луна говорила очень тихо. — Я изучала этих животных, ты много про них читала. В вашем походе нет смысла. Это риск ради надежды?

Гермиона медленно кивнула. На глаза наворачивались слезы. Луна всегда говорила самую обезоруживающую правду, всегда читала души людей. Она была права во всем, ни слова не было сказано под влиянием пессимистичного настроения ожидания смерти. Они не добудут яд этих кошек, пока те не запомнят их и не нападут. А это может занять недели, а то и месяцы… Луна как всегда все поняла — это был риск ради надежды. Ради того, чтобы Невилл до последнего ее вздоха верил в возможность спасения. Было в этом и что-то эгоистичное: Лонгботтом не простит себе того, что не поехал искать противоядие сам. Но Луна надеялась, что сможет сказать ему правду перед смертью, и он не будет винить себя.

Глаза девушек встретились. Гермиона не выдержала совершенно спокойного и смиренного взгляда Луны, отвела взгляд и, опустив голову, вышла из палаты, уступив Рону, Джорджу и мистеру Лавгуду место у кровати больной.

* * *

Вечером этого же дня вся компания собралась в Норе, чтобы проводить Рона, Гермиону и Джорджа. Они должны были сначала добраться до Лондонского каминного зала, оттуда в Париж, потом в ближайший к джунглям камин и только оттуда аппарировать к Амазонке. От аппарации на тысячи километров решили отказаться во избежание несчастных случаев, а прямой каминной линии от Норы до Южной Америки не было.

— Пишите нам письма, — попросила напоследок миссис Уизли.

— Мам, они дойдут в лучшем случае дня чрез три, — заметил Рон

— Все равно пишите, — Молли несколько секунд колебалась. — Обнимите что ли всех напоследок.

Ее идею поддержали и начались дружественные похлопывания по плечу и крепкие объятия.

— Гарри, ты будешь подбадривать Невилла? — горячо и быстро зашептала Гермиона на ухо обнимающему ее другу. — Будешь?

— Конечно…

— А говорить с Луной? Ей обязательно нужно с кем-то говорить.

— Да, буду… — Гарри был несколько шокирован порывом подруги. — Что такое, Гермиона?

Она лишь пристально посмотрела в его глаза. Прошло несколько долгих мгновений, пока она взглядом искала в его зеленых глазах ту искру, которая подсказала бы ей, что он действительно сделает то, что она попросила. Эта искра мелькнула, и Гермиона еще раз пламенно обняла друга, отошла к камину и больше не смотрела в сторону Гарри.

* * *

Через несколько дней настала очередь Гарри дежурить в святом Мунго. Состояние Луны резко ухудшилось за последние сутки, и целители украдкой таинственно и скорбно качали головами. Это напрягало. То есть это напрягало настолько, что спрашивая о состоянии больной, становилось страшно и на секунду все внутри холодело, боясь узнать самое страшное. В палату к больной теперь впускали только раз в день и то на полчаса.

Невилл, узнав об этом, пришел в больницу. Они с Гарри зашли в палату Луны в назначенное для посетителей время. Она листала последний выпуск «Пророка» без заметного энтузиазма. Спину подпирали подушки, а загорелая кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. На похудевшем лице голубые глаза Луны казались огромными, сравнимыми разве только с глазами домовика. Она смотрела, казалось, внутрь себя и не заметила вошедших.

— Привет, Луна.

Она ответила не сразу.

— Привет, мальчики.

— Как ты?

— Невилл, ты задавал мне этот вопрос уже очень много раз, — она слабо улыбнулась. — Ничего не меняется.

— А лучше тебе не становится?

— Нет. Ты же сам говорил, что без того зелья мне не поправится.

— Да, но вдруг… — Невилл смущенно уставился на свои ботинки.

Луна долго молчала, явно потеряв нить разговора, а потом неожиданно спросила:

— Невилл, ты сможешь завтра весь день быть со мной?

— Конечно могу.

— Это хорошо, — она еще помолчала. — Можно я поговорю с Гарри наедине?

Невилл удивленно взглянул сначала на нее, затем на удивленного Гарри.

— Да, конечно. Я завтра буду с тобой, — ободряюще улыбнулся он, и вышел.

— Что такое, Луна?

— Гарри, я должна поблагодарить тебя.

— За что? — он не понимал, что она имела ввиду. — Я же даже не отправился в Америку искать лекарство для тебя, — в его голосе слышались виноватые нотки.

— Это неважно. Зато благодаря тебе у меня есть друзья, готовые сделать это ради меня.

Гарри изумленно уставился на нее. Она все еще так остро помнила и воспринимала историю создания ОД.

— Тогда тебе стоит благодарить Джинни, а не меня. Она предложила позвать тебя тогда.

— Да, и ее тоже. Но ты сделал то, что не смогла сделать ни она, ни кто-то другой. Ты заставил их уважать меня, заставил заметить.

— Это было довольно давно и…

— Нет. У таких поступков нет срока давности. Если бы не ты, то я бы умирала здесь совершенно одна. Ты ведь и отца мне спас…

Гарри стоял как громом пораженный.

— Что ты несешь?! — крикнул он так громко, что Луна вздрогнула от неожиданности. — Ты будешь жить! Будешь еще долго жить, мы вылечим тебя, и у вас с Невиллом будет большая, счастливая, веселая семья! Слышишь?!

Гарри сорвал с себя очки и яростно заморгал. Луна спокойно смотрела на его отчаянную борьбу со слезами.

— Сядь, Гарри.

Он повиновался ей и резко опустился на стул. Она наклонила его голову к себе слабыми руками и коснулась губами его затылка.

— Ты ведь неправду сказала, да? Ты ведь не веришь, что ты… — Гарри осекся.

— Умру, да. Я не соврала.

— И у них хватит времени вылечить тебя.

— Нет.

— Неужели ничего нельзя сделать, а? — тихо прошептал он. — Неужели это конец?

— Гарри, нет конечно. У вас много всего еще будет.

— Как мы сможем чему-то радоваться, если нас должно быть семеро, а будет только шестеро?

— Но смерть Фреда пережили, мою тоже сможете.

В ее словах не было ни неприязни, ни зависти, ни сожаления. Они отчего-то успокаивали, как будто она заранее все знала и была готова ко всему. Как будто и надо было все так принять, и даже вечное желание Гарри бороться пропало.

Они оба молчали, каждый для себя чувствуя смирение и светлую грусть будущего. В дверь постучали.

— Посетителей прошу покинуть палату.

Гарри и Луна вздрогнули. Она еще раз прикоснулась губами к его макушке.

— Увидимся, — пробормотал Гарри, вставая.

Она услышала и промолчала. Он вышел, напоследок заглянув в ее огромные глаза цвета безоблачного неба.

* * *

Пламя в камине окрасилось в зеленый, и оттуда вышел растрепанный и уставший Гарри. Он был изрядно пьян и от него несся устойчивый запах дешевых сигарет. Джинни, ожидавшая его возвращения на диване у камина, изумленно уставилась на мужа. Было уже за полночь, а вернуться он должен был еще в десять. Она уже хотела было поднять весь аврорат на уши, а он, оказывается, просто где-то напился! Такого еще никогда не случалось за время их совместной жизни, а пьяным она видела его только раз: на праздновании окончания седьмого курса.

Гарри подошел к Джинни и обнял ее. Неизвестно задумал ли он это чтобы смягчить ее гневную тираду, или это был его душевный порыв, но Джинни как-то передумала ругать мужа. До поры до времени…

— Гарри, где твои очки? — она только заметила, что на нем их не было.

— Не знаю, я все обыскал в том углу… Наверное я их потерял, — он перевел замутненный взгляд на жену и попытался сфокусироваться. — Ты ведь не будешь ругать меня за это, не будешь?

Сейчас он был похож на маленького ребенка, беззащитного и всеми забытого. На Гарри, просящего дядю Вернона не ругать его за неконтролируемые всплески магии. На Гарри, умоляющего Распределительную шляпу не отправлять его на Слизерин. На Гарри, выпрашивающего Волдеморта не убивать Седрика. На Гарри, которого не за что было винить, но который всю жизнь винил себя.

— Нет, не буду. Что случилось? — в голосе Джинни уже звучала тревога.

Гарри некоторое время молча обдумывал вопрос. Потом по его щеке медленно сползла предательская слеза, потом еще, еще и еще… Если пьяным Джинни видела его хотя бы раз, то плачущим — никогда. Она крепче обняла его и прикоснулась губами ко лбу. Гарри дрожал всем телом то ли от бесшумных рыданий, то ли от холодного ветра, дувшего в открытое окно. А может и от того, и от другого сразу.

Джинни аккуратно усадила Гарри на диван и поймала его взгляд.

— Луна… умирает, — правда была очень горькой, но соврать Джинни он не мог. Даже для ее спокойствия.

— Откуда… Кто сказал? — она пока не верит и требует доказательств. Главное, чтобы она приняла это до того как это произойдет, иначе будет слишком тяжело…

— Она сама знает… она лучше знает… она видит… ведь ты же знаешь, что она всегда правду говорит, всегда то, что думает. Мне кажется, что она наш баланс, она как ангел, у нее ум сердца, у нее это одно, а мы всегда все отдельно: ум, сердце; а у нее все вместе, вот она и уравновешивает… да, она умирает.

Джинни шокировано молчала. Она никогда и не думала о Луне так, как думал Гарри. А эти мысли были похожи на правду. И теперь все будет разрушено, все пойдет не так, но…

— Нет, нет! Гермиона, и Рон, и Джордж, они найдут лекарство! Найдут и привезут его!

Гарри помотал головой и, шатаясь, встал с дивана.

— Пойдем, Джинни, нужно привыкать, пора…

Он неуверенно направился в сторону ванной, а Джинни, ничего не замечая перед собой и вытирая мокрую дорожку на щеке, направилась дожидаться его в спальне. В этот вечер состоялся самый горький и самый соленый ее поцелуй.