Путешествие Туда и Обратно. Часть первая: Ученик (джен)

С ивы медленно опадают листья... Ветер мягко несет их к поверхности земли, слегка покачивая, словно хочет успокоить перед неизбежным падением. Он будто говорит им: «Не беспокойтесь, мои дорогие, я с вами». Ветер знает, что эти листья уже медленно умирают и старается скрасить им последние минуты жизни... Но ни ветер, ни листья не догадываются, что все попытки тщетны: «золотые усопшие» упадут в воду, и она подхватит их, закружит, унесет куда-то вдаль. И никто не знает, что будет с ними там, вдалеке...

Золотой дракон часто приходил сюда, когда ему надо было подумать и вновь осмыслить свою жизнь. И сейчас он сидел здесь, погруженный в раздумья.

— Дракон.

Смерть поклонился Старшему мастеру и застыл в напряжении. Им предстоял очень сложный разговор.

— Ичиро... Я ждал тебя. Думаю, ты не хочешь составить мне компанию в созерцании ивовых листьев, так что предлагаю пройтись.

Золотой Дракон грустно улыбнулся, вставая с овального камня. Ему доставляло удовольствие видеть ошеломленное лицо Смерти.

— Ну как скажешь, Каташи, как скажешь. Кстати говоря, мне хотелось бы узнать причину твоего... странного настроения.

Мастера неспешно пошли к спуску в деревню. Отрешенно-усталый Дракон и собранный, готовый немедленно кинуться в бой Смерть, адепт Света и адепт Тьмы... Непосвященным показались бы очень странными эти два друга. Но посвященный сказал бы: нет инь без янь, тьмы без света; они гармоничны.

— Скажи, тебе никогда не приходило в голову, что однажды мы можем исчезнуть? Сейчас мы медленно падаем, вместе со всем миром... Падаем, как ивовые листья на ветру. Мы знаем, куда упадем... Нам так кажется. Но что если ветер несет нас к бурной реке, которая подхватит, закружит и унесет неведомо куда? Ты думал об этом?

— Думал. Я буду бороться.

Смерть с укором посмотрел на Золотого Дракона. Не понимая, откуда взялось это «пораженческое настроение» и, не желая, чтобы это продолжалось, мастер, тем не менее, не мог не признать, что Дракон в чем-то прав.

— Ичиро... Мы один раз ушли от нашей кармы, мы дали бой и победили. Но мы не могли не победить! — Дракон внезапно остановился и посмотрел в глаза Смерти. — Мы дали бой собственной судьбе. Но она настигнет нас.

*Flashbak*

— Они идут! Дракон мы должны что-то решать.

— И быстро решать, заметь.

Они ворвались в Зал совета, словно вихри стихий — Огонь, нестерпимо сияющий и распространяющий жар вокруг себя, и внешне спокойный Смерть, чьи следы словно дымились... Дракон знал, что Смерть спокоен всегда: убивая очередного самурая лишь из любви к искусству, глядя в глаза смертельно раненому человеку, далекие двести лет назад, глядя на родную деревню, сожженную по приказу молодого князя. Смерть был спокоен всегда, в конце концов, куда торопиться адепту той, смысл чьего существования — бесконечное ожидание.

Появление этих двоих, находящихся в вечной оппозиции друг другу, ясно показывало: все зашло слишком далеко. Никто не ожидал, что глупые и примитивные люди Америки, не способные наслаждаться цветением сакуры и видеть смысл в садах камней, смогут поработить почти всю страну. Ниндзя, из числа не владеющих даром магии, уже убили себя, понимая, что с севера придут новые орды дикарей и рано или поздно их станет слишком много, чтобы им можно было противостоять. И теперь Золотому Дракону нужно было принять решение, принять которое он не мог: уйти непобежденными или дать бой, в надежде на то, что не владеющие магией братья ошибались...

— Дракон, мы готовы ко всему. Просто отдай приказ.

Смерть опустился на колени перед Старшим Мастером, всем своим видом выражая покорность и готовность следовать за ним в жизни и смерти. Немного помедлив, Огонь повторил это движение, но Дракону казалось, что он видит жажду боя в глазах мастера. И Золотой Дракон знал, что Смерть считает так же.

— Встаньте, друзья. Мы дадим бой.

*Конец*

— Каташи, мы говорили с тобой сотни раз об этом. Ты исходишь из того, что, возможно, наша карма была — проиграть. А я говорю — победить. И еще. Ты говоришь — мы можем исчезнуть, как листья, уносимые ветром. Но ты забываешь о том, что листья живы, пока о них кто-то помнит. А нас не забудут.

— Кто будет помнить нас, если исчезнет то, что питает наши силы, то, чем мы живем? Кто вспомнит нас, если исчезнет магия и оправдаются опасения Хёу-сан?

Смерть с трудом подавил горестный вздох. Когда Золотой Дракон что-то вбивал себе в голову, выбить это оттуда представлялось почти невозможным...

* * *

— Честь — это единственное действительно необходимое понятие, без которого невозможно гармоничное развитие ни личности, ни государства. Из этого последовательным образом исходит понятие о верности своему господину и своей стране. Высшая честь — умереть во имя тех, кому присягал на верность. Но... Кто скажет, какое важное и необходимое «но» не следует забывать при этом?

Единственная девочка в этой группе учеников несмело поклонилась мастеру.

— Я предполагаю, что вы говорите о праве... присяги если можно так выразиться. Ну, то есть, как бы имел ли ты право присягнуть тому, кому присягнул, и имел ли право тот, кого ты считаешь господином, принимать присягу.

Мастер Сидзин обвел взглядом учеников, пытаясь понять, все ли осознают тему сегодняшнего урока; задержал взгляд на Снежном Принце... Мастер сомневался, можно ли заставить европейца думать, как воин Си-Тэнно, но знал, что должен попытаться.

— Юкки-Синноу, можешь ли ты привести пример данного утверждения, если разделяешь подобную позицию, или опровергнуть ее? С примерами, разумеется.

Слова мастера Сидзин, словно удар хлыста, обожгли Северуса. Он знал, что мастер хочет лишь одного — проверить, правильно ли понята тема... Но сердце все равно сжалось, словно ледяная рука дотронулась до него: имел ли он право предать Темного Лорда? Это терзало Северуса уже почти год, с зимнего разговора с Драконом. Долгое время он заставлял голос чести замолкнуть , будучи уверен, что жизнь Лили стоит любых предательств и жертв, но этой весной, увидев фотографию маленького Драко, услышав рассказ Люциуса о трудностях, которые пришлось преодолеть Малфою ради восстановления былого влияния, юноша получил еще одну весомую причину задуматься, правильно ли он поступил.

Один из учеников встал и поклонился мастеру.

— Я не хочу оскорбить сейчас Юкки-Синноу, но, мастер, он все-таки европеец. Может быть, лучше я отвечу на этот вопрос? А потом Юкки-Синноу расскажет нам о кодексе чести, принятом у него на Родине. Вы позволите, Мастер?

Мастер задумчиво кивнул: это был наилучший выход.

— Я совершенно согласен со словами моей соученицы. Вот пример, который я могу привести: предположим, в некоей стране монархия была свергнута. Проходит время и некий человек собирает армию для того, чтобы установить в стране другой режим. Так вот, потомок императорской семьи не имеет права присягать на верность этому человеку, так как изначально по статусу выше него. Но, если уже присягнул, не должен нарушать свое слово. В данном случае я вижу выход — вызов на бой.

Ученик поклонился и занял свое место.

— Юкки-Синноу, ты готов рассказать нам о нравах, царящих в твоей стране?

Северус морально приготовился...

— Да, Мастер. Готов. Но дело в том, что мне практически не о чем рассказывать. В Англии царят почти такие же законы чести, как и здесь. Я, правда, не могу согласиться с примером моего соученика или опровергнуть его, так как официальная история моей страны гласит, что монархии у нас никогда не было.

Северус поклонился и занял свое место. Мастер проводил его взглядом, отмечая явную напряженность ученика. Но еще сильнее его заинтересовала последняя фраза Юкки-Синноу.

— Ученики. Конец урока мы посвятим логической дискуссии, могла ли страна развиваться без этапа

монархии...

* * *

— Каташи, я прошу тебя, согласись со мной и в этот раз. Я знаю, мы сможем, у нас все получится. Что если появление моего ученика и есть свидетельство того, что в наших силах все изменить?

Золотой Дракон с легкой усмешкой слушал пламенную речь Смерти. Уже почти час он повторял одно и то же: что, если исчезновение магии можно предотвратить; что, если, помогая Северусу отработать карму его рода, можно вернуть магию в мир и не допустить катастрофы. Предложение казалось старейшему мастеру заманчивым, но уж слишком ненадежным.

— Ичиро, я почти готов согласиться с твоими словами, но, все-таки, тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? Как мы можем быть уверены, что исполнение кармы одного рода, способно повлиять на столь важную вещь?

Смерть недоуменно посмотрел на Дракона. Судя по всему, этот день можно было заносить в его личный список моментов, когда Золотой Дракон подавал все признаки старческого слабоумия.

— Ты ведь помнишь, о каком именно роде мы говорим? Стоит начать, и все будет развиваться само собой.

— А остальная Европа?

— Думаю, им понравится идея.

Смерть заговорщицки подмигнул Золотому Дракону и отправился искать своего ученика.