Путешествие в лето (гет)

14.

Солнце слепит глаза, я вытаскиваю из рюкзака большие солнцезащитные очки и напяливаю их на нос. Скорп спокойно курит рядом, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды.

Меня слегка трясет. И хоть я и понимаю, что бояться нечего, что все уже более-менее хорошо, все равно встреча с кем-то из близких вызывает легкий приступ паники. Даже если этот близкий — любимый старший брат, который всю жизнь был на моей стороне.

Встретиться с Джеймсом — это идея Скорпа. Именно он отследил календарь игр «Ос», нашел нужный город и забронировал места в отеле. Именно он тащил меня сюда едва не за шиворот, уговаривая и зацеловывая, угрожая и успокаивая. «Дурочка, у меня нет старшего брата, у меня нет готового и обученного шпиона дома! Ведь это идеальный способ разведать ситуацию. Тем более, я Джеймса не видел с твоего Дня рождения, а это черт знает когда было», — шептал мне на ухо, пока я упиралась и упрямилась. «Да вы не знакомы почти, а ты уже соскучиться по нему успел?» — только и шипела я, понимая, что битва уже проиграна.

Джеймс выходит со служебного входа стадиона, у него мокрые волосы и улыбка во все тридцать два. Он сильно загорел и стал, кажется, еще шире в плечах, мне только и остается, что обнять его крепко-крепко, хмыкнув ему на ухо: «Подумать только, как быстро растут дети...».

Мы бродим втроем по парку, мы разговариваем о каких-то мелочах, а я все никак не могу набраться смелости и спросить про родителей. Парни, видимо, это понимают, но помогать мне не собираются, только травят свои шуточки и ржут в два голоса, заслуживая неодобрительные взгляды других отдыхающих. Спелись, блин. Сдружила на свою голову.

— Сестра, выше нос! — толкает меня Джеймс локтем в бок. — Пошли-ка, лучше, пива выпьем за встречу! Тут недалеко паб хороший есть! Пошли!

Я киваю и уже даже не сопротивляюсь, когда мальчишки тянут меня за руки.

— Ты не заболела, малая? Мы уже часа полтора гуляем вместе, а ты еще ни одного ехидного замечания не обронила... — брат шутливо прикладывает руку к моему лбу, округляет глаза в притворном ужасе: — Скорп, да у нее жар! Это точно что-то серьезное! Срочно аппарируем в Мунго!

И опять ржут. Я только хмурюсь.

— Рыжая, ну хватит уже. У тебя такое лицо кислющее, смотреть невозможно! — Малфой лезет обниматься, но я только отмахиваюсь. Мы заказываем свое пиво, и я вытаскиваю из кармана пачку сигарет. Джеймс неодобрительно морщится.

— Что там родители? — наконец выдыхаю я вместе с дымом. — Прокляли?

— С ума сошла? — братишке пиво пошло не в то горло, и он долго кашляет и отплевывается. — Нет, Скорп, у нее точно жар! Вон, уже бредить начинает!

— Я серьезно, дурак! — хмурюсь я и чувствую, как под столом Малфой сжимает успокаивающе мою ладонь. Дышится легче.

— И я серьезно. — на лице у брата не осталось и следа дурачества. — Не выдумывай, никто тебя не проклял. Папа дуется, конечно, но мама его обрабатывает. Ты же знаешь, как она может убедить в своей правоте. Гермиона с Роном — те вообще ржут с отца в полный голос, даже не скрываясь. «Готовь приданое, — говорят, — скоро будешь вместе с Малфоем на свадьбе огневиски пить на брудершафт в знак примирения!». А Альбус считает вас теперь национальными героями. Он же в Академию при Мунго поступил, ты знаешь, да?

И словно камень с души свалился. Да, именно так — камень, большой и тяжелый, душил меня изнутри, не давал дышать полной грудью, не давал видеть мир в ярких красках, не давал радоваться по-настоящему. А теперь — как будто глаза открылись. И я вскакиваю, не в силах сдержаться, обнимаю брата и смеюсь счастливо на весь паб.

— Успокойся, малая. Все хорошо. Только вы это, на День рождения отца все-таки приезжайте. Ну что вам стоит — один день только. А ему приятно будет...

— Приедем, приедем... — ухмыляется Скорп. — Надо же как-то договариваться. Про свадьбу-то...

Теперь пиво попадает не в то горло уже мне, и я, едва откашлявшись, грожу белобрысому кулачком. Я ему покажу свадьбу! Малфой смотрит на мои угрозы, усмехаясь, и театральным жестом притрагивается к своей скуле. Я чувствую, как лицо начинает гореть.

И мы снова смеемся, забыв про все на свете. Ведь хорошо же! Все хорошо...

15.

— It`s time to move!! — пою я вместе с The Zombies. И не только пою, но еще и прыгаю по комнате диким жеребенком. Сегодня у меня просто отличное настроение, сегодня нам опять в дорогу.

На мне старая, растянутая, темно-синяя футболка Скорпа, которая достает едва не до колен, и волосы я сегодня еще не расчесывала, наверное, похожа на черт-те что, но какая разница? Утро такое теплое, такое светлое, такое солнечное, такое... свободное! Малфой в душе, а я как раз пыталась разыскать все наши вещи и собрать рюкзаки, но по радио включили «Time to move» — ну и как тут устоять на месте? Только петь, только танцевать по комнате, только дурачиться! И я смотрю на свое отражение в зеркале и смеюсь во весь голос — действительно, сумасшедшая!

Прыгать, трясти головой, хлопать в ладоши, вертеться и кружиться — и наткнуться взглядом мокрого и взъерошенного Малфоя в дверном проеме. Смотрит на меня, ухмыляется, джинсы натянул, а рубашку — не удосужился, а глаза серые блестят, а со светлых волос падают капли на голые плечи... Только не краснеть, только не краснеть, Лили!

— А я-то думаю: и куда это моя футболка запропастилась? — я фыркаю, продолжая прыгать по комнате. А что? Песня ведь не закончилась!

Он подходит как-то незаметно, или это только я не замечаю? Остается только изворачиваться, брыкаться, не даваться в руки, да только надолго ли меня хватит?

— Дураааак, ты же мокрый весь! — смеюсь я, а он обнимает еще крепче и начинает трясти головой — и все капли только на меня! Ну что ты будешь тут делать?!

— Собирайся, нам еще долго-долго ехать сегодня. Но если повезет, уже к вечеру будем на Лох-Эйве, — целует меня легко в губы и отпускает. Я вздыхаю. И вправду пора собираться. А я ведь только дурачиться начала!

Лох-Эйв — озеро недалеко от Глазго. Меня туда тянет, потому что красиво, а Скорпа — потому что на северном берегу озера — замок Килхурн, точнее его руины. Когда-то давно он принадлежал роду Кэмпбелов, которые позже стали графами Бридалбейн. А Малфои каким-то боком состоят в родстве с ними. Скорп рассказывал, да я все забыла — видно, слушала не слишком внимательно. Дуреха, да?

Мы летим на метлах. Надо ведь поддерживать форму, правда? Ведь будет сентябрь, будет квиддич, будут тренировки... И Слизерин точно возьмет кубок в этом году — у соперников никаких шансов! Ведь Малфой закончил школу — Рейвенкло придется искать нового ловца. Рози и Альбус тоже выпустились — проблемы Гриффиндора еще серьезней. И вдруг на меня накатывает холодящее душу понимание — этой осенью я буду в Хогвартсе совсем одна! Целый год одиночества — с ума сойти! Не будет больше четверговых посиделок с гитарами в кабинете Заклинаний, не будет ночных перешептываний в комнате Рози, не будет шуточных словесных баталий с Алом... Не будет ничего — только старый замок, только унылые занятия, только темные подземелья. Одна. Я буду совсем одна. Я поворачиваю голову и смотрю на Малфоя — сосредоточенного, родного, светлого. Он летит рядом, смотря прямо перед собой, он крепко сжимает древко своей метлы (твердые мозоли на ладонях, я помню), он уверен и целеустремлен... Малфой, ну как же я без тебя, а?

— Идем на посадку, рыжик! — и я отгоняю от себя грустные мысли, бросаю в них камнями, забываю — ведь сейчас еще лето, сейчас вокруг небо и ветер, сейчас Скорп рядом, а потом... Плевать, что будет потом!

Мы приземляемся на берегу Лох-Эйва, и я забываю, что такое дышать. Блики солнца на водной глади, красные лучи заката на разрушенных стенах, камень и зелень, вода и тени. И воздух вокруг словно наэлектризован, в нем витает запах тайн и древности. И тишина... Тишина, нарушаемая только едва уловимым плеском волн.

— Знаешь, когда я оказываюсь в таких местах, мне всегда кажется, что я могу дотронуться до истории. Я чувствую ее на кончиках пальцев. Я физически ее ощущаю. Кажется, что прямо сейчас на дороге покажется экипаж, запряженный гнедыми скакунами, а из него выйдет сэр Дункан Кэмпбел. Выйдет — и поприветствует гостей по всем правилам этикета. И ощущение это настолько реально, что от него невозможно отделаться. Странно, да? — шепчет мне Скорп, а я лишь киваю, не в силах вымолвить и слова. Руины и горы... и средневековье.

Малфой приходит в себя первым, дергает меня нетерпеливо за рукав — мол, хватит таращиться, палатка-то у тебя в рюкзаке! Я отрываю взгляд от стен, роюсь в своих вещах, помогаю устанавливать палатку и разжигать огонь, но наваждение не проходит. Мне все еще мерещатся блики факелов среди полуразрушенных стен, я все еще прислушиваюсь, в надежде услышать песни менестрелей. Это волшебное место, я уже почти уверена, если просканировать местность, можно найти почти столько же магии, как и в Хогвартсе.

Здесь, близ гор, темнеет очень быстро, мы не успеваем опомниться, как ночь уже укутывает нас своим одеялом. Придвигаемся ближе к костру, греем руки, и вокруг — звезды... Звезды на небе, звезды в воде, и я ищу взглядом Полярную звезду на хвосте у Малой Медведицы, ищу Кассиопею, Эскулапа, Дракона... Сотни тысяч мерцающих огоньков подмигивают мне, манят, кажется, протянешь руку — и сможешь дотянуться, достать хотя бы маленькую звездочку, спрятать ее аккуратно в кармашек и домой привезти, папе в подарок...

— Смотри, — шепчу я, не в силах заставить себя говорить громко, это кажется мне едва не кощунственным, — смотри, твое созвездие. Твой Скорпион.

— Когда-то давно жил Орион, заядлый охотник. Часто он хвастал, что может убить любого зверя, каким бы быстрым он ни был. Услышала такие разговоры богиня Артемида, разозлилась сильно, да и послала к Ориону маленького скорпиона. Хвастливый Орион не заметил насекомое, а скорпион воткнул в охотника свое ядовитое жало и убил его. С тех пор Орион не показывается на небе, когда там Скорпион... — голос Малфоя хрипловат и едва слышен, он говорит размеренно, словно отбивая какой-то странный ритм. Вдруг грустно вздыхает: — Видишь, рыжая, мой защитник — убийца.

— Дурак ты, Скорпиус Малфой. Получил по заслугам твой Орион. Только и мог, что несчастных животных убивать. Да еще и труслив, как заяц, — даже после смерти Скорпиона боится, — я поворачиваю голову и смотрю на своего звездного человечка. Он сидит, не двигаясь, и смотрит на небо, он улыбается и крепче сжимает мою руку. Тихонько потрескивает костер, и плещут волны, ветер взъерошивает непослушные светлые волосы, а коварная ночь касается холодными руками его лица. Я смотрю на него и думаю, что жизнь прекрасна.

У него в глазах отражаются звезды.

16.

Небо серое-серое и тяжелое-тяжелое. Сегодня целый день идет дождь, мы закутались в дождевики и бродим по зеленым холмам. Я никак не могу взять в толк — пасмурно ведь, серо, почему же трава настолько зеленая? Откуда столько яркости? Осторожно ступаю в мягкий вереск, на ногах тяжелые резиновые сапоги, и так хочется снять их, пробежаться босиком, сбивая дождевые капли с трав! Но Скорп следит за мной зорко, бурчит тихонько под нос: «Ага, ты сейчас побегаешь, а завтра сляжешь с температурой, и что я буду с тобой, сопливой, делать?». Я дуюсь, но надолго меня не хватает — красота ведь вокруг!

Шотландия имеет свое, хмурое обаяние. Здесь почти всегда дожди, и солнышка не дождешься, здесь вокруг горы, покрытые легкой дымкой туманов, здесь тучи низко... Но зато дышится легко. Здесь пахнет дождем и травами, пахнет свежестью и цветами. И этот аромат переполняет тебя, затапливает полностью, подчиняет своей власти...

Скорп берет меня за руку, зовет возвращаться в гостиницу. Я с радостью соглашаюсь — мы гуляем вот уже три часа, и я уже давным-давно промокла, несмотря на дождевик и водоотталкивающие чары.

— А руки-то, как ледышки! — Малфой берет мои ладони в свои и начинает на них дышать. Приятное тепло растекается по рукам, я довольно щурюсь. Скорп улыбается и сцеловывает капли дождя с моего лица. — Пойдем уже греться! Не то и правда простуду подхватишь...

Мы аппарируем, и уже через полчаса, переодетые и сухие, сидим в тепле и протягиваем ноги к камину.

— Сегодня будем пить виски! — торжественно провозглашает Малфой, и я удивляюсь:

— С чего это вдруг? Праздник какой?

— Глупенькая! Мы же в Шотландии! Где же пить виски, если не здесь! Тем более, я почему-то уверен, что настоящего виски ты в своей жизни не пробовала.

— Сбрендил, да? А на моем Дне рождения мы, по-твоему, что пили?

— Огневиски мы пили, пародию жалкую. Погоди, сейчас все будет!

Он возвращается через несколько минут, держа в руке два стакана с янтарной жидкостью.

— Держи! — я беру стакан с некоторой опаской.

— Малфой, а он очень крепкий? Может его это, разбавить чем-нибудь?

— Деревня необразованная! В виски нельзя ничего добавлять! Только чистый вкус и аромат приносят истинное наслаждение! Нет, ну если хочешь — можешь спуститься вниз и попросить у бармена льда или воды, но только увидишь, насколько изменится его к тебе отношение.

— Ты так говоришь, словно тебя с детства учили виски пить, — хихикаю я, но тут же натыкаюсь на серьезный взгляд серых глаз:

— Ну, не так, чтобы с детства, но лет с шестнадцати.

— Серьезно? Блин, аристократы недоделанные, так же и споить ребенка можно! — Скорп смеется хрипло:

— Меньше разговоров, больше дела! Запоминай: здесь действует правило буквы «П». Сначала — посмотри, оцени насыщенный цвет, полюбуйся. Потом — понюхай, вдыхай аромат, пусть запах наполнит легкие. Теперь — пригуби, но не глотай, прочувствуй вкус, задержи его во рту. Ну и, наконец, сделай первый глоток. Запомнила? Давай, Поттер, за Шотландию!

Виски обжигает. Теплая волна обволакивает небо и горло, она греет изнутри, и когда первый шок проходит, я понимаю, что это по-настоящему вкусно. Крепкий напиток согревает лучше любых чар.

— У тебя сейчас такие удивленные глаза, словно ты увидела Хагрида, танцующего балет, — смеется Малфой, а в глазах лукавые чертики пляшут.

— Скоооорп, это просто божественно!

Мы сидим на полу возле огромного камина, там пляшет огонь, и потрескивают дрова, в большое светлое окно барабанит дождь, а мы в тепле, мы греем в руках стаканы с виски, а Малфой гладит мои волосы. И это все так красиво, так тепло, так правильно! И не хватает только музыки, и я достаю гитару и наигрываю любимую «Alabama Song» The Doors.

— Well, show me the way

To the next whiskey bar

Oh, don't ask why

Oh, don't ask why

Скорп смеется и подпевает, и становится уж совсем хорошо. И остается только отложить гитару в сторону и целовать, касаться кончиками пальцев плеч и шеи, снимать губами усталость и обнимать, и задыхаться...

— Эй, я надеюсь, не слишком вам помешала! — мы вздрагиваем и синхронно поворачиваем головы. Из камина торчит голова ухмыляющейся Рози.

— Привет! — визжу я и уже думаю лезть обниматься, как Скорп ловит мои руки:

— Дурочка, огонь же! Обожжешься!

— Ты как нас нашла? — Малфоя я почти не слышу, настолько рада видеть кудрявого короткостриженого рыжика.

— У меня мама в Министерстве работает, в Транспортном отделе, если ты забыла. А дядя у меня, между прочим, глава Аврората, поэтому найти вас не представляет большого труда, — Рози смеется, и я смеюсь вместе с ней. Ну словно солнышко из-за туч выглянуло, честное слово! — Я, вообще-то по делу. Какие у вас планы?

— Ну, Шотландия велика — есть, где поездить, — ухмыляется Малфой.

— Понятно, ничего определенного не придумали. Так я вам подкину идейку, — Уизли сдувает непослушную прядку с глаз и продолжает: — Я через два дня на Лох-Нессе буду. Могли бы пересечься.

— Пересечемся! — уверенно киваю я. — Новости расскажешь! Мы так давно не виделись!

— Ой, да что там мои новости! Скукотища. А вот вам, я уверена, есть что рассказать! Ну, тогда до встречи!

— Пока! — выдыхаем мы со Скорпом в унисон, и вот уже нет в камине моей Рози, только пламя танцует. Я перевожу взгляд на Малфоя, а тот улыбается:

— Ну, так что, едем в гости к чудовищу, так ведь маглы лох-несского кельпи называют?

Я радостно киваю и целую его. И у него на губах вкус виски.