Все не так (гет)

Я уже говорила, что Джеймс Поттер решил принять самые серьезные меры по ликвидации своего мнимого и самого страшного врага. О всех тех коварных замыслах, которые роились в его лохматой голове я рассказывать не стану, это не для слабонервных, к тому же врятли были осуществимы. Так что я лучше поведую об одной его удавшейся операции, о которой не стыдно будет распространяться и которую одобрил сам Сириус Блэк.

В одно снежное декабрьское утро Лили Эванс проснулась раньше всех, она улыбнулась, — ей снился просто замечательный сон. В предвкушении свободного от учебы чудесного субботнего дня она открыла глаза. Сначала они удивленно расширились, а брови взлетели вверх. Она мигом села на кровати и уставилась на небольшую белую коробочку, лежащую ее подушке. Снедаемая любопытством она немедленно схватила коробочку, а открыв ее рассмеялась от удовольствия: в коробочке была сложенная в четыре раза записка, которая выпала в тот момент, когда с коробочки слетела крышка, а под запиской лежал большой имбирный пряник в форме сердца. Сообразив, что своим смехом перебудила наверное без малого все башню, Лили мигом бросилась подбирать записку. Но ни тут-то было — Алиса оказалась проворнее. Не успела Лили даже руку протянуть, Алиса уже с важным видом восседала на ее кровати, разворачивая листок. Эмми и Маргарит были не такими шустренькими, как Алиса, но к этому моменту и они очутились возле кровати Лили, обе заспанные с горящими любопытством глазами.

— Алиса! — Возмущению Лили не было предела.

— Что?

— Вообще-то это — моя записка! Так что будь добра — верни.

— Кха-кха... — Алиса будто не слышала ее возмущенного тона. Она картинно прокашлялась и начала читать. — Мое сердце в твоих руках... И все. — Алиса сдулась. — Кто бы это не был, Лилс, он явно не поэт. Тут даже подписи нет! Видно стыдно стало.

— Это тебе должно быть стыдно! Алиса, как ты могла? Эта записка была для Лили, мы же твоих писем не читаем! — Любопытство в глазах Маргарит сменилось негодованием. Маленькая, хрупкая, с большими наивно распахнутыми глазами она была ярым борцом за справедливость и служила личной совестью для своих не добропорядочных подруг.

— Ладно, все, отдай! — Лили протянула руку за письмом.

— Не-а, сначала узнаем, кто написал! — Алиса помахала запиской перед носом Лили, увернулась от рук Маргарит и с веселым смехом побежала в ванную.

Некоторое время девочки были в оцепенении, первой опомнилась Эмми, единственная стоящая на ногах, она быстрее всех побежала вслед за Алисой.

— Она закрылась. Алиса, выходи! — Эмми изо всех сил колотила по дверям — безуспешно.

— Сбегаю за палочкой. — Лили вздохнула. Она очень любила Алису и тоже была снедаема любопытством, но нельзя же вести себя так... Так!

— Не надо. — Раздалось из-за двери. — Я выхожу. Вы только на меня не бросайтесь, а то не выйду!

— Ладно, не будем... — Тон Эмми не предвещал ничего хорошего.

— Лили! Ты пообещай.

— Обещаю. Алиса, давай уже выходи!

В следующую секунду появилась Алиса: в одной руке палочка, в другой записка; веселая, настороженная и крайне заинтригованная. Лил кинулась к ней:

— Кто это?

— Я не знаю...

— Как не знаешь? Ты же только что...

— Я все перепробовала! Твой поклонник, Лили, оказался совсем не дурак. Записку никакие чары не берут! Вот, возьми.

Лили взяла наконец-таки свое письмо, перечитала еще раз коротенькую фразу, а после, не говоря ни слова, скрылась в ванной, откуда до подруг донесся звонкий смех.

— Кто не успел, тот опоздал! Я первая в душ!

Даже не верится, что он спал всего четыре часа, а потом проснулся раньше вех. Такого с Джеймсом еще не было. Посчитав это знаком судьбы, он решил не медля претворить в действие еще вчера продуманный план. Действовать пришлось очень быстро — но ему не привыкать. Теперь он с легким сердцем направлялся в совятню, предвкушая отличный день. Он никогда не писал Лили анонимных писем, а таких коротких — и подавно, сам от себя не ожидал. "Растешь, друг!"— сказал вчера Сириус полушутливо-полусерьезно. О, да, Джеймс усмехнулся — до сегодняшнего утра он никогда в жизни не пробирался тайком в девичьи спальни.

Вот и совятня. Нужно до завтрака отправить ответ родителям — Сириус приедет погостить. Джеймс был страшно рад этому. Радостные мысли его всегда окрыляли, и он даже не заметил, как добрался до совятни: письмо Лили грело ему сердце, ответ родителям грел его душу, незаметно достигнув совятни, он встал на пороге, как вкопанный. Посередине помещения, не обращая внимания на сквозняки прямо на полу устроился Джонатан Малфой. С минуту Джеймс не мог определиться со своими эмоциями, просто стоял и пыхтел про себя. Но потом вдруг улыбнулся: Малфои придурки. Сириус был прав, а он ошибся — Лили просто не могла променять его на этого. Его вчерашний грозный враг сегодня оказался обыкновенным парнем, просто чудаком. Джеймс, уже со спокойным сердцем, нащупал в кармане письмо и принялся высматривать среди школьных свою сову, он решил не обращать пока на Малфоя своего внимания. Джонатан и так уже унизил себя в глазах гриффиндорца, устроившись медитировать на полу в совятне. Ага, вот она! Его Белка сидела между двух больших сипух, повернувшись к своему хозяину... мм... хвостом.

Хруст костей какой-то зверушки под ногами Джеймса заставил Джонатана резко обернуться. "Упс!" — первое пришедшее на ум слово. Помнится, кто-то вчера обмолвился о том, что слизеринцы не краснеют, так вот — это не правда. Сейчас Джонатан самолично опровергнул этот факт. Хотя... На Слизерине он же учится всего лишь второй день, а потому полноценным слизеринцем его считать пока нельзя. К тому же следующий его поступок также не сделал ему чести в глазах любого уважающего себя слизеринского студента.

— Джонатан Малфой. — Джонатан протянул Джеймсу руку для рукопожатия.

Тот оглянулся, и, сделав вид, что не заметил протянутой руки, кивнул.

— Джеймс Поттер, — и не обращая больше внимания на Джонатана стал привязывать письмо к лапке совы.

Хмф! Джонатан сунул руку в карман и мысленно усмехнулся. Точно гриффиндорец. Что бы такое спросить, чтобы разговорить его? Джонатан слышал о межфакультетской вражде и надеялся все-таки наладить отношения с Гриффиндором. Очень самонадеянно, не так ли? Но Джонатан по жизни был очень амбициозен. К тому же, Распределяющая Шляпа шептала ему, что в Гриффиндоре ему самое место. И почему-то мне кажется, что она была не так уж и не права. Странно, что Джеймс не почувствовал в нем родственную душу, ведь все гриффиндорцы — сумасшедшие.

— Играешь в квиддич?

Джонатан спросил про квиддич просто так, потому что сам просто обожал летать. И не попал пальцем в небо!

— Ловец Гриффиндора.

— Ловец? В Дурмстранге я был загонщиком.

— Тебе нужно будет попробоваться в сборную Слизерина. Если честно, ваши загонщики звезд с неба не хватают!

— А ваши хватают?

— Уже четыре года подряд мы выигрываем у Слизерина.

— Хм, — Джонатан решил потихоньку сворачивать с опасной темы межфакультетской войны, — я люблю летать, но пробоваться в команду не буду — поздновато уже. Буду тренироваться сам.

— На твоем месте я бы все-таки взял помощника. Ты же загонщик...

— Вообще-то да, в Дурмстранге я тренировался с другом. Ну ладно, я вижу ты занят, — Джонатан кивнул в сторону письма,— мне тоже нужно идти.

Сбегая по ступеням вниз, Джонатан уже забыл, о встрече с Джеймсом в совятне. Все его мысли снова вернулись к ней. Сегодня суббота — все идут в Хогсмид. Приглашать, наверно, уже поздно. Сейчас — да, но в следующий раз... С хорошими мыслями Джонатан влетел в двери Большого Зала, со второго раза найдя к нему дорогу. А может правда поробоваться в команду?

Кто же это мог быть? Лили не хотелось думать, что это проделки Поттера, да и к тому же у него был другой стиль. Но кажется, больше и некому было слать Лили записочки. В этом ее все утро убеждала Эмми. Что это очередная выходка. Алиса была иного мнения. Она была согласна с Эмми, что записку оставил Джеймс, вот только шуткой ее не считала. Маргарит полагала, что это Северус пытается извиниться таким образом. Ее вариант отпадал сразу — Сев был слишком горд для этого. Лили смеялась над версией Алисы, хотя втайне очень хотела, чтоб она оказалась правдой и соглашалась с Эмми, да, это всего лишь глупый розыгрыш! В конце концов она решила пока выкинуть из головы дурацкую записку и с легкой головой отправиться в Хогсмид — нужно было еще выбрать подарки на Рождество. Алиса шла с Фрэнком, Эмми с подружками из Когтеврана, которые раздражали Лили глупой болтовней, а Маргарит пригласил в Три метлы пуффендуйский ловец. В итоге Лили шла в одиночестве. Ну и ладно! Она же не Джеймс Поттер, который и секунды не может прожить без своих дружков!

— В Зонко, а потом в Три метлы. Может по пути еще в Сладкое королевство, нужно купить подарки.

— Хорошо, тогда встретимся в Трех метлах.

— Только, Сириус...

— Без Нарциссы, да.

— Я ничего не имею против нее, но Джеймс ее недолюбливает.

— Это мягко сказано! Он считает ее подружкой Малфоя — хуже ничего не придумаешь! Эй, а где Питер?

— Побежал к Флитвику, сдает обещанный доклад. Джеймса я тоже что-то не вижу.

— Он в совятне, скоро будет. О, а вот и Эванс!

— Кажется она обнаружила сюрприз.

— Это точно, смотри, как глаза бегают.

— Хм, зная Лили можно сказать, что она не слишком заинтригована. Похоже решила, что эта очередной прикол.

— Это плохо.

— Ты не слышал, она идет сегодня с кем-нибудь в Хогсмид?

— Нет, а что? Рем, неужели ты хочешь увести девушку у собственного друга?! Не ожидал от тебя!

— Не говори ерунды. Просто Джим мог бы пригласить ее, пока не поздно.

— Мысль неплохая, только он не должен ее приглашать.

— Это почему?

— Она его пошлет. Нужно сделать так, чтоб они сели за один столик в Трех метлах. Как бы случайно...

— Отлично!

— Тогда Лили мы с Нарциссой берем на себя.

— Значит, Джим тоже знать ничего не будет?

— Это будет сюрприз ему на рождество. Заодно сэкономим на подарке!

"Она идет в Хогсмид с дружком Поттера! Утешает только то, что не с моим дорогим братцем." Люциус проклинал этих двоих на чем свет стоит в это утро. Он столкнулся с Нарциссой в общей гостиной, сначала не обратив внимания на ее бледность, сказал, как она прекрасно выглядит сегодня, а потом к слову спросил, не хочет ли она пойти сегодня в Хогсмид с ним. Оказалось, хочет, но не может — уже обещала Сириусу. И, договорившись встретиться за завтраком, они разошлись в разные стороны: она — в спальню, он — в Большой Зал. Нужно было еще найти Монику, которая приглашала его вчера. Но, она ранняя пташка и скорее всего уже завтракает. Но по дороге в Большой зал Люциус неожиданно наткнулся на Энну, которая, к слову была симпатичней Моники.

— Привет, Энн.

— О, Люциус! Привет! Ты завтракать?

— Да. Энна, ты пойдешь со мной в Хогсмид?

— Я с удовольствием! Где встретимся?

— Давай в холле.

— Хорошо, я там буду.

— Тогда до скорого.

— Пока!

Люциус самодовольно улыбнулся, увидев, как светится лицо у этой дурочки. Ну что ж. Что есть, то есть...