Там, где живут шутки (джен)

спросил я сколько стоит счастье

волшебных зелий продавца

сказал он счастьем не торгуем

есть безразличие в шприцах

© юрий савицкий

Немного поразмыслив, Гарри посчитал, что сейчас лучше всего было бы где-нибудь спрятаться и все обдумать, потому что понимал он в сложившейся ситуации все меньше и меньше.

Собственная спальня подходила для этого лучше всего. Закутавшись в невидимый кокон, Гарри поспешил по безлюдным, по случаю обеда, коридорам, навстречу к мягкому матрасу и тяжелому бордовому пологу, одна мысль о котором приносила спокойствие.

Перед портретом Полной дамы ему пришлось скинуть Мантию и произнести пароль — при этом нарисованная красотка поглядела на него крайне подозрительно. На что Гарри не обратил никакого внимания.

Есть хотелось неимоверно, особенно после пропущенного завтрака. Но сталкиваться сейчас с друзьями-приятелями у Гарри просто не было сил. Представив, как Рон с Гермионой накинутся на него, требуя объяснений и рассказов о том, как он провел утро, Поттер поспешил проигнорировать возмущенный вой желудка. Подумаешь, не в первый раз ему приходится голодать.

Гарри тщательно задернул полог, максимально отгораживаясь от внешнего мира, и, удовлетворившись результатом, облегченно выдохнул. Так, что же теперь получается?

А получается нечто удивительное, он бы даже сказал — невероятное.

Заклинание Обливиэйт на него в этот раз не подействовало. И это никак не укладывалось в общую картину действия магии, Гарри чувствовал, что происходящее явно выходит за рамки привычных представлений.

Больше всего Гарри удивляло в этой ситуации то, что Малфою, этому недобитому Пожирателю, как раз таки удалось стереть ему память, а Снейпу — взрослому и гораздо более опытному магу — нет.

Вариантов могло быть несколько.

Во-первых, профессор мог неправильно применить заклинание, в чем Гарри сильно сомневался. Опыта по работе с памятью у того было хоть отбавляй, судя по тому, как о нем отзывалась та же мадам Помфри.

Во-вторых, созданное зельем воспоминание могло относиться к некоему другому виду воспоминаний, которые не могут исчезнуть после применения обычного Обливиэйта. Гарри счел эту идею самой вероятной, но был вынужден признаться самому себе, что дальше простого предположения уйти не может — слишком слабо он был подкован в области ментальной магии.

Оставалась еще одна нелепейшая идея: что, если к заклятью Обливиэйт возможно выработать иммунитет? Если допустить мысль, что к нему неоднократно применяли это заклинание, то почему бы оно не могло однажды просто перестать действовать? В таком случае с этой точки зрения все легко объяснялось — и то, что Снейп смог восстановить фрагмент, стертый Драко, и то, что заклинание профессора не сработало.

Задумавшись, Гарри даже не сразу услышал, как скрипнула дверь в спальню. Очнулся он только тогда, когда в его уютное полутемное пространство бесцеремонно ворвался дневной свет.

— Гарри? Все так плохо? — сразу же встревожилась Гермиона, увидев его, лежащего на кровати.

— Дружище, он тебя совсем измочалил? — эхом отозвался Рон, с размаху бухаясь на матрас. — Рассказывай.

— М-м-м... Я, вообще, спрятался, — вздохнул Гарри, лениво поворачиваясь на бок. — А вы меня так быстро нашли.

— Следующий раз забирайся вместе с ботинками, — хихикнул Уизли, многозначительно косясь на пару стоптанных кроссовок, машинально скинутых Гарри.

— Ну вот, а я-то думал, вы проявили невиданные способности к шпионажу, — притворно расстроился Поттер.

— Не увиливай, — строго одернула его Гермиона. Спохватившись, она протянула ему вкусно пахнущий сверток. — Мы тебе бутербродов прихватили, чтобы ты совсем не загнулся, — улыбнулась она.

Рон с видом фокусника вытащил из кармана бутылку с тыквенным соком.

— Который раз уже спасаете меня, — искренне обрадовался Гарри, принимаясь за еду. — Так вот...

К концу рассказа выражение лиц у двух лучших друзей не поддавалось никакому описанию. Выслушав все три версии, служившие объяснением случившемуся, Гермиона глубоко задумалась, а Рон впал в полнейший ступор.

— Иммунитет к Обливиэйту? — хмыкнул он. — Если бы его можно было выработать, то папа рассказал бы об этом. Ему на работе часто приходится применять это заклинание.

— Но не к одним и тем же людям? — уточнил Гарри, сыто откидываясь на подушки. — Или ему попадаются и такие?

— Да есть одна семейка, Верресы, кажется, — припомнил Рон. — любители устраивать представления на глазах у магглов. Приходится каждый раз стирать память целой толпе.

— Представления? — удивилась Гермиона. — Их разве не принимают за обычные фокусы? Зачем стирать память магглам?

— Ой, знаешь, — скривился Рон. — это же Министерство: там сначала делают, потом думают. Получили сигнал — вылетели — разобрались.

— То есть, ты думаешь, что Обливиэйт не может не сработать? — вздохнул Гарри.

Гермиона покачала головой.

— Эту мысль отбрасывать не стоит, — задумчиво сказала она. — Но я тоже не приняла бы ее за верную.

Все трое ненадолго замолчали. Гарри доедал последний бутерброд, Рон, явно заскучав, бессмысленно вглядывался в одну точку на противоположной стене, а Гермиона сосредоточенно хмурилась.

— Надо посмотреть на проблему с другой стороны.

— С какой? — отозвался Гарри.

— Для чего вообще Снейпу понадобилось стирать твое воспоминание? — медленно произнесла Гермиона. — Он опасался, что его может кто-то увидеть?

Поттер вспомнил, как занервничал профессор, подумавший было, что это воспоминание о Рождественской ночи — дело рук Волдеморта. И как Снейп сделал все для того, чтобы доказать самому себе, что это не так.

— Он боялся, что об этом узнает Волдеморт, вот что, — предположил Гарри. — И решил, что будет проще стереть мне память. Да не вышло, — добавил он со слегка довольным видом.

— То есть, получается, — подхватила Гермиона. — он опасался, что Волдеморт решит, будто бы вы с профессором помирились, так?

— Слушай, а Волдеморт до сих пор в твоей голове бывает? — тихо осведомился Рон.

— Ну... В последнее время нет. Но может вернуться, наверное, — вздохнул Гарри.

Будто бы в ответ на эти слова внизу в Гостиной что-то громко хлопнуло и засвистело. Рон вздрогнул и выпрямился, машинально нащупывая в кармане палочку. Все же чистокровный волшебник отличался прежде всего врожденными рефлексами, а не силой и умениями, и это было заметно даже по Рону Уизли.

— Скорее бы с ним разобраться, — прорычал он. — И просто спокойно жить.

— А для этого надо не только действовать, но и думать, — спокойно добавила Гермиона. — Гарри, мы ведь точно знаем, что Снейп — Пожиратель Смерти, так?

— Точно. Я видел метку у него на руке, — припомнил Гарри. — Но он же вроде как на нашей стороне, хотя я сильно в этом сомневаюсь, — пробормотал он без особой уверенности.

— Ты забыл одну вещь, — тихо заметила девушка, осторожно оглядываясь по сторонам. — Что делает Волдеморт с предателями?

Гарри сразу же вспомнил подслушанный на четвертом курсе разговор Снейпа с Каркаровым. И то, что произошло потом.

— Ты ведь говоришь про Каркарова? — спросил он. — Его убили.

— А Снейпа — нет, — вставил Рон.

— А это значит, что он все-таки вернулся к Волдеморту и сумел убедить его в своей лояльности, — задумчиво протянула Гермиона. — Понимаете?

Приятели торопливо переглянулись и неловко пожали плечами.

— Это ты у нас мозговой центр, — сразу же отмахнулся Рон. — Я только понял, что ты зачем-то пытаешься Снейпа оправдать.

— Не его, а его действия, — возразила Гермиона. — Насколько я помню, Снейп никогда не пытался навредить Гарри, наоборот — все время спасал.

— Да, конечно, — фыркнул Рон. — Только жизнь постоянно отравлял, а так ничего, вполне прилично себя вел.

— Мы говорим сейчас не о средствах, а о целях, — Гермиона резко перекрыла поток возмущений. — Так вот, я, кажется, поняла, в чем дело, — осторожно заметила она. — Снейп — шпион директора. Иначе откуда бы брались сведения для Ордена?

— Вполне логично, — неожиданно легко согласился Рон, удивив тем самым больше себя самого, чем окружающих. — Тогда все становится ясно.

— Действительно, — подтвердил Гарри, переводя взгляд с одного родного лица на другое. Что бы он делал без них, без своих умных, верных друзей?

После того, как они ушли, оставив Поттера одного, он снова серьезно задумался.

Получается, что Снейп добывает сведения для Ордена, притворяясь перед Волдемортом, что он служит именно ему, Темнейшему Лорду?

Так, стоп, а может, наоборот? Нет, ведь у профессора была тысяча и одна возможность выдать Гарри своему бывшему хозяину, но он же этого не сделал. А это значит...

А это значит, что если этот самый хозяин заглянет в голову Поттера и увидит там свидетельство новых хороших отношений между его верным слугой и его главным врагом, то Снейпу будет несдобровать.

И в таком случае не только Слизерин рискует потерять своего декана, но и Орден Феникса может остаться без шпиона, что было бы очень некстати.

Рон, Гермиона, близнецы, Ремус, Тонкс — ради всех этих людей Гарри сделал бы все, чтобы их жизнь сложилась счастливо. А для этого требовалось как можно скорее закончить войну, стараясь заранее раскрыть планы противника. А для этого, в свою очередь...

Тихо застонав, Гарри поднялся на ноги и двинулся в сторону лестницы.

* * *

Мальчишка выскочил из лаборатории как ошпаренный. Северус, опустив палочку, прислушался к его шагам — вот Поттер пронесся по классу, вот скрипнула входная дверь. После непродолжительной паузы стук шагов возник снова, и почему-то эта пауза показалась профессору странной — с чего бы это Поттеру понадобилось задерживаться у кабинета зелий — высматривал что или шнурки завязывал? Нет, определенно, за мальчишкой еще стоило понаблюдать, чем Пивз не шутит.

За работой, никуда не девшейся даже во время каникул, день пролетел незаметно.

Разобравшись перед ужином с очередной порцией зелий для Больничного Крыла, Северус медленно потащился в Большой Зал — сейчас он с гораздо большей охотой устроился бы на диване с последним номером «Современного Зельеварения», предварительно отключив камин. Но распорядок есть распорядок — вызывать ненужные подозрения своей неявкой на ужин в его планы не входило.

В Зале было гораздо тише, чем вчера — послепраздничная атмосфера заметно спала, оставшиеся студенты мирно переговаривались и поедали пироги, никому не мешая и не создавая проблем.

Тот, кто обычно притягивал к себе эти самые проблемы похлеще всякого магнита, держался скромно и незаметно. Лохматая голова Поттера, как обычно, маячила между не менее лохматой головой Грейнджер и огненно-рыжей шевелюрой Уизли. Все трое сидели очень близко и о чем-то еле слышно переговаривались, явно не обращая внимания, что за ними наблюдают.

Все верно, здесь что-то не так.

Слушая вполуха разглагольствования Трелони и сосредоточенный шепот МакГонагалл, Северус то и дело чувствовал настороженные острые взгляды. И источником их служил, как ни странно, гриффиндорский стол. Легилименция не помогала — как только Снейп пытался встретиться глазами с наблюдателем, тот молниеносно отворачивался.

Играть в гляделки в конце концов надоело, и Северус поднялся с места, намереваясь напрямую переговорить с Поттером, но того уже и след простыл. Из-за гриффиндорского стола на Снейпа испуганно таращилась парочка первокурсников, и хитро щурились близнецы Уизли, при виде которых руки сами по себе сжимались в кулаки.

Поздно вечером, сидя в уютном глубоком кресле в компании свежих научных журналов, Снейп снова почуял неладное. Где-то на краю сознания возникло ощущение неправильности, нелогичности. Пытаясь понять, что не так, он неохотно поднялся и прислушался к тишине.

Едва слышно раздавался сигнал, говоривший о том, что перед классом зелий кто-то есть. И кому, интересно, понадобилось шастать по подземельям в такое время? Гостиная Слизерина находилась по другую сторону коридора, и забрести сюда случайно слизеринцы не могли. Особенно с учетом того, что на них у Северуса был установлен особый тип сигнала.

Значит, это кто-то посторонний.

С трудом сдерживая раздражение и обещая себе спокойно поговорить с запозднившимся посетителем, Снейп вышел из комнаты и, миновав лабораторию, очутился в темном пустом классе.

Выглянув за дверь, он посмотрел по сторонам: в коридоре было пусто, и только дрожащие тени горящих факелов испуганно метались из угла в угол.

Выругавшись про себя — он терпеть не мог подобные сюрпризы — Северус коротко взмахнул палочкой. Остаточный магический след говорил о том, что не так давно здесь присутствовал волшебник, не особо сильный, но и не такой уж слабый. Скорее всего, студент.

И еще один момент слегка насторожил Снейпа — на фоне привычного магического следа маячил еще один, более спокойный и четкий. Артефакт? Привидение? Эльф?

Размышлять ни о чем не хотелось, и Северус, установив на всякий случай дополнительные сигнальные чары, отправился спать. Утро вечера мудренее.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Гарри первым делом воскресил в памяти прошедшие события.

Проклиная себя за трусость и нерешительность, он подошел к зеркалу, внимательно вглядываясь в свое отражение — будто бы пытаясь понять, чего же именно ему не хватило вчерашним вечером. Смелости? Силы духа?

Или все же опасения быть недопонятым были мощнее любых надежд?

И почему с некоторыми людьми так трудно общаться, и это притом, что начать непростой разговор все же необходимо?

Гарри обернулся, вглядываясь в лица спящих друзей. Разве хоть кто-нибудь из них виноват в том, что сейчас идет война? И что Волдеморт набирается сил для решительного удара, который наверняка повлечет за собой большие жертвы?

«Мы пойдем с тобой до конца», — обнадежила его Луна пару дней назад. «Время развернуться и отступить уже прошло», — сказали ему на первом курсе Рон с Гермионой, люди, ближе которых у Гарри никого не было.

«Я знаю», — ответил он им. Всем им.

Гарри знал, что в нужный момент все они окажутся рядом, но также знал и то, что у него самого нет никакого права их подвести.

И он должен сделать все, что от него зависит, чтобы уберечь друзей от беды. Если уж судьба дала ему шанс это сделать, то надо принять ее щедрый дар и использовать все свои возможности для достижения цели.

Но, к сожалению, на словах все получалось легко и просто, а на деле выходило несколько иначе: все утро Гарри просидел в библиотеке — благо на каникулах она все равно пустовала — перед раскрытой Картой.

Снейп маячил в лаборатории, иногда появляясь в кабинете зельеварения и перемещаясь вдоль шкафов с ингредиентами, иногда переходя по камину в другие помещения замка.

Ближе к обеду Гарри заметил, как Снейп довольно быстро устремился к выходу из замка. Встреченные им по дороге немногочисленные студенты ловко сворачивали в сторону при виде профессора, и Гарри понял, что сейчас и настал тот самый момент, подходящий для исполнения плана.

План был довольно прост, и Поттер, аккуратно спрятав Карту во внутренний карман мантии, помчался вниз, гадая, успеет ли он застать Снейпа до того, как тот успеет скрыться.

Внутренний двор Хогвартса был сплошь покрыт толстым слоем снега, выпавшего за ночь. Снег продолжал кружить в прохладном воздухе, мягко оседая на потрескавшихся от времени каменных вепрях и зубастых горгульях, насмешливо косившихся свысока узким глазом.

Фигура Снейпа черным росчерком виднелась на самой границе Запретного Леса, и Гарри прибавил ходу, нагоняя его. Рыхлый снег сразу же стал засыпаться в ботинки, но Поттер не обращал внимания на такие мелочи, думая о совсем других вещах.

Рядом с профессором возвышался могучей горой Хагрид, с арбалетом наперевес. Лесничий что-то рассказывал Снейпу, тот согласно кивал, и Гарри, наверное, впервые обрадовался болтливости лесника — сейчас от нее действительно была польза.

Почти поравнявшись с собеседниками, Поттер остановился, махнув рукой Хагриду. Тот заметил его не сразу, и Гарри был вынужден подойти ближе — все равно ему требовалось поговорить с профессором.

— Гарри, а ты-то что тут делаешь? — охнул лесничий, прервав свою беседу со Снейпом.

— Я... Мне нужно кое-что сообщить профессору, — тихо пробормотал Поттер, исподлобья глядя на обоих. — Сэр?

Снейп, подозрительно прищурившись, склонил голову на бок, рассматривая Гарри даже с некоторой опаской.

— Я вас внимательно слушаю, — процедил он сквозь зубы, зябко потирая руки.

— Хагрид, — вместо ответа произнес Поттер, потянув того за рукав. — Это секрет.

Лесничий, проворчав басом нечто невразумительное, тем не менее, сразу же прошел в хижину, оставив Гарри со Снейпом.

— Поттер, что стряслось, скажете вы, наконец, или нет? — недовольно бросил тот. — Я не намерен провести под снегопадом весь день.

— Я быстро объясню, — ответил Гарри, переминаясь с ноги на ногу. От долгого стояния на одном месте он начал нешуточно замерзать, хотя на улице было не слишком холодно.

— Мое воспоминание не стерлось, — быстро, пока не пришла мысль передумать, сообщил он. — То, от которого вы хотели избавиться, — уточнил он на всякий случай.

Профессор, слегка дернув плечом, ничего не ответил на это. Сжав губы в тонкую линию, он резко развернулся в сторону деревьев и зашагал по узкой тропинке, ведущей к высоким темным елкам.

— Сэр? — протянул Гарри. Неужели они все же ошиблись, и профессору вовсе не было никакого дела до этого воспоминания?

— Не отставайте, — послышался короткий приказ, и Поттер рванул следом.

Оказавшись в тени деревьев, Снейп остановился и взмахнул палочкой по кругу. От потустороннего звука, сопровождавшего чары, у Гарри похолодел затылок и онемели ноги.

— По порядку, Поттер, что вы помните? — пустым голосом приказал профессор.

— Всё, — выдохнул Гарри. — И как мы праздновали Рождество, и как шли вас поздравлять. И все, что вы мне сказали, помню, — принялся объяснять он, аккуратно вытаптывая снег вокруг себя.

Ели над головой гудели на ветру заунывными голосами, солнце то и дело скрывалось за тяжелыми сизыми облаками, снегопад с каждой минутой только усиливался, и Гарри очень хотелось как можно быстрее закончить этот сложный разговор и быть уверенным в том, что его друзьям ничего не грозит.

— Я... подумал, что вам надо знать об этом, — пробормотал Гарри. — Или это не так?

Снейп неопределенно покачал головой и ничего не ответил. Поттер снова начинал злиться — ему было холодно, да и палочку профессор до сих пор не выпускал из рук, и от этого становилось как-то не по себе.

— Сэр? — еще тише позвал Гарри.

— Поттер, зачем вы все это выдумываете? — наконец отозвался тот, сурово нахмурившись. — Или вы снова поспорили с друзьями?

— Почему вы не верите? — опешил Гарри. — Вы же легко можете узнать правду.

Снейп прищурился и поднял палочку:

— Легилименс! — коротко произнес он, и перед глазами у Гарри пронеслось воспоминание, так упрямо не желавшее исчезать.

На этот раз профессор действовал куда более грубо, чем тогда, в Больничном крыле, и Гарри, вынырнув из белесого омута, обнаружил себя лежащим на земле. Холод, моментально пронзивший все тело, ослаблял боль в ушибленных коленках и заставлял неметь ладони, которые Гарри принялся судорожно потирать.

— Что, Поттер, до сих пор так и не научились сопротивляться? — заметил Снейп, вызвав в ответ злобный взгляд. — Встать!

Поттер, ворча и покачиваясь, как парус посреди штормящего моря, с трудом поднялся на ноги и прислонился к ближайшему дереву. Сразу же ощупал лицо — очки целы, значит, все не так плохо.

— Это воспоминание не должно остаться в вашей голове, — процедил Снейп, снова поднимая палочку.

— А почему оно не стерлось? — хрипло спросил Гарри. — Потому, что оно создано исскуственно?

— Возможно, — отмахнулся профессор, явно не желая рассуждать на эту тему с таким бестолковым, на его взгляд, собеседником. — На этот раз я применю усиленный Обливиэйт, — все же предупредил он, и Гарри из последних сил заставил себя смотреть прямо.

«Думай о Роне с Гермионой, о Джинни, Луне, Невилле, о своих друзьях»... — повторял он про себя своеобразную мантру, стараясь не замечать безучастного ледяного взгляда черных глаз. «Думай о том, что своим поступком ты поможешь им, они ведь заслуживают счастливой жизни».

— Обливиэйт максима! — послышалось как будто издалека, и Гарри мгновенно ощутил невероятную легкость, будто бы он летел по небу без метлы, едва касаясь босыми ногами верхушек елей, приветливо размахивающих раскидистыми лапами. А на одной елке верхом восседала Луна с белыми, как снег, волосами, и что-то говорила ему, но порывы ветра мешали ему разобрать ее слова...

А потом полет прекратился так же резко, как и начался. Гарри, сильно потяжелев, ухнул вниз к ледяной земле, ощетинившейся стволами деревьев подобно вставшему на дыбы дикобразу. Мир закрутился волчком, и Поттер, зажмурившись, мысленно попрощался со всеми, кого знал.

— Гарри! — мутную обморочную дымку прорезал тихий взволнованный голос. — Ты жив?

— С ним все в порядке, мисс Грейнджер, — ответили ей куда более грубым тоном.

— Мы отведем его к мадам Помфри, — пробасили справа, и Гарри заметил ярко-рыжую голову.

Поттер слабо замычал, когда две тонкие руки попытались его приподнять.

— Дайте ему прийти в себя, — сказал Снейп. — И не стоит его никуда тащить, — прибавил он, немного подумав.

— Но профессор!.. — возмутилась Гермиона.

— Я сам с этим разберусь, — отрезал он. — Отправляйтесь в замок.

Гарри слышал, как друзья упрямо засопели, выбирая между простым и правильным, и поспешил вмешаться, пока дело не зашло слишком далеко. Снейп, как известно, ненавидел всяческие споры, особенно с гриффиндорцами.

— Рон, Герми... Все нормально, идите, — просипел он, приподнимаясь на локтях и напрочь игнорируя всевозможные геометрические фигуры, пляшущие перед глазами. — Мне нужно остаться.

— Ладно, — с сомнением протянула девушка, напоследок сжав плечо друга. — Только мы заберем у тебя вот это, — она коротким решительным движением вытащила из внутреннего кармана мантии Гарри Карту Мародеров. — Мы встретим тебя позже.

— Хорошо.

Попрощавшись со Снейпом, парочка удалилась.

— Встать можете? — презрительно спросил тот, нехотя протягивая руку. Гарри настороженно уставился на белую ладонь, и, еще не до конца придя в себя, слабо покачнулся.

И кое-что заставило его почти расстроиться. Глядя на руки Снейпа, он вспомнил, как они с ним в Рождественскую ночь играли в карты, и тот казался тогда вполне вменяемым спокойным человеком. С которым даже хотелось бы пообщаться. Но нет, видение есть видение.

— Что вы делали Рождественской ночью? — как ни в чем не бывало спросил Снейп, убирая палочку.

— Вас я видел, — огрызнулся Гарри, проводя рукой по лицу и чувствуя что-то теплое и мокрое. Ладонь окрасилась красным — видимо, когда он падал, разбил губу. — И мы играли в карты. А на столе у вас стояла елка.

То, что произнес в ответ Снейп, Гарри никогда бы не отважился повторить.

* * *

Поттер тихо сидел за своей партой в классе зельеварения, пока профессор нервно расхаживал из стороны в сторону. От этого безостановочного движения нестерпимо кружилась голова, и только спасительная полутьма немного скрашивала тяжелое состояние Гарри.

Будто бы очнувшись, Снейп вытащил из ящика стола блестящий пузырек и с дробным стуком опустил его на столешницу перед учеником.

— Пейте, иначе вас и правда придется отправить в лазарет, — сухо велел он. — Но это не решило бы проблему.

Гарри торопливо проглотил кислое зелье и закашлялся, протягивая пузырек обратно.

— А что решило бы? — прохрипел он, с радостью наблюдая за прекращавшим кружиться классом.

— Посидите молча, я что-нибудь придумаю, — отмахнулся профессор. — Как вам вообще пришло в голову обратиться ко мне? — едва слышно произнес он, задумчиво глядя на Поттера. — Вам подсказали друзья?

— Нет.

— Объяснитесь, — жестко приказал Снейп, останавливаясь прямо напротив Гарри, машинально отшатнувшегося назад.

— Я... так решил, — коротко ответил он, не желая озвучивать мотив своих действий. А что, если все окажется не так, как они подумали? Что, если они ошиблись, и Снейп никакой не шпион, а самый настоящий предатель? В таком случае он просто посмеется над Гарри. А Гарри надоело, что над ним без конца смеются.

— Поттер, если я потребовал разъяснений, извольте предоставить их в полном объеме! — прошипел профессор, нависая над ним, как коршун. — Или у вас на Гриффиндоре принято игнорировать приказы вышестоящих?

— Нет! — крикнул Гарри, вскакивая на ноги. — Я не хочу вам ничего объяснять! И все!

— Я не спрашиваю, хотите вы этого или нет! Сядьте на место!

Поттер бухнулся обратно на скамейку, сжав кулаки на столешнице и уставившись на выжженное на дереве пятно. По форме оно напоминало полумесяц, рассеянно подумал он. Или что-то другое.

Додумать он не успел, потому что в этот момент на пятно с громким хлопком опустилась тяжелая ладонь профессора.

— Последний раз предупреждаю, Поттер! — вкрадчиво начал он. — Или вы рассказываете все сами, или вас снова ждет легилименция, после которой вы еще долго не сможете прийти в себя.

Гарри закусил губу — неужели этот изверг и правда готов добить его грубой ментальной атакой, невзирая на плачевное состояние? Тролль бы его побрал.

— Ладно, — вздохнул он, решив, что настал тот самый момент, когда следует уступить противнику, явно превосходящему по силе — разумеется, планируя жестокую месть. — Мы просто решили, что если это воспоминание увидит Волдеморт, то вам... не поздоровится, — осторожно подобрал слово Гарри, заметив, как дернулся при имени главного злодея Снейп. — Мы не ошиблись?

— Отчасти, — выдохнул профессор, опускаясь за соседнюю парту, на место Малфоя. — И с чего вы это взяли? — все-таки уточнил он.

— Так, — коротко отозвался Гарри. Гермиона оказалась права, скорее всего, а значит, все не так плохо, и мучается он здесь не зря.

— Поттер, вы забываетесь, — прорычал Снейп, угрожающе постукивая палочкой по столешнице. — Мое терпение грозит закончиться в любую минуту.

При одной мысли о легилименции Гарри снова становилось плохо, словно он только что поднялся с пола с очередным ушибом. Вздохнув, он вспомнил, что пообещал себе разобраться с этим вопросом, насколько бы сложно это не было.

— Мы считаем, что вы шпион Дамблдора, — торопливо начал Гарри, на всякий случай нащупывая в кармане собственную палочку. — И что было бы некстати, если бы Волдеморт решил, будто мы... Нормально общаемся, — неуклюже закончил он.

— Гриффиндор в этом году прямо поражает меня силой мысли, — ехидно протянул профессор, но Гарри заметил, что палочку тот сжал сильнее, сильно нервничая. — Хотите вы этого или нет, но вам придется освоить Окклюмменцию.

— Нет! — вздрогнул Поттер, резко вставая и быстрым шагом направляясь к двери. — С вами я точно ее изучать не буду!

— Вы полагаете, что кого-нибудь интересует ваше мнение на этот счет? — гаркнул Снейп, запечатывая выход. — Директора в школе нет, в отличие от Темного Лорда в вашей голове!

— Его там тоже пока нет! И неизвестно, объявится ли! — огрызнулся Гарри, проклиная тот самый миг, когда он решил пойти к профессору с ужасной догадкой. Ведь знал, что все обернется наихудшим образом, знал!

— Я бы не советовал вам дожидаться его возвращения, — прошипел Снейп. — Приготовьтесь блокировать память... Раз...Два...

— Стойте!

— Три! Легилименс! — на этот раз профессор оказался невероятно терпелив, досчитав до трех. Впрочем, Гарри это почти не помогло, и через минуту он очнулся на полу, чудом не ударившись о парту.

— Может быть, вы скажете мне, как именно я должен защищаться? — разозлился Поттер. — Я не знаю теории!

— В прошлый раз я изложил вам основы. Если вы не способны воспользоваться данной информацией, вам придется искать собственный способ, — ответил Снейп, легким жестом расчищая пространство от парт. — Вставайте, живо!

Ледяной огонь затопил сознание Гарри. Казалось, что еще немного, и злость материализуется во что-то видимое, осязаемое, например в хлыст, который Гарри немедленно схватит и использует по назначению. В мире не осталось ничего важнее этой ненависти, она заполняла каждую клетку мозга. Поттер помнил, что для защиты следовало бы очистить голову от мыслей и перестать испытывать эмоции, но сейчас это не представлялось возможным. Вместо этого Гарри чуть ли не кожей чувствовал запечатанную дверь, создающую иллюзию ловушки, и видел только направленную на него волшебную палочку.

— Хоть бы намекнули, — прошипел он, сразу же закашлявшись.

— Думайте сами, — отозвался Снейп. — Начали! Раз...

Гарри падал еще раза три или четыре, пока не почувствовал, что еще немного, и он просто взорвется от бешенства. И как это Помфри могла считать, что Снейп за него беспокоится? То, что происходило сейчас, говорило о том, что дела обстоят с точностью до наоборот.

Профессор невозмутимо наблюдал за попытками Гарри защищаться, а резкие защитные чары, выставляемые гриффиндорцем, грубо гасил на корню, не позволяя им набрать полной мощи. Протего лопнуло мыльным пузырем, обжигающее заклятье рассеялось, оставив воздушные кольца дыма, и даже Патронус, каким-то невероятным образом появившийся перед Поттером, встал на дыбы и погас, виновато качнув рогами.

Из губы снова пошла кровь, и Гарри, в очередной раз оказавшись на каменном полу, стер ее рукавом мантии.

— Что ж, я вижу — с прошлого года ничего не изменилось, — с презрением подытожил Снейп, тоже несколько устало прислоняясь к своему столу.

Вставать Поттер не торопился. Если профессор надумал ругаться, то это, скорее всего, затянется на некоторое время, за которое удастся немного отдохнуть.

— Одной решимости мало, верно, Поттер? — продолжал он. — Вам не приходило в голову ознакомиться с литературой, касающейся ментальной магии?

— Нет, — буркнул Гарри.

— Что и требовалось доказать, — кивнул Снейп. — Чего еще ожидать от наследника Поттера и Блэка? Мозгов вам в наследство, к сожалению, никто не оставил.

Забыв об усталости, Гарри сжал кулаки и вскочил на ноги. Еще немного, и он точно набросится на Снейпа. Как он посмел упомянуть крестного? Человека, в смерти которого и сам косвенно виновен?!

Сердце в груди пыталось вырваться, его громкий стук, казалось, был слышен на Астрономической башне. Жуткая, давящая пустота в груди, оставшаяся после гибели Сириуса, порождала тот самый яростный огонь, грозивший вырваться наружу и сжечь здесь все к Арагоговой матери.

— Не смейте говорить про Сириуса! — прорычал Гарри, чувствуя, как волосы на голове встают дыбом. — Никогда!

— И почему же, интересно? — хмыкнул тот. — Так тяжело признавать, что из-за ваших ошибок гибнут люди? — безжалостно процедил профессор. — Неужели у благородного Поттера проснулась совесть?

Все произошло очень быстро: Гарри не выдержал и бросился вперед. Всю свою боль, свою неохватную тоску он собирался выместить на этом человеке, позволяющему себе так подло глумиться над его потерей.

Но его попытка напасть на взрослого мага провалилась практически сразу: профессор отработанно взмахнул палочкой, и Гарри парализовало. Прислонив бунтаря к стеночке и придерживая одной рукой за плечо, Снейп осуждающе покачал головой, недобро нахмурив брови.

— Ваша глупая выходка обойдется вам очень дорого, Поттер, — тихо сказал он с такой угрозой, что Гарри мигом пожалел о своем выпаде. — Что ж, продолжим...

Сознание полностью затянуло яростным огнем, раскаляющим добела любое воспоминание, некстати появляющееся на краю памяти. Среди огненно-рыжих всполохов мелькали лица, случайными звуками раздавались слова, смазанными полосами проносились длинные коридоры, заканчивающиеся тупиками. Те самые коридоры из ночных кошмаров.

— Фините, — бросил профессор, и по спине побежали колючие мурашки. Мгновенно ставшие ватными ноги подкосились, и Гарри торопливо вцепился в край парты, чтобы не упасть. Хватит с него падений на сегодня.

— У меня что, получилось? — Поттер сам не заметил, как сказал это вслух.

— Как видите, — профессор выглядел не менее удивленным, чем он сам. — Результат требуется закрепить, — жестко добавил он. — Сядьте. Вы поняли, откуда взялся этот огонь?

Гарри отлично все понял. Он не мог понять только одного — почему такой вид защиты не срабатывал в прошлом году? Злость была недостаточно сильной, чтобы из нее можно было сотворить приличный силы окклюментативный щит? Который так или иначе получил возможность появиться после гибели Сириуса?

Снейп, видимо, совершенно по-другому воспринял затянувшееся молчание.

— Вижу, что не поняли, — проворчал он. — По уровню интеллекта вы недалеко ушли от Поттера с Блэком, — зачем-то прибавил он.

Огонь в сердце вспыхнул с прежней силой. Заметив, что Гарри нервно выпрямился, Снейп немедленно взмахнул палочкой.

И ему снова не удалось увидеть ни одного воспоминания.

— Достаточно, — объявил он. — Придете завтра вечером, чтобы проверить щит.

— Сэр?..

— На сегодня вы свободны, — с невозмутимым видом добавил Снейп, пряча палочку.

Гарри взялся за голову — да его же провели, как последнего первоклашку! Специально разозлили, чтобы он смог создать щит. Снейп воспользовался тем, что Поттера так легко вывести из себя, и сейчас это сыграло на руку самому Гарри.

Впрочем, обида и злость никуда не делись. Как и все слова, сказанные Снейпом о его отце и Сириусе.

— У вас отнялись ноги? — хмыкнул профессор. — Или вы забыли, где находится выход?

— Нет, сэр, — пробормотал Гарри.

Снейп молча уселся за свой стол и, тяжело вздохнув, придвинул поближе стопку пергаментов, явно пытаясь отвлечься. Поттер еще некоторое время не двигался с места, потом, тяжело поднявшись, шагнул к столу, не спуская глаз с ненавистного профессора.

Тот, заметив это, демонстративно отложил перо и, откинувшись назад, решительно скрестил руки на груди.

— Что еще, Поттер? — недовольно протянул он.

— Спасибо, сэр, — внезапно выдохнул Гарри. — Я... теперь знаю, как создать щит, — глухо сказал он, все еще ощущая внутри сосущую пустоту.

— Я за вас безмерно рад, — ехидно отозвался Снейп, возвращаясь к своим пергаментам.

— Ментальное зелье сработало верно, — пробормотал он. — Вы мне и вправду помогли.

Профессор ничего не ответил на это сенсационное заявление, уставившись на Поттера безучастным взглядом. Гарри почти наяву видел тяжелую стену недоверия, тщательно выстраиваемую обоими в течение всех этих лет. И сейчас эта стена не стала ни тоньше, ни ниже... И все же что-то было не так.

Взгляд Снейпа потеплел на доли градуса, и картинка слегка сменилась: нет, они с учителем не оказались по одну сторону стены, и сама она чудесным образом не растворилась в пространстве.

Просто теперь они оба спокойно сидели на самой верхушке самой прочной в мире стены.

— Обращайтесь, если что, — неохотно буркнул Снейп, утыкаясь в свои пергаменты. — И исчезните, наконец, с глаз моих.

— До свидания, сэр, — улыбнулся Гарри.

* * *

Настроение заметно улучшилось — теперь, когда Гарри знал, как применять Окклюменцию, исход предстоящего сражения казался не таким безнадежным — если раньше Волдеморт мог вырубить его одной-единственной ментальной атакой, то теперь Гарри не дал бы ему этого сделать.

Волдеморта он ненавидел ничуть не меньше, чем Снейпа, это уж точно. И при ментальном бое с убийцей своих родителей щит у него получился бы ничуть не менее слабый, чем сегодня.

И еще Снейп разрешил ему обращаться за помощью, а это означало, что подсказка зелья оказалась верной. И это, несмотря на обиду и злость, невероятно радовало — ведь тот действительно мог помочь ему с Пророчеством. Если стараться игнорировать дурацкие выпады, касающиеся Сириуса и его отца, то, наверное, можно многому научиться у вредного профессора. Как говорится, игра стоит свеч.

Гарри так сильно задумался, что свернул не в тот коридор. Только услышав знакомые голоса, он резко остановился и замер, разглядывая знакомый разворот.

— Я думаю, что все сработало, — прошептал один голос. — Гарри хватит ума, чтобы разобраться с этим.

— Ума? — фыркнули ей в ответ. — Я тебе не за этим рассказал о ментальных зельях, чтобы ты испытывала их на тупых гриффах.

— Драко, но ты ведь хочешь закончить войну, да? — нежно прошелестела Луна. — И просто жить и радоваться?

— Конечно, — хрипло отозвался Малфой.

— Чем быстрее Гарри найдет решение, тем быстрее он сможет победить Волдеморта. И мы избежим множества жертв.

— Ты права, как всегда.

Поттер развернулся и поспешил прочь, испытывая смешанные чувства. Об этих зельях рассказал Малфой! А Луна, недолго думая, пустила одно из них в ход.

Задумываться о том, что правильно, а что нет, уже не было смысла. Поезд ушел.

Поднимаясь по главной лестнице, Гарри услышал за спиной дробный перестук шагов, становящийся все ближе и ближе.

Остановившись, он ощутил на своем плече крепкую теплую ладонь, и был развернут ею лицом к Луне.

— Ты слышал нас? — полуутвердительно спросила она. — Сердишься теперь, да?

Гарри молчал, не зная, что и сказать. Луна печально вздохнула и покачала головой:

— Я только хотела помочь. Я помню, как тебе было плохо после того... как ты узнал о Пророчестве, — сказала она, явно собираясь по-другому закончить фразу. — Я долго думала, что могу сделать для тебя, ведь ты мой друг.

— И ты, — сдавленно отозвался Гарри. Пустота в груди понемногу затягивалась, а воздух как будто становился теплее.

— Ничего, да?

Вместо ответа Поттер крепко обнял Луну, ощущая под ладонями хрупкие ключицы. Так они стояли довольно долго, не обращая внимания ни на что вокруг,

— Ты просто молодец, — расплылся в улыбке Гарри. — И Малфой тоже, справедливости ради добавил он.

— Теперь все будет хорошо, — убежденно заключила Луна.

— Да, точно, — кивнул Гарри. — Шутка удалась.