От Лили Эванс с любовью (гет)

Дни летели на изумление быстро. Занятия, часы в библиотеке, да ещё и курс выживания под руководством Аластора Грюма — неудивительно, что, возвращаясь каждый вечер в свою спальню, я заваливалась спать как убитая. Бешеный ритм жизни выматывал меня физическиа, но в то же время не позволял мне надолго предаваться грустным мыслям. И хотя Поттера я стала видеть гораздо чаще, элементарная усталость не оставляла во мне места на боль и ревность. Я могла только любоваться им украдкой, отмечая про себя маленькие детали в перемене выражения его лица. Я знала, как он смешно морщит нос при виде утренней овсяной каши, как в задумчивости хмурит правую бровь, решая очередную задачку на нумерологии, как резким жестом лохматит себе волосы, смеясь над очередной шуткой Сириуса. И несмотря на то, что этого было ничтожно мало, я почти свыклась с мыслью, что не стоит рассчитывать на большее.

Мы проходили защитные чары. Десятки заклинаний разной мощности наматывались на ленту памяти, и порой мне казалось, что голова вот-вот лопнет, не выдержав всего потока информации. От простого Протего мы шли к сложным магическим формулам, позволяющим создать вокруг себя целый магический кокон. Выпустив из палочки клубы белого защитного пара, я оглядела зал. Почти все успешно справились. Даже Питер, вероятно не без помощи друзей, умудрялся выпускать хоть и не сплошные и грациозные, но весьма ощутимые облака белого дыма. Только Карадок Дирборн, неуклюже махая руками, не мог произвести ничего, кроме тонкого лилового луча, зигзагообразно вилявшего по классу.

— Осторожней, парень, — крикнул ему Грюм. — Твоя задача создать защиту, а не отправить нас всех на тот свет.

Но лиловый луч упорно не хотел становиться белым. Описав круг, он попал прямо в рукав мантии Эммелины, и неплотная ткань тотчас же вспыхнула.

— Ты идиот! — взвилась слизеринка, туша пламя взмахом палочки.

— Прости, — еле слышно прошептал Карадок. В глазах хаффлпаффца что-то вспыхнуло в ответ на обжигающий огонь карих глаз Эммелины. Он ещё раз еле слышно пробормотал извинения и отошёл куда-то в дальний угол, где темнота могла скрыть пунцовый цвет его лица. Блэк, наблюдавший за этой картиной, громко хмыкнул, но Вэнс кинула на него ещё более рассерженный, чем на Дирборна, взгляд, и Сириус, уже намеревавшийся вставить свой комментарий, покорно закрыл рот.

Поттер стоял чуть поодаль от всех, не выказывая ни малейшего интереса к происходящему вокруг. Клубы белого пара, вырывавшиеся из его палочки, плотным облаком окутывали его фигуру. Казалось, он был полностью поглощён их спиралевидным движением. «О чём он думает?» — пронеслось в моей голове, и тут же этот вопрос был вытеснен из моего подсознания образом Кристен. В этот момент Джеймс, словно очнувшись, поднял на меня глаза. Меж бровей его залегла чуть заметная складка.

Он всё ещё обижался на меня. Ещё бы, моя резкая фраза должна была сильно задеть его гордость. И если мы и раньше мало общались, то теперь он и вовсе в открытую стал игнорировать меня. Это не давало мне покоя. Ровно как и та мысль, что он не в восторге от моего желания вступить в Орден Феникса. Где-то внутри меня шевелилась робкая надежда, что это было ничем иным, как проявлением заботы с его стороны, но тут же её заглушал непреклонный голос разума.

— Довольно! — резкий оклик Грюма заставил всех вздрогнуть. — Со следующей недели я планирую начать обучать вас настоящим боевым заклинаниям. Но для начала хочу посмотреть, что вы уже умеете. Поэтому сейчас я вызываю на дуэль каждого из вас. Кто первый?

Джеймс и Сириус синхронно выступили вперёд. Грюм окинул каждого из них оценивающим взглядом.

— Да можете, пожалуй, хоть двое на одного, — он скривил в ухмылке тонкие губы. Один резкий выпад, и дуэль началась. И хотя после Грюм признал, что оба — достойные соперники, одолеть опытного аврора им не удалось. Как заворожённая, я следила за взмахами их палочек, понимая, что большая часть используемых ими заклинаний мне абсолютно неизвестна. Каждый особо эффектный манёвр сопровождался то обеспокоенным, то восхищённым громким вздохом Питера.

— Питтегрю, ты следующий! — проворчал Грюм, помогая подняться побеждённым противникам и по-отечески хлопая парней по спине.

Лицо Питера застыло в изумлении и страхе, словно его только что поймали на воровстве конфет из закрытого буфета.

— Давайте я! — собственный голос донёсся словно издалека. Но, не медля ни секунды, я спрыгнула с парты и направилась на середину класса.

Трудно сказать, что двигало мною в тот момент, то ли жалость к Питеру, то ли нежелание терпеливо дожидаться своей участи, нервничая и накручивая себя ещё больше. Я отчётливо понимала, что перед Грюмом я полный профан, но ведь он не собирался ни убивать, ни калечить меня. «В конце концов, если я не могу поразить учителя своими навыками, то хотя бы заслужу уважение своей смелостью».

Аврор насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал, приподнимая палочку для первого удара.

Мне хватило всего лишь пары секунд, чтобы понять, что на деле всё трудней, чем кажется. Послав наобум пару известных мне заклинаний, я фактически перешла к стратегии избегания. Стыдно признаться, но я даже не пыталась защищаться. Всё моё тело, мой мозг были нацелены только на то, чтобы увернуться от града лучей, летевших в мою сторону. Слабо соображая, я изредка использовала защитные чары, полагаясь лишь на свою гибкость и реакцию. До слуха долетали подтрунивания Грюма, но вдруг их перекрыл другой, чуть испуганный возглас. Краешком сознания я поняла, что он принадлежит Джеймсу, но это открытие заслонило другое, более важное на тот момент. Прямо на меня летел красный луч, и, понимая, что у меня больше нет сил, чтобы увернуться, я в панике закрыла глаза.

Раздался страшный грохот, но... ничего не произошло. Открыв глаза, я поняла, что стою посреди класса, в то время как Грюм распластался на полу у противоположной стены.

— Простите, дайте, я вам помогу, — залепетала я, протягивая аврору руку. Он задержал на мне недоуменный взгляд, а после сурово взглянул куда-то выше моего плеча.

— Ты?

Только тогда я заметила, что Джеймс тоже стоит на ногах, сжимая в кулаке волшебную палочку. Всё стало ясно. До того самого момента, пока Поттер не покачал отрицательно головой.

— Я хотел вмешаться, но... — он чуть опустил голову, пряча лёгкий румянец, — но не успел.

— Заклятье попало прямо в неё, но она не защищалась, — подала голос Эммелина, — а после рикошетом отлетело в вас.

— Как тебе это удалось? — пристально вглядываясь в меня, спросил Грюм. В его лице не было гнева или раздражения, лишь удивление и любопытство. Но я всё равно непроизвольно сжалась от этого взгляда.

— Я не знаю, — честно ответила я, — я ничего не сделала.

Грюм продолжал на меня смотреть, словно разгадывал какую-то загадку. Взгляд его скользнул по глазам, подбородку и задержался на уровне шеи.

— Что у тебя там?

Я покраснела и, ещё до конца не понимая, что он имеет в виду, поднесла руку к груди. Под пальцами, скрытая тканью блузки заскользила золотая цепочка. Я торопливо сняла подаренный Кирой кулон.

Аврор поспешно схватил его, тут же принявшись изучать чёрный камень.

— Откуда это у тебя? — изумлённо спросил он.

— Подарок, — ответила я, — от Киры Келли... Она умерла.

Грюм восхищённо вертел вещицу в руках.

— Эдвард Келли... Старый чёрт, — он глухо рассмеялся, — если это то, что я думаю, то тебе очень повезло, девочка.

— Это амулет?— деловито поинтересовался Сириус, приблизившись к нам. — Защита от заклятий. Такие продаются в Косом переулке.

— Те, что продаются в Косом переулке, годятся лишь для мальчишеской дуэли, да и действуют, как правило, не больше месяца, после чего чары выдыхаются. Когда, ты говоришь, она тебе его подарила?

— Ещё зимой, на День Рожденья.

— Интересно, какой силы заклинания он способен отразить.... Держи, — он кинул амулет прямо мне в руки. Я бы советовал тебе его не снимать, но и не демонстрировать направо и налево. Отец твоей подружки, — продолжал Грюм, — был опытным алхимиком и, поняв, что Фламель уже забрал себе все лавры с философским камнем, взялся за идею создания камня, способного защитить от любого заклятия. Мечтой его было создать камень, способный отразить даже Аваду. Получилось у него или нет — неизвестно, но, видно, кое-чего он всё-таки смог добиться.

— А вдруг получилось? — подал голос Питтегрю.

— Пусти в Эванс Аваду — узнаешь наверняка, — отмахнулся от него аврор. — Что ж, с подарком тебе повезло, — обратился он уже ко мне, — но драться ты абсолютно не умеешь.

Я виновато опустила глаза, втайне радуясь, что мои неумения совсем, кажется, не рассердили сурового аврора.

* * *

— Запишите новую тему: «Гоблинские мятежи восемнадцатого столетия».

Я в задумчивости повертела в руках перо. Монотонный голос профессора Бинса убаюкивал, и вскоре сон сморил меня прямо посреди восстания Карагрильса Смелого. Очнуться заставил лишь ощутимый толчок в бок. Сидевшая рядом Линда, недовольно хмурясь, указала взглядом на окно и тут же уткнулась в свой пергамент, усердно заскрипев пером. Обернувшись, я увидела то, что уже последних пару минут занимало внимание большинства моих одноклассников. Большая рыжая сова сидела прямо на подоконнике, отчаянно хлопая крыльями и жалобно ухая.

— Глазастик, — вздохнула я.

— Твоя? — голос Поттера с парты сзади заставил вздрогнуть. Оглянувшись, я встретилась с его внимательным взглядом и робко кивнула.

Чуть нахмурившись, Джеймс поднялся со своего места. Увлечённый лекцией Бинс даже не взглянул в его сторону, и уже через пару секунд мародёр был около окна. Бесшумно отворив створку, Джеймс пустил поток свежего осеннего ветра в душный класс. Глазастик впорхнула, радостно ухнув, и опустилась на мою парту. Но не письмо привлекло моё внимание, а нечто вязкое и чёрное, пятном распластавшееся прямо на пергаменте и закрывшее собой все причины и предпосылки войн с гоблинами.

— Ну что ещё? — недовольно шикнула Линда в ответ на мой испуганный вздох.

— Она ранена, — прошептала я. — Прошу прощения, профессор Бинс?

Призрак сбился с читаемой строчки и удивлённо взглянул на меня прозрачными глазницами.

— Да, мисс...

— Мисс Эванс, сэр, — подсказала я.

— Разумеется. Что вы хотели, мисс Эванс?

— Моя сова ранена, — я указала на распластавшуюся на парте Глазастик. — Могу я отнести её к мистеру Хагриду?

— Да, да, идите мисс... мисс Эвинсон. Идите.

Бережно взяв Глазастик на руки, я вышла из кабинета. Как только за мною закрылась дверь, я перешла на бег, и уже через десять минут была у хижины лесничего.

— Кто это так её? — хлопотал Хагрид, прикладывая к крылу совы компресс.

— Понятия не имею, — пожала плечами я, быстро пробегая глазами по письму от мамы. Тёплая волна облегчения от того, что с моей семьёй всё в порядке, перемешалась с тревогой за Глазастик. — Она же поправится?

- Конечно, — улыбнулся Хагрид, а Глазастик, словно подтверждая его слова, ухнула в ответ. — Вот только... странно всё это. Не думала ли ты, что кто-то проверяет твою почту?

Я нахмурилась, лихорадочно соображая.

— Брось, — наконец, выдавила я. — Вряд ли кого-то могли заинтересовать рассказы про учёбу Петуньи и про замужество нашей соседки. Да и письмо было запечатанным.

Великан покачал головой.

— Запечатать обратно письмо при наличии волшебной палочки — нехитрое дело, Лили.

Лихорадочная мысль била в голове молоточком. Возможно, кто-то пытался узнать что-то об Ордене Феникса и о нашем отряде? Но тогда логично было проверить моё письмо к маме. А рана Глазастик была свежей.

— Будь осторожней, — лицо Хагрида было как никогда серьёзным. — Тёмные времена наступают. Будь готова к тому, что вокруг тебя могут быть люди, желающие тебе зла.

Я порывисто обняла хмурого великана.

— Я буду осторожной, обещаю.

В Большой зал я ворвалась под конец обеда. Наскоро перекусив тостами, я уже собиралась бежать на трансфигурацию, но стайка хаффлпаффок, столпившись около самых дверей, преградила выход. Пытаясь пробиться сквозь толпу, я краем глаза заметила ту, что приковала к себе всеобщее внимание. Высокая темноволосая шестикурсница с Хаффлпаффа, сияя как начищенный галеон, помахивала большим розовым конвертом и рассказывала всем, кто желал слушать.

— Пишет, что давно влюблён, но боялся признаться, — радостно щебетала она. — Готов открыть себя в ночь Хэллоуина. Вероятно, он придумал что-то романтичное. Но я, конечно, ещё подумаю, идти или нет, — жеманно добавила она, всем своим довольным видом показывая, что не пойдёт, а побежит со всех ног куда назначено.

Я громко фыркнула, протискиваясь сквозь толпу. Времени оставалось всего ничего, а опаздывать на трансфигурацию мне хотелось меньше всего. Выйдя из Большого зала, я в который раз за день сорвалась с места. Запыхавшись, я остановилась только у кабинета МакГонагалл. Урок ещё не начался, и я облегченно вздохнула, пытаясь отдышаться. От быстрого бега защемило в боку, и теперь я с трудом пыталась вернуть себе утраченное равновесие.

— Как сова, Лили? — второй раз за день я густо покраснела, смущённая вполне невинным вопросом Поттера.

— Хагрид сказал, что поправится, — выдохнула я, с ужасом замечая, что меня не слушается собственный язык. — Сломано крыло.

— Хагрид не сказал, где она могла так пораниться? — тихо произнёс Джеймс, наклоняясь ко мне. Чуткое обоняние распознало приятный запах молодой древесины, сандала и чего-то горького.

— Возможно... — я чуть помедлила, пытаясь собраться с мыслями. — Возможно, кто-то перехватил моё письмо.

Рука Поттера сжалась в кулак.

— Я тоже про это подумал, — сказал он, прищурившись. — Ты не знаешь, кому это могло понадобиться?

— Нет, — помотала головой я.

— Я говорил, что твоя затея вступить в Орден ни к чему хорошему не приведёт, — сквозь зубы процедил Джеймс. — Это всё неспроста.

— Послушай, давай не будем это обсуждать, — миролюбиво предложила я.

— Киру не спасли от смерти амулеты, сделанные её отцом, — зло кинул Джеймс, скользнув взглядом по моей груди. — Поэтому я бы не советовал тебе быть столь уверенной в своей безопасности.

Напоминание о Кире болью отозвалось в моём сердце. Сжав кулаки, я изо всех сил пыталась сдержать нахлынувшую ниоткуда ярость.

— Тебя это не касается, — прошептала я. — Кира погибла, сотни людей гибнут, и если каждый будет в такое время заботиться лишь о своей...

— Да что ты знаешь о войне? — Поттер, потеряв, как и я, самообладание, насквозь прожигал меня гневным взглядом. — Кем ты себя возомнила? Думаешь, ты сможешь одолеть Тёмного лорда с его шайкой и остаться при этом в живых? — он глухо рассмеялся. — А потом аккуратненько вытереть ручки, принять цветочки и поздравления с победой, а затем жить дальше в мире и спокойствии? Помнишь Лизу Мэлроуз? Она была старостой, когда мы поступили в Хогвартс.

Конечно же, я помнила её, высокую красивую девушку с длинными, по пояс, пшеничными волосами. Первое время, отчаянно скучая по дому, я видела в ней старшую сестру, увязываясь за ней хвостиком.

— Она погибла, — отрезал Поттер. — Три месяца назад во время теракта в Лондонском метро. Донат Дирборн — брат Карадока. На два года старше нас. Убит пару месяцев назад Упивающимися... Элин Флоренс, ты её знаешь. Она начала издавать вместе с Бертой Джоркинс нашу школьную газетёнку. После школы её взяли в «Ежедневный пророк», а через пару дней нашли мёртвой в собственном доме... Она начала независимое журналистское расследование по факту смерти первого заместителя Министра магии. Ведь, скорее всего, в убийстве замешан кто-то из министерских, продавшийся Волдеморту. А знаешь, что объединяет этих людей? — Джеймс приблизился ко мне вплотную, так что я отчётливо могла разглядеть блеск в глубине его чёрных зрачков. — Все они были членами Ордена Феникса. Молодые, полные жизни и светлых идеалов, готовые умирать за правое дело... Тебе не терпится к ним присоединиться?

Его лицо было искажено болью, словно все эти люди (кого-то из них он немного знал, а с кем-то и вовсе не был знаком) были для него самыми близкими и дорогими, родными и любимыми. В глазах предательски защипало. Но я глубоко вздохнула и твёрдо ответила:

— Они погибли не напрасно. И если мне суждено разделить их судьбу, что ж... — от страха задрожали коленки, но я мужественно закончила. — Кто-то же должен умирать.

Карие глаза Поттера сверкнули гневом и горечью. Мгновение он смотрел на меня, а после, резко развернувшись на каблуках, не глядя на меня, кинул:

— Скажи всё это своей матери.

И не удостоив меня больше своим вниманием, Джеймс поспешно скрылся в толпе одноклассников.