Воплощениe Cтрасти (гет)

Мгновенье замерло. Ничто превратилось в вечность, останавливая время. Казалось, навсегда.

Гермиона резко дёрнулась и упала с кресла на пол. Те подаренные несколько секунд замешательства молодых людей позволили ей подняться на ноги уже в другом конце кабинета Директора.

В глазах блестели слёзы, но гриффиндорка не плакала. Она смотрела на поднимающегося с колен Малфоя, который нарочно не поднимал на девушку глаз. Однако Забини, оскалившись, буквально пожирал её глазами.

– Ну что же ты, куколка? – издевательски растягивая слова начал слизеринец в тёмной мантии с мехом. – Неужели тебе не хочется доставить нам удовольствие?

– Блейз…

Но гость не слышал обращения Директора.

– Давай, куколка, давай, – словно гипнотизировал он, подходя шаг за шагом всё ближе и ближе к Гермионе, которая, стиснув зубы, вжималась в стену.

– Блейз!

От столь грозного окрика она даже подпрыгнула.

– Да? – как ни в чём не бывало ответил Забини.

– Я разберусь. Да, ты будешь отблагодарён.

Слизеринец прохладно улыбнулся Малфою и, кинув волшебного порошка в камин, исчез в зеленоватом пламени.

Свечение уже давным-давно погасло, а Гермиона всё продолжала стоять, смотря в темноту директорского камина.

– Итак, Мисс Грейнджер. О вашем месте здесь.

Гриффиндорка перевела взгляд на блондина, вальяжно развалившегося в своём кресле.

– Хотя вы и преподаватель, вы не обладаете всеми правами звания профессора. Я думаю, что не стоит объяснять причину. Однако у вас есть одна привилегия, которая, пожалуй, вам понравится.

Этот спокойный и равнодушно-насмешливый тон, обращение на «вы», словно… Словно то, что произошло несколько минут назад не было. Словно это был лишь кошмар.

Но это не было кошмаром!

«Нет!»

– … следует не беспокоить, – продолжал бывший слизеринец. – Вам ясно?

– Э… простите меня, Директор, но я прослушала, что следует? – запинаясь, еле выговорила девушка.

Она так же стояла, прислонившись к стене, практически в углу комнату, и от этого возникало какое-то чувство непонятной вины. Будто она маленький нашкодивший ребёнок, которого наказали родители, поставив в угол.

Но это ведь не так, правда?

Лицо Малфоя не дрогнуло. Ни одна эмоция не отразилась на бледной коже этого аристократического лика.

– Я говорил, что по пустякам меня не следует беспокоить, Мисс Грейнджер. И вам нужно слушать то, что я говорю.

– Да, извините, Директор.

– Вы свободны.

Гермиона отслонилась от стены и направилась к двери, как остановилась и обернулась.

Она хотела спросить, что всё это значит? Зачем?

Но…

Что она могла получить в ответ? Лишь насмешку и презрение, которым её и так одаривают практически ежечасно.

Но зачем?

– Вы что-то хотели, профессор Грейнджер?

Эти нотки в слове «профессор». Нотки, заставляющие кровь бурлить в жилах. Нотки презрения, столь знакомого ей.

– Нет.

«Да, Мерлин, да! Зачем? Почему? За что?!»

– Нет, Директор, ничего.

Он кивнул, и гриффиндорка вышла.

* * *

Путь от кабинета Малфоя до своей комнаты показался ей мгновением. Гермиона спешно ворвалась в свои покои, захлопнув за собой дверь, и только тогда наконец-то смогла отдышаться.

Слишком много событий за один день.

Сутки.

В прочем, день, сутки – разница не столь существенная.

Гриффиндорка сползла на мраморный пол, накрытый ковром лишь у небольшого кресла у камина с другой стороны комнаты.

Тело ныло, словно она побывала в мясорубке, где его искромсали на кусочки.

Глаза снова заблестели, но слезинка так и не желала скатываться по раскрасневшейся от бега щеке.

Она в ловушке.

Она была в ней с самого начала.

Снейп. Забини. Малфой.

Девушка закрыла лицо руками, словно пряча единственную слезинку от чьих-то глаз.

Что ж, вполне возможно, что и тут она будет не одна.

От этих мыслей становилось только хуже.

Она сама себе вырыла эту яму.

Поджав колени к подбородку и обхватив их руками, Гермиона просто смотрела перед собой. Смотрела и не видела окружающую её обстановку. Она не видела ни стен, ни камина, ни кресла у него, ни даже красиво сотканного небольшого ковра.

Перед её глазами мелькали образы недавних событий.

Стук в дверь позади неё вывел гриффиндорку из транса.

Это был домовой эльф. Он принёс поднос с фруктами и графином с водой.

Когда девушка закрывала глаза, лёжа теперь уже в своей кровати, она с облегчением думала, что наконец-то этот день прошёл.

В прочем, её никто не собирался разочаровывать.

* * *

Стук в дверь, деликатный, но в то же время настойчивый, выдернул девушку из мира сладких снов.

Накинув на тело длинный халат, Гермиона, ещё немного позёвывая, направилась к двери. Этот стук её уже начал раздражать.

«Который час?»

– Профессор Грейнджер, – с порога мило ухмылялся Директор. – Это весьма своеобразный наряд, в которым вы спуститесь к завтраку.

Бывшая гриффиндорка непонимающе смотрела на Малфоя и переваривала информацию. Наряд. Завтрак. Завтрак?

Завтрак!

– Прошу прощения, господин Директор… Я…

– У вас десять минут, профессор Грейнджер.

И опять это презрение в слове «профессор».

Блондин развернулся на каблуках и направился в глубь коридора.

Остаётся вопрос, зачем он вообще приходил?

Но времени на размышления не было: девушка со скоростью света носилась по помещению, одеваясь и стараясь уложить волосы.

Ровно через десять минут в дверь опять постучали.

Но с другой стороны двери оказался вовсе не Директор.

– Профессор Снейп?

Удивлена?

Возможно.

Испугана?

Немножко.

Ладно, очень.

– Мистер Снейп, не ожидал увидеть вас здесь, – голос, который Гермиона всегда ненавидела, сейчас показался ей самым прекрасным на свете.

– Доброе утро, Мистер Малфой, – Снейп отошёл от двери в спальню декана Гриффиндора.

Весьма неохотно отошёл.

– Мисс Грейнджер, пойдёмте.

Малфой, не обращая внимания на бывшего зельевара, буквально потащил немного шокированную девушку.

Когда они миновали уже далеко не один и не два пролёта и свернули уже бесчисленное количество тёмных коридоров, слизеринец словно опомнился.

– Ты уедешь.

Словно приказ.

А это и есть приказ.

– Что?

– Ты уедешь, – повторил он, смотря ей в глаза. – Я тебе это сказал ещё тогда, в моём кабинете. Но ты всё прослушала. Ты уедешь.

– Но… почему?

– Что ж, если тебе так хочется удовлетворять Снейпа, то можешь оставаться.

Этот холодный и надменный тон, в котором он с ней разговаривал, резал не только слух.

– Куда уехать?

Действительно, куда?

У неё не было дома.

Не было после окончания той войны. Этой войны.

Но не успели эти мысли оформиться в её голове, как перед глазами всё закружилось, и темнота накрыла Гермиону своей периной.

* * *

– Где я?

– У меня.

– Зачем?

– У тебя не было выбора, ты же знаешь.

– Почему?

– У тебя не было выбора.

Разговор казался каким-то потусторонним. Возможно потому, что гриффиндорка видела лишь белый потолок. И слышала этот голос.

– Зачем нужна была вся эта канитель с Гриффиндором?

Она не видела, но знала, что Малфой ухмыльнулся.

– Теперь ты здесь.

Этот бешеный стук в висках. Эта бешеная жизнь. Точнее, её отсутствие.

– Хватит… – сказано в пустоту.

* * *

Окончательно девушка пришла в себя в небольшом помещении. Возможно, комната была той же самой, но, в прочем, это не столь важно.

Незнакомая обстановка, некоторое время без сознания – первое, что испытала гриффиндорка – шок.

Когда моменты мозаики всё же сложились в довольно отчётливую картинку, Гермиона снова опустилась на подушки.

Один вопрос вертелся у неё в голове.

«Зачем?»

Он так и не ответил.

«У тебя не было выбора».

Но это ничего не значит! Совершенно ничего!

Выбора у неё не стало с тех пор, как война изменила мир. Мир как волшебников, так и магглов. Война стала причиной всех её несчастий и разочарований. Война.

И она ненавидела это слово.

Но каждый день для неё был словно продолжением той самой войны.

Потому что она боролась за свою жизнь.

Боролась за своё существование.

Девушка снова прикрыла глаза.

Что теперь ждёт её впереди?

* * *

– Как тебе вид?

Она стояла у большого окна и любовалась открывавшимся видом. Всё равно делать было больше нечего – дверь из комнаты оказалась заперта. Палочка исчезла.

– Мёртвый…

Гермиона обернулась и увидела усмешку на лице Малфоя.

Тот стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

Дверь была закрыта.

– Снейп?

Гриффиндорка думала, как спросить. «Как Снейп?» или же «А что там Снейп?» или как-то ещё. Но с губ сорвалось лишь «Снейп». Будто утверждение и вопрос одновременно.

– Ты хочешь есть? – проигнорировал её блондин.

– Нет…

Гермиона вновь повернулась к окну: лучше уж смотреть на тот вид внизу, чем на этого холодного человека. Хотя сложно было сказать, что казалось ей в то время холодней: Малфой или тот неживой запустелый сад.

Гриффиндорка слышала удаляющиеся шаги позади себя, но до неё так и не донеслись звуки открывающейся двери. Повернув голову, девушка обнаружила, что снова одна в комнате. Будто хозяин дома не был здесь ещё несколько секунд назад.

* * *

Домовой эльф, возникший из ниоткуда, пригласил её в столовую.

На отказы девушки существо реагировало весьма бурно: билось головой о стенку и заламывало руки.

Когда эльф собрался откусить себе палец, Гермиона всё же согласилась.

Странно, но в этот раз дверь открылась и издала характерный скрип.

Слизеринец сидел во славе стола, а рядом по правую руку было накрыто ещё на одну персону.

На неё.

– Я рад, что ты ко мне присоединилась.

В ответ ему было лишь равнодушное молчание.

– Я хотел бы, что бы ты была мила со мной.

Гриффиндорка подняла изумлённые глаза на этого человека.

– И ты будешь меня слушаться.

Малфой ел своё рагу и будто говорил о само собой разумеющихся вещах.

– Пойдём, – он поднялся из-за стола.

Его холодный взгляд и чуть сжатые губы были красноречивее любых слов.

Гермиона встала и последовала за блондином.

Кажется, здесь она уже была… Да, знакомая дверь, но…

За дверью оказалась совершенно незнакомая комната. Большая, светлая, но какая-то чужеродная. Эта комната не казалась тем местом, где приятно отдыхать.

И всё же это была спальня.

– Располагайся.

Она подошла к окну. И почему окно? Просто…

Мужские руки обхватили её сзади за плечи и прижали к горячему телу, переместившись на талию. Она почувствовала его дыхание у себя на шее.

– Не стоит сопротивляться…

– В этом нет смысла, – и Гермиона обернулась, не пытаясь высвободиться из объятия.

Серый туман был в его глазах. Холодный, жуткий, страшный, но манящий.

* * *

– Ты останешься со мной.

Приказ.

– Ты поняла?

– Да, – тихо отвечает женский голос.

И возможно мы не видим усмешку на лице юноши, но мы точно знаем, что он ухмыляется.

Ведь он догнал её.

Догнал и посадил в клетку…