Пациент (гет)

Протокол заседания комиссии по подготовке праздника Победы.

Представитель Департамента Магического Спорта и Состязаний: По-прежнему нет подходящего помещения. На одну или две тысячи зрителей все равно не сможем ничего найти. На пятьсот человек — только полуразрушенные замки. Может, организуем трансляцию праздника по всей стране?

Представитель Департамента Магических Аварий и Катастроф: Что угодно, только не маглское телевидение! Государственные каналы кошмарны, одна реклама, частные — дороги, и доступа к ним почти ни у кого нет. А развертывать собственный канал сейчас поздно. Мы давно говорим об организации своего телевизионного канала. Магическое радио есть, нужно магическое телевидение.

Представитель Департамента Средств Магического Транспорта: Вы готовы подсунуть нам все маглские штучки. Жили без телевидения раньше — проживем и теперь. Зачем нужно передавать изображение на расстояние, когда можно аппарировать и лично все посмотреть?

Представитель Департамента Магических Аварий и Катастроф: Ну да, а в каменном веке жили без железа и одевались в шкуры. Может, вернемся опять в пещеры?

Министр: Господа, обойдемся без ненужных споров. Решения о развитии магического телевидения правительством еще не принято, поэтому сейчас о нем вопрос поднят напрасно. Представитель Департамента Магического Спорта и Состязаний, ищите помещение!

Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Может, Хогвартс использовать? Там зал на тысячу человек. Пока идут каникулы, школа пустая, ребятишки мешаться не будут.

Министр: Я бы не хотел обращаться к профессору МакГонагалл. И потом, сейчас там не та атмосфера: после гибели директора прошло слишком мало времени.

Представитель Департамента Междумагического Сотрудничества: Неужели не найдете подходящего помещения сами? Можно обратиться к частным владельцам. Есть много фамильных замков, а они находятся в лучшем состоянии, чем государственные.

Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Только все эти древние фамилии были сторонниками Сами-Заете-Кого. И праздновать победу на их территории как-то неудобно.

Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Нужно решать быстрее. Пора определяться с количеством приглашенных. Нам еще охрану организовывать.

Министр: Принимаем за факт, что зал будет на восемьсот мест. От этого и исходите. Департамент Магического Спорта и Состязаний, повторяю, ищите помещение быстрее.

* * *

По четвергам перед работой я обычно захожу в библиотеку. Сдаю журналы, и получаю те, что были для меня подобраны. Вот и сегодня маленькая пожилая ведьма протянула мне пачку: «Колдомедик», «Вестник Первого медицинского института», «Специальный журнал Психических травм». А я вернул ей те, что брал на прошлой неделе. Предполагается, что я их прочел. Но если говорить положа руку на сердце, то — не до конца. Последние два только пролистал. Что-то на дежурствах мне стало не до чтения.

В нашем отделении на редкость безлюдно. Даже медсестер не видно. Надеюсь, с Ингой ничего не случилось?

Свернутая пачка журналов благополучно перекочевала из моей повседневной мантии в карман форменной. Грег что-то не спешит. Я уже почти готов, а он все еще не появился. Может, опять совещание? Не похоже, шеф бы еще по дороге меня перехватил. Почему-то когда я опаздываю, всегда на него натыкаюсь, а сегодня в коридоре никого…

Куда же пойти в первую очередь?

О, кого я вижу! Инга! Вот теперь все в порядке. И наша «пятая авеню» не такая уж безлюдная, когда по ней идет Инга. Люблю смотреть, как она идет. Но что-то сегодня она торопится. Ко мне? Моя улыбка могла бы поспорить с улыбкой Алена Делона…

Но улыбаться мне пришлось недолго: моя дорогая медсестра, едва кивнув, потащила меня в ординаторскую. Она оглянулась и затолкала меня внутрь. Заговорила Инга только когда за нами закрылась дверь.

— Невилл, я тебя тоже очень люблю, но на кого ты похож?

С этими словами пачка журналов была вынута из моего кармана, а сам я был повернут лицом к окну.

— Ты же пуговицы на рубашке неправильно застегнул.

Проворные пальцы быстро расстегнули верхние пуговицы и застегнули их по-другому. В результате на рубашке получился приличный перекос, но Инга запахнула мою мантию и посмотрела на меня критическим взглядом.

— Ничего, из-под мантии остальное не видно. Ты не мог светлую рубашку надеть? — и, не дожидаясь моего ответа, она добавила следующую порцию критики, — И вынь руки из карманов. Ты же их совсем вытянул.

Руки я вынул, хотя, когда они там оказались, не заметил. Бабушка тоже меня ругает за то, что руки у меня всегда засунуты в карманы. Интересно, а где я их должен держать? Я не знал, как реагировать на такой натиск. Внимание — это, конечно, приятно, но в связи с чем?

— Я что-то пропустил? Была команда всем явиться во фраках?

— Доктор Лонгботтом, вы меня поражаете. Вы знаете, что такое фрак? — Инга зашла сбоку и снова меня рассматривала.

— Конечно, это такая маглская одежда, — я немного подумал и добавил, — мужская.

Вообще-то эту фразу я от Грега слышал, но то, что это мужская одежда, сообразил сам.

— Ты ничего не пропустил. Хотя… мог бы и догадаться. Сам же вчера разрешил того… Снейпа… допросить. А час назад у нас в отделении было явление аврорского начальства народу. Шеф проявил бурную активность: доктора Фингрида не отпустил после дежурства и велел мне тебя подготовить. Так что…

— Подожди, это все ради допроса? Я же всего десять минут им разрешил! Они целой толпой собираются в палату заявиться? — у меня от неожиданности кончились слова.

— Невилл, это не нам решать. Видел бы ты, как эти авроры кабинет нашего шефа оккупировали, — Инга отнеслась к нашествию в наше отделение стоически.

— Ты не понимаешь! Нужно больного хотя бы подготовить… Пожалуйста, принеси ужин, диета номер пять… Но если он будет таким, как вчера… — я сорвался с места.

От ординаторской я почти бежал. У стола медсестер притормозил и прихватил пузырек с нашатырем. Сейчас он может пригодиться…

А теперь нужно двигаться быстрей — кабинет начальника и… я спокойно вошел в бокс к Снейпу.

В этот раз свет моего бывшего профессора не разбудил. Пришлось применить заклинание:

— Энервейт!

Мой пациент очнулся. Его лицо сегодня было не таким бледным, и синюшный оттенок вокруг рта пропал, а глаза… Я, наконец, посмотрел ему в глаза… Да, глаза… Ну, можно сказать, нормальные глаза. Снейповские! Нашатырь не понадобится… Он должен бы удивиться тому, как я рассматриваю его лицо. Ну и пусть!

— Добрый вечер, профессор.

— Здравствуйте… доктор Лонгботтом, — голос тихий, но вполне устойчивый. И хорошо, что он помнит наш вчерашний разговор.

— Как вы себя чувствуете, больной? — этот вопрос был задан не только для проформы, мне на самом деле было важно его самочувствие.

Снейп не сразу ответил, он пристально смотрел мне в лицо. Но мне совсем не хотелось доказывать ему свою состоятельность как его лечащего врача и мериться взглядами.

— Я вас спросил, как вы себя чувствуете? — вчерашнюю сдержанность я отбросил, и Снейп должен был почувствовать, что разозлил меня.

— Хорошо, — он первым отвел глаза. А я, закрепляя победу, добавил — Когда я вас спрашиваю, извольте отвечать без промедлений!

Он вскинул глаза, и я снова увидел яростного Снейпа. Но он сдержался, и в нем словно что-то выключилось.

— Да, сэр. Извините.

Я вздрогнул, как от удара. Хорошо, что он этого не видел…

Он опять опустил глаза.

— Вы хотите пить? — я изо всех сил держался за свой профессионализм.

— Да, если можно.

Я налил воду и пихнул стакан Снейпу в руки. Сегодня сам справится… А вот и Инга со специальным подносом.

— Мисс Грулл, поставьте на кровать. Больной сможет поесть без вашей помощи. Идите.

Инга спокойно посмотрела на меня.

— Но его нужно подготовить …

— Я вас позову позже, — ну вот! Опять я злюсь.

Снейп с интересом рассматривал меня. Поймав мой взгляд, он повернул голову в сторону уходящей медсестры:

— А вы изменились, доктор Лонгботтом.

— Держите свои замечания при себе, — я сдержался и сел на краешек стола.

— Ешьте! Вы можете это делать сами? Или мне вернуть медсестру, чтобы она вас кормила с ложечки?

Я все еще злился. И мне так хотелось, чтобы Снейп мне что-нибудь ответил… Но я не дождался даже возмущенного взгляда. Он поудобней передвинул поднос и взял в руку ложку… Рука дрожала… Я опять почувствовал, как у меня внутри все прыгнуло. Видимо, у меня на лице что-то отразилось… Он посмотрел на меня, а потом на свою руку. Снейп сжал оба кулака так, что побелели костяшки пальцев. Он опустил руки на одеяло… Но руки не хотели слушаться и продолжали мелко дрожать…

Я отвернулся… Закрыл глаза и помассировал виски, начиналась головная боль.

— Пожалуйста, не тяните с ужином, — я чувствовал накатывающуюся усталость, словно слабость Снейпа передавалась и мне, — сегодня я специально начал обход с вашей палаты.

Я стоял у окна и смотрел на улицу. Нужно было дать ему время… Но ведь слушать он меня может… И понять то, что я скажу, тоже.

— Скоро к вам придет следователь, — по наступившей за спиной тишине я понял, что мои слова поняты правильно.

Тянуть больше было нельзя, и я оглянулся. Только очень голодный человек может так быстро съесть эту жидкую диетическую кашу. Мой взгляд только скользнул по пустой тарелке и уперся в бледного профессора.

— Я знаю, что вы еще не можете выдержать допроса, — мне очень не нравились пустые глаза, что смотрели поверх подноса, — поэтому вам зададут всего несколько вопросов. Соберитесь с силами. Сейчас придет медсестра, она поможет вам подготовиться.

Все, я сделал то, что должен был: я его предупредил. Больше мне здесь делать нечего. У меня есть и другие больные, без таких проблем. Я медик, не мое дело лезть в дела авроров и Упивающихся Смертью! Пусть сами разбираются. Что он заслужил, пусть то и получит…

Но дрожащие руки с побелевшими костяшками пальцев не выходили у меня из головы. Но это просто слабость организма. Обычного человеческого организма. Ведь так?

Мне пора делать обход. Начальство пусть развлекает начальство, но кому-то и работать нужно.

Но сразу у меня ничего не вышло. Я все еще чувствовал, как у меня стучит сердце. Глупо в таком состоянии идти к больным… И я зашел в ординаторскую. Покрутил в руках журналы. Читать сейчас я тоже не мог. Но и простое перелистывание страниц помогало успокоиться. Еще ворот рубашки тянет! Пусть Инга будет недовольна, но я застегнул пуговицы по-старому. Лучше иметь косой воротник, чем постоянно дергаться.

Дверь открылась, я оглянулся — на пороге стоял Грег.

— Привет, Невилл. Как дела?

Я пожал плечами:

— Нормально, а у тебя как?

— Все хорошо, — ответил Грег, — все просто за-ме-ча-тель-но.

Унылый голос моего приятеля противоречил его словам.

— А почему так минорно? И где твои крылья?

— Какие крылья? — Грег мигнул, глаза его прояснились. На меня он посмотрел, как на ненормального.

— Как это, какие? Ты же вечером на крыльях летал. И осчастливливал всех подряд. Нимба, правда, я вчера не заметил, — наклонил голову и с сожалением добавил, — и сейчас не вижу.

— Шутишь? — лениво поинтересовался Грег.

Я снова пожал плечами в ответ:

— Да, как сказать…

— Шутник, — поставил диагноз доктор Фингрид, — Видел наших ангелов-хранителей? Тех, что по душу твоего пациента явились? — Грег все так же лениво поддерживал разговор.

— Не-а. Я готовил его к посещению этой ордой.

— А я удостоился чести лицезреть… Слушай, старик, мне показалось, что на их интересе можно сыграть, — оживился Грег, — поманить, а потом морковку спрятать.

Я фыркнул:

— Что они тебе, ослы?

— Нет, не скажи, законы природы на всех одинаково действуют: что на ослов, что на этих… — Грег мотнул головой в сторону коридора. Прямо авроров он все же не назвал.

Грег подошел к своему столу. Раскрыл фармакологический справочник и вынул оттуда фотографию. Кто на ней, мне было плохо видно, только и заметил светлые волосы. Грег с каким-то сожалением посмотрел на снимок и выдвинул нижний ящик стола… Фотография полетела туда.

Он выпрямился и бодро ответил на мой немой вопрос:

— У папы на счет дочки другие планы. Там появился один хмырь… работают, видишь ли, они вместе с папой … А мне намекнули, что я рылом не вышел.

— А она что? — не удержался от вопроса я.

— Она? — Грег перебирал листки на столе и не поднимал головы, — А что она? Я ее даже не застал. И так все ясно… Ты не видел, у меня тут лежала афиша с премьерой балета на льду? Там ожидается весь бомонд. Нужно обязательно присоединиться…

— Не видел, я балетом не интересуюсь. Ну ладно, я пошел заканчивать обход.

У дверей меня догнал жизнерадостный голос Грега:

— Ага, вот она… Невилл, ты не затягивай. Опоздаешь, шеф сам твоего пациента демонстрировать будет, как чудо современной медицины.

Как сегодня моя дорогая Анита? Хм… кажется, вчерашняя хмурь ушла. Женщина счастливо улыбалась:

— Доктор, вас можно поздравить?

— С чем? — не понял я сначала. Но многозначительный вид больной быстро напомнил мне предупреждение Инги, что миссис Смит за нас … переживала.

— Она чудесная девушка. Такая внимательная, такая заботливая. А как ваша бабушка будет рада! — эти душевные слова повергли меня в ступор. Откуда эта женщина о моей бабушке знает? Пора выписывать! У нее явный переизбыток энергии. Пусть лучше своими соседями интересуется.

А мистер Вилль — без изменений. Сам он со своими проблемами справиться не может. Придется его из депрессии медикаментозными средствами выводить. А я-то хотел к следующему этапу переходить. Ничего — подождем.

В последней палате все, как обычно. Но даже эта тишина и покой не смогли сегодня справиться с моим возбуждением.

Вот и все. Быстро я управился. Не забыть бы доктору Грин передать, чтобы она меня утром подстраховала, осмотр ей нужно провести внимательней.

Тишину больничного коридора нарушили звучащие все громче голоса. Кажется, я вовремя закончил. Гости больше ждать не собираются.

Но первой я все же увидел Ингу… Она вышла из-за угла. Там, в том ответвлении коридора, у нас хранятся хозяйственные мелочи.

Инга украдкой огляделась по сторонам и решительно вынула мои руки из карманов. Я тут же попытался обнять ее, но она увернулась, подняла на меня глаза и охнула:

— Невилл, ты не мог пуговицы нормально застегнуть, раз все равно менял? Опять ворот перекошен… Я тут приготовила тебе белую рубашку. Давай, эту просто сними, а новую наденешь.

Она потянула меня к двери. Зачем? И когда она успела найти белую рубашку?

Планам Инги не суждено было сбыться, дверь кабинета начальника распахнулась, и мы увидели внушительную толпу строгих магов. Я поспешил войти в кабинет.

— Вот, мистер Литтл-Айс, лечащий медик вашего больного — доктор Лонгботтом.

Я наклонил голову, приветствуя названного мистера. Он удостоил меня лишь быстрым кивком. Заметил ли он, как я хотя бы выгляжу, и то не знаю… Я его заметил… Такого человека трудно не заметить. Рост начальника авроров был выше двух метров. Мантия скрывала особенности фигуры, но на ум приходило сравнение со шкафом, трехстворчатым, не меньше. Остальные присутствующие как-то терялись в обществе столь «большого» начальника. И я посчитал за благо присоединиться к ним. Я проскользнул в угол, встал рядом со знаменитым диванчиком шефа.

— Ну что, Клиффорд? Кого мы еще ждем? — уверенный бас загудел в кабинете. — Если бы я знал, что потрачу столько времени, отменил бы эту поездку.

— Мистер Литтл-Айс, сегодня обязательно надо добить это дело. У нас всего один Упивающийся из ближнего круга Лорда. Нужно решить: либо мы его демонстрируем, либо забыть всю идею с показательным судом…

Говорившего мне было не видно, но причину этого нашествия я, кажется, понял. Оказывается, у нас на попечении самый именитый трофей войны. Да вот беда: в подпорченном состоянии.

Голос моего шефа на фоне рыка аврора оказался не столь впечатляющим. Весь его рокот пропал бесследно.

— Ждать больше некого. Для вашего визита к больному все готово. Но я все же не понимаю, что вам всем там делать? Вы даже в палате все не поместитесь.

— Ладно, уговорил, — миролюбиво откликнулся Литтл-Айс, — пойдет следователь, и ты, Линч. Удостоверишься, что для твоего спектакля декорация будет соответствующей.

Вся остальная свита, как оказалась, не сильно-то и рвалась идти навещать больного. Маги спокойно потеснились, выпуская избранных. А мы вышли в коридор. Первыми — мой шеф и мистер Литтл-Айс. За ними шмыгнул тот, что волновался о демонстрации. Я попытался не отстать и столкнулся в дверях с еще одним аврором. Должно быть, это и есть следователь. У него была ничем не примечательная внешность. Таких магов я встречаю каждый день — они по вечерам с накопившейся за день усталостью идут домой, а по утрам озабоченные новыми проблемами деловито отправляются на работу. Обычный не особенно удачливый клерк, глава небольшого семейства.

Следователь, видимо, считал, что допрос без него проводить нельзя, и пытался оттеснить меня в сторону. А я не хотел оставлять своего пациента, и тоже торопился пройти вперед. Родные стены, как известно, помогают, а может, следователь оказался слишком нерешительным, но я проскочил первым. И помня о своих правах, обогнал группу, идущую впереди.

Инга мялась возле дверей, и я показал ей, чтобы она входила в палату.

Я занял место у изголовья кровати. И первым делом проверил состояние Снейпа. Тот лежал спокойно, но нервы заставили сердце учащенно биться, жилка на руке не позволяла в этом сомневаться. Правда, для отмены допроса этого было явно недостаточно.

— Господа, — обратился я к вошедшим аврорам, — мой пациент только недавно очнулся. Вы настаивали на немедленной встрече с ним, поэтому вас и пригласили сюда. Но допрос не будет длиться дольше десяти минут. А если состояние больного того потребует, то ваш визит может прерваться и раньше.

Я поймал ободряющий взгляд начальника и понял, что демонстрация моей решительности прошла удачно.

На этот раз мистер Литтл-Айс смотрел на меня дольше. А я чувствовал себя мелкой птахой, нахально прыгающей перед носом сытого до предела кота. Аврор оглянулся через плечо и бросил следователю:

— Слышал, что доктор сказал? Давай, приступай, а то выставят нас отсюда.

Следователь выбрался вперед и занял мой стул. Впрочем, тут второго и не было. Он разложил на коленях какие-то бумаги и уставился на Снейпа. Мне было плохо видно, что следователь там увидел, но вид у мага стал кислым. И таким же кислым был голос, которым он задавал свои вопросы. Меня они не интересовали. Почему-то все бумаги требуют для своего заполнения одни и те же данные. Имя, возраст, место работы. Я сам недавно спрашивал то же самое. А потом пошли вопросы о том, где и когда подследственный принимал участие во встречах Упивающихся Смертью. Дата — место, дата — место… И имена. Даже я понял, что ответы Снейпа не устраивают следователя.

— Это все уже давно известно. Какие еще адреса вы знаете? — маг оторвался от своих бумаг и буравил взглядом лежащего напротив Снейпа.

— Я уже все называл… Еще в первый раз… За то время, пока я сидел в Азкабане, новых встреч с моим участием не было.

Думаю, иронию моего бывшего профессора авроры не оценили. Я демонстративно посмотрел на часы — допрос длился уже почти пятнадцать минут. Да и у следователя вопросы шли по кругу. Или зрители ему мешали, или манера у него была такая… Шеф зашевелился в своем углу и глухо покашлял.

— Давайте на сегодня заканчивать. Вы нашего пациента видели. Состояние его далеко от стабильного. Завтра, наверняка, будет реакция на ваше посещение. О его выписке не может быть и речи. Но если будет возможность снова провести допрос, мы вам сообщим. Не правда ли, доктор Лонгботтом? — шеф поддержал мое намерение прекратить эту карусель.

Но для мистера Литтл-Айса такая бессловесная роль оказалась неприемлемой. Он не обратил никакого внимания на слова моего начальника, подошел ближе к кровати, потеснив следователя.

— Слушай меня, Снейп. Внимательно слушай. Не верю я, что ты нам рассказываешь все. Но ты вот о чем подумай, почти все ближайшие помощники Волдеморта смогли скрыться. Мы их обязательно отыщем… Рано или поздно… Лучше это сделать побыстрей. И в этом ты нам можешь помочь… А мы поможем тебе… Какой тебе интерес отдуваться за всех? А ведь не найдем других, нас народ не поймет, если мы к тебе отнесемся… мягко.

Говоря это, большой начальник даже нагнулся, чтобы быть ближе к собеседнику.

— Я что, единственный у вас из ближнего круга? — Снейпа не был польщен оказанным ему доверием и остался таким же холодным и далеким.

— Это тебя не касается, — оборвал его начальник, — радуйся, что нам позарез нужна твоя помощь. Только играть с нами я тебе не советую.

Мистер Литтл-Айс резко развернулся через левое плечо и отбыл из палаты. Я взглянул на сидящего следователя, тот что-то быстро строчил на пергаменте.

— Доктор, и вы, мисс, подойдите сюда, — мы с Ингой приблизились, — я вас предупреждаю: все, что вы слышали сегодня в этой комнате, является тайной следствия и не подлежит разглашению. Вы поняли? — спросил нас маг, не поднимая головы. Он поспешно заканчивал писать, — В таком случае распишитесь здесь.

И нам были протянуты официальные бланки. Я быстро подмахнул свой экземпляр, а Инга выданный ей документ все же прочла. Только потом она взяла мое перо, чтобы поставить свою аккуратную подпись.

Следователь выхватил наши обязательства по неразглашению тайны и со всех ног устремился за своими соратниками.

Снейп лежал на кровати совершенно обессиленный. Лихорадочное состояние сменилось полным упадком сил. Пришлось отправить Ингу за восстанавливающим средством. Она ушла, а я остался в палате. Говорить было не о чем, и я предпочел хранить молчание. Тишина царила в комнате, пока не вернулась Инга.

Она напоила Снейпа микстурой и вопросительно посмотрела на меня. Ей, кажется, что-то было нужно от меня…

— Доктор Лонгботтом, задержитесь, пожалуйста, — неожиданно я услышал спокойный голос Снейпа.

Недовольная Инга ушла, а я занял свой стул.

Снейп смотрел на меня. От его слабости не осталось и следа.

— Если бы я мог, никогда бы с этим к вам не обратился. Но у меня нет выбора, и я вынужден просить вас, — мой бывший профессор не был смущен, наоборот, он был уверен, что я ему буду помогать, — Как я смог заметить, за то время, что мы не виделись, вы изменились, мистер Лонгботтом. Обычная гриффиндорская тупость сейчас не так сильно бросается в глаза.

Так, Снейп в своем репертуаре. Если он думает, что я буду спокойно выслушивать его оскорбления, то жестоко ошибается. Я встал и пошел к двери. Отвечать ему сейчас не буду.

— О Мерлин, — раздалось раздраженное ворчанье у меня за спиной, — Подождите, Невилл. Я в первый раз собирался вас похвалить, а вы…

Я задержался у двери, не оборачиваясь, и услышал продолжение:

— Мистер Лонгботтом, вернитесь. Я сожалею. Оскорбить вас совершенно не входило в мои планы… Сейчас.

Так же молча я вернулся к своему стулу. Посмотрел в глаза Снейпу и не стал отводить взгляд.

— Мистер Лонгботтом, вы не должны верить в то, что я Упивающийся Смертью.

Все же я отвел глаза… Совсем забыл, что он больной! До того мне Снейп напомнил школьные годы, чуть было не поверил, что все возвращается…

Что с памятью у него происходит, пока не ясно, но подобные отклонения могут привести и к… непредсказуемым поступки. Придется где-то поблизости размещать и санитара.

— Я не сумасшедший! — Снейп засверкал на меня глазами. Неужели понял, о чем я подумал?

Я попытался его успокоить:

— Конечно, больной, вы не сумасшедший. Никто этого и не говорит. Вы профессор Хогвартса, мы вас немного подлечим, и вы вернетесь в школу…

— Прекратите говорить со мной, как с психом, — заорал на меня пациент психического отделения, — вы видели мое клеймо, но оно ничего не значит.

Я в сомнении поднял брови:

— Почему?

— Вы же знаете, что я больше двадцати лет проработал в Хогвартсе. Неужели найдется такой идиот, который мог бы подумать, что за это время Альбус Дамблдор не разоблачил бы меня? — Снейп немного успокоился, а я не мог не отметить, что сам об этом же думал еще в первый вечер.

— А если вы не Упивающийся Смертью, то что вы делали в Азкабане? О чем говорили только что авроры? Вы и сами упомянули о ближнем круге, — мне интересно было, что ответит Снейп. И интерес был не только профессиональным.

— Мистер Лонгботтом, я не имею права обо всем этом говорить. Но поверьте, что я выполнял определенную работу для…, — Снейп замялся, а я решил ему помочь:

— … для победившей стороны.

Он сжал зубы и закрыл глаза. Потом он вздохнул и устало продолжил:

— Вы не имеете права надо мной смеяться.

— Я и не смеялся. Просто это было логичным продолжением ваших слов. Вы — не Упивающийся Смертью, вы ничего не можете объяснить, но вы герой войны. И если я вам помогу, то меня ждут небывалые награды и блага. У вас случайно клада на острове Монте-Кристо нет?

Снейп открыл глаза, и я заметил его неуверенность. Он маглские книги не читал, у него не было бабушки, увлекающейся романами.

— Мистер Лонгботтом, у меня нет возможности сейчас доказать свои слова. Но могу назвать вам двух людей, которые подтвердят, что я говорю правду. Невилл, — шелковый голос обвалакивал, подчинял и заставлял ловить каждое негромко произнесенное слово, — у меня нет другой возможности, кроме как просить вас. И я вас прошу! Невилл, забудьте свои школьные обиды, не отмахивайтесь от моих слов, обратитесь к этим людям. Вам нужно только передать им, что я нахожусь в больнице. И все, больше мне от вас ничего не нужно: только сообщите им, где я!

Я не видел в словах Снейпа ничего неразумного. Глупо, конечно, будет, если обращусь к кому-то по просьбе сумасшедшего, а они о нем первый раз слышат. Но ничего, можно рискнуть.

— Кому нужно сообщить о вас? — я сдался, Снейп всегда мог заставить меня сделать что угодно.

— Мистеру Моуди, — я опять вздрогнул. Ну конечно, к кому же еще обращаться!

— В чем дело? — моя реакция не ускользнула от внимания Снейпа.

Я постарался ответить без эмоций:

— Мистер Моуди был тяжело ранен. Он лечится за пределами нашей страны. Где именно, хранится в тайне, а самое главное, он еще ни разу не приходил в сознание. Кто второй человек?

— Альбус Дамблдор, — чуть слышно произнесенное имя прогремело у меня в ушах. Я даже закрыл глаза, слишком многое было связано с этим именем. До меня с трудом дошел вопрос Снейпа:

— Что опять?

Возмущение от его тона заставило меня потерять осторожность:

— Альбус Дамблдор погиб в последней битве с Сами-Знаете-Кем.

… Прошло не меньше десяти минут, пока Снейп не оторвал рук от лица. И я увидел абсолютно белые губы, погасшие глаза, помертвевшие запавшие щеки.

— Альбус Дамблдор погиб? Невилл, вы это сказали, чтобы отомстить мне? Поверьте, одним этим вы мне уже отплатили за все… Прошу вас, больше не надо … ведь это же неправда?

В черных глазах смешалось все: и горе, и мольба, и надежда…

Я отрицательно качнул головой:

— Профессор, я бы никогда не сказал такое … если бы это не было правдой. Не настолько я вас ненавижу.

Из черных глаз ушла надежда, и горе тоже — все ушло. Теперь я видел совершенно пустое лицо. Когда мы в больнице узнали о гибели директора Хогвартса, я был на дежурстве, и пришлось контролировать себя. Зато ночью долго оплакивал свою потерю. Альбус Дамблдор — самая большая надежда нашего мира, его гибель осиротила очень многих. Уверен, я не один не спал той ночью…

Но и сейчас реакция Снейпа подняла ушедшее вглубь горе… Мы оба долго молчали. Я опять дал волю своим чувствам и опять показался себе таким беззащитным. Десять дней траура… Разве этого хватит, чтобы справиться с таким оглушающим несчастьем… Снейп сейчас чувствовал все острей, но то, что горе можно разделить с кем-то, уже давало надежду. Надежду на то, что не все безнадежно. Мне было легче от того, что человек, находящийся рядом, меня понимает… А ему?

Я сделал то, чего никак не ожидал от себя: взял холодную безвольную руку и сжал своей. Очень долго мой жест был безответным. Прошло много времени, пока я не почувствовал жизнь в этой руке. Нет, это было не ответное рукопожатие. Только попытка.

— Профессор, кто еще может вам помочь?

Снейп медленно повернул голову:

— А зачем?

Вопрос повис в воздухе…

Это уже чересчур! Врач я или нет? Я выпустил его руку, и, не теряя хрупкий контакт наших глаз, с напором ответил:

— А зачем я вас лечу? Почему не даю и не дам вас вернуть в Азкабан? Потому что нужно жить дальше. Потому что все потери можно пережить. Даже такие страшные.

Я старался передать лежащему на койке человеку уверенность во всепобеждающей силе жизни. Получилось у меня или нет, трудно сказать. А потом я слегка улыбнулся:

— И вы у меня еще в долгу. За мои мучения в школе мы с вами еще не рассчитались, — я упер палец Снейпу в грудь, — Так что извольте вспомнить: кто еще может подтвердить то, что профессор Дамблдор никогда не был слепым, и то, что вы не враг.

Снейп тоже не пытался отвести взгляд, он смотрел мне в глаза, как будто что-то искал.

— Это могут подтвердить: Поттер…

— Тоже находится на лечении неизвестно где.

— Нимфидора Тонкс…

— Насколько я помню, погибла.

— …Рем Люпин…

Я посмотрел в окно:

— Начинается полнолуние. Я попытаюсь его найти, но не уверен в этом.

— …Минерва МакГонагалл…

— Кажется, она в Хогвартсе. Я там давно не был. Попробую связаться.

— …Артур Уизли…

— Передавали, что он по делам уехал в Дурмштранг.

— …Рон Уизли…

— Рон? — не удержался я от вопроса. По-моему Рон ненавидел Снейпа еще сильней, чем я.

— …Гермиона Грейнджер…

— Гермиона Уизли, — поправил я, — Думаю, что кого-нибудь из них я найду. Если вы считаете, что они вам смогут помочь…

— Не знаю, — перебил меня профессор, — подтвердить мои слова они смогут, а помочь — не знаю.

Да, интересно, в полученном мною перечне — одни гриффиндорцы. Но тыкать этим я его не буду. Мы ведь еще не кончили, профессор Снейп?