Женщина - друг человека (гет)

Говорила мне мама, что добром это не кончится. Говорила? Зуб даю, что говорила. Стоп, какая ещё к белым кроликам мама? В этой жизни её у меня и не было, так что дальше рассуждения и возмущения сводятся к абсолютнейшей бессмыслице и совершенно не влияют на развитие сюжета. Но поворчать, тем не менее, я имею полное право. Меня, кстати, за это крайне недолюбливали на работе, однако искоренять свои дурные привычки я совершенно не собиралась. Внезапно, вспомнив сердитое лицо Василиски, когда та очередной раз выговаривала, что со мной сделает, если я тут же не прекращу свою подрывную деятельность в виде распространения пессимистического настроя среди рабочей среды и не начну излучать позитив. Это заставило сдавленно захихикать и тут же звонко вскрикнуть от обжигающего прикосновения энергетического сюрикена, который метнул в меня Алекс.

— Не зевай, сестрёнка, — улыбнулся он, — и не стоит смеяться над моей физической формой.

Кстати, форма у него была что надо. И справлялся этот мерзавец с заданием куда лучше чем я. Единственной вещью, где братец не мог меня обойти, была скорость реакции и избегание его энергетических залпов. Последний раз не в счёт.

Если попытаться разобраться по сути, то энергия, которой так здорово управлял рыжеволосый, являлась всего лишь результатом управления атомами посредством собственного сознания. Для меня это всегда звучало не слишком понятно, однако Джу — учитель незабвенный, даже не думал изъясниться как-то по-другому, чтобы ученики сумели уяснить — что же именно они делают. Джу только отмахивался от нас и говорил, что нам не понять и лучше считать это магией. Отчего становилось ещё непонятнее, но на этом все попытки научиться тонкостям бытия как-то заканчивались. Потому что объясняли исключительно «как-это-использовать» — сосредоточиться и визуализировать действие, которое тебе необходимо и тут же ощутить, как кончики пальцев начинает несильно покалывать сгущающаяся энергия. Вот и вся наука.

— Я над тобой не смеялась, — честно призналась я, быстро пригнувшись и таким образом избегая тесного знакомства с бледно-зелёной горящей звездой сюрикена, краем глаза заметив, что в тренировочный зал зашла Нтанда.

— А над кем? — нахмурился Алекс и кивнул в сторону женщины Джу. — Может, над ней?

— Нет, — повторила я свой ответ, и, не дожидаясь пока молодой прохвост создаст ещё один метательный снаряд, представила длинную палицу с тяжёлым набалдашником, мягко отсвечивающую пурпурным сиянием. Кстати, у каждого, кто владеет секретом обращения и способен менять тела из одной жизни в другую, есть своя собственная аура, окрашенная уникальным цветом. У Алекса зелёный, у меня — пурпур, у Джу — кобальтово-синий, у Нтанды — оранжевый. (Ауру последней мне удалось увидеть совершенно случайно, когда мы крутились на кухне, и у темнокожей красавицы вырвалась из рук фарфоровая тарелка. Для того чтобы не разбить утварь, она быстро создала энергетическую полку и таким образом спасла предмет от падения. Именно в тот момент я и заметила, что полка сияет мягким шафраном.) С нами она не тренировалась, доверяя целиком и полностью это занятие Джу.

Пока Алекс любовался роскошной фигурой девушки, явно пришедшей сюда, чтобы посмотреть — не разгромили ли мы весь зал (что, впрочем, нам почти удалось) и предположительно что-то сказать, я сумела выполнить блистательную подсечку и уронить зазевавшегося юношу на пол. Падение, разумеется, ознаменовалось криком и нецензурщиной.

Нтанда расхохоталась и захлопала в ладоши, глянув на нас:

— Неужели тебя никогда не учили, что заглядываться на хорошеньких женщин во время спарринга — дело неблагодарное?

— Ничему меня не учили, — пробурчал Алекс, потирая ушибленную часть тела и бросив в мою сторону сердитый взгляд, — это нечестно.

— Зато действенно, — хмыкнула я и, подойдя ближе к парню, протянула ему руку, — вот тебе и военная хитрость.

— Это не военная хитрость, это роскошные бёдра, — язвительно сообщил брат и, вложив свою ладонь в мою, неожиданно резко дёрнул на себя.

— Гааад! — заорала я, падая вниз и придавливая своим весом, однозначно не давая больше совершать никаких движений, зато вызывая архидовольную улыбку на его лице.

— Да, — невозмутимо согласился он, — всегда мечтал побыть гадом с тобой в горизонтальном положении.

— Не умничай, — буркнула я и с силой ткнула его в бок, что тут же заставило парня глухо застонать, однако это было весьма условное определение, так как было не очень понятно, что же сейчас он делает точно: стонет или давится смехом.

— Никогда не наслаждайся победой, пока до конца не уверилась, что враг мёртв, — сообщил он корявый лозунг, при этом оставаясь невероятно довольным собой.

— Я тебя точно в следующий раз убью, — любезно пообещала я, прищурившись и внимательно осматривая его лицо. Всё же, этот негодяй невероятно хорош собой и при этом чертовски похож на меня. Ничего не портит его! Даже оцарапанная скула. Кстати, когда это он умудрился поставить на себе «боевую» отметку?

— Так, хватит смотреть друг на друга, Ромео и Джульетта, — хмыкнула Нтанда, и, отходя от стены, на которую до этого опиралась, быстро направилась к нам, — Джу хочет видеть вас и сообщить одну новость.

— Поэтому ты столько времени молчала и смотрела, как мы дурачимся? — изумился Алекс, придерживая меня за талию и глядя на негритянку.

— Я не могла себе отказать в этом удовольствии, — невозмутимо заявила молодая женщина, — к тому же эта новость всё равно пришла через меня. Но Джу по праву мужчины и хозяина этого дома хочет объявить её сам.

«Ишь, какой! Тоже мне ещё шовинист нашёлся!»

— А она хорошая? — на всякий случай уточнила я, наконец-то сообразив, что именно меня зафиксировало в таком устойчивом положении. — Алекс, немедленно слезь с меня!

— Ева! Ты вообще-то на мне лежишь, если ты не заметила! — послышался возмущённый ответ. — И даже, если я захочу исполнить твоё приказание, о, небесная дева, то всё равно не сумею, потому что для того, чтобы откуда-то слезть, надо сначала там оказаться!

— Не буянь, — фыркнула Нтанда и, наклонившись к нам, аккуратно отняла ладони Алекса от моей талии, — руки прочь от государственной собственности. Новость не хорошая, но положительная.

— Ты сама поняла, что сказала? — ехидно поинтересовался Алекс, с явным сожалением следя за тем, как я встаю.

— Поняла, — совершенно не смутилась Нтанда, — и, когда услышишь что скажет Джу, поймёшь, что я была права.

— Очень в этом сомневаюсь, — пробурчал он, поднимаясь с пола, — и Ева, — он ткнул пальцем в мою сторону, — никакая не государственная собственность, а моя сестра.

— Никакая я тебе не сестра, — огрызнулась я, подхватывая с пола палицу и мысленно прицеливаясь, куда бы его ещё стукнуть, чтобы у него не было желания вещать всякие неправдоподобные истины.

— Так, а ну-ка заткнулись оба! Иначе я лично завяжу родственные узы в таких местах, что уже сами точно не развяжите!

* * *

Джу протянул мне фотографию. С неё на меня смотрел молодой симпатичный мужчина где-то лет тридцати с европеоидными чертами лица, прищуренными сине-голубыми глазами, в которых скрывались едва уловимые смешинки, надменно изогнутыми полными губами и волной иссиня-чёрных волнистых волос, касающихся плеч. На нём был надет дорогой костюм цвета мокрого асфальта, идеально сидящий на его ладной фигуре.

Мечта любой женщины. Но в том-то и дело, что я в это число не вхожу. Когда я увидела и этот прищур, и эту улыбку и… Единственное желание, которое возникло при виде этого человека — уничтожить на месте. Слишком уж хорошо я его знала, в течение одной из жизней — мы были любовниками. В течение четырёх последующих он пытался меня убить. Он обучался вместе с Джу, носил массу имён и менял по десятку тел на протяжении одной жизни, наплевав на правила и устав Учителей, которые строго-настрого запрещают злоупотреблять искусством. Переселение из одного тела в другое возможно лишь в том случае, если тебе грозит смертельная опасность. И то не факт, что это сумеют оценить. Его неоднократно наказывали, лишая сил и бросая в заточение в замке, куда нет доступа человеческим созданиям. Однако прощали. Видно, простили и последний раз, иначе б он не оказался тут, в Париже.

— Что это за перец? — деликатно поинтересовался Алекс, заглядывая мне через плечо. — На вид как бестолковый самодовольный сынок богатых родителей.

— Его зовут Камилл Лакруа, он — модельер, — спокойно ответил Джу, проигнорировав тон брата и внимательно глядя на меня, — Ева, ты понимаешь, что это твой случай? — сказано это было тихо и медленно, словно, учитель пытался удостовериться, что я хорошо слышу каждое слово, а также прекрасно понимаю их смысл.

«Ками, всегда Ками» — вспыхнула в мозгу старая фраза, которую обычно любила использовать наставница Джу, когда журила своего непутёвого ученика. Как ни странно, в паре Джу и Ками, воплощением положительного всё же был Джу.

— Понимаю, — кивнула я с непроницаемым лицом, сжимая руку в кулак и сминая при этом глянцевую фотографию. Что ж, если они решили, что мне стоит это сделать — я сделаю. Видит Бог (если он, конечно, есть) и все остальные, я сделаю это. Я уничтожу его ещё раз. — Я всё сделаю, Джу.

Пару секунд мы с учителем смотрели друг другу в глаза, кажется, даже не дыша, словно давая друг другу безмолвную клятву в том, что Ками просто так от нас не уйдёт. В комнате повисла напряжённая тишина. Нтанда переводила глаза то на одного, то на другого, однако не решалась нарушить это молчание. Однако Алекс не отличался её выдержкой.

— В конце концов, хоть кто-нибудь в этом доме объяснит мне что происходит?! — взорвался братец, понимая, что ожидать, пока мы соизволим рассказать всё сами просто нереально.