Золотые дайки (гет)

«Я ползу-у… like a rainbow in the dark. Just a rainbow in the dark»,(1) — шипел я, пугая птичек и зверушек, извиваясь чешуйчатым телом по влажной прошлогодней листве.

Короткие лапы были прижаты к бокам и не мешали движению. Я то и дело пробовал языком воздух, определяя направление. Иногда останавливался и, подчиняясь инстинктам, терся о деревья, оставляя на них свои метки. Впервые за долгое время я чувствовал себя свободным и по-настоящему счастливым.

Еще я чувствовал себя здоровым. Ведь я обычно только делаю вид, что много пью, стараясь побуждать своих знакомых принимать на грудь чаще, чтобы они не замечали моих странностей, а тут мне хватило и капли. Реакция на местную «карту вин», выразилась в отравлении, «белочке» и в общем болезненном состоянии организма. Я три дня провалялся на лавке в позе трупа. До этого мне никогда не было так плохо от алкогольных напитков, за что мне всегда завидовали. Даже от дедовских полынных настоек мне феи не показывались. Только сплошная легкость бытия. Правда под действием наркотических веществ моя способность оборачиваться человеком ослаблялась. Впрочем, в компании людей, находящихся под кайфом, меня обычно воспринимают как галлюцинацию. Да и как можно посчитать реальностью золотую десятиметровую змею, улыбающеюся тебе акульей улыбкой?!

Так вот, дедушка, видя мое состояние, даже ругаться не стал, ограничился фразой: «Сам виноват». Два дня он отпаивал меня какими-то порошками и сборами, а на третий день выгнал меня на улицу.

— Тебе, внучек, следует восстановить баланс души и тела. Раздевайся и ползи в лес.

— Чё? Я не буду голым по лесу бегать, то есть ползать! В лесу прохладно, насекомые, сучки острые, и люди местами встречаются. Вот, если бы ты дал той чудо-травки из погреба…

— Ишь, чудо-травки ему захотелось! Мал еще. Или забыл, как перекидываться?

— Ничего я не забыл. Просто… стыдно мне…

Да чего тут врать, мне стыдно. Я смущаюсь и немного боюсь, сначала корчиться, в чем мать родила, в человеческом облике, а потом, в чем на свет вылупился, елозить пузом по кочкам. Надо признаться, я совсем очеловечился. А люди, если они не эксбиционисты, голышом не бегают. Я в своем истинном облике только по пентхаусу ползаю. И вообще, вдруг какая-нибудь заноза вопьется под стратегически важную пластину? Ведь хвостовая часть тела тоже по земле тащится. Похоже, последнее я высказал вслух, дед просто загибался от хохота. А может, он просто прочитал мои мысли.

— Светозарушка, что ты такое собрался делать в лесу, что у тебя там занозы появятся? Правильно тебя отец ко мне прислал. Учись, внучек, пока я жив!— сказал Волх и начал раздеваться.

— Э-э, стоп!!! Давай без фанатизма!

Я оглянуться не успел, как дед забросил на изгородь штаны и рубашку. Он еще и белья не носит, любитель дикой природы… Я закрыл лицо ладонью.

— …Теперь ляг на землю и прислушайся к ее ритму, представь себе золотой кокон…

Прямо тренинг по медитации какой-то.

— Землю целовать не буду. Я могу и стоя оборотиться.

Дед обижено фыркнул, прилег, утонул во вспышке света, стал аморфным, как расплавленный металл, и постепенно перетек в свою истинную форму. Ало-золотистый змей встряхнулся и прошипел:

— Как хочеш-шь. Значит, в лес-су догониш-шь, — и уполз в чащу.

Ладно, пришла моя очередь. Я снял аккуратно одежду и повесил ее на плетень. Теперь я стоял совершенно обнаженный и мерз. Май в этом году, определённо, прохладный. Я глубоко вздохнул, почесал ногу об ногу, расслабился, чуть не сдох от ускоренной деформации и… плюхнулся на все четыре. Короткие лапы спружинили, и я осторожно опустил своё тело. Ощущения ниже среднего. Сейчас бы куда-нибудь на Средиземноморье: Кипр, Мальта, лучше — Корфу. Эх-х… Я подтолкнул себя задней лапой и скользнул по траве.

Спустя какое-то время, дед завернул обратно к избушке, и я остался радоваться жизни в одиночестве. Я представлял себя диким-диким предком, крадущимся в поисках добычи. Вот сейчас я выскочу из кустов и… Мои мечтания оборвал чей-то крик. Я закрыл раззявленную пасть и прислушался. Близко. В полутора километрах от меня. Кричала явно женщина. В наступающих сумерках чешуя выглядит тускло, значит, я смогу подползти поближе. За несколько сот метров до цели я выбрал дерево потолще и забрался на самую высокую ветку, которая могла выдержать мой вес, и обвился вокруг нее.

Я еще с земли, пользуясь инфракрасным зрением, заметил, движущихся в мою сторону людей. Теперь с высоты я мог разглядеть их лучше. Через лес пробирались четверо мужчин и одна девушка, которую явно взяли в заложники. Один из бандитов прижал ее к себе, приставив к боку нож. Ве-елес, да это же Глафира! Вот, дура! Вечером? Одна? Посредине леса?! Что она здесь делает?! Судя по количеству оружия, специфическому набору инструментов и рюкзакам, мне попалась банда черных старателей. Точнее маленькая банда или ее часть. Выглядели ребята потрепанно, видимо, давно были в пути. Что они здесь забыли, так далеко от основных мест добычи? Может, за ними погоня? Тогда ситуация хреновая. Девушку просто так не отпустят. Скорее всего, ее в любом случае не отпустят. Укрывшись за стволом, я перекинулся обратно человеком и стал ждать, когда преступники подойдут поближе.

— Эй, девчонка, не рыпайся, и все будет хорошо. Ну, крошка, не зли дядю! — косматый и небритый тип, не оставлял попыток пощупать пленницу свободной рукой, отчего девушка постоянно вырывалась из лап бандита и отчаянно ругалась.

Одежда на Глафире была помята, но не разорвана, значит, ничего страшного не случилось.

— Да, ладно, Серый, кончай заигрывать! Наиграешься еще. Ну, детка, сколько еще до села? Чего молчишь?!

Глафира с ненавистью уставилась на главаря — высокого мужчину с грубыми чертами лица. Помедлила с ответом и выдавила:

— Нет. Почти два километра напрямик.

— Умница, девочка. Хорь, смотри, шкура вываливается! Затолкай поглубже. Ну, если из-за тебя такие деньжищи потеряем…

Двое из группы несли прилаженный к длинной палке тяжелый мешок. Из которого поблескивал край чего-то очень знакомого.

— Да с чего ты взял, что мы с этого кучу бабла поимеем? Херня какая-то!

— Думаешь, я золото узнать не могу?!

— Ты, че?! Я ж просто… Странная штука какая-то…

— Ага, я тож думаю, кто так клады хоронит. Может она радиоактивная или от мутанта какого? — высказался второй носильщик.

— Какая разница, что это! Главное — пятьдесят килограммов драгметалла, не меньше! — ошалелый от счастья главарь, мысленно пытался представить стоимость золота на черном рынке.

Ё-о! Это же дедушкина линька! Где они ее раскопали?! Чем старше становится дайк, тем реже он линяет. И тем не менее, периодически сбрасывает шкуру. В плане старой кожи, дайки брезгливы, и наши традиции запрещают оставлять оболочку возле себя, поэтому линьку обычно закапывают где-нибудь подальше от дома или находят глубокую пещеру. Видно, дед плохо ее спрятал, и весной шкуру вымыло на поверхность. Теперь к спасению заложницы прибавилась еще и миссия по изъятию совершенно ненужной и вредной людям вещи. Мало ли кого и в каком количестве привлечет эта находка в будущем.

Конечно, лучше атаковать в змеином облике. Дайки, хоть и длиной чуть больше анаконды, зато гораздо шире, где-то полметра в ширину. Этакая гигантская колбаса.

Честно, у меня не было плана, я просто сиганул с ветки вниз на противника, использовав элемент неожиданности. Придавив своим весом главаря каравана, я взял его голову и дернул резко в сторону до хруста позвонков. Мужчина не успел даже вскрикнуть. Зато, это сделали другие. Спорим, они не ожидали появления на сцене Тарзана? Я кувырнулся к тому, кто с ножом, и успел вывернуть ему руку, и оттолкнуть от падонка Глафиру, до того, как он смог бы ей навредить. Бандит оказал сопротивление и попытался пырнуть меня ножом. Я блокировал его руку и нанес удар в пах (это же самозащита, а не благородная дуэль!), потом выкрутил ему запястье и бросил через колено на землю. В это время со спины на меня набросился кто-то из носильщиков. Напавший хотел повалить меня на землю, но я держался и стряхивал его с себя как мог. Внезапно бандит опал озимым, и я стремительно обернулся. За моей спиной стояла Глафира и сжимала какую-то корягу. Я оценил ее воинственный вид и дрожащие конечности, и полез разбираться с остальными. Я все время сдерживался, чтобы не пустить в дело клыки и когти. Оставшиеся бандиты не видели смысла в разборках и решили скрыться. Один из них отстреливался из ружья. Как будто голый безоружный парень — это самое страшное, что он видел. Я кинулся к девушке и прикрыл ее собой. К сожаленью, одна из пуль задела плечо. До этого у меня никогда не было огнестрела, и я взвыл от боли настолько нечеловеческим голосом, что черные копатели перестали в нас стрелять и бросились наутек. И мы остались с Глафирой вдвоем, если не считать трупа и мужика, огретого ею корягой.

Я, с перекошенным от боли лицом, посмотрел на плечо и выдохнул с облегчением. Только задело, но кровища стекала бурным потоком. Наверно, поврежден какой-то крупный сосуд или вена. Глафира увидела кровь и с ужасом отскочила от меня. Ее лицо отражало разные эмоции: от страха за меня до недоумения и явного смущения. Я окинул себя взглядом и стыдливо прикрылся на манер Венеры(2) волосами. Следующий за красноречивыми взглядами вопрос, заставил меня восхититься женской логикой:

— Ты что, следил за мной?

Потрясающе. А я уж думал, она спросит: что я здесь делаю, или на худой конец: почему я голый. Но нет, она спросила меня: следил ли я за ней! Таким образом, делаем выводы: если женской логике нечего противопоставить, лучше отвечать честно.

— Нет.

— Тогда, что ты здесь делаешь?

О, уже ближе к сути.

— Э-э…гулял… — чистая правда.

Девушка хмыкнула, нервно оглядываясь по сторонам.

— Голым?! — ее скепсису не было предела.

— М-м,… да. Дедушка посоветовал, чтобы кожа дышала. А ты что в лесу делала? — меня начинало поколачивать от озноба. Наверно, я потерял много крови.

— Ухажёров искала! Весь лес обошла! — похоже, к Глафире вернулась язвительность — верный признак того, что с ней все будет в порядке.

— Тогда, может выберемся отсюда, раз я всех женихов распугал? — я робко улыбнулся и обхватил себя руками.

— Ага. Помощь найти не мешало бы. А мы их тут, — девушка бесстрастно ткнула пальчиком в валяющиеся тела, — оставим?

— И ихнею поклажу тоже. Слишком тяжелая.

Меня больше волновало содержимое мешка, чем бандиты. Надо как можно быстрее рассказать все дедушке. Кстати, скорее всего, трупа у нас все-таки два. Что-то мне не нравится, сочащаяся кровью рана, на затылке того чувака, о котором позаботилась Глафира.

Девушка неуклюже перепрыгнула через труп главаря и оказалась рядом со мной.

— Давай, я тебе сначала плечо перевяжу, — она достала платок из джинсов и приложила к ране.

Мне, вообщем-то, это не было нужно — у дайков хорошая регенерация, но забота была приятна.

— Спасибо…

Глафира почему-то покраснела, оправила кофту и двинулась через лес.

Я хотел ее догнать, но ойкнул и запрыгал на одной ноге. Из ноги торчала колючка. Девушка обернулась.

— Что случилось?

— Ногу поранил! — я состроил умоляющее выражение лица. — Можно я о тебя обопрусь?

Глафира нахмурилась, но потом вздохнула и подала руку. Вместе мы похромали к дому.

— И как же ты умудрился зайти так далеко?! — сердито вопрошала девушка.

— Ну-у… — здесь я ничего не мог придумать и поэтому перевел тему: — А все-таки, кто эти парни?

— Понятия не имею. Напали из-за кустов. Требовали показать дорогу в обход села. Облапали всю, говорили про какой-то клад и монстров каких-то вспоминали… Я просто дорогу хотела срезать, а тут они… Ты же знаешь… Хотя, нет. Откуда тебе. Местные автобусы ходят редко, вот я и решила, что за время пока я жду, я могу и сама до Волнушек дойти. Дальше ты в курсе.

— Ну, а этот клад бандитский ты видела?

— Нет. Только кусочек. То ли золотые монетки, скрепленные вместе, то ли кольчуга, но явно что-то тяжелое.

— Угу.

— Надо бы в полицию пойти. Жаль, что эту штуку нельзя было взять с собой. Надеюсь, ты запомнил, где мы ее оставили?

— Вовек не забуду, — можешь поверить.

— А-а… — судя по выражению лица, Глафира наконец-то вспомнила про трупы.

— М-м,… давай решать проблемы по мере их поступления. Доведи меня сперва до дедушки. Он тебя домой проводит. А вот завтра с утра, со свежей головой, вместе к участковому пойдем, можно даже сразу в прокуратуру поехать.

— Но тот человек, которого я…

— Оклемается. Скоро ночь. Кто на ночь глядя будет по лесу бегать? Да и я в темноте не найду нужного места, — безбожно врал я.

— Да, ты прав, наверное…

(1) группа Dio — Rainbow In The Dark

(2) — картина Ботичелли \"Рождение Венеры\". Ну, там где девица волосами причинное место прикрывает, стоя в ракушке.