Я - Гений. Осознание (джен)

ГЛАВА 4

ПОПОЛНЕНИЕ

Сквозь зарешёченные окна корабля время от времени прорывались мощные лучи света, испускаемые прожекторами проходящих мимо кораблей. Над Хайримом даже в вечернее время небосвод был заполонён кораблями магического флота. Наблюдая за небом сквозь решётку, Гордон морщился от истошных воплей капитана Гофмана, раздающихся из динамика на стене:

— Все по местам, мы в воздушном пространстве Хайрима. Повторяю всем занять места своего дежурства! Эй, ты! Как тебя там? Быстро на своё место!

Мимо окошка, в которое глядел Гордон, параллельным курсом пролетел патрульный корабль. Высветив лучом название на обшивке и, убедившись, что корабль имеет разрешение на полёты в воздушном пространстве Хайрима, он развернулся и полетел проверять следующий корабль. Несколько минут назад Гордон поинтересовался у Виктории Голдман (которая училась уже на третьем курсе факультета пилотов), что будет, если корабль не пройдёт проверку? Если у корабля нет разрешения на полёты в воздушном пространстве над городом, а его обнаружат? Она очень удивилась.

— Это же запрещено! — возмущённо отозвалась та, взирая на Гордона как на опасного маньяка.

— Ну а если кто-то всё же сунется в город без разрешения, то что? — не отставал от неё Гордон.

— Не бывает такого! — отрезала Виктория.

Ну да, не бывает! Пустите Патрика Паркера за штурвал корабля, и он за полчаса нарушит все возможные и даже некоторые невозможные запреты. Конечно же, в здравом уме никто не посадит такого как Патрик в пилотское кресло. Может именно в этом причина? В тщательном отборе пилотов? Но если пилотами назначают лишь самых дисциплинированных, зачем тогда нужны патрульные корабли? Для профилактики? Как ни крути, а Гордон был слегка удивлён её безоговорочной вере в соблюдение правил.

Тем временем, Эли, сидящая рядом с Гордоном, начала нервно ёрзать на скамейке. По всем признакам, молчание, которым всё это время наслаждался мальчик, скоро прервётся, и Эли выскажет всё, что она думает.

— Гордон, мне кажется, что об этом нужно рассказать, — прошептала она, покосившись на остальных ребят. В данный момент, те играли в карты и не обращали на брата и сестру никакого внимания.

— О чём? — поморщился Гордон. — О Гофмане и плане по свержению магистра обороны? Ну и кому они поверят? Нам или Гофману?

Гордон криво усмехнулся. В действительности причина, по которой он не хотел во всё это вмешиваться, была иная. Ему было просто наплевать. И на магистра обороны, и на капитана Гофмана, метящего на его место. А вот лезть в планы Азазеля, от которого Гордон хотел получить кое-какую информацию, было глупо. Эли с сосредоточенным видом молчала, судя по всему, пытаясь придумать контраргументы.

— И что, мы ничего не станем делать? — возмущённым шёпотом спросила она.

— Ни-че-го, — по слогам произнёс Гордон и, пытаясь поставить точку в этом разговоре, вновь отвернулся к окошку.

В это время корабль уже подлетал к горе, у подножия которой раскинулся Хайрим. Сделав виток, корабль набрал высоту и, поднявшись выше облаков, направился прямиком к горе. В свет прожекторов попал шлюз, и мальчик распахнул глаза от невиданного зрелища. Балки, удерживающие скальную породу над шлюзом, прогнулись и опасно нависали над проёмом. Тоннель, уходящий далеко вглубь горы и ведущий к порту Белого Омута, так же выглядел весьма потрёпанным. Первая мысль, которая посетила Гордона: здесь недавно произошло землетрясение. Но мальчик быстро отмёл эту версию в сторону. Никаких повреждений в городе он не заметил, а ведь он располагался очень близко к горе, и его бы непременно задело.

— Они что, серьёзно собираются туда лететь? — громко воскликнул Гордон, когда увидел, что корабль забирает в сторону шлюза. — Да он же обвалиться может в любой момент!

Вопль Гордона отвлёк игравших в карты ребят, и они всей толпой подбежали к окошку, чтобы увидеть, что так встревожило мальчика. По ребятам волной прокатились удивлённые возгласы.

— Обалдеть, — сдавленно прошептал Ян Тирсон.

— Так это правда! — воскликнул Логан, жадно впиваясь взглядом в полуразрушенный шлюз. — Авария, про которую нам рассказывал смотритель маяка, помните?

— Что за авария? — деловито спросил Гордон.

— Аварийная посадка авианосца «Гелиум». Здесь сажать больше негде было: одни горы да холмы.

— Но ведь корабль можно посадить на любой удобный пятачок земли, — возразил Гордон. — Вон, хотя бы рядом с Хайримом. Я видел там много удобных площадок.

— На корабле два вертикальных двигателя отказало, — ответил Люк Голдман, и замолк, словно это всё объясняло. Поймав недоумённый взгляд Гордона, он добавил: — Корабль в воздухе удерживают четыре вертикальных двигателя. Два спереди два сзади. Отказали два задних. Если бы корабль не толкало вперёд маршевым двигателем, он бы просто завалился назад. Поэтому и сажать нужно было на огромной скорости, на длинную и ровную посадочную полосу. В окрестностях Хайрима такая имеется только в внутри горы, в тоннеле.

Корабль устремился к шлюзу, и Гордон внутренне сжался, ожидая удара. К счастью, его опасения оказались напрасными. Они прошли в пятидесяти метрах ниже от прогнувшейся балки, и влетели в тоннель. Изнутри всё выглядело ещё хуже: потрескавшиеся в некоторых местах стены, снесённые лампы освещения и изобилие стальных листов обшивки авианосца, разбросанных по всей длине тоннеля. Даже не смотря на многочисленные повреждения, оставалось лишь восхищаться мастерством пилота, который исхитрился на полной скорости влететь на авианосце в шлюз и при этом не разбить корабль об скалу. С трудом протиснув голову сквозь прутья решётки, Гордон бросил взгляд вниз. Пол тоннеля был усеян раздавленными перехватчиками, которые некогда были закреплены на бортах авианосца «Гелиум».

Когда они, наконец, влетели в порт Белого Омута, взору мальчика предстало ещё более удручающее зрелище. У дальнего конца порта, искорёженный от многочисленных ударов, лежал авианосец, который до недавнего времени был гордостью магического флота. Корпус был смят, почти все орудийные проводники разбиты, а в воздухе до сих пор висел ощутимый запах гари. У Гордона сжалось сердце. Как же такое могло произойти?

— Однако, посадка была жёсткой, — присвистнул Логан, так же просунув голову сквозь решётку. — Смотритель маяка говорил, что корабль посадил даже не пилот, а девчонка-целитель, которая в момент аварии случайно оказалась на мостике. Я ему тогда не поверил, но теперь…

— Целитель? — Гордон повернул голову к Логану.

— Наверное, больше было некому, — предположил Логан, помрачнев. — Ну всё, пора на выход.

Пилот их корабля, присмотрев свободное местечко, уже заходил на посадку. Гордон попытался втиснуть голову обратно между прутьев, но к своему неудовольствию обнаружил, что голова застряла. Уши мешают! Покрутившись и так и эдак, Гордон тяжёло вздохнул.

— Гордон, идём! Насмотришься еще, когда выйдем наружу, — позвал его Логан.

Гордон едва не застонал от безысходности ситуации, в которую он попал. Они все думают, что он просто залюбовался обломками корабля! И ведь правду им не скажешь: засмеют! Ну вот почему так? Туда голова проходит, а обратно нет! Гордон мысленно поклялся себе, что если благополучно выберется из этой патовой ситуации, непременно даст математическое обоснование этому феномену. Он сделал отчаянный рывок, и, содрав себе кожу на висках, отлетел от окна на пару шагов. Оглянувшись, он увидел что остальные, похватав свои сумки и рюкзаки, уже торопятся к выходу. Только Эли терпеливо дожидалась его рядом с коробками, сложенными в углу.

— Застрял? — участливо спросила она, с трудом сдерживая улыбку.

— Так и задумывалось! — с достоинством ответил Гордон, походя к своему багажу.

Со вздохом, он снял проводник с блокировки. Придётся ещё раз закрыть заслонку в часах, иначе он не сможет дотащить такую тяжесть до приюта. Наверное, не стоит закрывать её полностью, хватит и пол-оборота. Взмахнув руками, Гордон заставил коробки подняться в воздух, и двинулся к выходу, вслед за остальными. Эли, решив помочь брату, так же сняла свой проводник с блокировки, и перехватила у того пару коробок прямо в воздухе.

— Ага, спасибо, — сказал Гордон, ощущая заметное облегчение. Теперь расход аумы стал значительно меньше, и Гордон ещё немного подкрутил колёсико на часах. При других обстоятельствах, он, конечно же, не позволил бы Эли нести груз за него, но сейчас был рад любой помощи.

Они нагнали остальных ребят уже тогда, когда те спускались по трапу вниз. Сбоку от трапа, с крайне самодовольной миной стоял капитан Гофман. Он любовно разглядывал свои наручные часы, и полировал их рукавом кителя. У будущего кандидата в магистры мог быть лишь один повод для такого поведения: они прибыли в порт точно по графику.

Спустившись с трапа, Гордон и Эли смогли полной грудью вдохнуть морозный разряженный воздух, который ассоциировался у них с Белым Омутом. Они огляделись: порт был заполнен кораблями, прилетавшими со всего земного шара, и детьми, спешащими к выходу. Влившись в общий поток, Гордон и Эли продвигались вперёд, приковывая к себе множество любопытствующих взглядов. Гордон выругался про себя. Если бы не куча коробок у них над головами, они смогли бы не выделяясь добраться до самой школы. Мальчик ещё с прошлого года невзлюбил всеобщее внимание к своей скромной персоне. У него выработалась стойкая аллергия на многочисленные осуждающие взгляды в его сторону. Но с тех пор многое изменилось. Гордон готов был поставить свой проводник на то, что все до единого в Белом Омуте знаю про биостигму на его левой ладони. Слухи здесь распространяются быстрее ветра. Сейчас в их глазах было не осуждение, а жалость к умирающему мальчику. Но это раздражало Гордона ещё сильнее. Ему не нужна их жалость!

Они шли мимо «Гелиума» разбитого авианосца, окружённого кольцом людей в форме магического флота. Те не предпринимали никаких действий, лишь следили, чтобы никто из детей не подходил слишком близко к разваливающейся груде металла. На глазах у Гордона один маг из отцепления прогнал двух девочек, которые в надежде разглядеть всё в деталях подошли на опасно близкую дистанцию.

Как только они прошли мимо корабля и свернули в сторону выхода из порта, их взорам предстала забавная картина. Капитан одного из кораблей, размахивая руками и тыкая пальцем в грудь Патрика Паркера, что-то объяснял профессору Хавку, декану факультета пилотов. Оскар Хавк при этом хмурился, то и дело бросая на Патрика взгляды, не предвещающие ничего хорошего.

— Интересно, что он опять натворил? — вслух подумал Гордон, привлекая внимание сестры к Патрику.

— Подойдём поближе? — предложила она.

Смещаясь в живом потоке людей, брат с сестрой подошли достаточно близко, чтобы разглядеть Патрика и обнаружить, что его руки не просто сложены за спиной, а скованы наручниками.

— Снег над Новым Каиром! — донеслись до Гордона экспрессивные вопли капитана. — Вы представляете какая там паника началась?

Заметив Гордона и Эли, Патрик заулыбался и, заламывая руки, умудрился им помахать.

— Я разберусь с этим, не переживайте! — заверял капитана профессор Хавк.

— Я настоятельно требую, чтобы его никогда больше и близко не подпускали к орудийным проводникам! — распалялся капитан, направляясь обратно к своему кораблю. — А лучше вообще не допускать его к службе на флоте!

— Идём, — бросил Хавк Патрику, сняв с того наручники, и тот послушно поплёлся вслед за ним, параллельным к Гордону и Эли курсом.

Выгадав момент, Патрик отстал от своего учителя на пару шагов и, рванув в сторону брата и сестры, затерялся в толпе. Через минуту он вынырнул откуда-то слева и, толкнув Гордона в плечо, воскликнул:

— Привет умирающему лебедю!

Гордон хотел было всерьёз на него обидеться, но передумал. Не он ли ещё пять минут назад думал о том, как ему надоело видеть отовсюду сочувствующие взгляды? А Патрик был едва ли не единственным человеком, который воспринимал скорую кончину Гордона не иначе как шутку.

— Привет, — улыбнулся ему Гордон. — Что ты там опять натворил?

— Да ерунда! — возмутился Патрик, сверкнув голубыми глазами. — Не понимаю, чего капитан так взбесился. Всего-то устроил небольшой снегопад над Новым Каиром. У наших соседей дочка есть, ей лет пять, не больше. Ну, она меня попросила снега привезти из Белого Омута, посмотреть какой он. В пустыне то снега нет. Ну я по глупости и пообещал привезти. Только потом сообразил: как я его привезу то? Он же растает по пути!

— И? — в предвкушении спросил Гордон, улыбаясь ещё шире.

— Ну так вот, когда взлетали я увидел над городом дождевую тучу. И так совпало, что я проходил мимо орудийного проводника, рядом с которым никого не было. Видимо маги из орудийного расчёта отошли чаю попить. Всё-таки весьма утомительно весь день у проводника дежурить.

— И ты выстрелил по туче морозильным плетением? — догадалась Эли.

— Ну да! Зарядил его всеми запасами аумы, что у меня были, навёл и спустил рычаг. Хороший снегопад получился!

— Твоя маленькая соседка наверняка осталась довольна! — хихикнула Эли.

— Патрик слово держит! — самодовольно кивнул тот и, ойкнув, скрылся за погрузочным краном, который выгружал два повреждённых перехватчика с борта авианосца «Лесли Янг». — Он уже не смотрит?

Гордон взглянул в указанном Патриком направлении, и увидел, как Оскар Хавк крутит головой по сторонам, пристальным взором разыскивая беглеца. Лицо его при этом выражало лишь одну эмоцию: «Найду — закопаю!».

— Мне кажется, что тебе лучше вернуться, — посоветовала ему Эли.

— Да, наверное… — нехотя согласился Патрик. — Гордон, я сегодня вечером приду в твой корпус. Сбегу через окно после построения и приду. У меня появилась одна идейка насчёт твоей маленькой проблемы.

— Ладно, — заинтригованный Гордон, проследил взглядом за Патриком, который заскользил сквозь толпу к своему конвоиру.

Умудрившись подкрасться незамеченным, он встал прямо за спиной профессора Хавка. А дальше началось самое интересное. Как только учитель поворачивался, Патрик крадучись перемещался вместе с ним, оставаясь за его спиной. Так продолжалось до тех пор, пока Хавк не услышал шаги позади себя. Заподозрив неладное, он обернулся так резко, что Патрик успел сделать лишь полшага и был тут же схвачен за руку. Оскар Хавк, отчаянно жестикулируя свободной рукой, устроил Патрику гневную отповедь. Мальчик же пожимал плечами, строил удивлённые гримасы, и всё указывал на пол под своими ногами: мол, был здесь, никуда не уходил.

Гордон с немым восхищением наблюдал за этой сценой, ещё раз убеждаясь, до чего изобретательным бывает Патрик, когда речь заходит о всяких каверзах и проделках. Видимо даже Хавка проняло, и он обессилено всплеснув руками, указал в сторону выхода. Патрик с показной покорностью двинулся в указанном направлении, и Хавк зашагал за ним след в след, стараясь не выпускать хулигана из поля зрения.

Гордон взглянул на свои часы. Ещё на первом курсе он с помощью техномагии настроил стрелки так, чтобы они отображали состояние его магической энергии. Секундная стрелка чуть отклонилась от цифры двенадцать влево. Это означало, что аума тратится быстрее, чем успевает восполняться. Минутная стрелка, которая отображала оставшийся запас аумы, лениво ползла к двенадцати часам. Как только она достигнет этого рубежа, аумы для поддержания левитационного плетения не останется. Конечно, он мог в любой момент полностью закрыть заслонку и в считанные минуты полностью восстановить свою магическую энергию, но делать этого не хотелось. Биостигма уже начала напоминать о себе короткими болезненными тычками.

— Давай поторопимся, — попросил Гордон сестру и ускорил шаг.

Выйдя на улицу, они оказались на широкой извилистой тропе, ведущей в Белый Омут. По правую сторону от них край дороги обрывался вниз, открывая вид на Хайрим, который изредка виднелся проплывающими внизу облаками. От созерцания этого завораживающего зрелища его отвлекло невнятное бормотание слева от него.

— Не смотреть, не смотреть, не смотреть… — шептала себе под нос Эли, не сводя глаз с носков своих сапожек.

Гордон вспомнил, что Эли ужасно боится открытой высоты. Будь здесь хоть какое-то ограждение, она бы вела себя гораздо спокойнее. Мальчик подумал, что было бы неплохо скинуть вниз Роджера Бредсона, мимо которого они как раз проходили, и выдать всё за несчастный случай. И одним самовлюблённым болваном в школе станет меньше, и ограждения на тропе установят, во избежание новых случаев «непреднамеренного сваливания». Двух зайцев одним выстрелом. С Бредсоном Гордон не поладил уже в конце учебного года, когда тот заявил, будто они проиграли гонку по вине Гордона.

Наконец, когда они свернули за очередной поворот и вышли из-за скалы, Белый Омут предстал перед ними во всём своём блистающем великолепии. При виде мраморных стен, взмывающих ввысь, у Гордона всё так и сжалось внутри от восторга. Не каждый день видишь нечто столь же монументальное и прекрасное. За корпусом банкетного зала, на самом высоком пике, виднелась косая башня — корпус факультета иллюминатов. Над главным входом в школу по-прежнему нёс вахту Квинт Купер, увековеченный в витражном стекле как седовласый старец, сжимающий в руке Куб Знаний. Ниже была надпись: «Квинт Купер, первый из людей». А ещё ниже годы жизни: «1 января 0001 года — 23 января 0191 года».

Пройдя через массивные ворота, они оказались в вестибюле, где Николас Фултон, сообщал первокурсникам о том, что они должны проследовать в банкетный зал. Самое смешное было в том, что у вестибюля было только два выхода: один вёл в банкетный зал, другой обратно на улицу. Более глупого занятия, чем сообщать первокурсникам очевидные вещи, трудно было придумать. Нет, ну представить только, идёт себе первокурсник, заходит в вестибюль и думает: «Ой! Я, наверное, не туда попал!». И на перерез общему потоку идёт обратно на улицу. Покачав головой, Гордон прошёл мимо Фултона и вышел в банкетный зал, где уже собралась большая часть учеников.

— Я поужинаю в башне, — сказал Гордон сестре, перехватывая у неё коробки прямо в воздухе. — Нужно оттащить всё это наверх.

— Хорошо, я приду чуть позже, идёт? — отозвалась Эли, и пошла вглубь зала.

Гордон же, лавируя между многочисленными столиками с едой и учениками, сбившимися в кучки, направился в сторону галерейного коридора, ведущего к корпусу иллюминатов. Сейчас ему хотелось лишь одного: подняться на самый верх Косой башни и распаковать, наконец, свою лабораторию.

Когда бесчисленные ступени винтовой лестницы остались позади, а дверь закрыта, Гордон сгрузил весь свой немалый багаж возле рабочего стола кабинета, и поспешно закрутил колёсико на часах. Боль в руке постепенно отпускала. Едва переведя дух, он накинулся на коробки, словно голодный на еду. Упаковочная бумага, картон и герметик летели во все стороны до тех пор, пока перед мальчиком не оказалась груда составных деталей, из которых ему предстояло собрать лабораторию. Присмотрев подходящее место, Гордон решил расположить её там, где сейчас находились пустые полки для книг. Всё равно без дела стоят. Но для начала их нужно отодвинуть.

Машинальным жестом вскинув руки, Гордон охнул и рухнул на колени. В глазах его потемнело, на языке стоял отчётливый привкус крови. Полки рухнули на мраморный пол, подняв невообразимый грохот. Мальчик совсем забыл про то, что не располагает достаточными запасами аумы для подъёма увесистых предметов, когда заслонка в часах открыта. Ему понадобилась всего одна секунда, чтобы перебороть возникшее желание закрыть заслонку и, поднакопив аумы, перетащить полки с помощью левитационного плетения. Интуиция подсказывала, что злоупотреблять этой возможностью слишком часто не стоит.

Выждав пару минут, Гордон принялся передвигать полки вручную, при этом скрежет деревянных ножек, трущихся о пол, разносился по всей башне. В такие моменты мальчик был рад тому, что он единственный ученик на факультете иллюминатов. Хотя бы на шум никто не пожалуется.

Спустя час мучений, Гордон начал потихоньку разбираться, что и куда следует подключать. Он как раз перетаскивал центрифугу к блоку питания, как в дверь вошли Эли и Патрик.

— Это то, что было в ящиках? — Патрик зашёл в помещение и, споткнувшись об моток проводов, которые в изобилии валялись на полу, спросил: — Что это?

— Молекулярно-биологическая лаборатория, — ответил Гордон и, опережая новый вопрос Патрика, добавил: — Короче такая штука, с помощью которой можно изучать другие очень-очень маленькие штуки.

— А-а-а. А зачем она тебе?

— Чтобы биостигму изучать, Патрик!

— А, ну так можешь её выкинуть, я уже придумал, как всё поправить.

— Вот как? — спросил Гордон, продолжая вкручивать силовой кабель в электронный микроскоп. — Ну тогда выкладывай.

— Если скальпелем вырезать заражённый кусок, а потом попросить профессора Датсона залечить руку, всё пройдёт! — Патрик победно хлопнул в ладоши, так и лучась от мысли, что спас друга от неизлечимой болезни.

Гордон вздохнул и принялся за второй конец силового кабеля. Ожидать от Патрика идеи получше, было бы наивно.

— Понимаешь, Патрик, — начал Гордон, тщательно подбирая приличные слова. — Биостигма выделяет вещество, к которому заражённый очень быстро привыкает. Если биостигму вырезать, вещество перестанет поступать в кровь и больной умрёт от ломки за пару минут.

— М-да, — помрачнел Патрик. — Ну ты всё равно не расстраивайся, мы найдём другой способ вылечить тебя от этой штуки.

— Патрик, ты не понял! Биостигму нельзя лечить, — грустно улыбнулась Эли. — Организм Гордона уже привык к этому веществу, и если биостигма исчезнет, он умрёт.

— Так это что получается? — ошарашено спросил Патрик. — Мы не можем оставить биостигму, потому что она убивает Гордона. И в то же время мы не можем её вылечить, потому что ломка убьёт его ещё быстрее?

— Я рад, что теперь ты понимаешь всю сложность моего положения, Патрик, а теперь ты не мог бы помочь мне? — Гордон пытался подтащить к блоку питания странное устройство, больше всего походящее на духовку, но оно оказалось слишком тяжёлым.

Вместе они подтащили устройство поближе к блоку питания, но подключать его мальчик пока не рискнул. Сначала нужно разобраться в его назначении. Закончив с последней деталью, Гордон удовлетворённо окинул взглядом свою лабораторию. К сожалению, приступить к изучению биостигмы он сможет лишь завтра, так как сейчас он слишком устал.

Спускаясь по лестнице в комнату отдыха, Патрик не отставал от Гордона с расспросами о последней ночи прошлого учебного года. В прошлом году перед отлётом они едва успели попрощаться и времени поговорить не нашлось. И Патрик всё лето никак не мог понять, как Гордону удалось выжить после того, как Эрик Янг задушил его с помощью чёрных нитей. Он был абсолютно уверен, что Гордон тогда умер. И Гордон рассказал ему всё в точности так, как оно было. Про демона Азазеля, про стекло разделяющее мир живых и мир мёртвых.

— То есть это как? — перебил его Патрик. — Пол для тебя был потолком, а потолок полом? Или наоборот? Я что-то не понял.

— Э-э-э… — протянул Гордон. — Да нет, пол для всех был один, только я стоял изнутри пола ногами вверх и видел большой зал как бы снизу. Ну вот представь замёрзшее озеро. Ты стоишь сверху, а я под водой упираюсь ногами в лёд и вижу тебя снизу.

— Так это что, — обрадовался Патрик. — Можно девочкам под юбки заглядывать?

— Патрик! — с возмущением обернулась Эли и густо покраснела.

— Ой, — Патрик взглянул девочку, спускающуюся по лестнице перед ними, перевёл взгляд на её юбку и примирительно замахал руками. — Я вовсе ничего такого не имел в виду.

— Да ну вас! — бросила она и умчалась вперёд.

Ну вот! Гордон тоже оказался в чём-то виноват. Знать бы ещё в чём.

— Ну так что? — заговорщически понизив голос, Патрик пихнул Гордона под рёбра. — Можно?

— Э-э-м. Ты знаешь, мне тогда было не до того, — поморщившись, Гордон решил поставить точку в этом разговоре и тоже прибавил шагу.

Через пару витков лестница привела их на второй этаж, где была комната для отдыха. Гордон почти налетел на удивлённую чем-то Эли. Кажется, сейчас она уже позабыла свои былые обиды и внимательно прислушивалась.

— Гордон, там кто-то есть! — Эли указала на дверь в комнату для отдыха, и Гордон отчётливо услышал доносящиеся оттуда голоса.

Кто посмел вломиться в его башню без приглашения? Резким движением распахнув дверь, Гордон ввалился внутрь и окинул хмурым взором собравшихся.

— Дуэльные искусства вам тоже придутся изучать… — Датсон прервался на полуслове, и бросил взгляд на дверной проём, в котором застыл Гордон. — А вот и он. Я вам рассказывал про Гордона.

Напротив профессора Датсона сидели двое ребят в обычной одежде, но с подколотыми к воротникам агатовыми брошками.

— Знакомьтесь. Это, — Датсон указал на черноволосого коренастого мальчика в джинсовой куртке. — Райн Префикс.

— Очень приятно, — кивнул мальчик Гордону.

— А это, — рука Датсона указала на рыжую девочку, окинувшую Гордона пристально-оценивающим взглядом. — Милена Фоукс. С этого дня они будут учиться на первом курсе факультета иллюминатов.

Датсон поднялся с пуфика, и по его светящемуся виду было нетрудно догадаться, что он крайне рад поступлению на его факультет сразу двух учеников. А вот Гордона терзали сомнения. Любой из этих двоих мог оказаться тёмным магом, которого заслали в Белый Омут завершить то, что не удалось предшественнику. Гордон поймал себя на мысли, что это напоминает паранойю, но лучше быть живым параноиком, чем мёртвым скептиком. Хотя, для тёмных магов уже нет никакого смысла вновь покушаться на Гордона. Какой смысл марать руки, если он и так умрёт к концу учебного года.

— Гордон, — торжественно обратился к мальчику Датсон. — Я очень рад, что ты несмотря на… обстоятельства решил вернуться в школу. Познакомься пока со своими новыми товарищами, покажи им корпус, а завтра мы с тобой обсудим…

— Нет, — резко ответил Гордон и на изумлённый взгляд Датсона пояснил: — Нам нужно поговорить сегодня. Прямо сейчас. Вы можете подождать меня в кабинете?

— Я наверх не пойду, — замотал головой Датсон.

— Пожалуйста, — попросил Гордон.

— Ну ладно, ладно, — Датсон тяжело вздохнул и потопал к лестнице.

Когда дверь за ним закрылась, а Патрик и Эли подошли ближе, Гордон обратился к новичкам.

— Ну и почему вы здесь? — Гордон старался чтобы его голос не звучал враждебно, но судя по тому, как на него зыркнула Эли, мальчику это не удалось. — В школе пять факультетов, а вы выбрали именно этот. Почему?

— Я слышал, что в прошлом году в школу проник тёмный маг, который умел пользоваться тёмной магией бесшумно, — поделился черноволосый мальчик, слегка удивлённый вопросами Гордона. — Если тёмные маги и вправду существуют, кому-то нужно их поймать. Я думаю, что смогу.

Гордон кивнул и перевёл взгляд на рыженькую, которая безучастно следила за происходящим, и выжидательно на неё уставился.

— Что, мне тоже отвечать? — фыркнула она, потом обвела взглядом собравшихся и раздражённо сказала: — Это всё из-за моей мамаши. Она два года нудела о том, что я должна поступить на факультет целителей, а я хотела в пилоты. Когда прошлым летом до неё дошли слухи о том, что единственного ученика факультета иллюминатов чуть не убили тёмные маги, она уговаривала меня поступать куда угодно кроме этого факультета. Поэтому я здесь.

Гордон, окончательно сбитый с толку, пытался найти хоть каплю логики в её рассказе. Окончательно махнув на эту идею рукой, он пообещал себе присматривать за этой парочкой. На всякий случай.

— Идёмте, я покажу вам ваши спальни, — сказал им Гордон и Райн Префикс тут же поднялся, подхватив с пола свой рюкзак. Милена же поднялась с демонстративной неторопливостью, всем своим видом выражая недовольство.

Выйдя на лестницу, Гордон распрощался с Эли и Патриком, а новичков повёл наверх. Даже отсюда были слышны натужные вздохи и сопение профессора Датсона. С запоздалым сожалением, мальчик понял, что мог бы и по-другому поговорить с ним наедине. Можно было просто попросить его остаться в комнате, отослать Патрика и Эли, отвести новичков наверх и вернуться.

— Здесь будет спальня для мальчиков, этажом выше спальня для девочек, — сказал Гордон, когда они оказались на нужном этаже.

— Вот ещё, — возмутилась Фоукс, тряхнув рыжими волосами. — Я не буду подниматься ещё на этаж выше. ЗДЕСЬ будет спальня для девочек, а этажом выше для мальчиков.

— Ну ладно, — неуверенно согласился Префикс.

Гордон безразлично пожал плечами: пусть делят эти этажи как хотят, последние два этажа в любом случае закреплены за ним, и он точно знал что никому их не уступит. Фоукс исчезла за дверью, а Гордон и Райн пошли вверх.

— А ты тоже здесь будешь спать? — поинтересовался Райн, отворяя дверь.

— У второкурсников своя спальня, — отрезал Гордон, и продолжил подъём.

Когда мальчик преодолел ещё две сотни ступеней и вошёл в кабинет, Датсон встретил его разгневанной тирадой:

— Что за бардак ты тут устроил? — профессор потирал ушибленную лодыжку и тяжело переводил дух, не в силах отдышаться после длительного подъёма. — И что это вообще за чертовщина?

Под чертовщиной Датсон, видимо, подразумевал лабораторию. В двух словах объяснив учителю назначение этих устройств, Гордон увидел в его глазах отчётливо читаемое сомнение. Видимо сомневался, что это может как-то помочь.

— Ясно, — коротко бросил Датсон и перешёл к более интересующей его теме: — Кажется, ты хотел о чём-то спросить?

— Да, — кивнул Гордон и, пройдя в центр кабинета, уселся за рабочий стол. — Я хочу знать о биостигме всё, что знаете вы.