Ведьма (джен)

Через пару дней, я, наконец, встала. Симон принялся меня усиленно гонять по фехтованию. В извинение за пропущенного плавуна, который меня цапнул, он преподнес мне отличный серебряный кинжал эльфийской работы. А так же обучил и его использованию.

Фехтуя, я ускоряла себя средствами магии, как могла, так как мои базовые способности не могли и близко раскрыть потенциал ведьмачьих стилей. Без использования магии с моей стороны, любой, и без того тренировочный поединок, превращался в избиение младенца, что всегда забавляло Симона. Как-то он припер какой-то амулет, якобы направленный блокировать магию. Опробовав его парой знаков, он решил обкатать его на мне. Не знаю, из чего именно была сделана эта безделушка, но разлетелась она даже без моей на то воли при первом же заклинании направленном даже не на него.

Наставник, правда, чаще обычного стал выезжать из крепости, ему чаще стала приходить почта, и он необычно часто переговаривался с кем-то через мегаскоп. Меня это волновало несильно.

После был Танед. Наставник не взял меня с собой. Поэтому о том, что там происходило, я знаю лишь по слухам. Вернулся он только через месяц после тех событий. И явно был напуган. Мастер Климек пытался его расспросить, но у него мало что выходило, единственное, что он смог выбить из магистра, так это совет расставить больше дозорных. Архимаг мог позволить вести себя именно так. Замены ему фактически еще не было, и браться ей было неоткуда. Я же в силу, опять же несильной заинтересованности, даже не пыталась из него что-то вытрясти, так как знала, что я не Климек, которого он хоть как-то уважал, и мне ответит он без конкретики, но с использованием краснолюдских ругательств.

Постепенно шумиха от событий Танеда утихала, да и начавшаяся война отвлекала от произошедшего. Магистр тоже уже несколько успокоился. Но расслабился он явно рано.

Превращения становились менее болезненными и более быстрыми. Уже значительно позже я научилась превращаться почти мгновенно. Полеты стали обыденным делом. Я даже стала их использовать, когда нужно было разведать логово заказанного чудища или найти тропу через топь. Симон всегда смеялся, когда я садись к нему на руку и частенько делал вид, что я набрала пару фунтов.

Война сказывалась на нас меньше, чем на других. Ни нильфы, ни северяне нас не трогали, так как война войной, а качественно избавляться от расплодившейся различной нежити теперь могли только ведьмаки.

Все шло спокойно. Слишком спокойно. Пока нас не посетил весьма неожиданный гость.

В тот день я, как обычно продрыхнув до полудня, была вытащена из койки лежащим рядом, но, как обычно, проснувшимся раньше Симоном, для тренировки. Все шло относительно хорошо, пока главные ворота не открыли, чтобы впустить прибывшего путника.

Гости в тот период были достаточно частым явлением из регулярного перехода этой территории от северян к нильфам и обратно. Поэтому тренирующиеся даже не отвлекались, когда ворота открылись в очередной раз.

Но я все же обернулась. И тут же поймала на себе взгляд янтарно-карих глаз гостьи.

Обучаясь магии, быстро развивается, то, что лжеученые называют интуицией. Она начинает работать в самые неожиданные для тебя образом.

В тот раз я почувствовала, что эта женщина не только чародейка, но и полиморф, как и я. Мастер Климек встретил ее лично и провел в башню чародея, а я продолжила тренироваться.

Подловив момент, я швырнула телекинезом своего «тренера» в стоящую за ним тачку с сеном. Симон увяз в сене ровно по пояс, причем ногами к небу. Что, судя по хихиканью, потешному болтанию ногами и фальшивым призывам спасти, его это сильно позабавило.

В какой-то момент я почувствовала, что что-то не так. Мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Это не добавляло концентрации. И мне не давал покоя вопрос о том, что здесь может делать чародейка. Я начала откровенно зевать удары.

— Детка, да что с тобой сегодня? Собери мозги в кучу, Лис, — как всегда с укором, но ласково сказал Симон.

Подняв глаза, я заметила, что так называемая интуиция не подвела меня и в этот раз. Чародейка продолжала наблюдать опять же за мной, но уже с балкона. Она слегка улыбнулась, но не отводила глаза, я тоже. Не знаю, сколько бы продлились эти гляделки, если бы наставник не пригласил, наконец, ее в свой кабинет.

То же злосчастное чутье заставило меня объявить перерыв в тренировке и подняться по внешней лестнице башни в голубятню, оборудованную трубой воздушной почты, чтобы доставлять записки и посылки в кабинет чародея мгновенно. Эта же труба обеспечивала прекрасную слышимость из кабинета при правильном применении.

— Все мучаешь детей, де Верес? Кошмары не снятся? — насмешливо спросила женщина.

— Уж чья б мычала, Филиппа. Я хотя бы «мучаю» во имя безопасности других.

— Даже если предположить, что я убила не меньше, чем ты, что дает тебе право так осуждать меня, Артур?

— Мои потери оправданы и окупаются. Если выразиться проще, я хотя бы выигрываю. Ты же любишь играть ва-банк за чужой счет.

— Интересно во что ты оцениваешь девчонку-практикантку? Она ведь еще и твоя дочь?

— С чего ты взяла?

— В реданской разведке не кретины сидят. Да и это видно невооруженным взглядом.

— Ты Алиссию обсудить приехала?

— Нет, но совет я тебе все же дам. Отдай ее в Аретузу. Не ломай ей жизнь. Она девочка сообразительная, способная, судя по досье Дийкстры, да и я сама это вижу. Я попрошу Маргариту дать ей возможность перейти на курс соответствующий ее нынешнему уровню.

— Я научил ее всему чему смог, да и Алиссия немало подчерпнула самостоятельно, Эйльхарт. Суммарно — это выше уровня твоей любимой Аретузы.

— Академия — это не увеселительная программа при сиротском приюте. Это обучение большее, чем ты ей можешь дать. Не только магия. Этикет, воспитание, связи, Артур. В общем, все то, чем ты в свое время побрезговал и, как мы оба видим, за это поплатился. Я вижу, что ты не ахти как привязан к дочери. Прояви заботу хоть в этом. Обеспечь ей успешное будущее.

— Филиппа, ты серьезно меня не слышишь? Хорошо, скажу совсем прямо. Я скорее удушу ее своими же руками, чем дам вылепить из нее ведьму вроде тебя или какой-нибудь де Тансервиль! Ты, верно, заметила, она подает надежды, но не для вас. Капитул меня высосал до капли и выплюнул, — шарахнув кулаком по столу сказал магистр.

Я прямо видела едкую ухмылку Эйльхарт с прожигающим собеседника взглядом.

— Назло мне лишаешь собственную протеже будущего? В этом весь ты, де Верес.

— Да, не стану скрывать, она из еще не потерянных способов подгадить вам. Моя протеже способна построить свое будущее и без Капитула, которого и так нет, собственно, как и большинство, вопреки тому, что вдалбливает Аретуза и Бан Ард. И я с удовольствием понаблюдаю, как вы попытаетесь убедить ее в обратном. Твое здоровье, Филиппа, — с сарказмом ответил наставник, отпил из кубка и поставил его обратно на стол .

— Неужели Танедд тебя ничему не научил, Артур? Сейчас. Именно сейчас мы должны держаться друг за друга. Это вопрос выживания. Мы допустили резню. Дали пустить нам кровь. Покажем слабость еще раз и начнутся гонения.

— Танедд, Танедд… — насмешливо повторил архимаг. — На что вы вообще надеялись? Что сборище тупых старых нимфоманок, как Кейра Мец и юных петухов с некрофильскими замашками вроде Детмольда, договорятся до чего-то стоящего? Да и про гонения мне не говори. Только благодаря мне про снюхавшихся с нильфами вообще узнали. Вместо того, чтобы отменить Сбор или хотя бы лучше подготовится, вы решили сыграть с Вильгерфорцем в кошки-мышки. А меня сделали крайним. Меня до сих пор причисляют к числу заговорщиков, Филиппа. И я, который месяц сижу тут, как крыса.

— Ты и был заговорщиком, де Верес. Пусть и стукачом. Ситуация повернулась плохо не только для тебя. Так что не будь еще эгоистом и нытиком. Мы дали тебе уйти и спасти свою шкуру. Хотя тебе дали ясные инструкции не выносить сор из избы и не втягивать в это разведку.

— Так ты сюда за примирением или за благодарностью, Эйльхарт? В любом случае приехала ты напрасно. Хрен бы вы разобрались с Вильгельфорцем и его чудной компанией. Я больше поверю, что вы всей своей куриной компанией под него бы легли, лишь бы сберечь свои шкуры.

— Ты спутал нам все карты, Артур. У нас были шансы обойтись малой кровью. А из-за тебя это все вылилось в самую настоящую бойню. Не будь ее, у нас было бы больше времени подготовиться к нападению Нильфгаарда.

— Или же у нильфов была бы прекрасная база для подрывной деятельности по всему Северу.

— За что же ты так не любишь своих, де Верес?

— Я вас хорошо знаю. И хорошо знаю, что политика губит чародеев больше, чем что-либо другое. Ты ведь неглупая женщина, Филиппа, неужели не видишь, что это ты заигралась? Мне все равно. А вот малышу Радовиду может со временем надоесть, что им манипулируют. И тогда ты рискуешь отправиться на костер, как обычная ведьма.

— Я нужна Радовиду. А вот у тебя смена уже подросла. Как думаешь, сколько Климек еще будет тебя терпеть?

— Долго, Филиппа, долго. Если это весь набор оскорблений, что ты припасла, то, пожалуй, стоит позвать Климека. Он найдет тебе комнату.

Я услышала звук отодвигающегося стула и быстро ретировалась обратно во двор во избежание подозрений и встала у оружейного стола рядом с Симоном.

Чародейка вышла вместе с наставником. На ее губах играла ироничная улыбка.

— Если бы ты не был столь суров к людям, Артур, ты бы уже вполне мог стать, к примеру, ректором Бан Арда или советником короля. Только ты виноват, что прозябаешь здесь.

— Зато здесь пусть меня и не каждый любит, но смерти не желает никто, не считая тебя. Можешь этим похвастаться?

Эйльхарт усмехнулась.

— Жизнь длинна, мой старый друг, но она не единственная ценность чародея, — сказала чародейка и, сойдя по лестнице подошла, ко мне. — Пожалуйста, проводи меня до границ барьера, дитя.

Наставник мне коротко кивнул, и я махнула рукой молодому ведьмаку, чтобы он вывел лошадей.

Эйльхарт заговорила со мной только после того, как мы выехали за ворота.

— Нравится учиться? — спросила она у меня.

— Нравится не быть бомбой замедленного действия, — ответила я, зная, что зачастую происходит с теми, кто полностью подавляет способности.

— Интересный подход. Неужели не увлекает обучение тому, о чем большинство и мечтать не может?

— Увлекает и сильно. Как и большинство тех, кто обучается.

— Говоришь ты, а я прямо слышу голос Артура. У тебя отличный наставник, превосходный чародей, но очень советую не совершать его ошибок. Если ты унаследовала его талант, ты можешь далеко пойти.

— Какие именно ошибки вы имеете в виду?

— Не думаю, что я вправе рассказывать это тебе у Артура за спиной, но дам совет. Учись сходиться с разными людьми. Плохими, хорошими, умными, глупыми. Чем бы ты ни занялась, тебе это понадобится. У тебя приятная внешность, приличные манеры. Уже неплохое подспорье. Не зарывай себя на обочине жизни, как отец.

Я промолчала. Такое ощущение, что она этого и добивалась. Хотела несколько задавить.

Она и без меня поняла, где граница барьера. Филиппа спешилась, молниеносно сотворила портал, но прежде, чем шагнуть в него вместе с ведомым под уздцы конем повернулась ко мне:

— Будешь в Новиграде, я буду рада тебя принять.

Ее приветливость казалась мне странной, учитывая, что я была по сравнению с ней лишь диким ребенком, как по возрасту, так и по мастерству. Однако покупаться на такое радушие, я не спешила.

Наставника словно било током. Даже после Танедда он не был настолько раздраженным.

Спустя пару недель в один из вечеров он позвал меня к себе. К моему несказанному удивлению у него на столе попреки обычаю стояло несколько больших порций различных блюд и три бочонка. Он жестом пригласил меня сесть и сел сам. Посредством телекинеза он отдал мне сверток. Прежде, чем я развернула его, он сказал:

— Как архимаг я имею право лицензирования. Думаю, я достаточно обучил тебя, чтобы ты могла называться чародейкой и работать сама.

— Благодарю, мастер, — открыв сверток, я тут же наткнулась на свое имя. Я была записана как Алиссия де Верес. — Ты записал меня под своей фамилией.

— Хоть какая-то тебе нужна. Хотя бы на первое время. Если возьмешь другую, буду тебе очень благодарен.

— Что ж, спасибо.

— Даю тебе полгода на размышления относительно своего будущего. Либо остаешься здесь в качестве моего помощника и приемника, либо… Сама решишь. Не торопись.

— С чего такая трогательная забота?

— Лучше я сам дам тебе свободу, чем кто-то еще. Не держи меня за дурака. Думаешь, я не вижу, насколько тебе осточертело торчать здесь почти безвылазно?

— Это визит госпожи Эйльхарт на тебя так повлиял? — не строя иллюзий по поводу мотивов мастера спросила я.

— В некотором роде. Я просто решил раньше предложить тебе, то, что лишь пообещала бы она, но без каких-либо оговорок или условий. Угощайся. Это все-таки твой выпускной, к тому же Симон проговорился, что ты любишь эль, — ответил наставник и протянул мне кружку с только налитым и еще пенящимся элем.

Меня удивило что, он знал, с кем я общаюсь теснее всех. Несомненным плюсом магистра де Вереса, как наставника и отца было то, что его совершенно не интересовала моя личная жизнь. Этой темы он коснулся всего раз, когда пообещал, что выдворит меня из замка ссаной тряпкой, если я принесу в подоле ребенка. Так что бесплодность Симона, моя осведомленность в плане магических средств контрацепции, и некоторое количество извилин в голове практически исключало такую перспективу.

Я приняла кружку. Он налил себе такую же и, подняв, произнес:

— За твои будущие начинания.

Опорожнив еще пару кружек, я спросила:

— То есть, я больше не твоя ученица или практикантка?

— Формально да. Если ты хочешь задать еще пару идиотских вопросов, то, пока хмель не вышел, я готов на них ответить.

— Не думала, что ты сам это предложишь.

— Нравится это хоть кому-нибудь из нас двоих или нет, но я довольно долго с тобой общался и к тому же твой гребаный отец, было бы глупо полагать, что ты упустишь такую возможность.

— Хорошо. Вопрос первый. Все заклинания контрацептивной направленности, даже самые навороченные, накладываются не более полминуты. Неужели было наложить простейшее в ночь, когда развлекался с моей мамашей?

— Я пьяный был в дрова, а твоя дражайшая мамаша выбралась на праздник урожая в городок, где я на свою беду решил расслабиться после сложного дела. Крестьянка, куртизанка, княжна, ослица. В том состоянии я бы не отличил. К тому же Иоланта, при всех ее недостатках, красивая баба. Говоря совсем откровенно, не я был инициатором. И горизонтальная поверхность оказалась слишком близко, чтобы я успел включить голову.

— Ясно. Вопрос второй. Чем тебя так напугала эта Эйльхарт?

— Девочка моя, могла бы и заметить, что я недолюбливаю всех моих, так называемых, коллег.

— За что же так?

— Все чародеи редкостные козлы. Все без исключения.

— И ты? — иронично и икнув спросила я.

— Ой, только не говори, что не считаешь так. Из меня вышел хреновый отец, но лишь потому, что я разве только в кошмарах видел себя родителем. Уж извини, но ты в мои планы ну никак не вписывалась. Я стараюсь держаться от скопления своих коз… ик… коллег подальше. В виду того, что это натуральный гадюшник, который только с виду добрый и взаимовыручающий. Чего и тебе настоятельно советую. Капитул помогал лишь его верхушке и тем, кто в данный момент был полезен этой самой верхушке. Филиппа Эйльхарт лучший тому пример. Она ничего не делает просто так, даже, когда, казалось бы, выполняет свои обязательства.

Это был чуть ли не первый раз, когда я общалась с мастером де Вересом больше нескольких минут и не по вопросам учебы или работы. Собеседником он оказался не менее едким, чем наставником, но я к этому успела привыкнуть.

Признаться, в первые дни у меня был великий соблазн собрать шмотки и рвануть на тракт. Хотелось свободы, путешествий, легких и свободных денег, наконец, как и, наверное, большинству таких как я. Но в первый день меня удержало легкое похмелье, на второй уговор Симона дождаться заказа для стартового капитала, а где-то на третий день в моей голове окончательно вылупилась мысль, что одним случайным приработком сыт не будешь и неплохо бы сначала сделать себе имя, а потом уже вылетать из почти родительского гнезда, чтобы не оказаться у разбитого корыта.

Заказ пришел достаточно быстро. Причем, больше в моем направлении, чем Симона, а именно расследовать и устранить причину повышенной концентрации порождений Соприкосновения Сфер. Страдал небольшой городок на севере Заречья.

Наставник, уже не имея права мне приказывать, просто пытался сильно давить, чтобы я отказалась от этого дела. Магистр де Верес даже предлагал задействовать свои старые знакомства и вернуть меня в замок Молбургов через пару месяцев, но уже в статусе штатного чародея. Признаться, мне в какой-то мере даже хотелось вернуться, дабы посмотреть в кого превратилась графиня и курятник из дочерей местной знати. Но я не согласилась. Потом он просто просил меня остаться, но так и не смог назвать внятных причин для этого. С ним такое было часто, когда он чего-то просто хотел. Раньше мне приходилось под него подстраиваться, выполнять его капризы, но теперь у меня была возможность поступить по-своему и, наконец, начать делать свое имя.

Все шло гладко. Слишком гладко. Заказчиком оказался странноватый тип, по-моему, скорее косящий под начинающего купца, чем им являющийся. Без уговоров согласился дать задаток, чего от начинающих дельцов, у которых каждый грош в обороте, дождаться сложно.

Причиной разгула нежити явился искусственно созданный «разрыв», чем часто баловались квалифицированные некроманты. Создан он был крайне аккуратно, если не сказать изящно и заботливо. И что самое загадочное, совсем недавно, но при этом самого «автора», ни его следов не наблюдалось. Закрыть сам прорыв не составило особого труда, учитывая, что меня прикрывал уже достаточно опытный ведьмак.

Деньги выдали без задержки, дали небольшую надбавку за срочность, а хозяин местной корчмы в благодарность за восстановление потока клиентов, сильно пострадавшего от чудищ на тракте, сказал, что на ближайшие пару дней мы можем быть его гостями. Эйфория от такого успеха в первом же деле, нехило затуманила мне разум. Пару дней гуляний несильно ударили по кошельку, но были точно лишними, как я теперь понимаю.

Возвращались мы с Симоном в превосходном настроении. Гонорар был приличен, а желудки полными, но мысленно я готовилась ко вполне справедливому промыву мозгов от наставника.

Первые нехорошие предчувствия у меня появились, когда мы подъезжали к ближайшей деревне. Окончательно они укрепились, когда мы с Симоном через эту деревню проезжали. На ведьмаков и чародеев и раньше косились, но не здесь и не так. На нас смотрели, как на покойников.

За три версты до ворот крепости начало ощутимо нести гарью. Мы ускорились. Как выяснилось, напрасно.

Ворота Антрума были вынесены словно взрывчаткой, но я уверена — это была магия. Стены были обуглены, местами встречались следы крови. Внутри было множество кострищ с не до конца сгоревшими останками.

Ни до ни после не видела Симона таким. На какое-то время он словно лишился разума. Носился, как заведенный, и говорил о том, что надо искать выживших.

Единственными живыми душами оказалась пара мародеров. Которых я скрутила заклятьем и спросила:

— Что здесь произошло? И что вы здесь делаете?

Они молчали.

— Симон. Обшмонай-ка их.

Ведьмак глянул в сумки и убедился, что там, в основном, серебряная посуда и магическое оборудование из наиболее ценных материалов. Обыскав карманы злоумышленников, Симон наткнулся на нечто. Он осмотрел предмет и бросил его мне. Это оказалось серебряное кольцо-печатка, служившее ключом от некоторых шкафов. Его наставник всегда носил на мизинце.

— Что произошло? Быстрее! А то в жаб превращу! — теряя терпение спросила я.

— Я-я-я толком не знаю, госпожа. Пришли наемники какие-то с магом чудным, разрисованным по самое не балуйся. Всех перебили, а чародея здешнего в деревню потащили и там вроде, как порешили в назидание другим… Вроде как некромантом он оказался.

— Где его убили?

— Ну, дык на площади же и казнили. Я сам не видел, мне Нищука рассказал, а я уже сюда приехал. Отпустите, госпожа чародейка, я ж все, что знал, сказал. Война идет, а у меня детишки голодные сидят.

— Война? А что ж ты в армию не пошел? Там довольствие, паек.

— Дык, это самое… Инвалид я… Зрением слаб.

— Однако серебро приметил.

Я опустила эту парочку. Симон, правда обоим прописал в репу и пообещал им судьбу останков во дворе, если вернутся.

Найти место казни оказалось несложно . Тело еще не убрали. Это развеивало все сомнения относительно того, что магистр де Верес мог уцелеть. Самые популярные казни для магов — это сожжение и кол. Уж лучше бы выбрали первое.

Поймали его явно профессионалы. Обе руки были сломаны.

Наверное, Симон ждал от меня, что я захочу отомстить или буду психовать, но почему-то такого желания у меня не возникало. Хотя бы потому, что я не знала кому, но понимала, что, скорее всего, эти люди мне не по зубам. Заказ в нескольких днях пути от крепости явно был неслучаен. Два мага могут в десять раз больше, чем один. Меня выманили из замка не просто так. Я не была уверена, что на этом все закончится.

Мне действительно было жаль, что мой мастер погиб. При том, что отцом он был никаким, наставник из него вышел неплохой. Винила ли я себя в его смерти? Отчасти. Его уговоры выглядели типичными для него капризами. Разъясни он мне ситуацию хоть поверхностно, я бы осталась.

Мы похоронили наставника и, решив не рисковать, отправились в сторону Каэдвена.