Реки в океане (гет)

Теплым летним субботним утром, развернув свежий "Ежедневный пророк", я наткнулась на огромный заголовок "Юная жертва любви, или скандал в семье Гристон". Писано Ритой Скитер, кто бы сомневался. Интересно, отец ее нанял или так разыграл? Вчитавшись, поняла: нет, не нанял. Такие перлы ему в голову не пришли бы. Оказалось, я давно тайно и безнадежно влюблена в Перси Уизли, "но старая вражда родов..." Забавно, что Скитер даже не цитирует Шекспира. Не читала, что ли? Так, полстранички эмоций пропускаем. И вот когда отец по "замшелым традициям чистокровных родов" решил выдать девочку замуж, она "не выдержала и призналась в своей страсти." И что там дальше со мною было? Разгневанный отец лишил меня наследства и запер под замок, но я талантливая девочка, замок открыла и убежала из дома. Нет, я просто рада за себя, однако из "Дырявого Котла" пора поживее выехать "в неизвестном направлении".

Пеструшке первое задание — записка для Кейт Фостер. "Жди в гости. Только никому про меня — я сбежала из дому. Мелкая Змея." Сова вернулась часа через четыре. "Ну ты даешь! Бешеная кошка."

Через полчаса в обычный магловский таксомотор села юная девушка, легко и как бы небрежно одетая по теплой погоде. Голубая рубашка из тонкого денима, перетянутая вместо пояса металлической цепочкой. Короткие шортики из него же, только другого цвета и поплотнее, которые лишь чуть-чуть выглядывают из-под рубашки. Белые кроссовки на каучуковом ходу, и белая же с тонким синим узором сумочка через плечо. Волосы собраны в высокий "хвост". Мне непривычно, но достаточно оглянуться вокруг, чтобы понять — я не только выбрала не самый эпатажный образ, скорее почти сливаюсь с толпой — южная Англия по летнему времени переполнена туристами и путешественниками всех мастей и любого цвета кожи, одетых не только примерно так же, но даже значительно экзотичнее.

Никаких проблем по дороге не возникло. Двери дома Фостеров открыл мне высокий и тощий мужчина с растрепанными волосами, напоминающими клубок медной проволоки.

— Здравствуйте, мисс. Вы к кому? — Вздернутая бровь должна намекнуть, что хозяин дома не знает, что сказать, и уступает ход мне.

— Здравствуйте, — я улыбнулась. — Здесь живет Кейт Фостер?

— Проходите, — отец Кейт, видимо, уложил в голове мое появление, как подружки дочери, и посторонился, — я ее сейчас позову.

Устроилась в кресле у окна, пока меня оставили одну, не стоять же столбом. Из глубины дома донеслось: "Папа, ты хоть бы спросил, как ее зовут!" В комнату влетела Кейт.

— Эйлин?! Я же подумала, твоя записка просто шутка! Но я рада тебя видеть, что случилось?

— Просто из дома сбежала. — Из-за двери в соседнюю комнату донеслось тихое "Ах!" и я заметила, что нас стало четверо. Мать Кейт смотрела на меня столь же изумленно, как и дочь. — И вот решила зайти к тебе, спросить, не сможешь ли помочь.

— Но почему ты?..

— Ты сегодняшний "Пророк" видела?

— Нет еще. Я вчера зачиталась... Сегодня проспала, газету мама взяла, наверное.

Она кинула вопросительный взгляд на маму, которая кивнула на журнальный столик, где лежали газеты.

— Тогда читай, а то мне нелегко рассказывать эту историю. — Не забыла перейти на шепот к концу фразы и опустить глаза в пол.

Кейт схватилась за газету, а ее мать заглядывала через плечо и то и дело ахала, зажимая рот.

— Эйлин, но это же неправда?

— Что именно? — сказала я спокойным голосом, приподняв одну бровь, изобразив "стерву". — Факты примерно соответствуют, если не считать романтический бред про Перси, остальное на совести Риты.

Кейт прикусила губу, ее мать передала газету со статьей отцу и повернулась ко мне.

— Отец же не мог так вот сразу выдать тебя замуж.

— Да, здесь неточность. Но небольшая. Речь шла о помолвке.

— Так это же совсем другое, помолвку же всегда можно отменить!

— В магловском мире. — Все посмотрели на меня удивленно. Кажется, хороший момент, чтобы отвлечь Кейт от придумывания неудобных вопросов ко мне. — Что вам известно о Непреложных обетах?

— Непреложный обет — это такая клятва, которую нельзя нарушить. Используются, например, чтобы поклясться о неразглашении чего-нибудь. Тогда это даже под сывороткой правды не расскажешь.

— М-да... Верно, но упрощенно. Это клятва "жизнью и магией", и действительно сама магия защищает клятву и может помешать действию сыворотки правды или чтению мыслей. И магическая помолвка, и магический брак содержат в себе Непреложный обет. Иногда он оказывается нарушен от действий третьих лиц. Тогда нарушивший клятву умирает, а все его потомки получают печать "предателя крови".

— Это как?

— Как? Известная тебе Мэри Уизли, в девичестве Пруэтт, была сговорена своим отцом за Джонатана Гойла. Джонатан — человек малосимпатичный, тебе знаком его сын — Грегори. Однако помолвка состоялась. А на летних каникулах после четвертого курса Мэри сбежала к Артуру Уизли, и на седьмом курсе они поженились. Результатом стала смерть отца Мэри от разорванной клятвы и печать "предателей крови" на семье Уизли. То есть Мэри, конечно, стремилась к своему счастью, но при этом убила отца.

— И оттуда пошла вражда чистокровных с семьей Уизли?

— "Вражда", пожалуй, слишком сильно сказано. Кроме Малфоев. Они сюзерены Гойлов и именно Малфой был свидетелем на помолвке. Так, там много всего. Например, страх. Пруэтт ведь мог не брать на себя и свой род разрыв клятвы, а по совершеннолетию Мэри вытащить ее от Уизли и отконвоировать к Гойлам. И неважно, что она не девушка и могла быть даже с ребенком. Магической клятве нет до этого дела. Джонатану пришлось бы на ней жениться или умереть. И Гойлы с Малфоями до самой свадьбы Уизли боялись такого исхода.

— Правильно ли я понимаю, — в разговор вступил отец Кейт, — что твой отец хотел заключить именно такую помолвку с кем-то, тебе крайне неприятным?

Врать не хочется, но на прямой вопрос надо отвечать. Попробовала все-таки выкрутиться.

— Все магические помолвки такие.

Родители с двух сторон придавили Кейт тяжелыми взглядами. Отец даже показал ей кулак.

— Ты поняла?

Кейт смотрела в пол, заливаясь краской.

— Так я же ни за кого не собираюсь замуж.

— Угу, угу. Поверим... пока. Эйлин, а что изменил твой побег? Отец без тебя не сможет заключить помолвку?

— Сможет. Но не станет. Ему ведь хочется жить, а я показала, что могу пойти на крайние меры. Отец очень перепугался, потому и лишил меня наследства. Ну, и родители жениха теперь тоже откажут, старшие все помнят, как Гойлы ходили, поджав хвосты.

— Понятно. И какой помощи ты хотела от нас?

— Пожить у вас какое-то время, если возможно.

— Но почему именно у нас?

— А где меня отец точно не будет искать? У девочки из немагического мира. У девочки с враждебного моему факультета.

— Что же, — мистер Фостер, похоже, принял решение, — ты можешь пожить у нас, если Кейт не будет против.

Кейт потрясла головой, я улыбнулась.

— Может, тогда представишь нас с твоими родителями друг другу? А то даже неудобно как-то, столько говорим...

— Ой! Папа, мама, Эйлин Гристон — моя однокурсница и подруга. Эйлин — мои родители Эндрю и Джудит Фостеры. Занимаются тем, что болтаются по всему миру и снимают документальное кино.

— Очень рада знакомству. Только, прости, Кейт, у тебя немного устаревшие сведения. Меня не просто лишили наследства, как написано в статье, а изгнали из рода. Так что я больше не Гристон, а Мур — по матери. То есть Эйлин Мур.

Джудит принесла чай, а я рассказывала подробности своего побега. Ненастоящие, разумеется. Поселили меня в маленькой комнате, соседней с комнатой Кейт. Причем последняя ехидно косилась, дескать, как такой аристократке, как я, подобный чуланчик?

Потом Кейт вытащила меня в маленький садик за домом, и я слушала уже ее новости.

— Я вообще-то собиралась через месяц-другой после Хогвартса идти устраиваться в министерство. Оценки у меня хорошие, нашлось бы место. А теперь не знаю, что и делать.

— Э-э... Ты о чем?

— Что? Газеты же читаешь, и спрашивать "ты о чем" про главную новость месяца...

Я честно напрягла память, но в голове на эту тему ничего не нашлось. Хотя... были какие-то заголовки насчет маглорожденных, в политическом блоке. Я их спокойно пропускала.

— Кейт, может, я просто не поняла, что это главная новость, но не помню...

— Эти гады из чистокровной партии протащили закон, по которому маглорожденные не могут учиться дальше пятого курса. Соответственно, сдавать можно только СОВ, и все. И потом максимум карьеры — продавцом в какой-нибудь лавке в деревне.

— Погоди, но ты-то уже выпускные экзамены сдала.

— Да. На меня закон вроде не распространяется, и на тех, кто на один год младше — тоже. Считается, что я успела. Но ты правда думаешь, что при таком отношении к маглорожденным мне светит какая-нибудь карьера? Тот же разнос кофе.

— М-да. Пожалуй, да. А что ты собираешься делать?

— Родители предлагали летать с ними по экспедициям и съемкам. Они делают фильмы для National Geographic. Всякие там подводные съемки или экзотические племена где-нибудь на краю света. Я не против, но у них недавно отснято материала на три фильма, они его, наверное, до весны будут обрабатывать. А мне предстоит дурью маяться. Так вот, я обнаружила, что устроиться на работу в обычном мире не могу — даже среднего образования нет. Спасибо, родители озаботились, и у меня вообще хоть какие-то документы имеются. Но все равно, даже кофе подавать я могу пойти только в магическом мире. Может, действительно, поработать до весны, какие-никакие, а все же деньги. Как ты думаешь?

— Если ты так ставишь вопрос, то у меня есть что предложить.

— Что?

— Я не могу вернуться в магический мир, а обычного почти не знаю. Надо бы, чтобы кто-то помог освоиться. С другой стороны, хоть меня и лишили наследства, но мой личный сейф не пуст. О деньгах надо позаботиться и их аккуратно пристроить. В общем, работы много и твоя помощь бы очень понадобилась. Деньги для тебя тоже найдутся, и всяко больше, чем в министерстве. М-м?

— Эйлин, ну разумеется, я тебя без помощи не оставлю. Тем более, что переходить из магического мира в обычный — это так забавно. Мы с тобой еще утрем нос всем этим снобам!

Я улыбнулась оптимизму Кейт. Она всегда была похожа на маленькое солнышко, но в Хогвартсе осторожничала, а сейчас здесь она дома. Следом появилась грустная мысль, заставившая слегка опуститься уголок рта. Она-то дома, а вот я — нет.