Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 31

С утра пораньше Марина решает полюбоваться, в каком именно виде прибудет сестра. Раз она официальным лицам сообщила, во сколько явится, то именно в это время и нарисуется. Как ни странно, дисциплина — известное Софи понятие.

Рановато, на улице ещё никого нет, все отсыпаются — последний свободный день большинство потратило на отдых во всех известных его проявлениях. У кого-то сегодня голова будет болеть, у кого-то другие органы и части тела, у кого-то — всё вышеперечисленное одновременно.

Ну, или это Марина так плохо обо всех думает…

Вот и МИДвовская машина! Точно к назначенному времени. Хотя Марина и не пряталась, успевает пожалеть, что не взяла с собой бинокль. Всё-таки, раз они настолько посходили с ума друг от друга, есть вероятность, что Хейс вызовется близкую подругу до школы проводить. Тем более, Софи имеет право передавать машины МИДв в пользование третьим лицам.

Софи из машины выбирается откровенно позёвывая. Неужели несколько дней без перерыва друг с дружкой игрались? И не надоело? Даже на сон времени не было?

В машине Сонька, к сожалению, одна. Какое у Хейс лицо после нескольких бессонных ночек, Марина взглянуть не отказалась бы — всё-таки выносливость Хейс измеряется не такими запредельными величинами, как у Софи.

Нельзя сказать, будто Софи безупречно выглядит, но и растрёпана не в большей степени, чем когда в детстве с Мариной в снежки играть доводилось. Правда, тогда почти сразу останавливали, но у обеих сестёр с меткостью проблем не наблюдается.

Сонька в чём уехала, в том и вернулась, даже с той же сумочкой. Значит, к «Красной кошке» или ещё куда точно не заглядывала, иначе сзади был бы ещё грузовик, возможно, и не один.

Ожидаемо, Софи первым делом оглядывается по сторонам. Марина в поле зрения тут же попадается. Крайне недвусмысленно обхватывает одну руку другой, совершая поступательные движения.

Нос у Софи тут же чуть ли не до небес задирается. К себе такой походкой направляется — Кэретта обзавидуется.

В общем, всё, что хотела, Марина увидела.

Днём надо будет ещё разок Соньку подловить. Всё-таки близко рассматривать сестрицу без макияжа — довольно вредное для здоровья занятие.

Интересно, не завалится ли отсыпаться?

Не завалилась.

Примерно через час Софи внизу появилась. Разумеется, блестящая с безупречной «боевой раскраской». Вот только глаза слегка затуманены и движения чуть заторможены.

Но это Мариной надо быть, чтобы все факты сопоставить и выводы сделать.

Остальные если что и заметят, то отсутствующее состояние в лёгкой степени. Впрочем, по причине надвигающейся весны, сейчас многие в подобном состоянии. Только на Марину ничего не действует.

Пристроившись на уроке поближе к сестре, Марина заметила, что рисунков известного профиля на полях меньше не становится. К ним добавились варианты написания имени Хейс на всех языках и всеми письменностями, известными Софи.

Некоторые варианты написания явно Софи на ходу придумываются.

Из другого мира прибился обычай изображать чувства стилизованными сердечками. Они тоже в изобилии по полям рассыпаны. Традиционные креветки тоже встречаются.

Очевидно, Софи только на одну тему сейчас думать в состоянии.

Эр близко не приближается, если она что-то сказала, то именно так поступать и старается. Глазами только посверкивает.

Впрочем, к ней в тетрадку заглянув, Марина только за голову хватается. Ибо наброски головки и фигурки Софи там в изобилии встречаются. Одежды на фигурке, как правило, не наблюдается. Сонька более скрытна, и подобные изображения у неё исключительно в комнате валяются. Впрочем, там их увидеть может каждая, кто в комнату зайдёт.

Ну и мелкая разница — Эр часто изображает объект своего обожания в анфас, что не часто делает Софи. Языков разноглазая тоже знает множество, и в написании имени Софи вовсю в каллиграфии упражняется.

Марине иногда хочется просто головой об стенку постучать — может, хоть тогда это сумасшествие кончится? Хотя и понимает прекрасно — стучать надо не своей, а чужими головушками.

В свете ежегодного весеннего помешательства, вызванного резким обострением чувств, Марина обнаруживает — спокойнее всего вблизи Эр и девчонок её окружения. Чьи-либо чувства их не волнуют. Друг на дружке все замкнуты. Эр на самом деле не ревнива и не возражает, чтобы девочки её окружения близко общались друг с другом, притом совсем не обязательно по двое. Сама к подобным развлечениям частенько присоединяется. При этом, говорит, любит всех одинаково.

Хотя оттенки имеются, ту же Инри Эр воспринимает как ребёнка, и всем остальные она словно младшей сестричкой становится.

Оэлен большую часть времени с ними проводит, но сблизиться с ней никто не пытается. Воспринимается как облегчённая версия Марины, а значит, когда она с Эр — лучше не навязываться. Хотя островитянка как раз от назойливого внимания среди девчонок Эр и прячется.

Коллективный разум иногда очень полезной вещью оказывается, ибо если той же Оэлен надо спрятаться, все они вблизи неё оказываются. Пока будешь к транспорту через завесу эсминцев прорываться вполне может штатный охранный линкор по имени Марина появится. И тогда, в лучше случае, придётся бегством спасаться. Причём такое отношение на любую из них распространяется. Хотя и шпыняют они друг друга тайком от Эриды. Тем более, у неё частенько крайне избирательная наблюдательность включается. Да и с Мариной стараются быть вежливыми — прекрасно понимает: Эр Херктерент знает куда дольше, чем любых двух из них вместе взятых.

Сама Марина вполне способна терпеть рядом с собой не слишком приятных людей, загораживающих её от значительно более неприятных. В первую очередь, от ближнего круга до отвращения влюблённой сестрёнки.

Впрочем, есть ещё один фактор, примиряющих банных подруг Эр с Мариной. У Херктерент всегда есть сигареты, и их можно попросить. У Эриды тоже всё есть, но она плоховато помнит, когда людям нужно что-то, чем она сама не пользуется. Разноглазая не курит.

Изменить характер отношений с Мариной никто не пытается. Достаточно хорошо изучили её характер, поняв, что вместе с ней только воевать хорошо. О чувствах лучше с кем-нибудь другим разговаривать. Находиться постоянно рядом с Херктерент... Есть менее болезненные способы с собой покончить.

Старый друг тоже не горит желанием отношения восстановить. Ни с Мариной, ни с Рэдой. Как-то раз ему шутя сказали: «Хорошо живёшь, раз таких шикарных девушек выбрасываешь».

Выпалив: «Они не вещи, чтобы их выбрасывать», кинулся в драку.

Растащили. В противном случае мог бы быть труп. Возможно, и не один.

Сама Марина ничего не видела. Передали.

Одна из главных после Соньки школьных провокаторов. Много кого много с кем перессорила. Впрочем, Марине сообщала только то, что видела сама. Мозгов вполне достаточно для понимания, насколько Марина не любит, когда ей врут.

Так вроде всё соблюдено. Херктерент получает достоверную информацию. Отношения сохраняются нейтральные. Память у Марины хорошая, немаленький шанс, что не забудет человека и в будущем.

Марина ещё выцеживает сквозь зубы на прощанье:

— На этого «героя» теперь наверняка многие заглядываются?

Отвечают почему-то воровато озираясь:

— Нет, Марина, в его сторону теперь никто не смотрит. Боятся.

— Интересно, чего? — искренне недоумевает принцесса.

— Опасаются, у тебя приступ ревности может начаться. Нет желающих проверять, на что ты способна в таком состоянии. Мальчиков ещё много, а вот жизнь у каждой — одна.

Вот и поговорили!

Рэда почти всё время сидит у себя, в свободные дни и вовсе где-то пропадает. Плюс она банально довольно сильно зла на мужскую половину человечества. Синяки-то прошли, вот только сильная злость осталась. У Рэды возникло убеждение, что она представляет исключительно физиологический, уровня поведения животных, интерес.

Нет уж, мальчики, инстинкты пытайтесь с кем-нибудь другим удовлетворить. Хотя бы и друг с другом.

Рэда как-то обойдётся без желающих об неё кулаки почесать. Ибо теперь никому не собирается доверять. Степень грубости в общении с противоположным полом у и без того не особо вежливой Рэды подскочила в разы. Только с другом Дины разговаривает с прежними интонациями, но он-то как раз из тех, кто в общении с Рэдой особенно не нуждается.

Зато все остальные стали Рэд обходить самой дальней дорогой, ибо нормально разговаривать Хорт словно разучилась.

Желающих без конца выслушивать оскорбления в свой адрес как-то не наблюдается. Да и что в этой Рэде есть такого, кроме сисек?

И без неё обойтись можно. Особенно, если подобного отношения она сама усиленно добивается. Ладно, хоть теоретической базы к своей нелюбви к противоположному полу не подгоняет. В противном случае могло бы и вовсе страшно стать.

С Диной не поймёшь, у неё вроде как и близкий друг есть, и змеедевочка при ней вроде как Эридой числится. Или они втроём как-то уживаться ухитряются. В довольно двусмысленных ситуациях Марина видела Дину либо с Коаэ, либо с другом. Всех троих вместе как-то не доводилось. Коаэ из тех, кто одиночество предпочитает, и даже мыслей нет на чужих друзей претендовать. Хотя, на друга Динки многие заглядываются. Но у того мозги сработали эффективнее прочих органов. Ни на кого, кроме Кошмара не смотрит. Сумел оценить её статусность. И сквозь пальцы смотрит на нежную дружбу Кошмара и Коаэ. Не иначе, рассчитывает в один прекрасный день третьим оказаться?

Или это Марине из-за влияния разноглазой постоянно не пойми что мерещится?

Во всяком случае, поцелуи Динки и Коаэ не переходили границ. Да и в таком состоянии, как Марина видела разноглазую с её девчонками Кошмар и Змеедевочку видеть не доводилось. Но постоянное общение с откровенно озабоченной Эр на восприятии реальности тоже сказывается.

Сумасшествие нарастает по возрастающей. Главным катализатором идущих процессов, по мнению Марины, как раз Сонька является, но и у многих окружающих состояние почти аналогичное. Больше всего Софи провокации любит, вот и на этот раз раньше срока спровоцировала самый настоящий сход снежной лавины. Ежегодное весеннее обострение самых разных чувств началось гораздо раньше.

Динкерт, похоже, вообще к подписанию договора и свадьбе готовится, с выбором, кажется определилась. Марине чужих парней не надо, но за человека где-то даже обидно. Неужели нравится настолько низкоинтеллектуадьное существо, в какое Динкерт мутировала? Хотя с физическим развитием у бывшей Ласточки полный порядок, а в определённом возрасте данный показатель — важнейший. Тем более, и социальные статусы у них близки. Неплохая гарантия отсутствия завышенных требований и обманутых ожиданий.

На устоявшиеся парочки сезонное помешательство тоже действует, приводя к разрывам и громким скандалам, но к этим двоим подобное не относится. Из тех, кто обожают всем и вся демонстрировать, как у них всё хорошо. Иногда даже довольно искренне получается. Как там на деле? Марина не из тех, кому это интересно.

Свои шпионские камеры с мощными объективами Эрида даёт далеко не всем. Впрочем, подруги близкие и так не спрашивают, они только частной жизнью друг друга интересуются.

Друг к дружке без приглашения постоянно ходят, много чего интересного видят.

К концу учебных дней десятки Марина перестаёт понимать — это она начинает сходить с ума, или рехнулись все окружающие? Разговоры только вокруг темы отношений вертятся. Количество парочек увеличилось, кажется, в геометрической прогрессии.

Или это она приоритетную цель выбрала, и теперь замечает только с этой целью связанное? Сложно сказать. Во всяком случае, силуэты с именами много у кого на полях красуются. Другое дело, с художественными способностями у большинства гораздо хуже, чем у Соньки и Эр.

Как ни странно, сдержаннее всех себя ведёт именно разноглазая. Во всяком случаем, в какое бы время Марина к ней не заходила, рыбки её только кофе вместе пили и ничем другим заниматься не собирались.

Затуманенный взгляд Софи уже мерещиться начал. Что-то с этим делать надо. Бесконечные вздохи и страдания выслушивать нет никаких сил.

Вполне ожидаемо, в последний день Сонька испарилась сразу после последнего урока.

Это сумасшедший дом какой-то!

Тоже развеяться не помешает. Столица город огромный, с той парочкой вполне можно не встретиться.

Пусть думают, что она тоже кого-то себе нашла. Посмотрим на реакцию, когда вернётся. Конечно, может всё время в Старой Крепости проторчать, хотя ЕИВ там отсутствует. Не к Кэретте же ехать. Кэрдин в городе нет.

Хотя... Пантера же в городе.

Кажется, последний здравомыслящий человек в относительной доступности для Марины.

Машину вызвала с водителем. Самой сидеть за рулём просто лень.

Пантера в последний рабочий день всегда в своём главном магазине. Это постоянно почти как восход солнца.

Как подозревает Херктерент за время, проведённое с ней «Красной Кошке» МИДв или даже ЕИВ ещё и заплатят по какому-нибудь очень особенному тарифу. Ибо «Кошка» тоже из тех людей, чьё время не бесплатное.

Да и раз она на машине, МИДв наверняка сообщили, куда именно направляется.

Пантеру время от времени фотографируют в центре главного входа одного из магазинов.

Вот и сейчас она словно к съёмкам готовится.

Покрасоваться любит.

Впрочем, и Марина тайком прокрадываться не собиралась.

— Привет, Марина. Давно не виделись, — окидывает Херктерент профессиональным взглядом. — Смотрю, ты куда больше стала внимания собственной внешности уделять.

— Приходится статусу соответствовать, — тяжко вздыхает Марина.

Пантера чуть усмехается. Только глазами сёстры Ягр удивительно похожи одна на другую. Хотя они разных рас. Только у одной из них мать — урождённая Ягр. Но настоящие Ягр они обе.

— Заказать что пришла или поговорить?

— Поговорить.

— Ладно, поднимемся ко мне, там и обсудим.

Как-то раньше не обращала внимания, что кабинеты у сестёр тоже весьма похожи. У Пантеры это игра своеобразная, у неё много кто бывает из тех, кто Кэрдин прекрасно знают.

— Что случилось? — осведомляется Пантера.

— С чего ты взяла, будто что-то произошло?

— Ты же тут сидишь. Раз ты появилась, когда никакого праздника не намечается, а друзей, я смотрю, у тебя не прибавилось...

— Какие варианты предполагаются?

— Сама влюбилась, влюбилась в занятого кем-то, или, наоборот хочешь без ссоры расстаться или тебя бросили.

— Это заговор? — вскидывает глаза к потолку Марина.

— В кого-то влюбилась? — хитро осведомляется Пантера. — Хотя весна, по сути дела не началась ещё, но подобные вещи с сезонами крайне плохо связаны.

— Что-то не влюбляется.

— Подходящих в поле зрения не наблюдается? Тебе каких поискать? Покрасивее или постатуснее? Или, может, ты девушками увлекаешься?

— Я не пойму, ты серьёзна, шутишь или издеваешься?

— Мысли читать не обязательно, чтобы понять, ты ко мне пришла с вопросами, связанными с отношениями. Возможно, не твоими. Так?

— Да так! Сонька от Эр прячется, притом сама по уши в девушку втрескалась.

— Мне сестра говорила, — призадумывается Пантера. — Но и без неё догадалась, в кого именно она влюбилась... У тебя что, к этой Хейс тоже чувства имеются?

— Ещё не хватало!

— Мальчики тебя тоже не привлекают, — Пантера задумчиво трёт переносицу. — Даже странно.

— Так и я о том же! — Марина буквально взрывается. — Вместе со мной только воевать хорошо! Я настолько неповторима, что люди от меня тупо шарахаются. Мне надоело быть человеком, которого вспоминают только когда танковая атака намечается, и атаку требуется возглавить! У всех брачный сезон какой-то, а у меня ничего не получается!

— Пробудились чувства, в какие ты не верила... Решила, чего именно хочешь?

— Решишь тут, — огрызается Марина. — Ни друзей, ни любви, одни соратники да подхалимы кругом.

— Это не так уж мало. Не хочешь с кем-то из соратников изменить характер отношений?

— Еггты кланяться не умеют!

— Когда пред тобой унижаются, тоже, значит не нравится? Многие это просто обожают...

— Я к другим отношусь.

— Сложный случай, — Пантера задумчиво обхватывает подбородок, — подыскиванием лиц, пригодных для подписания брачного договора как того, так и другого пола мне заниматься приходилось. Даже успешно по большей части. Но в твоём случае мой опыт применить сложновато.

— Чем же я так плоха?

— Всем хороша. Только, как сама заметила, сложная слишком. Стандартные способы на тебе не сработают. Подыскивать кого-то, тебе подобного — страна у нас слишком большая.

— Не станешь этим заниматься?

— Все известные мне женщины своих родственников мужского пола либо перехваливают, либо смешивают с дерьмом. Объективные оценки редко встречаются. Я на многих смотрю не своими глазами. Кто в поле зрения Кэрдин никогда не попадал — это ты легче и быстрее меня узнать можешь.

— Что ЕИВ сказал по поводу Соньки? — хмурится Марина.

— Посмеялся. Никакого противодействия оказываться не будет.

— Кэретта что сказала? Ты же с ней в неплохих отношениях.

— Начнём с того, что я просто не знаю, знает ли она про увлечение Софи. Но даже если и знает, она не отличается болтливостью. Сама поинтересоваться не хочешь? Могу подсказать, когда она обычно приезжает. Да ты же и сама с ней можешь в любой момент связаться.

— Обойдусь как-нибудь!

— Плюс в тебе сейчас играет ревность и зависть к сестре, у кого кто-то есть весьма близкий, — посмеивается Пантера

— А вот и нет! — упирает руки в бока Марина.

— А вот и да! С историями, подобными твоей я уже многократно сталкивалась...

— Эти двое у тебя были? — резко бросает Марина.

— Пока ещё нет. Но в прошлые свободные дни с известного тебе адреса был заказ.

— И что это было? Или секретно?

— Я не юрист, и не медик. Да и там происходящее тебя в известной степени касается. Нет, ничего из особых коллекций. Просто красивое нижнее бельё заказывали. Как раз размер Софи.

— Ты за этим следишь?

— Нет, это профессиональное. Твои размеры я тоже помню.

— Я и не сомневаюсь, — Марина с дурашливым оттенком, хихикает. — Интересно, как порвать ухитрилась? У тебя же качество.

— Мое качество плоховато работает против человеческой глупости, — саркастически ухмыляется Пантера. — Сама знаешь, есть умники, что шары на которых башня линкора вращается, в состоянии поломать.

— Ага, знаю. И ещё один шар потерять. У тебя более нежные материалы.

— Тебе проще узнать, что и как там порвалось. Сама к ним можешь в гости заглянуть.

— Сцена «те же и Марина». Убойнее было бы только «те же и Сордар».

Переглянувшись, не слишком весело смеются. Обе прекрасно знают — Сордар очень далеко от Столицы находится.

— Ты ненавидишь, когда за тебя что-то решают. Сама же что-то решать элементарно ещё не готова. Может, не станешь стадному чувству следовать? Вешаться на шею первому попавшемуся... или попавшейся ты и сама не станешь. Подругу у Софи увести из соображений мести тоже пытаться не будешь.

— Мне иногда кажется, что ты издеваешься, — недовольно бурчит Марина.

— Ничуть. Со случаями, когда одна сестра подобным образом мстит другой, сталкивалась многократно. К тому же, я тебя неплохо знаю, ты сама этой Хейс симпатизируешь. Такое отношение, бывает, переходит в другую плоскость.

— Это не мой случай, — Марина решительно мотает головой.

— Так было бы для всех лучше. Но ваше Еггтовское своеволие тоже не стоит сбрасывать со счетов. Если кого-то захотите добиться — добиваетесь. И ни перед чем не останавливаетесь.

— Сказала же, не мой случай.

— Хм. Насчёт той же Эриды что скажешь? Как человек ты ей нравишься, это заметно... Я так понимаю, принципиальной противницей подобных отношений ты не являешься?

— Не являюсь, всё верно. Из-за той же Эриды во многом. Но одно дело разовые развлечения, другое дело — длительные отношения... Она нашла абсолютно логичные, причём, как с моей, так и с её точек зрения, аргументы против близких отношений между нами. Постоянный страх за другого и невозможность помочь — дополнительному сближению не способствует. Ты представляешь меня, живущую в «Сказке»?

— Нет.

— Вот и она не представляет.

— Что могу сказать? Мудрая девушка. Надеюсь, ей повезёт с установкой тех самых контактов, что у тебя не налаживаются.

— Очень сильно сомневаюсь. Она на Софи помешалась. А уж если разноглазая что-то в голову вобьёт, вся её мудрость куда-то улетучивается.

— Ты в школу обратно поедешь или в Столице останешься?

— Ни то, ни другое, — Марина угрюмо смотрит исподлобья, — Можно мне у тебя переночевать? Настолько всех видеть не хочется.

Пантера пожимает плечами.

— О чём вообще разговор? Я — Ягр, ты — Еггт. Мой дом для Еггта всегда открыт. Ты же помнишь — старые законы всё ещё действуют.

— Да помню я всё, — отмахивается Марина. — Но мы в другом веке живём, и сейчас другие законы действуют. Да и у тебя могут на ночь другие планы быть...

Пантера улыбается.

— Марин, казаться слишком взрослой и хорошо в ночной жизни разбирающейся у тебя крайне плохо получается. Всё-таки, девушка-подросток — это ты, а не я.

— Может, покажешь мне жизнь эту, да так чтобы я ни во что не вляпалась?

— Покажу, разумеется. Но не сегодня. У тебя отпускной на все дни?

— Разумеется, я достаточно разумна, чтобы правила по мелочам не нарушать.

К завтраку Марина спускается совсем не в том, что на ней было вчера. Пантера даже бровью не повела.

— Вижу, шкафчик с одеждой ты оценила.

— Ничего себе шкафчик! Залы приёмов меньше бывают.

— Издержки моего рода деятельности.

— Угу, только шкафчик словно и вовсе не твой. Все вещи исключительно моего и Сонькиного размеров.

— Сама знаешь, эта часть дворца для почётных гостей. Людей подобного статуса, кто способен приехать ко мне в гости, ровно два человека. Таких принимать стоит достойно. Тем более, ты у меня не всегда в подобающем виде появляешься.

— Угу, — ухмыляется Марина, — только сперва ты способствовала приведению меня в такое состояние.

— Притом исключительно по твоей просьбе... Хотя, не стану отрицать, в чём-то близком и я в своё время расхаживала...

— Учитывая изменившиеся за прошедшие годы нормы приличий, в подобном сейчас только скромницы расхаживают.

— Марин, за намёки на мой возраст просто дам в глаз, — Пантера весьма ловко имитирует голосу Марины.

— Здорово у тебя получается. Насчёт возраста — поняла, от таких намёков иногда даже Соньку выворачивает... Раз уж её вспомнила. Для другой гостьи у тебя и мастерская есть?

— Не используемых помещений много. Оборудовала.

— Ты и это умеешь?

— Разумеется. Ты как-то забываешь — я ведь тоже художник, правда особого жанра.

Марина почему-то хихикает.

— Что такого весёлого?

— У Софи раньше спрашивали, сколько у неё платьев. Она сказала: «Пятьдесят».

«Мы думали больше»

«Пятьдесят это площадь в квадратных метрах того шкафа в Старой крепости, где они хранятся».

— Нет там такого шкафа, — совершенно серьёзна Пантера, — да и закупки для Софи проводились в значительно меньших объёмах.

— Зато какие у них были рожи!

— Не сомневалась, ты скажешь эту фразу.

— У тебя площадь больше пятидесяти метров.

— Это хранилище — ровно в четыре раза больше.

— Надо понимать ещё имеются?

— Ну разумеется, — самодовольно ухмыляется Пантера.

— Просто мечта нынешний мелкоты. Как они пищали, когда про твою щедрость узнали, — Марина довольно щурится. — Мечтали, глупенькие, чтобы их на ночь в твоём главном магазине закрыли.

— Глупенькими их называешь, а сама только с ними и общаешься, — как кошка фыркает Пантера. — Думаешь, я не знаю, кто в Загородном недавно гостил? А так как ты, как говорится, не Эрида... Вывод напрашивается только один — нравится с мелкими возится.

— Да ты их видела? Где там дети — формы чуть ли не лучше чем у меня!

— Мозги тоже лучше? — вкрадчиво улыбается Красная Кошка.

— Единица в твою пользу, — дуется Марина.

— Дети есть дети, — почему-то вздыхает Пантера.

— Там девочка есть, на подводных лодках помешанная. Ты такое чудо видела? — оживляется Марина.

— Я была на похоронах одной почти девочки, помешанной на скорости, — совсем не весел, почти пугающ голос Пантеры. — Объяснишь подруге своей, что от ушедших на лодках часто остаются только кенотафы на берегу? И больше ничего... Совсем ничего. Объяснишь, или не станешь?

— Пантера, я не Софи, — Марина даже напрягается. Больно уж Пантера на Кэрдин сейчас похожа.

— Как зовут ту девочку? Взгляну на неё когда придёт.

— Заказы у тебя она уже делала. Медуза её звать, если хочешь смертельно оскорбить назови Корнерот Ушастый, правда-правда, её и по документам так зовут, только она это ненавидит.

— Марин, я из издевательств подобного уровня выросла уже. Да и ты подобным не занимаешься. Как ребёнок сейчас дразнишься, — Пантера на секунду призадумывается. — Говоришь, Медуза, помешанная на подводных лодках. Тогда я её даже видела.

— Интересно, где?

— Персонал у меня настолько молодой, что многие продолжают почитывать подростковые журнальчики. Сама знаешь всякие фото из «Сордаровки» там регулярно публикуют. Копия вашей формы — чуть ли не самое покупаемое у меня платье.

Марина гримасничает.

— Только платья эти полупрозрачные и предназначены для более старших девочек.

У Пантеры лицо из-за расовых особенностей отличается повышенной невозмутимостью.

— Я, конечно, произвожу и торгую множеством вещей для взрослых игр. Но подобные модели у меня не продаются. Всё-таки своими званиями и именем я дорожу.

— Ладно, сойдёмся на том, что школьную форму можно использовать не только традиционным образом.

— Но у меня покупают настоящие школьницы, — Пантера явно обижается. Марина решает, что лучше немного помолчать.

— Вот на одном из недавних фото я и видела весьма юную девушку в зимнем варианте вашей формы на фоне её портрета, написанного на рубке вашей подлодки. Правда, формы на портрете были весьма преувеличены, но вот лицо получилось довольно похоже. Особенно если учесть общую криворукость исполнителей. Это и есть та Медуза?

— Да, она это.

— Я запомнила.

— Что ты мне вечером сегодня покажешь?

Пантера хмыкает. Умеет Марина играть, лицо и интонации точно такие, с каким маленький ребёнок конфетку выпрашивает. Если добавить ещё весьма выразительные глазки невиданного цвета, то та ещё картинка получается.

— Смотря что тебя интересует. Уверена, после нескольких месяцев на Архипелаге весьма откровенными танцами полу- и вовсе обнажённых девушек тебя уже не удивишь.

— Знаю я этих девушек, — хмыкает Марина, — нормальнее некоторых столичных будут. Я сама с ними танцевать пробовала. Вроде получалось.

— Ну да, — хмыкает Пантера. — Одним своим танцем, как раз в стиле Архипелага, ты крайне запомнилась.

Теперь уже Херктерент хмыкает с непонятной интонацией.

— Ещё скажи, они чем-то предосудительным занимаются. У Эриды недавно гостили.

— Я и не говорила, будто они плохие.

— Ну ещё бы! — усмехается Марина, — На них деньги ты вполне зарабатываешь. Не очень умно оскорблять приносящих тебе деньги.

— От общих доходов совсем небольшой процент. Как думаешь, от чего наибольший?

Марина усмехается:

— Тоже мне, тайна великая — от Армии и Флота разумеется.

Пантера усмехается:

— Нет, Марина, ты серьёзно ошибаешься.

— Как так? — недоумевает принцесса. — Разве войны нет?

— Идёт полным ходом. Форма поставляется во всёвозрастающих объёмах. На всех заседаниях Ставки, где обсуждаются вопросы, связанные с производством текстиля, я присутствую и имею право голоса.

— От кого же тогда главный доход?

— Не догадываешься? — Пантера откровенно веселится.

— Что-то я плоховато соображаю.

— Ладно. С другой стороны зайдём. Каков процент находящегося на всех видах военной службы населения?

— Точно не знаю, но думаю, уже сильно больше пяти процентов.

— Это многие миллионы, по большей части, мужчин?

— Не пойму, к чему ты клонишь?

— Клоню я к тому, дорогая Марина, что женщин только у нас в стране и сфере влияния несколько миллиардов. Это куда больше численности любых армий. Основной источник дохода у меня не изменился. Это ведь не шутка: «если бы женщины меньше тратили на косметику и тряпки, войну бы уже выиграли».

— Ты заболела женоненавистничеством? — вытаращивает глаза Марина. — Думала, с тобой может повеселится, а ты, оказывается, ещё большая зануда, чем я. Ты же вроде, раньше считалась чуть ли не самой весёлой женщиной страны, а теперь рассуждаешь об экономике!

— Знаешь ли, «весёлая» и «глупая» — совсем не синонимы, хотя многие думают по-другому.

— Сказала же — зануда, — морщит нос Марина.

— Ну пусть, я зануда, — усмехается Пантера. — Тогда ты давай, по пунктам выкладывай, какого именно веселья ты от меня хотела? Говорю сразу, где мальчики по вызову и прочие сопровождающие водятся я знаю, но тебе не скажу.

Марина с показной задумчивостью трёт подбородок.

— Не очень-то и надо, — хмыкает Марина, — я таких буквально в нескольких шагах от себя найти могу.

— С опытом и умением у них не очень.

— Искусственные заменители есть.

— Хвастовство в данной области — традиционно для подростков, — Пантера затягивается сигаретой.

— Ну, а посмотреть можно... Ну, когда мальчики друг с другом?

Красная Кошка щурит один глаз.

— Думаешь, это настолько возбуждающе?

— Я только на картинках видела. Как вживую — не очень представляю. Вдруг понравится? Тем более, очень уж хочется посмотреть что-нибудь по-настоящему запретное.

Пантера мысленно перебирает варианты. Марина уже взрослая девушка, да и выглядит старше своих лет. Сама Красная Кошка в возрасте Марины весьма лихо развлекалась.

— Мест, где собираются сильно скучающие женщины, у кого денег многовато, в Столице предостаточно. Тебе мускулистых мальчиков посмотреть, как они друг с другом сношаются, или мальчики с девочками тоже интересно?

— Это всё в одном месте, или в нескольких?

— Смотря, насколько твоя фантазия разгуляется. В некоторых местах из этого дела настоящие спектакли устраивают.

— Куда только твоя сестра смотрит?

— Как она говорит, — посмеивается Пантера. — «Если что-то не можешь предотвратить, это следует возглавить». Её ведомство лицензии на деятельность такого рода и выдаёт. Собственно, сама знаешь, кто первым «цветочные дома» налогом обложила. Мы не миррены, чтобы с естественными потребностями бороться.

— Кому я вру? — машет рукой Марина. — Она же сама была не против, чтобы я подобные места посещала. Ну, так поедем? Хотя... Знаешь, где Сордар и Херенокт по молодости часто бывали?

— Знаю, конечно. С Хереноктом, бывало, и вместе захаживали. Ему крайне нравились скандальные зрелища.

— Ты же сильно старше...

— От этого было вдвойне веселее, — пожимает плечами Пантера. — И мне, и ему. Да, собственно, и с тобой он того же порядка номер провернул.

— Ну и скотина братец! — удивлённо выдыхает Марина с непонятной интонацией.

— Ну да! — кивает Пантера. — Скотина редкостная. Именно поэтому так и популярен. Некоторым просто нравится когда с ними плохо обращаются. Будь на месте тебя кто-нибудь другая, в модных мирренских традициях воспитанная, шуточка была бы крайне безобразной.

— А со мной, значит, можно? — откровенно злится Марина.

Пантера касается её руки. Её прикосновения почему-то не раздражают.

— Успокойся. Ни с кем так поступать нельзя. Но одно дело, что видят окружающие, другое — что ты сама ощущаешь. У вас у всех шуточки чернейшие. Ты сама тогда ничуть не меньше брата на скандал напрашивалась. Впрочем, я в своё время, тем же самым занималась.

— Как ЕИВ выражается, «в тихом омуте твари водятся».

Пантера оглядывается по сторонам.

— Где ты здесь видишь тихих?

Марина только криво ухмыляется.

— В упомянутых тобой местах много людей бывает?

— Довольно прилично, сама понимаешь, «Театры тела» очень сильно по ценовым категориям различаются.

— Хм. «Тела театры», — усмехается Марина, — чего только не придумают, лишь бы вещи своими именами не называть.

— На заборе и в учебнике один и тот же орган совсем по-разному называется, — усмехается Пантера. — В разговоре с Эридой ты какое употребишь?

— Это не по правилам удар!

Красная Кошка только глаза закатывает:

— Эти «Театры» довольно популярны, в основном посещает молодёжь. Накануне подписания брачного договора визит, считай, обязателен. Причём обе стороны посещают разные места, хотя могут в одно и тоже прийти.

— Понятно, почему Столицу на Юге зовут «городом разврата», — усмехается Марина.

— Как всегда, врут, — Пантера совершенно серьёзна. — У них на словах многое запрещается, а на деле процент лиц, кормящихся с определённого рода деятельности у них гораздо выше нашего. Да и грязи у нас поменьше. Уроженок колоний сильно младше тебя фактически продают тысячами. Особенно полукровки ценятся, ибо они «почти как человеческие женщины». На деле ценят их в основном за возраст.

Но официально ничего этого нет. Хотя в столице все знают, что где надо искать. Общество, построенное на лжи и мерзости. Ненавижу!

— Пантера, я тоже много читала докладов с полосами. Но сегодня не хочу рассуждать ни о чём серьёзном. Тем более, мы с тобой не относимся к бомбардировочному командованию, чтобы это прекратить. Раз уж зашёл разговор об этих «театрах», то не понимаю зачем туда идти, если самим можно заниматься?

— Кругозор расширить, ну и подучиться. Тем более с физической привлекательностью... — Красная Кошка делает паузу, подбирая подходящее слово, — Скажем так, актёров там всё очень хорошо. Весьма совершенные образцы человеческого тела попадаются. Там и из Университетского квартала частенько попадаются. Жить в столице довольно дорого, а хорошо жить всем хочется. Бывает, и из Великих Домов там дурачатся. Выступающих в масках там предостаточно.

Марина склоняет голову на бок.

— Технический вопрос. В этих «театрах» кинозалы имеются? Где-то же фильмы такой тематики демонстрируются.

— Естественно, имеются. Персоналом «театров» и снимаются. Там же и продаются, большая часть печатной продукции тоже там производится.

— Многофункционально!

— Как и большинство отраслей у нас.

— Тогда не пойму, почему «цветочные» за министерством здравоохранения числятся?

— Вообще-то, их курирует совместные комитет разных ведомств. Здравоохранение там первые из равных, ибо должны следить за эпидемиологической ситуацией.

Марина злобно ухмыляется:

— Точно, съездить стоит да посмотреть. Аж представила, как один весьма совершенный образец тела из Университетского там под чёрным извивается, м-м-м, — щурится, аж облизываясь.

Пантера резко щёлкает Марину по лбу. Херктерент трёт больное место. Смотрит недоуменно.

— Марина, не пытайся казаться большей злюкой, чем ты есть на самом деле. Сейчас я вижу банальную зависть и ревность, что это самое тело досталось не тебе. Могу тебя дополнительно огорчить или обрадовать — Хейс даже вблизи этих театров никогда не появлялась. Хотя несколько раз её вполне легально туда завербовать пытались. Все разы был получен отказ в крайне резкой форме.

— Просто не знали, сколько у неё денег, — ворчит Марина, — и кто ей покровительствует.

— Возможно. Но в тех местах достаточно лиц, кто этим для собственного удовольствия занимаются. Кстати, в «цветочных» ситуация аналогичная. Там тоже любительниц приключений из известных семей предостаточно. Хейс сама не испытывает тяги к подобному роду деятельности.

Взгляд Младшей Ягр откровенно осуждающий.

— Ну, ничего поделать с собой не могу! — вспыхивает Марина. — Вечно про всех говорю гадости!

— Ты, главное, от слов к делу не перейди.

Пантера довольно сильно сжимает руку Марины.

— Я подумаю! — буркает Марина, потирая ладонь. Вторая Ягр, как и первая, куда сильнее, чем кажется.

Красная Кошка задумчиво Марину разглядывает.

— Я, вроде, не изменилась. Что высматриваешь?

— Да вот думаю... Тебе точно только посмотреть хочется?

— На что ты намекаешь?

— Не намекаю, а предлагаю. Нереализованные потребности часто портят мозги. Не хочешь по-настоящему с кем-нибудь опытным попробовать? Там на любой вкус найдутся. А то у сверстников твоих только со скоростью всё хорошо, с остальным как правило, не очень. Сама поймёшь, от чего все с ума сходят. Так многие делают. Можно нанять и девушку.

Марина трёт подбородок.

— Знаешь, Пантера, идея интересная, но всё-таки, нет. Согласна насчёт опыта. Но мы всё-таки, не собаки породистые. Я всё-таки очень не люблю людей, чтобы подпускать кого-то слишком близко к своему телу. Особенно, тех, для кого совершение определённых действий — просто работа. С фантазиями в определённой сфере у меня не очень. Так что, я действительно, хочу просто посмотреть. Можно даже сказать, для расширения кругозора, без какого-либо продолжения.

— Сделала свой выбор, не уверена, что он правильный, но он твой. Кстати, формально, работающие в «Театрах» более близкими контактами не занимаются.

Марина качает головой.

— Пантера, кого ты обманываешь? Неужели я не знаю, как у нас законы выполняются?

Переглядываются с кислыми усмешками.

— Появляться там не боишься? Да ещё со мной вместе?

— Плохо ты Столицу знаешь, — авторитетно заявляет Ягр, — и нравы нынешние. Это абсолютно безопасно. Во всех смыслах. Место и так не для всех. Известные тебе личности бывают там постоянно. Ваше поколение уже вовсю подтягивается. Хотя некоторых приводят матери. Ни мне, ни тебе там совершенно не удивятся.

Марина морщится, словно переев кислятины.

— Подозреваю, там и Кэретта бывает.

— Ты же сама туда собираешься. Значит, и других не можешь осуждать. От себя могу добавить, я её там не видела.

— Вы достаточно хорошо друг друга знаете, чтобы встречаться только там и тогда, когда вам это обеим нужно... Сама-то туда часто туда отдыхать ездишь?

Пантера загадочно хмыкает.

— Не чаще, чем другие женщины нашего круга.

С «нашим кругом» не поспоришь при всём желании. Вторые после Еггтов — Ягры. Это по старым кодексам. По реальному влиянию на ситуацию в стране, Старшая Ягр изо всех Великих Домов — первая.

Машина Пантеры наматывает круги по ночному городу. Диваны вдоль стен, Пантера и Марина сидят напротив друг друга. Обе с бокалами вина.

— Как впечатления? — Пантера с хитрецой поглядывает на Марину.

Та выглядит не то, чтобы удивлённой. Скорее, просто озадаченной. Причём её ещё явно на смех пробивает.

— Скажем так... Разнообразные... О некоторых возможностях человеческого тела я не догадывалась.

— Мальчики понравились?

— Не-а! — с ухмылкой мотает головой, — Не пойму, что многие находят в описании таких отношений? Некоторые даже рисуют...

— Разноглазая наша тоже этим занимается?

— Не, её от такого воротит. Правда-правда. При мне стошнило, когда ей журнальчик, как я теперь понимаю, отсюда показали.

— Ты, я смотрю, тоже много всякого тут прикупила... Хотя, как я понимаю, это ты не для себя или кого-то, а из соображений контрабанды.

— Ага. Подобная печатная продукция — пользующийся огромным спросом товар. У меня всё всегда качественное. Надо будет только на последней странице строчку «разрешено цензурой» замазать. Пусть думают — контрабанда на все сто.

— И что ты за это рассчитываешь получить, девушка у которой есть всё?

— Как что? Информацию, разумеется. Для всего остального у меня деньги есть.

Марина хихикает.

— Что смешного?

— Да вспомнила... Как эти... Втроём... Эриде бы точно понравилось.

Машет рукой, уже откровенно смеясь.

— Самой-то точно ничего не понравилось? Некоторые вещи ты смотрела весьма заинтересованно.

— Не спорю. Но и на месте кого-либо из участников себя не представляла. Да и некоторые вещи в меня просто не влезут.

— Ты недооцениваешь растяжимость некоторых частей тела.

— Всё равно, не хочется проверять.

Пантера залпом опустошает пол бокала.

— Тогда другой вопрос. Любопытство удовлетворено?

— По большей части, да. Как думаешь, там, ну предпоследнее место, ей действительно так хорошо было, или она притворялась?

— Она, пусть и специфического жанра, но тоже актриса.

Марина с оттенком разочарования, вздыхает.

— Жаль, а такой счастливой выглядела. Почти захотелось на её месте оказаться.

— Сама понимаешь, это можно устроить. Про её... Партнёра я много слышала, как им все довольны.

Марина зачем-то рассматривает свои ноги. Платье едва до колен, чулки один чёрный, второй красный. Всё-таки от мелкого оригинальничанья не удержалась, когда собиралась.

— Знаешь, пока всё-таки обойдусь. Ибо не факт, что следующий таким же умельцем окажется, а я и так злоязыкая. Совсем способностей лишу.

— Оригинально рассуждаешь.

— Сама-то с ним пробовала?

— Нет, — усмехается Пантера, — те, с кем я в связи вступала, обитают в других местах. Я та ещё жадина, и делюсь далеко не всем.

— Логично! — Марина вовсе свой бокал опустошает. — И сколько у тебя таких?

— Сколько есть, все мои. Я предпочитаю не заводить постоянных отношений и не брать на себя обязательств. Так всем проще.

— Современная женщина, — саркастически хмыкает Марина.

— Хотя бы. Семья и дети, знаешь ли, сильно не для всех.

— Угу. При таком характере рассуждений Ягры в обозримом будущем могут кончится.

— Естественный процесс, — хмыкает Пантера, — древние рода постоянно пресекаются, не всем же передвижными инкубаторами быть. А от воспоминаний, как она рожала, Кэрдин до сих пор матерится время от времени. Ярн в процессе её чуть не убил.

— То-то она детей люто ненавидит.

— Ага. И поэтому тоже. При этом, несмотря на ненависть, с раннего детства крайне к тебе привязана.

— Она мне фактически жизнь спасла. Еггты такого не забывают.

— За себя что скажешь?

— Сама я тем более не забуду.

— Привязанности — эта наша слабость, — глубокомысленно заявляет Пантера, попивая вино.

— То же самое мне Кэрдин говорила. Однако, вы обе ко мне примерно одинаково относитесь. И дело именно в ваших человеческих качествах, а не в моей статусности.

— Иногда жалею, что телесные наказания в нашей стране отменены. Выпороть тебя определённо, стоило бы...

— Примерно так, как мы сегодня видели? Не знала, что ты настолько извращенка. Да и там это всё, скорее, нравилось. Но у меня таких фантазий не было и нет. Хотя, плётка там интересная... Разноглазой что ль такую подарить?

Пантера чуть вином не подавилась.

— Опять ты всё с ног на голову переставила!

Марина вскидывает бокал:

— Как говорится, опыт не пропьёшь. Кстати, ты сама подобным не увлекаешься, раз уж меня в такое место привела?

— Нет. В определённых вопросах я весьма традиционна, хотя по молодости всякое пробовала. Не понравилось. Не люблю быть пассивной.

Марина хрюкает от смеха.

— В таком смысле, как мы сегодня видели? Где руки к ногам привязаны и ошейник на шее?

Пантера ловко щёлкает её по носу.

— В таком — особенно. Хотя любительниц этого дела знаю... Познакомить?

— Они на поводке друг друга не выгуливают? Ушки многие носят, девочки уже взрослые, может начать им поводки с ошейниками и намордниками дарить? Да и хвосты, чтобы в зад вставлять, наверняка имеются.

— Не знаю, не видела. Слышать доводилось. Некоторые, вроде, в костюмы лошадей ещё наряжаются. Костюмы с четырьмя конечностями и да, с хвостом. Ну и дальше. Как с лошадью.

Марина делает вид, будто её тошнит. Хотя больше похоже, что она дурачится.

— Знаешь. Насчёт наездницы у меня совершенно другие фантазии.

— В роли лошади обычно девушка. Хотя, встречаются варианты.

Марина снова рот зажимает. Правда, глаза всё рано смеются.

— Тебя это не возмущает?

— Пока сходят с ума по обоюдному согласию, мне-то какое дело?

— Весьма современно.

— Просто целесообразно, — пожимает плечами Марина, — чем меньше ограничивать людей в выборе развлечений, тем эффективнее они будут работать, чтобы добыть на эти развлечения деньги. Где мы вчера-сегодня побывали — расценки немаленькие.

— Спорная теория...

— Ты, как раз, одна из самых наглядных иллюстраций её работоспособности.

— Так хорошо в экономических теориях разбираешься? — вкрадчиво интересуется Пантера.

— Для лиц своего возраста, думаю, что лучше всех! — горделиво задирает нос Марина.

— Сказала бы я, как член Ставки...

— Ну, и скажи. Будет интересно.

Пантера слегка нагибается, чтобы смотреть прямо в глаза Марине.

— Я про другое скажу. Ты — самый странный человек, кого я только видела. Если не знать, в жизни не угадаешь, сколько тебе лет. То ведёшь себя, как девочка, то рассуждаешь так, словно ты старше Кэрдин. Притом, и то, и другое выглядит совершенно естественно.

— Может, дело в том, что я просто гений?

— Угу. И ещё страшная хвастунья. Но это-то, как раз твоему возрасту по документам полностью соответствует.

— Когда приедем, дашь мне архив Ягров посмотреть?

— Ты спать не будешь?

— Одно и тоже принимали, — хмыкает Марина.

— Точно! — махнула рукой Пантера, — Только ты не злоупотребляй этим. Это от Кэрдин совет.

— Учту. Сегодня — вчера, какое это злоупотребление? Такие приключения не каждый день бывают. Так доступ к архиву дашь?

— Сказала же, дам.

— У тебя там всё каталогизировано?

— У меня всё приведено к стандарту Имперского архива древних актов. Причём, доступ по тем же правилам, что и к Имперскому архиву. Сама знаешь, сколько сейчас про Ягров пишут.

— Историков много бывает?

Пантера усмехается.

— Попробуй угадать, сколько людей за четверть века обращались ко мне за доступом к этим документам.

— Не знаю. Думаю, человек сто-двести, — пожимает плечами Марина.

— Ответ неверный, — преподавательским тоном сообщает Пантера, вытянув руку с поднятыми двумя пальцами, — Два. Специально повторяю: ровно два человека обращались ко мне документами из архива Ягров. Херенокт и ты.

— О как! Статей и книг же сотни.

— Все друг у дружки переписывают, или пользуются давно опубликованными документами. Лень и трусость — страшные вещи.

— Ну, с ленью понятно. А трусость причём?

— Ты про Кэрдин забыла? У неё есть определённый взгляд, тот что во всех школьных учебниках изложен, на события Великой эпохи. Раз взгляд всем известен, никто не напишет ничего, что ему противоречит. В этом вопросе она Кэретту сильно превосходит, ибо та за писаниной про Еггтов крайне плохо следит.

Марина недоуменно поднимает брови.

— Тогда вообще зачем твои документы? Всё же и так известно.

— К совершенству никто не стремится. Есть множество крайне плохо освещённых вопросов.

— Которые мало кому интересны, раз уж к по-настоящему интересному Кэрдин не подпускает.

— Логичная ты наша... Двадцатитомник «Великий Поход» знаешь?

— Научное издание или для школьников? — хитро щурится Марина.

— В каком картинок больше?

— Как ни странно, в академическом.

— Ах, ну да, я забыла, ты же по специзданию знакомилась. Номерные экземпляры, кожаные переплёты да золотой обрез. У меня такое тоже есть.

— Шедевр полиграфии, — довольно щурится Марина.

— Раздел про «Школу Чёрного Замка» помнишь?

— Это про «Цветник Дины II»?

— Ну да, про них. Их список видела?

— Конечно. Там столько знаменитых впоследствии людей. Одна ваша Осень чего стоит. Или Эрия.

— Ага. И ещё другие. Погибшие в те года. Не успевшие ничего совершить.

— Там в комментариях написано, хотели собрать их портреты, но в юном возрасте есть только Дина III, Осень тогда Ертгард, Кэрри и Динки Еггт.

— Я говорила про лень и трусость. Все эти портреты существуют. Я их видела.

— Тогда почему их не напечатали?

Неторопливо закурив, Пантера осведомляется:

— Меня кто-нибудь спрашивал? Ты моё имя в списке редакционного совета видела?

— Кэрдин там была, — дуется Марина.

— Она там только числилась. Точно так же, как и ЕИВ с супругой. Про них не знаю, но Кэрдин точно ни строчки не написала. Имя для пышности, как часто делается в таких случаях. Но те, кто этот раздел писали, тоже ко мне не заглянули. В противном случае, книга бы была несколько интереснее.

— Кто же их нарисовал? — призадумывается Марина. — Там, вроде, только одна художница была, но её юношеские работы не сохранились.

— Человеческая лень скрыла от людей множество автографов Дины III. Её школьные упражнения. Как большинство детей на уроках, часто скучала. Рисовала на полях рожицы подружек. Все имена подписывала. Иногда реалистично, иногда с оттенками шаржа. Всех-всех изобразила. Те, чей облик известен, вполне узнаваемы.

— Ты как ребёнок обиделась.

— Нет, — чеканит Пантера. — Я ничего не стала делать сверх того, что обязана. Редакционному совету я не должна была ничего. Те, кто были должны что-то делать, предпочли из старых работ всё переписать. Кэрдин было просто не до того. Если кто-то своими обязанностями пренебрегает, то я не обязана их вместо него выполнять. Кто-то поленился вписать одну строчку в документ, хотя Ягр всего двое.

— Добавь лень историков, — зевает Марина. — Если я правильно понимаю, в их среде известно, что ваш архив доступен?

— Признаю, очень сильно недооценила степень человеческой лени.

— Эти портреты ты нашла?

— Про них задолго до меня знали. Кэрдин в том числе. Разрешение на копирование я бы дала. Но люди ленивы. Переписать у другого проще. Зачастую даже разрешения не спрашивая. А то и вовсе чужое себе приписать.

— Мне разрешение на копирование дашь? — Марина задумчиво потирает подбородок.

— Зачем тебе это?

— У меня тоже есть старшая сестра, кого хочется иногда подразнить. Уникальные исторические артефакты не каждый день обнаруживают... Или они тебе самой нужны?

— Теперь — не нужны, — пожимает плечами Пантера. — Когда-то было весело осознавать, что составители изданий подобного уровня не знают чего-то, известного тебе. Что с ними делать собираешься?

— Опубликую под своим именем. Марина Саргон — первооткрывательница. Вполне мило звучит.

— «Мило», — хмыкает Пантера, — Была не уверена, знаешь ли ты это слово вообще. Где публиковать собираешься?

— Естественно, «Ежегодник Исторического общества Империи». Сама знаешь, мне легко установить контакт с редакцией.

Пантера от смеха буквально застонала:

— Знаешь, великая исследовательница... Я тебе официальный допуск по всем правилам оформлю. И в книгу посетителей впишу, тридцать лет чистая лежит. Сам архив я тебе на гражданское совершеннолетие подарю. Ибо если ты там надолго закроешься, уже я рискую помереть от смеха, от того, что там найдёшь и как интерпретируешь. Потом, уже за публикации, убьют тебя, а мне не хочется быть к смерть Еггта причастной.

— По твоим же собственным словам, — флегматично заявляет Марина, — к моменту моего убийства ты уже скончаешься, так что, причастной всяко не окажешься.

Пантера уже не стонет. Она просто рыдает.

Марина появляется только под вечер. Даже уставшей не выглядит, сказываются последствия применения препаратов бомбардировочного командования. Несёт две папки, одна примерно вдвое толще другой. Демонстрирует с гордостью.

— Вот! Тут, считай, готовая статья, а тут фотокопии. Я правильно на тебя ссылки оформила? Архив Великого Дома Ягр, фонд такой-то, опись такая-то, дела и листы.

— Аббревиатура АВДЯ официально зарегистрирована для использования в научных работах. Вот только ты за десятилетия будешь первой, кто ей пользовался. Там всё зарегистрировано как в Имперском каталоге древних актов, только без подробностей. На этот каталог дать ссылки не забудь.

— Знаю! — машет рукой Марина, — Нас учили уже правилам оформления научных работ. У тебя там столько техники! Я там даже микрофильмы заказала, обещали в школу прислать!

— Значит, пришлют. Я — девушка небедная, и могу себе позволить маленькие слабости.

Марина с трудом удерживается от ехидного комментария насчёт «девушки», ибо Пантера старше Кэретты. Хотя, если только внешность рассматривать, «девушкой» её вполне можно назвать. Выглядит не больше, чем на двадцать три-двадцать пять.

— Я даже как настоящий учёный расписывалась за получение дел, — посмеивается Марина.

— Посмотреть дай, что ты там написала?

— Зачем? — Марина на всякий случай прижимает папки к себе.

— Если решила во взрослые игры играть, играй до конца. Мне принадлежит право, разрешать что-либо к публикации или нет.

— Ты же мне разрешила копии снять! — недоумевает Марина.

Пантера улыбается до отвращения официальной улыбкой.

— Разрешение на работу с документами, разрешение на копирование и разрешение на публикацию — это три разных разрешения. У тебя есть только два. Третье вполне могу не выдать. И всё пропадёт. Привыкай, у взрослых игр такие правила, столкнёшься ещё ни раз.

— Смотри уж, — недовольно бурчит Марина, протягивая папку. — Я тоже предпочитаю по правилам играть. Только предпочитаю, чтобы мне правила сообщали сначала, а не озвучивали в конце.

Пантера папки не берёт, вместо этого поднимает со стола лист с гербом дома.

— Я вредная, но не до такой степени, и не издеваюсь над теми, кто юридически ещё являются детьми. Как только ты брала дело, сюда вносили его номер. Вот это разрешение на публикацию. Что ты там от себя написала — прочту, когда выйдет. Не забудь вписать его номер. Без этого «разрешения» могут возникнуть вопросы и к достоверности всего остального.

— Я знаю правила, — дуется Марина. — В канцелярии Ягр это «разрешение» зарегистрировано, если последует запрос от какого-либо учёного мужа, кому я конечности собираюсь оттоптать?

— Разумеется, всё оформлено надлежащим образом.

— Статью тебе, я думаю, и без меня пришлют, — корчит рожицу Марина.

— Вредничаешь в полном соответствии с возрастом? — усмехается Пантера.

— А хотя бы! Могу я хоть в чём-то ему соответствовать?

— По причине того, что ты вредничаешь в вопросах публикации научных статей, несоответствие возрасту у тебя полное.

— И кто из нас тут более вредная?

— Обе хороши, — саркастически усмехается Пантера.

Чувствует себя, будто она снова в возрасте Марины, притом том, что по документам, а не том, совершенно непонятном, что перед собой видит.

— Сама-то чем весь день занималась? — Марина как-то подозрительно разглядывает Красную Кошку.

— Никаких гостей не принимала, — усмехается Ягр, — на что ты намекаешь, буквально в воздухе витает. Но знаешь ли, есть множество способов себя занять.

— Только не говори, будто новые модели рисовала.

— У меня на сегодня рабочее время суток не планировалось.

— Что же в планах было?

— Скажу «за тобой присматривать» — всё равно не поверишь.

— Ну, я же не собиралась исторические документы воровать, — хмыкает Марина.

— Да кто тебя знает... — многозначительно усмехается Пантера.

— Ты на что намекаешь?

— Думаешь, никто не заметил, что ты в незарегистрированном национальном сокровище расхаживаешь? И при каких обстоятельствах его Сордар заполучил?

— Ну, так он украл, а не я, — с облегчением вздыхает Марина, — За мной — максимум хранение краденного. Да и то, насколько я знаю, по целому ряду статей дела против военнослужащих в период боевых действий не открываются.

— Заметь, вещица куда древнее моих документов.

— Признаю, в ловле двуногих крыс особых успехов я не достигла, но у своих я воровать не стану.

— Как был змеятник редкостный, так и остался, — усмехается Пантера.

— Притом ты этих змеек юных самым настоящим образом опекаешь.

— Причём с тебя начиная. Как говорила уже, могу себе позволить определённые слабости. Предпочитаю, чтобы меня всё-таки люди любили, а не собачонки с бантиками. И не советую говорить что-либо про материнский инстинкт.

Марина понимает — наступила на болезненную тему. Переругиваться, как с Сонькой, совершенно не хочется. При всей своей показной любви к получению доходов, Пантера делает немало вещей, что в материальном плане не приносят ей ничего. «Сордаровки» — чуть ли не первый пункт из списка.

— Что-то не то сказала? — угрюмо интересуется Марина.

— Лучше, закроем этот вопрос. Папки к себе отнеси, потом приходи. Если хочешь, можем ещё посидеть. Спать сегодня всё рано не сможем.

— Может, поедем куда-нибудь? Продолжим вчерашние приключения.

Пантера окидывает взглядом Марину с головы до ног. Безо всякого выражения спрашивает.

— Ты на самом деле хочешь продолжения?

С наблюдательностью у младшей Ягр ненамного хуже, чем у старшей.

— На самом деле, я вина что пили вчера хочу. И сожрать что-нибудь. Потому лётчиков и кормят так хорошо. От этих препаратов аппетит зверский пробуждается.

— Всё будет, — бросает Пантера вслед убегающей Марине. — Какой же она, в сущности, ещё ребёнок…

— Я всё слышала! — доносится удаляющийся голос принцессы.

— Я и не сомневалась, — одними губами улыбается Пантера.

Марина изумлённо окидывает взглядом роскошно сервированный стол.

— Ты не говорила, что гости намечаются.

— Только мы с тобой будем.

— Э-э-э... А мы съедим столько?

— Съедим! — уверенно кивает Пантера, — Только не говори, что тебе есть не хочется. Знаю я, какие от этих препаратов последствия. Мне гораздо чаще, чем тебе приходилось сутками активной быть.

— Всё верно, — хмыкает Марина, — никогда себя такой голодной не ощущала. А что тут у тебя вообще, а то я половину узнать не могу.

— Чувствуется, что ты в «Загородном» выросла, — посмеивается Пантера, — Там крайне не любят высокую кухню. Особенно Приморскую. Хорошо, хоть в Придворной тебя разбираться научили.

— Зато мне на Архипелаге всё очень понравилось. Половиной блюд можно просто напугать!

— Пошли за стол, пугальщица ты наша. Могу гарантировать, с тарелки никто не сбежит.

— А жалко, — кровожадно щурится Марина.

— Впрочем, кое-кто, кого живым едят, тут есть.

— Гардэ! — издаёт боевой клич принцесса, устремляясь к столу.

Марина знает — Пантера славится ещё и любовью к необычным блюдам. Теперь убеждается — всё так и есть. Причём даже знакомые вещи выглядят в два-три раз больше обычно. Хотя Пантера же пригласила Марину нажраться от слова «есть», а не от слова «пить». Забыв, где находишься, можно подумать, что Красная Кошка живёт не в Столице, а как раз на берегу Океана Мёртвых, либо и вовсе на Архипелаге.

Суп из плавников акулы, копчёные языки дельфинов, памятные Марине островные крабы, хрустальное мясо медуз, икра морских ежей. Многие названия вспоминаются не сразу. Чего точно нет — так это блюд из иглобрюха.

— Хм, не знала, что взрослые тоже этого членовидного моллюска едят, — замечает Марина, следя как Пантера режет характерного вида животное на куски. — Думала, это молодёжная закуска.

Пантера, усмехнувшись, подцепляет вилочкой передний конец и отправляет в рот. Прожевав, сообщает.

— Вообще-то, это существо в основном взрослые женщины и потребляют. Считается, что он способствует сохранению молодости кожи. Исходя из того, как выглядят почти все известные мне зрелые островитянки, я даже поверить готова. Кремы с экстрактом из него как раз девушки твоего возраста в страшных количествах раскупают. Видать, рисунок на упаковке привлекает.

Марина от смеха давится. Хотелось созорничать, начав обкусывать моллюска с головной части, но у Пантеры и так неплохо выходит. Понятно уже, подразнить Ягр не получится.

Приходится соломкой своего порезать.

— Понятно, почему ты про него только недавно узнала, хотя большинству твоих сверстниц и крем, и моллюск прекрасно известны.

— Ну так. Большинство только о том предмете, на кого животное похоже рассуждать и в состоянии. Некоторые, допускаю, его и в качестве заместителя использовали — варёный он довольно упругий, — Марина, макнув несколько соломинок в острый соус, отправляет их в рот.

Теперь уж Пантера усмехается.

— Если есть кому, можешь передать. Переваренный он для этих целей ещё лучше.

— Кого я знаю, предпочитают более традиционные предметы, — пожимает плечами Марина.

— Вообще-то, как его готовить, учат в довольно раннем возрасте. Отсюда его всеобщая известность.

— Ты думаешь, я читаю книги по домоводству?

— Всегда была уверена, именно по этой причине Софи их тебе и дарила. Ты ведь тоже в долгу не оставалась...

Марина самодовольно ухмыльнувшись, сообщает.

— Ну да, я такая.

— Один раз ты её серьёзно напугала.

— Даже не думала, что она эти книги читает.

— Просматривает. Один раз симптомы неправильно интерпретировала и испугалась. Любой бы человек с даже начальным медицинским образованием объяснил ей, что она ошибается. Но первым человеком, с кем можно было поговорить, оказалась я. Не догадываешься, о каком событии идёт речь?

— Разумеется, догадываюсь, — ухмыляется Марина, — Я в тот раздел ещё и закладочку засунула, чтобы точно не пропустила. Сходство в телосложении уж очень близким было. Могу тебя огорчить, или обрадовать — больше я так не шучу. Да и Сонька активность снизила. Так обрадовала или огорчила?

— Обрадовала. Вести себя следует в соответствии с возрастом. Особенно, в общении со столь сложными личностями, как Софи.

— Но-но! — Марина шутя грозит пальцем, — Я тоже крайне непростая.

— Ага. Излишне переусложнённая.

Марина усмехается.

— Слушай! Пригласи сюда упрощённый вариант великой меня. Охота на этих двоих вместе посмотреть. Особенно, как они себя друг с другом ведут при других людях.

— Сами тебе покажутся, если захотят. Сегодня уже поздно.

— Так завтра ещё будет день, — не унимается Марина.

— Настолько хочется на чужие чувства со стороны посмотреть?

— Не на чужие, а настолько близко от меня вспыхнувшие. Если ты Софи позовёшь, они точно вместе будут.

— Им сейчас больше всего вдвоём побыть хочется, хотя, не спорю присутствует и желание показаться вместе перед всеми. Но по мне, пусть этим занимаются, когда этого им захочется самим, а не мне или тебе.

— Почему ты такая вредная? — дуется Марина.

— Я не вредная, у меня свои критерии вмешательства в чужую жизнь. Заметь, их никто не беспокоил, хотя о происходящем всем известно.

— Могли бы и получше прятаться.

— Зачем? И от кого?

— Ну... От Кэретты.

— Не думала, что ты её настолько плохо знаешь.

— Ты о чём? — Марина склоняет голову на бок.

— В нашей среде всем известно — её весьма настойчиво пытались принудить к вступлению в связь или даже связи, с кем она вовсе не хотела. Притом этим родная мать занималась. В результате, она несколько раз заявляла так, чтобы побольше народа слышало: близким контактам своих детей она препятствовать не будет.

— Знаешь, ты права, — морщится Марина, — даже я что-то такое припоминаю.

— Ну вот, лично я прекрасно знаю, как смотрятся Софи и Хейс по отдельности. Как они выглядят вместе — мне совершенно не интересно. Впрочем, если хочешь, можешь пригласить их сюда от своего имени. Я вполне могу побыть гостеприимной хозяйкой. Что скажешь? — хитро щурится Пантера.

— Я сначала твоего вина выпью. Потом подумаю.

— Лучше сделать наоборот.

— Не всегда даже умным советам следую.

— Давно уже это заметила, — усмехается Пантера.

Марина делает вид, будто задумалась:

— Вот, не могу решить, звать мне завтра их или нет. Слушай, они у тебя свадебных платьев ещё не заказывали? Говорят... Любящие друг друга девушки обожают в таком фотографироваться.

— Гораздо больше так любят делать обычные подруги-старшие школьницы. Это только «Сордаровку» с «Кошачьей» такая мода миновала. Мало кто покупает, больше берут напрокат. Такие фото сейчас делают во множестве. Вдвоём, втроём, очень много групповых. Как знают — в других обстоятельствах надеть доведётся не всем.

— Ты так и не сказала, что они заказывали.

— Больше заказов у меня они не делали.

— Так звать их или нет? — Марина вертит в руках полупустой бокал.

— Я же сказала, сама решай. Не пытайся разделить ответственность. Тем более — за собственные идеи. Если уж так повидаться охота — возьми, да сама съезди.

— Идея! — недолгое раздумье. — А если их там нет?

— В жизни не поверю, что ты не знаешь, как работает охрана высокопоставленных лиц.

Марина разделывает приморских крабов. Пантера занимается тем же самым, с хитринкой поглядывая на принцессу.

— Как девочка из Приморья...

— Ты дразнишься или как? — осведомляется Марина с набитым ртом.

— Или как. Детство вспомнилось. Тогда этих крабов и полюбила.

— У тебя, я смотрю, рецепт совсем как у девчонок с Архипелага. Неужели тогда у Ягров так подавали?

— Нет, — усмехается Пантера, — я их сама ловила. Да, с этими самыми, обычными девчонками, дочерьми рабочих, рыбаков и морпехов. Я у моря выросла. С некоторыми до сих пор переписываюсь.

— Не думала, что тебе позволяли общаться с такими.

— Тебе же позволяют. «Размывание границ» — далеко не самая глупая вещь, придуманная в вопросах воспитания детей. В моём случае, это было наследие человека, кого я никогда не знала — мамы Кэрдин. Знаю, за неё очень сильно боялась, но на море всегда отпускала. Я там же росла. Что было можно Кэрдин, то было можно и мне. С ней консультировались, чтобы у ребёнка было всё точно так же, как было у неё. Подозреваю, она немало приврала, чем обеспечила мне крайне высокую степень свободы. Естественно, человек ставший Ягром путём брака, всячески старался подчеркнуть, насколько он истинный Ягр. Мама ему во всём поддакивала. Даже странно, что они никогда с Кэрдин не ссорились. Даже жить меня к ней отпустили, когда подросла.

Марина хищно ухмыляется.

— Так им не с чего ссорится было. Твой отец на майорат Ягров не претендовал. Слишком древнего права начитался. Деньги очень хорошо улучшают мнение о людях.

Пантера усмехается.

— Всё-то ты к деньгам сведёшь, современная ты наша.

Марина глубокомысленно поднимает палец:

— Как ЕИВ выражается, «зри в корень!»

Пантера только плечами пожимает:

— Можно и так сказать, — русский язык она знает, — когда ребёнком была, другие дети почему-то не верили, что я сестра Кэрдин. Все думали, я её дочь. По возрасту — вполне похоже было. Хотя я совершенно не похожа, но она знала их родителей. Детская логика просто потрясающая вещь! Вот и полюбила крабов.

— Вблизи Загородного только раков полным-полно, — хмурится Марина, — как-то не перешли у меня друзья одного этапа жизни в следующий. Только Эрида — образец постоянства. Крабов я только прошлым летом ловить научилась.

— Новых друзей, значит, так и не появилось... Да и с мальчиками у тебя особо не складывается.

— С чего ты взяла?

— Ты уже забыла, что совсем недавно мне говорила. Выражение про длину девичьей памяти и на тебя распространяется. В твоём возрасте обычно убегают с друзьями в столице гулять, а не в гости к старой тётке.

— Старая. Скажешь тоже.

— Марин, в твоём возрасте двадцати-двадцатипятилетние чуть ли не стариками кажутся. Такой уникальный возраст проходит очень быстро. Отличается повышенной чувственной обострённостью.

— Вот у некоторых и обострилось. Сверх всякой меры.

— Зависть тоже к обостряющимся чувствам относится.

— Раз уж о детях речь зашла, — чуть ли не по слогам произносит Марина, — то можешь сказать, почему у тебя детей нет. Вас совсем мало. Или это какая-то тайна Ягр?

Пантера выпускает воздух со свистом, словно пробитая покрышка.

— Не сомневалась, спросишь рано или поздно. Одно дело отвечать счастливой и глупенькой, по-детски в тебя влюблённой малолетке, «Госпожа Ягр. Вы такая хорошая. Почему у вас детей нет?» И совсем другое с тобой, ребёнком только по документам бывшей, разговаривать. Никакой тайны Ягр нет, да и те, что есть все весьма скверно воняют. Особенно с Кэрдин связанные. Сама же знаешь, много кто считает, у меня с ней не только матери разные. Но и отцы.

— Я знаю эту чёрную легенду. Кэрдин родилась в результате связи генерала Ягр с собственной дочерью. Договор подписали. Но вы с Кэрдин друг другу никто, да и о её статусе могут быть вопросы.

— Вот и играют всю жизнь.

— Но ведь причина не в этом.

— Это одна из многих. Моя мама не хотела новых версий чёрной легенды. Не хотела, чтобы ещё и моего отца неизвестно в чём обвиняли. Она потому с такой лёгкостью согласился, когда мне захотелось пожить у Главы Дома. Традиции, всё такое. Хорошо, хоть внешность у меня на все сто мамина.

— Только ты слишком уж высокая для этой расы, — хмыкает Марина. — Из всех женщин, кого знаю, только Хейс да Эорен явно тебя выше. Кстати, твой рост вполне себе аргумент аргумент в пользу того, что у тебя и Кэрдин отец один.

— Ты южанок мало знаешь, — усмехается Пантера, — среди тех, что с плоскогорий, твоя Хейс была бы девушкой среднего роста. Да и генерал Ягр тоже был высокого роста.

— Хейс Сонькина, а не моя, — раздраженно бросает Марина, — о тебе, вроде, говорили. Твои близкие знакомства в своё время гремели. До сих пор раскаты слышны. Неужели никто договор заключить не предлагал?

— Вообще-то все, о ком ты можешь знать. Включая брата твоего. Конечно, он шутил наполовину, но если бы я сказала «да», он бы вызвал чиновника для заключения договора и занесения информации всюду, куда требуется. Как несколько лет первую страницу «Ежегодника Великих Домов" верстали и набирали чуть ли не в типографии. Знаешь, зачем?

Марина довольно щурится.

— Конечно. Что бы не пришлось в последний момент рассыпать уже набранное, ибо все ждали объявления о браке ЕИВ и Главы Дома Ягр.

— Я тоже этого ждала. А уж как отец надеялся! Честолюбие опять включилось. Искренне мечтал отцом Императрицы стать. Причём, особенно гордился, дочка сама всего добилась. Так и умер с этой надеждой. Расстались они гораздо позднее...

— Так почему никто чиновника так и не вызвал? — ехидно интересуется Марина. — У твоих бывших есть дети... Некоторых я знаю. Выходит, у тебя какие-то сложности.

— Это у тебя вечно не то что-то выходит. Дружба с Кэрдин очень полезная вещь. Много к чему доступ имеется. Никаких сложностей у меня нет. Если захочу, то я и сейчас в состоянии выносить ребёнка. Только... Зачем мне?

— Ребёнок? У тебя? — Марина даже рот от смешка. — Я и не знала, что у нас уже настолько омолаживать научились. Притом не только снаружи, но и внутри. Или же ты, — Марина таинственно голос понижает. — Ну, как отец и Кэрдин. Тем же изменениям подвергалась.

— Когда Кэрдин поверила, в полный цикл уже не могли. Мне сильно облегченный вариант сделали. Результаты... Довольно впечатляющие. Предвидя следующий вопрос. Нет, для вас ничего не осталось. Микроскопические образцы без возможности повторения. Тем более, никого из вас на тот момент даже в проекте не предвиделось.

— Кэрдин Ярна родила после или ещё до?

— После, притом сильно. Его, когда мелким был, чуть не выпотрошили в процессе изучения.

— И она разрешение дала? Отец Ярна что сказал?

— Она кучу целую разрешений на изучение дала. Как законный представитель. Если бы не другое заинтересованное лицо, Ярна, возможно, и выпотрошили бы самым настоящим образом. Но обследования показали — он совершенно обычным ребёнком тогда был. Даже без опережающего развития, как у вас двоих.

— Знала, что она детей ненавидит. Не знала, что до такой степени. Собственного сына для опытов медикам сдала. Чужую девчонку при этом от них же спасла. Притом, возможно, от тех же самых.

— У тебя кривовато язвить получается. Как брата Ярна не воспринимаешь?

— Я не воспринимаю его как брата, ты как племянника, Кэрдин с трудом видит в нём сына. Кругом несчастный человек. Кстати, именно Кэрдин мне сказала недавно, «у тебя два брата и одна сестра, а не какое-то иное их количество, чтобы некоторые себе не мнили!»

— Ни Кэрдин, ни мне не наплевать на сохранение майората. До рождения Ярна она подумывала даже о возможности усыновления, причём не пищащего кулька, а некого состоявшегося во всех смыслах человека. Причём даже, возможно, человека уже со своими детьми. Ягром таким путём вполне можно стать. Вы вон и вовсе с великой удочерённой Дины начались. А мы этим можем кончиться... Точнее, не кончиться, а уйти на новый виток. Я — Ягр, но крови урождённых Ягров во мне ни капли нет. Значит, может быть и другой такой же. Кэрдин и мне предлагала рассмотреть подобный вариант. Прямо не отказала, только, так сказать, на самую дальнюю полку эту идею поставила.

Потом Ярн родился... Сама же знаешь, юридического статуса наследника он не имеет. И не обязательно в «Завещании» прописан такой его статус. Сколько-то там лет, в том числе и из-за Ярна, актуальность вопроса наследования сильно снизилась. Теперь Ярн взрослый, и это вопрос снова стал актуальным. Кэрдин не одобряет многие взгляды Ярна, и совершенно не заинтересована в появлении у него детей. Потому и продолжает играть со статусом. Воспрепятствовать подписания им договора с любой из высокоранговых женщин Глава Дома вполне в состоянии. Да, конечно, есть миллионы у кого ранг ниже, и где Кэрдин бессильна. Но тут уже в самом Ярне дело, придумавшего себе слишком уж высокий статус.

— У него, вообще-то, ещё и отец есть, — напоминает Марина, — очень способный любые статусы раздавать.

— Раздавать новые, — вкрадчиво улыбается Пантера. — А не передавать старые. Что-либо сделать с Волей Главы Дома Ягр он не в состоянии. Не в государственной измене же её обвинять. Любой статус он пожаловать вправе, и Ярна этот вариант устроит. Но раз он этого не сделал до сих пор — не сделает и в дальнейшем. Ссорится с Кэрдин ему сейчас самому невыгодно.

Недавно она озвучивала довольно интересную мысль, кому всё следует передать после нас, — Пантера пристально смотрит прямо в глаза Марины. — Не догадываешься, кому?

— Знаешь, потенциально новой Великой Дины в поле зрения не наблюдается, простых Чёрных Еггтов слишком мало.

— В верном направлении мыслишь. Удар кулаком сильнее удара растопыренными пальцами. У вас есть возможность сосредоточить в одних руках крупнейшие состояния. Для этого надо будет сделать Ягр одну из ваших дочерей. То есть, в определённом возрасте она будет удочерена мной или Кэрдин с переходом всех титулов и состояния. Вас двое, так постарайтесь, чтобы их было хотя бы трое. Причём, не у каждой, а на двоих. Будет та ещё спираль истории: началось с Еггт, ставшей Ягр. И вот снова такая же появится. Сама понимаешь, там, — выразительно смотрит наверх, — этот вопрос уже обсуждался и достигнуто потенциальное согласие. Сама понимаешь, ближайшие лет двадцать пять мы все проживём.

— Ничего себе у вас у всех династические планы!

— Это не только у меня, а у дома Ягр. Разницу чувствуешь?

— Превосходно, — задумчиво кивает Марина. — И хочешь сказать, на предмет их осуществления и я, и, в особенности, Сонька выглядим не слишком хорошо?

— Скажем так, у меня такие мысли имеются. Хотя я прекрасно знаю, со здоровьем у вас полный порядок.

— Медицинская тайна в нашей стране...

— В данном случае это не тайна, а стратегическая информация. Её не всем можно знать, но я — в числе посвящённых. Да и увлечение Софи не является потенциальным препятствием к рождению детей. У меня как раз ты большее беспокойство вызываешь.

— И всё равно, от кого эти дочери будут?

— Ты же Еггта. Правила знаешь. Или кто-то определённый на примете имеется?

— Не то чтобы, но данный вопрос со мной обсуждался, — дипломатично сообщает Марина.

Пантера подмигивает. Знает, кто в виду имеется.

— И как тебе? Настолько неприемлемо?

— Скажем так, глаза закрывать не хочется. В любом случае, это дальний прицел. За эти годы убить могут. И меня, и его... Хотя это могло бы быть довольно весело, увести жениха у старшей сестры, причём первого красавчика Империи.

— Я бы тоже посмеялась, если бы в точности не знала, что они расстались по взаимной договорённости, а слухи, что вам и втроём неплохо — это всего лишь слухи.

Марина от серьёзности Пантеры прыскает в кулак. Красная Кошка невозмутимо продолжает:

— Да и своими танцами вы в странном свете себя выставили. Не то, что это осуждается, но озабоченные скорейшим появлением наследников сильно призадумаются. Сразу говорю, мы вам даём десять, максимум пятнадцать лет. Потом... Будем рассматривать другие кандидатуры.

— Повторюсь, ты уверена, что за это время меня или Соньку, или обеих не убьют?

— Предпочитаю надеяться на лучшее, — пожимает плечами Пантера. — Вы, Юные Змейки, отличаетесь повышенной удачливостью и живучестью, что уже неоднократно доказывали. Честно говоря, если бы времени было побольше и владей литературным слогом получше, книги бы про ваши похождения писала.

— Так в чём сложности? — хмыкает Марина. — Того же Хорта найми, благо он одну, связанную со мной личность в книжке уже вывел. Получилось весьма качественно.

— Думаю, откажет, — усмехается Пантера, — писать про человека, кто твою дочь чуть топором не зарубила... Я бы не стала.

— Вот и тема образовалась — опровергнуть ложь, — преподавательским тоном сообщает Марина, — Топор, как раз был у Рэды, а у меня — только клевец. Ни убивать, ни серьёзно калечить её я не собиралась. Вот в намерениях самой Хорт по сегодняшний день не уверена. Но повезло мне, а не ей.

— Далеко не самое суровое из происходившего в тех стенах, с чем мне сталкиваться доводилось, — хмыкает Пантера, — в моё время гораздо жёстче развлекались.

— Трава тоже тогда зеленее была?

— Ага, и молодые люди куда симпатичнее. Но если серьёзно, тебе из пятиствольных пистолетов времён Завоевания стреляться не доводилось.

— Только не говори, что из-за тебя стрелялись.

— Разумеется, из-за меня, — самодовольно усмехается Пантера. — В то время девушка-Ягр была куда более редкой зверушкой, нежели Еггт. Два недоумка начитались про Великую Эпоху и решили в неё поиграть. Забыв, что за дуэли в военное время, тем более, при осаде могли вздёрнуть только так. Фехтовать не умели, но с химией дружили. Решили, что я победителю благосклонность подарю, забыв спросить об этом меня.

— И каковы результаты? Я помню, какие у тогдашних стрелял калибры. Руку с ногой оторвёт с лёгкостью, а голов там не было изначально.

— Про отсутствие голов я им, как раз и сказала. Мазилы! Одного задело по касательной, второй попытался на что-то претендовать, но я им объяснила, что меня недостойны.

— Как объясняла?

— О, с крайней степенью наглядности, — Пантера буквально сияет от нахлынувших воспоминаний. — Взяла оба эти пистолета, и с двух рук, с той дистанции, что они стрелялись, всадила все десять пуль в ростовую мишень. Три в голову, три — в грудь, последние четыре — по самому дорогому. Они даже руками за эти места схватились, словно я собиралась туда бить.

Марина заливается от смеха.

— Мне понравилось, жаль не применить.

— Почему?

Марина машет рукой:

— В тех краях каждая собака знает, что я первый стрелок из любого оружия.

— Хвастунья ты там какая по счёту?

— Тоже не из последних, — самодовольно ухмыляется Марина.

— Пистолеты — не твой масштаб. Сразу из пушек палить начинаешь.

С пониманием намёков у Марины наблюдается полный порядок.

— Всё-то ты знаешь. Я же никого не убила, — перед Пантерой не очень-то получается сделать вид «я тут ни причём», но Марина честно старается. Тем более, там виноваты не только обе принцессы были.

— Была к этому близка. Хотя, исходя из того, как некоторым до сих припоминают испорченные благодаря тебе штаны, лучше бы убила. Позор иногда страшнее смерти.

— Тогда, вообще-то самое настоящее покушение на убийство чуть не произошло.

— Думаешь, я не знаю? Мне мать Эорен лично рассказывала.

— Думала, ей до старшей дочери дела нет, — не удерживается от шпильки Марина.

— Насчёт этого не знаю, но пистолет одному из этих горе-стрелков как раз она заряжала. Я с ней вместе училась, на год старше. У претендента на мою благосклонность руки тряслись. Мать Эорен сама секундантом быть вызвалась. Подозреваю, она потом всю жизнь была уверена, что в «Кошачьей» тише, чем в «Сордаровке».

Марина даже не знает, плакать ей или смеяться.

— Пантера, как ты думаешь, после смерти Дины у нас хоть в одной школе страны был порядок?

— Хаос для великовозрастных детей нормальное состояние.

— Знаешь, я иногда жалею, что не родилась раньше.

— А я — что не твоя сверстница.