Вернуться в сказку (джен)

1. Рассказ первый. Подарок.

Бывало, в детстве под окном

Мы ждем, когда у нас

Проснется гость, прибывший в дом

Вчера в полночный час.

Так и деревья. Стали в ряд,

И ждут они давно,

Когда я брошу первый взгляд

На них через окно.

Я в этот загородный дом

Приехал, как домой.

Встает за садом и прудом

Заря передо мной.

Ее огнем озарены,

Глядят в зеркальный шкаф

Одна береза, две сосны,

На цыпочки привстав.

Деревья-дети стали в ряд.

И слышу я вопрос:

— Скажи, когда ты выйдешь в сад

И что ты нам привез?*

Маленькой Марии было скучно. Её мама решила куда-то поехать и взяла с собой малышку Розу. Девочка, конечно, понимала, что Розе было всего три года и она была ещё слишком мала, чтобы оставаться одной дома, но почему нельзя было оставить Розу с ней, Марией? Было бы гораздо веселее...

В школу сегодня мама разрешила ей не идти. Почему? Наверное, из-за того, что она разбила нос тому мальчику-задире, мамаша которого тоже невероятно задавалась. А что в этом плохого? Тем более, он задрал юбку Элис, тихоне из их класса. Почему же никто из мальчишек не заступился? Почему Марии снова пришлось ввязываться в драку?

В дверь позвонили. Подумав немного, девочка бросилась открывать. На пороге стоял Альфонс. С его куртки капали капли воды, и только сейчас Мария вспомнила, что за окном шёл дождь.

— Проходи скорее... — сказала девочка. — Не стой, простудишься!

Мальчик послушался её и прошёл в квартиру. Он был довольно бледен, да и синяки на его запястье не укрылись от зоркого взгляда принцессы. Она закрыла дверь на ключ, подтолкнула друга к ванной комнате, а сама отправилась на кухню. Вроде в холодильнике лежали сыр и колбаса, а хлеб найти проблемой не будет.

Альфонс же, переодевшись в вещи своей лучшей подруги — кстати говоря, маму девочки, Кассандру, всегда удивляло то, что дети одевались почти одинаково, да и размер у них был один и тот же, — положил свои вещи в стирку и прошёл в комнату. Мальчик что-то крепко сжимал в руках, и Марии стало очень интересно, что именно.

— Что там у тебя? Покажи! — крикнула она, подбираясь поближе к другу.

Мальчик нахмурился и покачал головой. Марию, как довольно сильную физически, упёртую, как баран, и вредную, как многие маленькие дети, такой ответ совсем не устраивал.

— Покажи! — настаивала девочка. — Покажи! Ты же знаешь, иначе я сама посмотрю!

Ал упрямо качал головой.

Общение этих детей началось после того, как они что-то не поделили на детской площадке и стали драться. Кассандра, мама Марии, также знала, что нет никого, кто был бы так же упрям, как её дочь, кроме Альфонса.

Поняв, что добровольно Альфонс ладонь не раскроет, Мария решила действовать быстрее. Она подбежала к другу и стала пытаться разжать его руку. Через минут пятнадцать напряжённой борьбы принцессе, наконец, удалось это сделать. В руке Альфонса была какая-то бумажка. Девочка схватила её и выбежала из комнаты.

— Почему ты не отдал валентинку мне? Ты же подписал! — обиженно пропела она.

Мальчик равнодушно пожал плечами и уселся на диван. Он взял бутерброд и стал жадно есть его. Мария недовольно хмыкнула, но всё же не стала ничего говорить.

— Может, потому что ты дура?

В Альфонса полетело яблоко. Тот еле увернулся и захохотал. В него полетело ещё одно яблоко. Мария всегда так странно реагировала, когда он пытался говорить не литературной речью. Правильно говорил отец: женщин понять просто невозможно. А Мария — девчонка, какой бы весёлой и умной она не была. А девчонка — значит, маленькая женщина.

— Следи за языком! — крикнула она раздражённо.

Потом всё забылось... Они играли, смотрели телевизор, что-то декламировали вслух, ели бутерброды, яблоки, апельсины и конфеты, оставшиеся на кухне. И только потом уже, ложась спать на диване в гостиной, Альфонс услышал тихое: "Спасибо за подарок...".

* * *

Рассказ второй. Краски.

Культура разума и воли

И эстетичность в простоте,

И согласованная стройность

Во всем размеренном ключе.

Рациональной планировке

Дан исключительный разбег,

Вся грациозность — «окантовкой»

Вписалась стильно в новый век.

Геометрическая плоскость

Влилась, как целостность, в струю,

И уловимых граней тонкость —

В уравновешенном ладу.

Закономерность четких линий,

Стремленья нравственный устой,

Природа линий в чистой лире

В облагороженный покой.

Характер форм — монументальность,

Размах новаторских идей,

И дерзких мыслей гениальность

Венцом сияющих лучей.

Консерватизм и отчужденность

Остались в прошлом навека,

Абрис — воссозданная стройность

На новой эре бытия.**

Из жизни нередко исчезают яркие краски. Мир вокруг становится серым, грустным, даже глупым... Всё тускнеет, теряет смысл. Жизнь становится безрадостной, беспроглядной серой бездной, выходом из которой является только смерть...

Георг шёл по одной из серых улиц серого города. Одинокого и жуткого в своём величии города. Высокие ровные дома казались скорее тюремной оградой, нежели жилищами людей. Живых людей, которым свойственно дышать, чувствовать, любить...

Впрочем, способны ли люди любить? Граф Хоффман всё чаще задумывался об этом. Способна ли любить эта совершенно бездушная огромная толпа, не готовая не только жертвовать чем-то ради другого, но и просто обратить на что-то внимание?

Толпа проносилась мимо. Хоффман никогда не чувствовал себя одиноким в этом городе. Он родился и вырос здесь, хоть его и увозила мать на лето отдыхать в горы. В горы, где с ним случилось несчастье. Сколько раз он уже думало о том, что, будь он в тот день в городе, ничего бы не произошло...

Впрочем, что такое одиночество? Георг никогда не понимал, что именно подразумевают под этим постоянно ноющие люди. Так что такое одиночество? Минута, час, проведённые вне шумной компании? В таком случае многих людей, которых знал Георг, можно было назвать одинокими. А может, это состояние души, когда чувствуешь себя ненужным, обездоленным, несчастным? Когда-то Хоффман чувствовал себя таким. Но это было не здесь, а там, в горах, в той солнечной деревне... Здесь мужчина ощущал себя совершенно уверенно и спокойно.

Но краски всё равно исчезали из его жизни.

Дома, в том роскошном дворце, который ему пожаловал сам король, его ждала Юта. Маленькая брошенная девочка. Одинокая. Никому не нужная. Как и он сам. Но она была куда более беспомощна здесь. В её глазах всё ещё плескалась надежда, в её глазах всё ещё было солнце. То, чего в глазах Георга никогда нельзя было найти.

Мужчина быстро шёл по улице. Посмотрев на небо, он зашагал ещё быстрее. Тучи над городом уже сгущались, и ему не хотелось попасть под дождь. Куртки на нём сегодня не было, а идти под дождём в шерстяном свитере было не лучшей идеей.

Уже поднимаясь по ступенькам парадной лестницы в своём доме, он вспомнил, зачем выходил сегодня из дома. Краски. Юта откопала на чердаке старые краски, точнее, их остатки, и пыталась размазать их по мольберту. С его стороны было бы даже подло не купить ей эти краски. Денег у графа Хоффмана было много. Он порой сам не знал, куда их девать.

— Юта! — крикнул Георг. — Юта! Подойди сюда!

Девочка испуганной мышкой выскочила из комнаты, оглянулась и увидела, что на лестнице стоял промокший от дождя граф, приютивший её, подбежала к нему и испуганно посмотрела.

— Бери! — сказал мужчина, протягивая девочке краски. — Бери. Рисуй ими.

Юта удивлённо посмотрела на него и вдруг повисла у него на шее.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — прокричала она.

Через несколько мгновений радостная Юта уже убежала обратно к себе в комнату. А Георг всё ещё стоял посреди лестницы в мокрой от дождя одежде с взлохмаченными волосами. Он смотрел куда-то в окно и улыбался.

* * *

Рассказ третий. Путешествие.

Обводы сложных очертаний,

Абрис в изрезанность пруда

Воссоздают напоминание —

Эгейской бухты берега.

Великолепна пирамида,

Вверх устремился пьедестал,

Руст светло-серого гранита,

Как будто гасит всякий шквал.

И мрамор светится не броско,

Рельефом ростры корабля,

И плиты в бронзовые доски

Несли историю в века.

Вот оживает в камне «ода»

Перед покоями дворца,

Встают Орловские ворота,

Луч нежит порцией тепла.

Тивдийский мрамор в стенах арки,

Колонны в мощный пьедестал,

Как «Возрождение» Петрарки

Гуманистических начал.

Высокий аттик над карнизом,

И надпись высечена в тон,

«Цвет» дарования отчизне

В числе прославленных имен.**

Плохое настроение для леди Траонт всегда являлось нормой. И с этим уже давно смирились все слуги и знакомые герцогини. И только Жан имел наглость пытаться бороться с этим плохим настроением.

Погода была чудесная. Джулия решила, что "этому несносному мальчишке" не мешает получить хотя бы начальные понятия правил хорошего тона, культурного развития человека и личности, а так же, наконец, "помолчать хоть минуточку". Иногда леди даже жалела, что выбрала именно этого паренька из всех тогда в капелле. Она, вообще, иногда даже жалела, что вошла туда. Так что, сейчас и герцогиня, и её юный друг сидели в карете.

— Джулия! Посмотри! Как красиво!

Ничего красивого в фонтане перед вокзалом герцогиня не видела, но почему-то кивнула. Парень же восторженно смотрел на тот город, куда его сейчас привезли.

— Это столица? Правда?! Как красиво! А почему говорят, что это мрачный город? Кстати, Джулия, а ты помнишь, что сегодня за день?

Герцогиня задумалась. Это точно не её день рожденья. Новый год был полтора месяца назад, до дня их встречи ещё далеко, встретились они летом, а Седрик вообще родился в сентябре...

— Конечно, помню, Жан! Твой день рождения! — заявила Джулия.

Приняв такое решение, женщина вдруг задумалась, что именно она может подарить своему кавалеру. Так что того, как погрустнел Жан, услышав эти слова, она не видела.

Увидев, что карета проезжает мимо какой-то лавки, леди крикнула кучеру, чтобы тот остановил экипаж, выскочила на улицу и, сказав приказным тоном: "Сиди здесь! Выйдешь — получишь по заднице!" — бросилась в ту лавку. Жан тяжело вздохнул и с грустью посмотрел ей вслед.

— Вообще-то день рождения у меня был месяц назад... — расстроенно пробормотал он. — Я тебе всегда что-нибудь дарю на день рождения... И всегда помню, когда он...

Джулии не потребовалось много времени, чтобы выбрать подарок: она заметила, что в лавке имелась очень хорошая флейта, а Жан уже давно намекал ей, что ему нужен этот музыкальный инструмент. Попросив, ну, или приказав, чтобы подарок хорошенько завернули, женщина вышла из лавки, бросив предварительно лавочнику одну золотую монету.

— Поехали! — крикнула ведьма, садясь в карету. — Эй, Жан! Ты чего такой кислый? Выше нос!

Паренёк слабо улыбнулся. К столичному дому герцогини они доехали в полном молчании.

— Жан! Это просто дурной тон так дуться! Я же тебе и подарок купила! Жан?

Парень прижался к герцогине и прошептал, что его день рождения был уже давно, а сегодня день всех влюблённых, который он хотел провести вместе со своей леди...

— Ну, забыла... Ты вообще чуть больше месяца назад воскрес. Мне не до этого было... В следующем году отпразднуем. А сейчас отмечаем твой день рождения. В конце концов, ты мне важен больше, чем какие-то влюблённые.

Жан рассмеялся. Да уж... Так поднять настроение ему могла только леди Джулия.

_______________________________________________________

Ссылка на второй и третий эпиграф: http://www.stihi.ru/2009/10/20/2388

Первый — стихотворение Маршака "Бывало, в детстве под окном..."

P.s. Глава состоит из нескольких маленьких рассказиков.

P.p.s. Akiza, извини, но романтика у меня вышла только такая.