Стенд (джен)

Базовая

Орбитальный стыковочный блок.

Неофиты Ордена Божественной Зои

Дежурства спасателей-аварийщиков на приемном шлюзе — занятие, прямо скажем, особой популярностью среди добровольцев не пользующееся. Это вам любой завкадрами любой станции подтвердит без малейшей тени сомнения в начальственном голосе. Самое удобное место для возникновения мелких склок с крупными и весьма далеко идущими последствиями.

И не потому вовсе, что работа эта такая уж противная, опасная или трудная. Если при виде ядовито-зеленого комбинезона и шлема-сферы вам мерещатся беззвучно взрывающиеся в пустоте танкеры, ломающиеся переборки, утечки, метеориты, пошедшие вразнос реакторы, пожары, эпидемии, террористы и (традиционно!) один кислородный баллон на двоих — то вы явно имеете представление о Спасательной Службе лишь по многочисленным тивисериалам. Любой же настоящий спасатель, немного похмыкав, вам ответит задумчиво, что такое, конечно же, случается, но только почему-то всегда на каких-то других станциях. И обязательно во время дежурства других бригад. А у них пока как-то вот… Впрочем, и у них было что-то вроде пожара… лет этак пятнадцать назад… кажется. А, может, и не было, это в архиве посмотреть надо. А с тех пор никакие террористы и метеориты не заглядывали.

Так что на особой утомительности этого самого дежурства всерьез настаивать ни у кого язык никогда и не поворачивался. Скорее уж, наоборот. За все время существования человечества никто не придумал более скучной и бездеятельной работы, чем дежурство на аварийном шлюзе. Говорят, правда, что раньше были некие почти легендарные «пожарные», которые только тем в основном на посту и занимались, что дрыхли в полном составе, целыми бригадами.

Счастливчики. Спать дежурным на шлюзе запрещалось категорически Уставом Аварийно-Спасательной Службы. Равно как и читать, играть в компьютерные или настольные игры (перечень на двадцати шести страницах прилагается), вязать, рисовать, петь, плести макраме или фенечки, заниматься армреслингом (так же как и любым другим видом спорта), оригами, художественным свистом или медитацией, играть на музыкальных инструментах, пользоваться аудио и тивиприемниками или плеерами и вышивать крестиком.

Длилось такое дежурство, как правило, полные базовские сутки, что составляло около восемнадцати часов. И все это время находиться дежурные спасатели обязаны были, в соответствии с требованиями того же Устава, в скафандрах усиленной защиты. Тех самых, которые больше похожи на гробы и весят в неактивированном состоянии никак не менее пятисот фунтов…

Поэтому стоило ли удивляться тому обстоятельству, что добровольцев, желающих из каких-то своих не вполне понятных религиозных или философских убеждений дежурить (добровольно! Не по графику! Без всякого к тому принуждения и дополнительных льгот!!!) на аварийном шлюзе каждую пятницу умный завкадрами воспринимает не иначе как лакомый дар судьбы, который надобно по мере сил беречь и лелеять, и ни в коем случае не лезть с бестактными вопросиками типа: «А зачем, в сущности, вам это вдруг понадобилось?..» Ну, понадобилось людям, — хорошим людям! безусловно хорошим, раз дежурят по пятницам! — ну так и что?.. А излишнее любопытство, знаете ли, чревато удовлетворением.

Допустим, залезешь ты поглубже, выяснишь все досконально — и что? Лакомый дар судьбы застрянет костью в горле, потому что возникнет опасная нервными срывами дилемма — или сообщить куда следует о творимом в подведомственном тебе хозяйстве безобразии и потерять столь ценные кадры, или молчать в тряпочку, как и раньше молчал, но уже без ощущения чистой совести.

А оно нам надо?

Так что никаких ревизий и внеплановых проверок по пятницам, ни-ни-ни, Боже упаси, дежурьте спокойно, девочки! Флаг вам в руки. И никаких претензий. Если, конечно, не занимаетесь вы ничем, безоговорочно запрещенным Уставом Аварийно-Спасательной Службы.

А осторожный — о, очень-очень осторожный! — взгляд, бросаемый иногда мудрым завкадрами на следящие мониторы однозначно показывал, что требования Устава соблюдались добровольными дежурными не в пример строже остальных, которые так и норовили то протащить на пост микрочип с какой-нибудь игрушкой, то вмонтировать тивиприемник прямо в роговицу. Что же касаемо вышеозначенных всяческих гипотетических безобразий, то оные безобразия в Уставе вовсе даже и не упомянуты.

Сегодня была как раз пятница. И потому завкадрами старательно делал вид, что ужасно заинтересован диаграммой роста загрязненности фильтров, которую выстраивал неумелый и вечно путающийся джорент на общем экране. Экране, кстати сказать, по чистой случайности наиболее удаленном от сектора шлюзовых мониторов, один из которых демонстрировал две неповоротливые и лишь отдаленно напоминающие человеческие фигуры в ядовито-зеленых скафандрах.

— …Нет, я не хочу сказать, что версия с той древнерусской Монро лишена интереса, но с чего ты так уверена, что это именно то самое? Всего лишь один из трех сотен вариантов.

Снимать шлемосферы запрещалось инструкцией. Разрешалось только фиксировать открытое забрало в положении «готовность № 1». Разговаривать это не мешало, если у вас отсутствует настоятельная необходимость при разговоре обязательно видеть лицо собеседника.

— Оно, оно… Таких совпадений не бывает.

Скептически настроенная слабо шевельнула многокилограммовой перчаткой.

— И кто бы мне говорил о совпадениях?

Двигаться в этих зеленых гробах сейчас, при выключенных ради экономии сервоприводах, было не очень-то. Поэтому они просто полусидели-полулежали в специальных креслах-держателях, вот уже более пятнадцати часов, впереди осталось всего ничего, если разобраться.

— Ну ты все-таки… не это… не ровняй!

Судя по голосу та, что собиралась признать именно версию с Монро за ТО САМОЕ, была готова всерьез обидеться. Шлемофоны, даже в откинутом состоянии, затеняли лица, но голоса выдавали крайнюю молодость спорщиц. Разве что только у скептически настроенной звучал немного более хрипловато, словно прокуренный.

Впрочем, курить на посту запрещалось Уставом тоже.

— Даже та эриданская программка дала не более сорока процентов вероятности. — Похоже, скептически настроенная обострять отношений не хотела и переключила разговор в прежнее русло.

— Подумаешь, программа! Много она понимает! Если бы лично кому-нибудь из них заказ сделать, тогда еще ладно, а программа — фигня… Там в тексте столько намеков! Вот, например, окончание… Я специально у архолингвистов интересовалась — буквой «З» на конце в то время обозначали множественное число. Множественное, понимаешь в чем фишка?!.. А ты сама ту легенду хоть читала?

— Я фильм смотрела. Красивый.

— Фильм — фигня, это читать надо.

— Не скажи… Красивый. И как это вам удалось его протащить на первый канал? Он же наверняка из спецхрана, я в видиотеке заказать пробовала — сказали, что у них даже на центральном складе нету.

— А, фигня… Организовали официальное письмо с просьбой от всего Клуба, за всеми подписями, как полагается, у нас же теперь даже печать есть, и в Каталоге зарегистрировали.

— Странно, что сработало. Сколько я сама таких заказов писала — и что-то никогда…

— Ха! Ну, во-первых, у нас заказ был от трех тысяч человек, это тебе не котэ чихнул. Клуб ордена Божественной Зои — это сила! А во-вторых… Ты Ирийну помнишь? Впрочем, нет, она уволилась еще до тебя… А Ирийна эта как раз в тиви-трансляторе первого канала теперь работает, чьим-то там помощником. Вот она и подсунула наше письмо нужному человеку в нужный момент… Но фильм — фигня. Это читать надо.

— Ну, читала я…

— Хочешь сказать — не впечатляет?!

Скептически настроенная помолчала. Подумала. Признала.

— Ну, допустим. Но меня много чего там впечатляет. Времена легендарные, по сути — практически сказочные. И люди — тоже. Эта вот, хотя бы… ну, Космо-Демьен которая… как она — по снегу-то босиком… по настоящему, кристаллическому… Когда ее повесили, я даже плакала.

— Она не могла быть настоящей Зоей! Фальшивка, неужели не ясно?!

— Это еще почему? Даже программа…

— Настоящая Зоя ни за что не дала бы себя повесить!

На это скептически настроенной возразить оказалось нечего.

Разговаривать Уставом не запрещалось. Даже наоборот. Если следящая система в течение определенного периода времени не фиксировала звуковых колебаний, однозначно определяемых ею как негромкая членораздельная речь, она подавала непосредственно в наушники шлемосфер весьма неприятный звуковой сигнал, резонно полагая, что замолчавшие дежурные просто-напросто давят храпака, гнусно наплевав на требования Устава.

Поэтому после короткой паузы сторонница версии с Монро заговорила снова:

— Понимаешь, я ведь тоже это не сразу поняла… Она тогда... ну, тогда... сказала, что еще не время. Что у Нее еще и здесь полно дел. Я тогда не поняла, о чем это Она. Подумала просто — боится, мол. Вот и отговаривается какими-то делами. Ну и пусть, была бы честь предложена. Я совсем ничего не поняла тогда. И потом, когда валялась в муниципальной больничке — злилась только, на весь мир, на себя, что вот, даже уйти красиво — и то не вышло… И на Нее… Мне ведь сказали, что это она меня туда притащила. Спасла, так сказать. Ох, как же я злилась! Только позже, когда… Когда увидела, как Она там, на вышке антенны… Меня как ударило. Она права, понимаешь? Нельзя уходить, недоделав… Нельзя бросать… Это слишком просто и слишком неправильно.

— Тоже мне, выискалась… Пифия доморощенная! Пророк-толкователь. Магогамед, Лично Зревший, Истинный Свидетель Священной войны… — В голосе скептически настроенной слышалась откровенная зависть.

— Нет, ну если серьезно… Ее имя означает саму жизнь, я читала. Так какая же настоящая Зоя позволит вовлечь себя в ситуацию, заканчивающуюся собственной гибелью? Ведь сама Ее сущность как раз и состоит в нахождении выхода из любой ситуации… обязательном нахождении выхода из любой ситуации…

— Кстати, это как раз еще спорно! Вспомни, что говорил Полянский о «стремлении на публичный костер как одном из критических проявлений дефицита общения». Если я не ошибаюсь, то дословно это звучало: «дайте человеку трибуну — и он не полезет на эшафот».

— Чему тебя учили, горе ты мое?! Даже запомнить, и то как следует не можешь… «Лишите человека трибуны — и он сам потащит свой крест на Голгофу, лишь бы хотя бы там иметь возможность высказаться…» Том второй, часть шестая. Страницу не помню, не обессудь.

— Ну, не у всех же такая память…

— Просто некоторые, в отличие от прочих, не просто афоризмы заучивают, а и в смысл прочитанного иногда вникают.

— ТРЕВОГА ПО ШЕСТОМУ СЕКТОРУ. ТРЕВОГА ПО ШЕСТОМУ СЕКТОРУ, ОБЩАЯ, ГОТОВНОСТЬ № 1. ТРЕВОГА ПО ШЕСТОМУ…

Две неуклюжие фигуры в ядовито-зеленых скафандрах-гробах дернулись было одновременно, но тут же так же одновременно и расслабились: шестой сектор. Только та, что настроена была скептически, сказала все с той же завистью в голосе:

— Везет же некоторым!..

Помолчали, прислушиваясь. У транслятора был мелодичный женский голос, при его кодировке контуры доброжелательного спокойствия усилили специально. Это должно было создавать дополнительный комфорт и чувство уюта у слушателей.

— ОБЪЕКТ ОДИН, КЛАССИФИКАЦИЯ ЗАТРУДНЕНА, МАЛАЯ ГРУЗОПОДЪЁМНОСТЬ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ ИСКУССТВЕННОЕ, КЛАССИФИКАЦИЯ ЗАТРУДНЕНА, НА ЗАПРОСЫ НЕ ОТВЕЧАЕТ, КЛАССИФИКАЦИЯ ПРОИЗВОДИТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМИ МЕТОДАМИ, ДВИГАТЕЛИ НЕСИНХРОНИЗИРОВАНЫ, КЛАССИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТА ПРОВЕДЕНА ПО ТИПУ СИГМА, КЛАССИФИКАЦИЯ ДВИГАТЕЛЕЙ ПО ТИПУ СИГМА-ЗЕТ, ОБЪЕКТ ПРОШЁЛ ЗОНУ ВНЕШНЕГО КОНТРОЛЯ, ТРАЕКТОРИЯ ДВИЖЕНИЯ ПО НИЖНЕЙ ГРАНИЦЕ ШЕСТОГО КОРИДОРА С ВЫХОДОМ В ПРИЧАЛЬНЫЙ СЕКТОР ШЕСТЬ… ПОПРАВКА, ПОПРАВКА, ПРИЧАЛЬНЫЙ СЕКТОР ПЯТЬ, ТРЕВОГА ПО ПЯТОМУ СЕКТОРУ, СЕКТОРАМ ЧЕТЫРЕ И ШЕСТЬ — ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН…

— «И доблестные спасатели, с бортовыми плазмотронами наперевес, храбро бросились навстречу злобным тварям из чуждой галактики»…

— Ты хоть раз пыталась поднять бортовой плазмотрон? Одна?

— А я что? Я просто цитирую… Да и где ты их сейчас найдешь, злобных тварей из чуждой галактики? Вот это да!.. Нет, ты только глянь, что творит!..

Некоторое время они молча смотрели на экранчики персональных мониторов, привычно вычленяя из многослойно перепутанной разноцветной паутины посадочных коридоров и реальных причальных траекторий — а движение вокруг станции было на редкость оживленным — нужную линию. Линия эта, вместо того чтобы тянуться себе спокойненько до самого причального шлюза, дергалась из стороны в сторону, совершая немыслимые виражи и рассыпая вокруг быстро гаснущие фейерверки предполагаемых траекторий.

— ВНИМАНИЕ, ТРЕВОГА ПО ЧЕТВЁРТОМУ СЕКТОРУ, СЕКТОРАМ ТРИ И ПЯТЬ — ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН, СЕКТОРУ ШЕСТЬ — ОТБОЙ ГОТОВНОСТИ НОМЕР ОДИН, ПОВТОРЯЮ, ТРЕВОГА ПО ЧЕТВЁРТОМУ СЕКТОРУ, ОБЪЕКТ КЛАССИФИЦИРОВАН, НА ЗАПРОСЫ НЕ ОТВЕЧАЕТ, ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ПО ТИПУ ТРИ НУЛЯ, ДОСТУП В КОНТРОЛИРУЮЩУЮ СИСТЕМУ ЗАБЛОКИРОВАН, ДВИГАТЕЛИ РАБОТАЮТ НА ФОРСАЖЕ, ИДЁТ ПО ЛЕВОЙ МЕДИАЛЬНОЙ СТОРОНЕ ЧЕТВЁРТОГО КОРИДОРА, ВЗЯТИЕ ПОД ВНЕШНИЙ КОНТРОЛЬ ЗАТРУДНЕНО…

— Слушай, я что-то не пойму… как это можно заблокировать систему контроля?

— Просто. — сторонница Монроз говорила невнятно и отрывисто, словно зубы у нее свело после целиком разжеванного лимона. — Ручное управление…

— Ты что?! Какое ручное?! Ты только на эти кренделя посмотри, ты же сама… Перегрузки прикинь!.. Вот именно… Так что нет там никого живого. Я вот только не пойму, как…

— Долбанется сейчас на полном форсаже — сразу поймешь.

— Да ни фига! Сейчас закончат проверку, и на границе Внутреннего Контроля…

 — ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, ВНУТРЕННЕМУ КОНТРОЛЮ — ОТБОЙ, ПОВТОРЯЮ, ВНУТРЕННЕМУ КОНТРОЛЮ — ОТБОЙ, ОБЪЕКТ ОКОНЧАТЕЛЬНО КЛАССИФИЦИРОВАН ПО ТИПУ СИГМА/ЗЕТ, «ДЖЕНИФЕР», 1-1-1, ПОВТОРЯЮ, ТРИ ЕДИНИЦЫ, ВНУТРЕННЕМУ КОНТРОЛЮ ОТБОЙ, ВЗЯТИЕ ПОД КОНТРОЛЬ ЗАТРУДНЕНО, ВНИМАНИЕ, ОСВОБОДИТЬ КОРИДОРЫ НОМЕРА ТРИ, КОРИДОРЫ ОДИН И ДВА РАЗГРУЗИТЬ ПО МАКСИМУМУ, ОБЪЕКТ ИДЁТ ПО ДИАГОНАЛИ, ДВИГАТЕЛИ НА ФОРСАЖЕ, НЕСИНХРОНИЗИРОВАНЫ, ТРЕВОГА ПО ТРЕТЬЕМУ СЕКТОРУ, СЕКТОРАМ ДВА И ЧЕТЫРЕ — ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН, СЕКТОРУ ПЯТЬ — ОТБОЙ ГОТОВНОСТИ НОМЕР ОДИН…

Скептически настроенная присвистнула. Три единицы означали одноместный кораблик малой грузоподъемности с экипажем из одного человека на борту. Что характерно — живым экипажем.

Так что никакого тебе расстрела на подступах.

— Сносит, однако…

— Да ни фига! До нас еще далеко. Не дотянет.

— Если долбанется… да на полном форсаже…

— Думаешь — камикадзе? — скептически настроенная попыталась сказать это ехидно, но вышло не слишком убедительно.

— Или просто сопляк… накачавшийся до синих слонов.

Она говорила тихо, сквозь зубы, морщась. Лимон попался большой и незрелый.

— ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, ТРЕВОГА ВСЕМ СЕКТОРАМ ЛЕВОГО КРЫЛА, СКОРОСТЬ ОБЪЕКТА — ПРЕДПОРОГОВАЯ, ПОВТОРЯЮ, СКОРОСТЬ — ПРЕДПОРОГОВАЯ, ВЗЯТИЕ ПОД КОНТРОЛЬ ЗАТРУДНЕНО…

— Он что, собирается уйти в гипер прямо здесь?!

Скептически настроенная попыталась еще раз присвистнуть. Но не успела.

— ВНИМАНИЕ, ВЗЯТИЕ ПОД КОНТРОЛЬ ПРОИЗВЕДЕНО, СКОРОСТЬ ПОГАШЕНА ДО ПРИЧАЛЬНОЙ.

Скептически настроенная сглотнула. Было слышно, как ее напарница скрипнула зубами. Погашена до причальной. Секунды за три, не больше. От предпороговой…

И понятно, конечно, что выхода другого не было — даже если бы этот гипотетический террорист и не собирался уйти в гипер, увлекая за собой часть станции, просто врежься он в эту самую станцию на этой самой предпороговой — и что бы осталось от левого крыла, кроме светлых воспоминаний? И понятно, конечно, что ты тут совсем ни при чем — не ты же на кнопку нажимал, на нее вообще не живой человек нажимал, а специальная программа, и даже программу эту не ты писал… И программа, кстати, правильная, до последнего пыталась обойтись по-хорошему, ведь куда проще было бы долбануть еще на Внутреннем Контроле…

А все равно — не легче.

Потому что скорость погашена. До причальной. За три секунды…

И то, что тянут сейчас силовыми захватами к причальному шлюзу — перестало быть действующим и живым кораблем, превратившись в груду искореженной электроники. Электроника — штука тонкая. Она не выдерживает двадцатикратных перегрузок. Обязательно возникающих, если скорость была погашена от предпороговой до причальной за три секунды.

Человек — он посильнее будет, он иногда и выдерживает. Хотя и не часто. И не без неприятных последствий для здоровья. Но сейчас на это всерьез не стоит рассчитывать даже самым махровым оптимистам. И кому-то из спасателей предстоит сегодня не слишком приятная работенка, потому как выгребать пилота из кресла придется при помощи тряпочки и ведерка…

— ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, ОБЩИЙ ОТБОЙ ТРЕВОГИ, ПОВТОРЯЮ, ОБЩИЙ ОТБОЙ ТРЕВОГИ, СЕКТОРУ НОМЕР ОДИН ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПРОВЕДЕНИЮ СТЫКОВОЧНЫХ МАНЁВРОВ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ХАРАКТЕРА, СПАСАТЕЛЯМ СЕКТОРА НОМЕР ОДИН ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН, АКТИВНАЯ…

Скептически настроенная сделала еще одну героическую попытку присвистнуть, но так и не сумела. Вместо этого выругалась. Мягко загудели сервоприводы, словно обрадованные снятием с голодного пайка. Сторонница Монроз прыжком соскочила с опостылевшего кресла, попрыгала немножко на месте, потянулась, разминая суставы. Какое все-таки это чудо — скафандры высшей защиты, когда включены они на полную мощность, и каждое твое движение не только усиливается мгновенно и многократно, но словно бы и даже предугадывается! И неподъемная груда керамометалла становится невесомей балетной пачки, и собственное тело теряет вес, не теряя при этом ловкости.

Она не удержалась и сделала сальто с места. Посмотрела на неторопливо встающую напарницу. Фыркнула.

— Докаркалась. Радуйся — таки нам работенка подвалила.

И засмеялась, слушая, что именно думает та по поводу подобной работенки. В общем-то, напарница была права. Но все-таки кое-чем ближайшая перспектива радовала.

Например — легкостью движений.

* * *