Рассвет Янгчен (The Dawn of Yangchen) (джен)

В конце концов привратник с ещё двумя мужчинами вышли утащить преследователей, которых одолела Янгчен. Её пустили в кармак. Первым делом она присела рядом с кулликом. Не обратив внимания на какие-либо особенности в помещении, она задремала прежде, чем успела бы себя остановить, беспомощная перед усталостью.

Девушка проснулась, выкрикивая проклятия, не зная, где она и отплыл ли её корабль.

— Спокойно, — сказала женщина, которая занималась моховыми фитилями масляной лампы. — Ты проспала всего час. До восхода солнца конец света не наступит.

Ей было легко говорить.

— Корабли, — невнятно пробормотала Янгчен. Она обеими руками давала себе пощёчины, пока полностью не проснулась. — Какие-либо корабли покидали порт на закате?

— После полудня не осталось никаких судов. На завтра отплытий тоже не запланировано, если тебя это беспокоит.

Янгчен уже наговорила больше, чем хотела, перед этой женщиной, а та уже любопытствовала. «Единодушие» ещё не покинуло Порт-Туугак, а это значит, что технически у неё было немного времени спокойно отдохнуть. Технически.

— Что там с теми, кого я принесла?

— Они находятся в надёжном месте, пока ты не решишь, что делать.

Женщина уловила потребность Аватара Воздуха заставить их молчать, но не страдать. Она наклонилась ближе к свету костра, позволяя Янгчен лучше разглядеть её обветренное лицо и бледно-голубые глаза.

— Можешь звать меня Мама.

Мама проверяла, не узнала ли её Аватар. И единственной причиной делать это могло быть только то, что они уже пересекались. Но Янгчен не видела её нигде, где могла бы запомнить. По крайней мере, вблизи.

Тем же лучше для женщины, что её приютила.

— Спасибо, Мама.

Кроме них, в комнате никого не было. Старушка подозвала свою гостью к котелку на огне. Она ручьём перелила суп в миску, которую затем передала Янгчен.

— Без мяса, — сказала женщина.

В этом случае Западный Храм, безусловно, простил бы Янгчен, но она всё равно была благодарна за учтивость. Ухватив миску, она не промолвила ни слова, пока не съела целых три порции. Это был её первый приём пищи за последние дни.

— Пути Белого Лотоса и Аватара обычно пересекаются только по вопросам, значимым для поколений, — сказала Мама, — а не когда кому-то нужно спрятать несколько тел. Я не знаю, как одна из твоих прошлых жизней получила доступ к нашим кодам распознавания, но это была ошибка.

— Почему вы так уверены, что я не сама получила к ним доступ?

Мама пристально взглянула на неё.

— Потому что ты дилетантка, — наполнив чашку чаем, Мама сунула её в руки Янгчен. — Самая отъявленная дилетантка. Ты слишком активна, на операциях слишком много делаешь сама, и слишком быстро ждёшь результатов. Ты совсем не умеешь ждать.

Вот почему она не просила помощи у членов Белого Лотоса. Исходя из слов Мамы, они наблюдали, как Янгчен боролась за жителей Тиеньхайши. Когда она мучилась, не было ни малейшего повода полагать, что организация мудрейших мастеров мира тайно помогала ей за кулисами. Белый Лотос, как и все остальные, игнорировал несоизмеримые страдания людей и ничего не делал с этим. Чего она простить не могла.

Возможно, Мама говорила про её борьбу с «Единодушием», и всё это время Янгчен находилась под наблюдением словно насекомое, убеждённое, что веточка и листик в банке — это вся вселенная.

— Вы не местная смотрительница склада, — сказала Янгчен. — Насколько я могу судить, вы довольно высокопоставленный лотос. А ещё родом с Севера, а не с Юга. Значит, проделали весь путь до Порт-Туугака для выполнения важной задачи, которую нельзя было доверить никому другому. Вы что-то расследуете, не так ли?

Мама не ответила.

— Мы могли бы обменяться сведениями, — предложила Янгчен. — Ведь так поступают профессионалы, да? Раз считаете меня такой дурочкой, то давайте сравним улики и посмотрим, кто дальше продвинулся к своей цели.

— Перестань, — сказала Мама, на вид столь же раздражённая, как любая из старейшин Западного Храма. — Просто перестань. Перестань баловаться и хоть раз задумайся о том, каким Аватаром хочешь быть.

«Вы имеете в виду, каким подставным лицом я хочу быть? — подумала Янгчен. — Как мне позировать для статуи? Достаточно ли благоговеют окружающие предо мной? И как долго сможет человек прокормиться на благоговении, во всяком случае? Как долго оно будет согревать его?»

Мама видела, что Янгчен не справляется.

— Ты считаешь разведку, шпионаж и обман хорошими применениями для твоей силы. Тратишь свой потенциал, тогда как ещё никто в известной истории не имел возможности так вдохновить людей истиной, как могла бы ты.

— И что вы имеете в виду?

— Почти каждый Аватар испытывал трудности в установке контакта со своими прошлыми воплощениями, — сказала Мама. — Но ты! Богатство знаний и мудрости в твоих руках! Если бы ты приняла свой дар, исследовала жизни своих предшественников вдоль и поперёк, как, похоже, первая за много поколений, кому такое под силу, то твоим достижениям не было бы предела! Ты смогла бы начать новый золотой век для Четырёх Народов, если бы лично застала старые!

— Откуда вам известно о моём даре?

Вопрос Янгчен был достаточно внезапным и дерзким, чтобы старушка осознала свою ошибку. Свет померк. Эмоции магов огня могли проявляться в окружающем их пламени, и прямо сейчас Аватар была готова взорваться.

— Откуда вам известно о моём даре? — медленно повторила Янгчен.

Только старейшины Западного Храма в полной мере понимали её связь с прошлыми жизнями. Они надёжно хранили этот секрет, как и пообещали друг другу. Раз об этом знал член Белого Лотоса…

Значит, за Янгчен шпионили с самого детства. С тех пор как она была явлена ​​миру как Аватар.

— У вас был свой человек в Западном Храме Воздуха, — пробормотала она. — У вас был свой человек в моём доме, который определял мою ценность. В моём доме.

— Ты была самым важным ребёнком на свете, — сказала Мама, не смотря ей в глаза. — И была нестабильна. Не следить за тобой было бы безответственно.

Лампы начали светить крестами в замыленных слезами глазах Янгчен. Насколько же лицемерно убеждать её не волноваться о шпионах, а затем раскрыть, что за ней следили столько, сколько она себя помнит.

— Это был мой дом, понимаете? Это был мой дом!

Почему-то Янгчен держала в руках чашку. Затем положила её и встала. От резкого вскакивания у неё закружилась голова, вынудив облокотиться плечом о стену.

— Это был мой дом, — вновь сказала она, как будто достаточное количество повторений помогло бы Маме полностью осознать степень надругательства. Понять, что Янгчен имела в виду не место, а период своей жизни, своей собственной жизни.

Детство в Западном Храме должно было быть настоящей частью Янгчен, свободной от манипуляций и скрытых мотивов. А теперь и этого не осталось. Оно окрасилось теми же грязными чернилами, что и любые другие махинации в истории Четырёх Народов.

Могла ли Дагмола или Церинг докладывать Белому Лотосу? Стоило ли ей теперь вечно подозревать Бому? И Джецун. Если Джецун служила хозяевам за пределами храма, симулировала сестринские отношения с Янгчен, чтобы добиться результата, более подходящего для их нужд...

Тогда не существовало никакой Янгчен. Под этими одеждами не было личности. Угри-фениксы были правы насчёт неё. Пустая оболочка без желтка внутри.

Когда она скользила по стене, швы пальто рвались о грубо отёсанный камень.

— Это был мой дом, — сказала она, задыхаясь от лживости всего происходящего.

Янгчен забилась в угол. Мама подошла и встала на колени рядом с ней.

— Прости, — сухость её сделала извинения бессмысленными. Она повернула Янгчен так, чтобы та не изгибала свой позвоночник, и подложила свёрнутое стёганое одеяло между стеной и девушкой.

Из-за признания Мамы этот жест не выглядел проявлением тёплых чувств. Она не пыталась сделать так, чтобы Янгчен было комфортно, а следила за тем, чтобы Аватар не ударилась головой. Внедрённый в храм агент рассказал Белому Лотосу об ответственности. Сокровище нужно было оберегать.

Лучше уж не знать, кто это был. Лучше никогда не спрашивать.

— Я пробовала, — прошептала Янгчен. Её горло першило и пересохло, как будто простая болезнь решила поразить её в худший момент.

— Что пробовала?

— То, что вы предложили, — она вздрогнула и закуталась в одеяло. — Искать Аватаров минувших эпох. В какой-то момент я подумала: почему бы не пойти в атаку, понимаете?

Эмоциональные бури, вызванные настолько яркими воспоминаниями из прошлых жизней, что она терялась в том, где, когда и кем была, не исключали возможности пообщаться более достойным образом.

— Старейшины только частично знали о моих успехах, — сказала Янгчен. — Я говорила с десятками предыдущих Аватаров. Десятками и десятками. И десятками.

Она наблюдала, как хмурится Мама. «Не нравится, да? — подумала Янгчен. — То, что я сделала именно так, как вы предложили». Велеть Янгчен с головой нырнуть в историю, вероятно, старушке показалось мудрым советом, но что если он был действительно выполнен и претворён в жизнь? Если священная сторона Аватарства оказалась не такой ценной.

— Я видела их глазами, смотрела, как разворачиваются их жизни, — сказала Янгчен. — Внутри видений время течёт иначе, нежели в физическом мире. Сначала я была ошеломлена этим шумом. Как человек, разбирающийся в разведке, думаю, вы понимаете. Огромное количество информации, которую нужно просеять, чтобы найти нечто актуальное.

— А потом я начала замечать закономерности в эпохах, свидетельницей которых стала. Повторения. Я смиренно сидела перед своими предшественниками, задавая так много вопросов и выслушивая так много ответов. Знаете, чему я научилась?

Янгчен сжала одеяло в ладонях.

— Их жизни полны сожалений, — сказала она. — Упущенных шансов сделать мир лучше. Эта часть их воспоминаний для меня была наиболее заметна. Их сожаления о том, что они ничего не добились в своё время.

«Почему ты такая?» — вот и ответ.

— Я чувствовала стыд усопших Аватаров, — сказала она. — Пережила их провалы, незафиксированные в истории. И могу сказать вам с абсолютной уверенностью: ни один из моих предшественников, с которыми я общалась, не стал бы медлить с решением проблем.

Действовать только в моменты, значимые для поколений. Кто решал, какие конкретно моменты были значимы? И сколько людей должно было пострадать тем временем? Исходя из того, что увидела Янгчен, золотого века не было никогда.

Взяв аткун, специальную маленькую палочку для обрезки фитиля, Мама подошла к куллику. От нескольких касаний пламя восстановилось на краю светильника из мыльного камня.

— Я регулярно приезжаю сюда с Севера, чтобы встретиться со своими товарищами, — сказала старушка. — Но на этот раз я в городе расследую возможные духовные беспокойства. Поступали сообщения о ярком свете и громком шуме из тундры за городом.

Причина пребывания Мамы в Порт-Туугаке настолько не впечатлила Янгчен, что той потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что её предложение об обмене сведениями было принято.

— И всё? — сказала она. — Свет и шум?

Этого мало, если речь зашла о духовной активности.

— Признаю, эта зацепка возымела больший интерес с прибытием Аватара.

Мама наклонила голову, как бы говоря: «Теперь твой черёд». Она, очевидно, ожидала получить нечто лучше по итогам обмена.

Могла ли Янгчен доверять Белому Лотосу? И, что более важно, нуждалась ли она в их помощи? Трое мужчин в синяках, которых удерживали против их воли, говорили «да». Её усталость и недостаток знаний о местности говорили «да». Она не могла позволить гордыне поставить под угрозу всю миссию. Не сейчас.

«Надеюсь, я об этом не пожалею».

— Я здесь не по духовным делам, — сказала Янгчен. Она изложила Маме всё, что знала о «Единодушии».