Антро львиная проза: Священная Стрела (джен)

В чудный последующий денёк Арзис, как всегда, искупавшись в речке, что ему очень помогало от похмелья и усталостей, бросал за домом прислуги дротики.

Но особо ни о чём не думал, и тем более много о чём не знал.

Первое, о чём он не знал: Тоя не спала почти всю ночь, она молилась или лежала на кровати, подложив ладони под щеку (или и то, и другое — одновременно); натревожившись, она под утро решилась — надо пойти к Арзису и рассказать ему, что о их случае знают, и наверное, кто-то кого-то будет ругать, и будет какой-то скандал, и будут какие-то обвинения (ему? ей? обоим?) и хотелось знать, что делать. Встав под его дверью, она обнялась руками и сползла по стенке; в итоге не решилась, ибо это так немыслимо и неслыханно, чтобы львица заходила ночью ко льву; результатом оказалась лишь сломанная дорогая, белая, ночная свеча, потому что Тоя в суете и сомнениях — обычно расторопная и ловкая — свалила её на пол. Так она и свалилась в кровати на рассвете, уставшая донельзя.

Второе, о чём он не знал: когда он вылез утром из своей берлоги, то сонная Тоя — разбуженная на работы дхаарками — увидела его, хотела было за ним побежать и что-то сказать, но не вышло.

Третье, о чём он не знал: большой львяка Ману благополучно ушёл прочь и без его помощи, хотя Арзис обещал, что они оба уйдут вместе. Не видел он также, что Мауна не выехала на свою обычную прогулку, и вообще в обители необычайно тихо-спокойно. Да он не очень-то и интересовался. Вот что его интересовало, так это когда пройдёт боль в растянутой кисти, что мешало метанию.

— В жопу, — заключил Арзис, поняв, что кисть не даст нормально метать ни дротики, ничего. Пошёл, взял одно из копий, которые без спросу брал в оружейной, и начал наматывать на него шнур для переноски. Он хотел сходить в Баш к кузнецу, чтобы тот сменил наконечник, ему вообще не очень нравились наконечники всех копий в оружейной; а всё остальное Арзису очень нравилось. Древка, например, высочайшего качества, а чего ещё желать в жизни, как не хорошее древко для копья.

И четвёртое, что Арзис не знал: определив его местонахождение с помощью всезнающих служанок, к нему уже спешил сир Таар в компании четырёх львов из телоохраны Хозяйки: Ваннарена (ещё раз о нём: опытный, был главой охранителей иной Вестающей, рассудительный, принципиальный, правильный, с легатным опытом, о котором никогда не говорит, женат), Хагала (он вспыльчивый, с каким-то невообразимо трудным прошлым, свободен от всяких родовых уз), Тайназа (большой молчун, тоже с легатным опытом, тоже безбрачен) и Таву (за хвостом его зовут Тюряга, попал в телохранители Вестающей из столичной стражи по удивительному стечению обстоятельств, любитель самок; ещё очень ему нравится возиться с львятами, особо башским запомнилось то, как он бросал их в реку за лапы, раскручивая, те возвращались, он снова бросает, и так без конца; женат). Уруз, главный щит хозяйки и глава всему, знал об этой карательной экспедиции, но решил, что участие в этом балаганном паскудстве ниже его достоинства.

О чем впоследствии очень пожалел.

— Сир Арзис! — окликнул Таар, когда они подошли к нему из-за дома прислуги, и встали в пяти шагах от корявого бревна, на котором, собственно, расселся Арзис.

Тот поднял голову, поднял им руку в приветствии, и продолжил мотать шнур-переноску на копьё.

— Ваал в день, сир Таар. Как дела? — всё так же сидел он на бревне.

— Спасибо, дела в порядке. Прошу, поднимись.

Арзис снова поднял голову, но теперь уже сощурившись. Его глаза быстро пробежались по всем пятерым, затем он обернулся по всем сторонам с навостренными ушами, и даже принюхался. Только затем он поднялся, воткнув к землю копьё и так с ним встав, поставив на бревно лапу.

— Мне доложили, что ты изнасиловал одну из львиц Хозяйки, — степенно начал Таар.

Арзис помолчал.

— Кто доложил?

— Это неважно. Я также был на месте, где всё произошло, — солгал Таар. Он там не был. Он полагался на слова служанки Хизаи.

— Кого изнасиловал?

— Тою, молодую дхаарку.

— Она что, так сказала? — сощурил он кислую, недоверчивую мину.

— Как видишь, всё стало известно, — бесстрастно заключил Таар.

Арзис почесал подбородок.

— Нет, я её не трахал. Мы с ней выпили и подурачились. Давайте её сюда, она подтвердит.

Вдруг хвост Хагала дёрнулся, словно его хлестанули по спине.

— Тебе не отвертеться! Ты посягнул на дхаарку, которая служит Хозяйке, — чётко, обвинительно произнёс он, — и поиздевался с неё. Послушай, что я тебе скажу, Арзис. Посягательство на собственность и семью Хозяйки, это…

Таар покосился на Хагала.

Арзис поднял ладони вверх и зажмурился, не в силах терпеть вот это вот всё:

— Мы разбили пару тарелок и выпили, хорошо провели время. Всё. Вы или не поняли, — показал Арзис на них, — или Тоя лжёт, — показал Арзис на дом. — Надо её сюда, чтобы сказала.

— Ты её запугаешь! — рявкнул Хагал, он же — тайный романтик, защитник всего прекрасного, он же…

Ваннарен тоже недовольно покосился на него.

— Так, Хагал, я говорю. Что я тебе скажу, — продолжил Таар, уставившись в небо за Арзисом, где плыло облачко, — знаешь, эта дхаарка Тоя — она львица земель Мрамри. Мрамрийка. Всем мрамрийкам положено веровать в ихнего бога — Ахея. Кхм, — кашлянул он. — И она тоже верует. И, что я тебе скажу, в их вере есть вещь: львице нельзя знать льва до замужества. Иначе она считается испорченной, негодной к роду. Ты испортил ей жизнь и запретил радость… сочетания в браке.

Молча слушая его, Арзис царапал клык когтем. Дышал он так, словно собирался застонать, и кажется, выговорил неслышно какое-то короткое слово, непонятно какое.

— Испортил и запретил, — сказал он. — Как и должно быть с самками.

— Пошли с нами, — даже мягко пригласил сир Таар. — Тебе приказано принять десять ударов кнутом.

Таар неглуп. Он понимает, что Хозяйка взяла этого льва для чего-то. Тем не менее, бардака в Семье терпеть нельзя. Он нашёл — с его точки зрения — крайне рациональный компромисс. Что-то сделано? Сделано. Десять ударов? Так это можно выдержать.

— Не-не, всё, — Арзис выдернул копьё из земли, — давайте-ка лучше казните меня прям тут все четверо, не считая Таара. Хотя, вы уже раз пробовали, чёт не пошло.

— Тебя спасла Хозяйка, — насмешливо сказал Таву. — Шутник.

— А я причём? Пойдите и спросите у неё, зачем ей это.

— Значит, ты отказыв… — начал Таар.

— Так, бля, заткнись! — вдруг взъярился Хагал. — Ты, ты! — показал он на Арзиса. — Не сир Таар! — показал он на Таара, и Арзис рассмеялся. — А он! Именно такие, как ты: насилуют, а потом даже не вспомнят, что совершили, сломав жизнь! Так у меня было с сестрой! И праматерь у меня — тоже дхааркой была!

— Так, чё вам всем от меня бэ-надо?

— Я попрошу без выражений. Ты совершил проступок против Хозя… Хагал, помолчи! Хагал!

— Что «помолчи», его давно надо убить, скотину, урку среди нас! — неистовствовал Хагал.

— Так, я давно понял: вы меня в круг брать не хотите, но тогда давайте положим друг на друга. Всё, давай, остынь. И я не урка, я делово...

— Сейчас остынешь, положу и тебя, и всё! Закрой пасть и наставляй жопу для кнутов!

— Пошёл нахуй!

— Сам пошёл нахуй! Я тебя убью, скотина! Ты мне ответишь за всё!

— Всё, Ваал видит: я тебя вызываю на поединок, — показал Арзис на него копьём, вытащив его из земли.

— Вот на нём и казню! Ваал видит! — вытащил Хагал меч.

— Отлично. Давай завтра с утра.

— Так, давайте, давайте без всей этой ерунды… — страдальчески застонал Таву, удерживая Хагала.

— Завтра с утра, ну, чего ты, гриву остригли? — подначивал Арзис.

— Да, завтра с утра!

— На копьях. И без доспехов. Давай, без доспеха быстрее будет, ну же, ну… — ещё больше подначивал Арзис.

— Да как угодно! Хоть на ножах!

— Так, прекращайте, всё-всё. Давай, — вмешался Таву. — Всё, никто никого не порет, никто никого не вызывает. Мы что, будем из-за дхаарки…

— Дело не в ней, а в нём. Он меня оскорбил не по делу. Он хотел, чтобы я ответил — я отвечаю, — показал на Хагала Арзис.

— Вот и всё, — подтвердил Хагал.

— Погорячились, и хватит, — мирил всех Таву-Тюряга.

— Не, замнуть не выйдет. Два Сунга договорились о поединке, все слышали. Копья, без доспехов. Всё, — определился Арзис.

— Поединки внутри Семьи запрещены, — сказал доселе молчащий Ваннарен.

— Так я вроде вам не в жилу, в Семью не вписываюсь, не?

— Мне плевать. Я его завтра утром убью и приму наказание от Хозяйки, — сказал Хагал, развернулся, и ушёл.

— Хагал! Стой! — приказал ему Ваннарен.

Но тот даже не обернулся; и за ним быстро пошёл Таву, оглянув всех с тревожным видом, и затем — Тайназ, медленно, с хмуро-озадаченным. Ваннарен поглядел на Таара, потом — на Арзиса, и тоже ушёл.

Села птичка на ближайшую ветку и начала громко верещать. Не петь, а именно верещать, и управляющий Ваалу-Мауны засмотрелся на неё. Так и стоял, с опущенными руками, и ветер дёргал ему полы красного халата.

Наматывание переноски на копьё продолжилось. Засунув руки в карманы, сир Таар прошёлся туда-сюда, глядя в траву. Пнул ветку лапой, кусок её застрял в кнемиде.

— Это не входило в мои планы.

— Это точно, — сидя на брёвнышке, мотал Арзис шнурок. — Родился плохой, умру хуже. Что, сир Таар, хотелось отпороть, но что-то пошло не так?

Закончив мотать переноску, Арзис растянул лапы, потянулся и зевнул. Сполз с бревна на траву. Сир Таар всё не уходил.

— Очевидно, некоторые факторы я не просчитал.

— Я те расскажу одну математику, ты любишь. За раз со шлюхой, которой двадцать пять лет, у нас брали так-то две сотни, в среднем. За той, кой семнадцать — шесть-восемь сотен. Как видишь, меньше циферки там — больше циферки сям.

— Спрос и предложение определяет цены, — подтвердил Таар.

Арзис смотрел на него, сощурившись.

— Кровью предков, твоё здоровье, сир Таар, — выпил он из фляги воды и кинул её в траву.

— Это всё неразумно, очень неразумно, — приложил Таар коготь к подбородку. — Нам не нужен этот поединок. Но, — обнадёживающий тон льва, что нашёл решение, — я вижу хороший вариант: просто уходи, прямо сейчас. Искать за тобой никто не станет.

Арзис посмотрел на него (непонимающе, глумливо), а потом расслабленно посмеялся, скрывшись ладонью от мира, и его рыжевато-серая грива свалилась космами на морду.