Стенд (джен)

Система Джуста

Борт частного круизера «Мицар»

Лайен

— Лай… а тебе не кажется, что мы что-то где-то как-то…

Комм радостно пискнул и загудел с тупым удовлетворением, выдавая очередную карточку. Дэн вздохнул и принял распечатку, отправив оригинал в архив почти автоматически, поскольку Лайен делать этого явно не собирался, лишь покосился хмуро. Да и кровожадные огонечки, зажегшиеся в глубине обычно спокойных темно-серых глаз, Дэну очень не понравились. Продолжать незаконченную мысль Дэн не стал — он все же был отличником курса «ромэо», а это подразумевает тренированную интуицию, развитую эмпатию и активно действующий комплекс сопереживания.

— Ну надо же! — толстые пальчики Френни с неожиданным проворством схватили пластиковый четырехугольник, — Моя несостоявшаяся звезда! Вернее, уже как раз состоявшаяся, но, увы, не моя…

А проблема у Френни оказалась-таки именно с дочкой связана, предчувствия Лайена не обманули. Дочка у Френни была красавицей, не в папашку. И характер вполне себе, и привычек вредных не больше, чем у любой другой — даже и поменьше, пожалуй. И в койке самое то — с энтузиазмом, но без фанатизма (во всяком случае, время на Церере они тогда провели весело и расстались вполне дружески). Вокруг нее увивалась толпа таких богатеньких красавчиков, что Лайену, пожалуй, стоило бы удивиться интересу золотобогемной девочки к простому курсанту — не считай он в ту пору себя кем-то сродни Императору Предрассветной. Как же! Поступить в Летную Академию Базовой! Да без протекции! Да с первого раза! Воистину, пред таким достижением все суета и тлен.

Так что интересу скучающей молодой аристократки он не удивился, приняв его как должное. Еще один бонус от Вселенной за его немалые перед нею заслуги — а кто в восемнадцать, скажите, считает свои заслуги перед Вселенной хотя бы умеренными?

Но вот чему он таки удивился — так это явной протекции со стороны ее папаши, миляги Френни, про чью безжалостность ходили легенды. От встречи с этим финансовым монстром новоиспеченный курсант мог ожидать чего угодно — от более или менее завуалированных угроз и запугиваний до прямых физических воздействий или даже самой настоящей расправы. А получил свой первый разовый контракт — и чертовски выгодный, надо сказать, контракт!

С тех пор прошло десять лет, но ничего не изменилось. Лайен никак не мог понять, почему именно в него Френни вцепился, как клещ — ведь после тех двух недель на Церере Лайен и близко не подходил к его дочке, да и она наверняка забыла мимолетное развлечение. Френни тоже делал вид, что забыл, но при этом постоянно, словно бы случайно, называл Лайена сынком или деточкой и сетовал на трудности в обращении с непристроенными дочерьми. И работу вот подкидывал. И помогал, если попросить.

И все вроде бы по-честному — просто так никаких подарков, всегда ответная отработка или услуга. Только вот работа или услуга эта зачастую казалась Лайену несоразмерно простой и от того — подозрительной. Вот как сейчас.

Тоже мне проблема, ну просто на смех канарейкам. Если не врет, конечно. Всего-то — пристроить дочку не просто в какой-нибудь из корпусов, а непременно чтобы к иможенкам и обязательно под хороший пригляд. Тоже мне, проблема! Трудно поверить, чтобы бизнесмен уровня Френни действительно не знал, что Иможен Коалисьен отличается от Корпорации синек не только цветом формы, и что семейственность в ней приветствуется и вообще всячески поощрается. Значит, наверняка какой-то подвох имеется… ну да разберемся, все равно выхода нет.

Френни тем временем ласково царапнул ногтем распечатку. Вернул. Лайен мельком отметил ярко-рыжий хвост, спускавшийся почти до пояса, квадратную челюсть и кокетливый татуш от залысины до виска.

— Сколько процентов?

— Больше восьмидесяти, но… Лайен, деточка, он тебе не интересен, он был интересен лишь мне, но я опоздал. Он хитчер.

Лайен фыркнул:

— Тебе же легче, старый лентяй!

— Не скажи! За хитчером я бы слетал с удовольствием и к черту на куличики. Особенно — за таким хитчером… Жаль, ты не видел его в деле! Это было что-то, поверь слову старого знатока!

— У нас и без него…

Восьмидесяти процентная вероятность — это, конечно, немало… Но — хитчер. Да и волосы… Слишком яркие, чтобы быть натуральными. Слишком… похожие.

Не идиотка же она?

— Куда теперь прикажешь?

— По Ингрид сколько?

— Сорок пять… — Похоже, Ингрид у Френни энтузиазма не вызывала. Да и не удивительно, поскольку отпуск отправилась она проводить не куда-нибудь, а на Бетти-Эр, ближний свет! Есть еще, правда, та смуглолицая штучка с Волчьего Уха, всего тридцать четыре процента, но зато рукой подать… И еще тот полтинничный парень с Черной. У остальных — ни у кого не наберется выше двадцатки по совпадению вероятностных психопрофилей. А программке верить можно, хорошая такая программка, эриданская. Пас-скудство! Всех ведь проверять придется, не взирая на эту программку. Всех…

Какое же это счастье — искать кого-то в цивилизованной части галактики, где без персональной идентификации ты не сможешь даже перейти на другую сторону улицы! Чик — и все как на ладони!

И даже если тебе повезет угнать корабль и выломать на нем контрольный чип— пеленгатор — ты сможешь наслаждаться незаслуженной свободой лишь до первой заправочной станции, где тебя возьмут за жабры тихо, без шума и пыли!..

— Давай-ка так… Прокатимся через Волчье Ухо к Инвейре, потом вдоль Черной и Викса, а там уже и Бетти-Эр рядом… относительно.

Инвейра и Черная — в одной системе, Викс тоже рядом, три-четыре года, ерунда, в один прыжок уложимся. Впрочем, Викс — меньше двадцатки, направившийся туда порожний сухогруз с подозрительным радистом давно уже мог загрузиться и продолжить путь куда угодно. Надежда лишь на то, что сухогрузы обычно не спешат.

На Инвейре любители квадратного мяча проводили сборы игроков, один из которых имел неосторожность оказаться в ненужное время в ненужной близости от одного ненужного места. Нет, он не был замечен ни на Базовой, ни на Джусте, но теоретически вполне мог побывать на них обеих. А на Черной обитал сейчас один молодой паразит, имевший милую привычку шататься на папиной яхте по всему дальнему космосу и бузить помаленьку везде, где яхта эта останавливалась на более-менее длительный срок. Был он, конечно, проверен и перепроверен насквозь, и охрану имел хорошую, так что все бы ничего, да вот таскал он на борту пару дюжин риппующих оболтусов обоего полу, меняющихся чуть ли не в каждом порту.

Она больше ни разу не воспользовалась ни своей карточкой, ни карточкой бедного Янсена. То ли умница, каких мало — то ли дура, судьбой хранимая. Капитан того несчастного корыта, на котором добралась она до Джуста, до сих пор с содроганием вспоминает янсеновских ребятишек. И не забудет, можно ручаться. Даже если выйдет когда-нибудь из больницы… Так что документами она разжилась, это точно. И вот тут возникает одна версия…

Тому, что в том борделе воспользовалась она своей засвеченной карточкой, есть еще одно объяснение, кроме безграничной наглости и самоуверенности, присущей всем синькам. Ее новые документы могли просто не подойти. Как и янсеновские. Именно там — и только там.

Десять против одного, что у нее теперь мужское имя. Из учебника по криминальной психологии — скрывающиеся первым делом стремятся изменить цвет волос, прическу и пол…

Комм обрадовано пискнул и выдал очередную карточку.

— Церковь Светлого Братства! — Френни произнес это так, словно не знал более грязного ругательства. Впрочем, может, и действительно не знал.

— Проповедник второй ступени. Турне с лекционной работой. Тридцать девять процентов… Что, тоже проверять будешь?

— Обязательно! Синьки проверяют всех тсенов и буддистов, шерстят кришнаитские коммуны и общины Дао, а вот заглянуть к Светлым Братьям даже и не подумали, а почему? Если и прятаться тсену — то именно там, где никто не станет его искать, эти братишки ведь даже за смертную казнь голосовали, насколько я помню…

— Слушай, сынок, это, конечно, не мое дело, но мне кажется, что твой напарник прав — ты что-то перемудрил с параметрами расширения программы. Есть ведь и чисто психологические ограничения… А этот жестяной чурбан вторые сутки подсовывает нам всяких наемников, таксидермисток и проповедников всеобщего самоубийства.

— Психологические ограничения?

Кем же не сможет ни при каких обстоятельствах стать комиссованная подчистую авансистка-тсенка, которую в миротворки готовили? Пилотом кораблей типа «Единорог» уж точно стать не сможет. Сборщицей любого из горячих цехов аналогично, но это — физиология, а мы же хотели найти психологические ограничители…

Киллером. Да, пожалуй, не то воспитание и данные не те, иначе не готовили бы ее в миротворки. В наемницы тоже не примут — образование не закончено, сертификата нет. Таксидермистом?.. Во всяком случае — не сразу. Охотником любой категории. Забойщиком скота. Палачом. Хитчером, тут Френни прав. Порно-звездой или девочкой по вызову — тоже не получится, синьки же просто помешаны на фригидности, даже специальные методики имеются…

Стоп.

Но ведь именно такой девочкой пыталась она стать на Джусте!

Сощуренные глаза Лайена сделались почти черными. Он постучал по зубам световым карандашом. Хмыкнул неуверенно.

Рыже-красный хвост. Слишком рыжий, чтобы быть натуральным, это с первого взгляда видно… Вот именно что видно — и именно что с первого взгляда.

А если кто-то просто хочет, чтобы все думали именно так?

— Френни, дай-ка мне еще разок того своего хитчера…

* * *

Талгол

Деринг.

Отель у Малой Арены.

 — Давайте сломаем ему руку. Или ногу. Ногу даже лучше. Только надо аккуратненько, чтобы словно бы и нечаянно, а то, сами знаете…

Ритмично поскрипывал старый портативный тренажер — Железнозубка качала плечи. Хорст оккупировал Эркюль, была его очередь, и с той стороны доносилось лишь тяжелое дыханье и удовлетворенные постанывания, поскольку Хорст, как и полагается суперсовременным аппаратам высшего класса и новейшей модификации, работал абсолютно бесшумно.

— Толкнуть с лестницы… Словно бы и не совсем нарочно. Видели, какие тут крутые лестницы? Прокатится до самого низа — мало не покажется! А можно еще надломить каблук… слегка, чтобы не сразу сломался… Эти его платформы так и просятся, чтобы их сломали!..

Рысь ходила из угла в угол роскошного номера и рассуждала на абстрактные темы, дожидаясь своей очереди. Сейчас она вполне соответствовала своей кличке, пружинистой мягкостью шага и какой-то кошачьей хищной грацией. Этакая большая и очень опасная кошка, находящаяся к тому же в весьма скверном расположении духа. Не хватало только длинного хвоста, которым она могла бы хлестать себя по бокам. Но ведь и у настоящей рыси хвоста тоже нет…

— Эрки, ты мужик или тряпка? В конце концов — это целиком твоя вина! Ты единственный из нас даже пальцем не пошевелил, а ведь мы тебе говорили! Вспомни, три года назад… Уж как мы тогда старались, евнух бы — и то оскоромился. Я тогда сразу сказала, что он из этих, и сразу же попросила тебя заняться. Что, так трудно было немножко пококетничать в жестком варианте? Только не строй из себя девственника, я с тобой не первый год знакома! Ты ведь умеешь, если захочешь, выучка-то осталась. Но тебе было лень. Просто лень. Не зря тебя из ромео вышибли с треском, я их вполне понимаю. И что в результате? Ты и в этот раз только отмахнулся! По-прежнему жрал и спал, только и всего! И что мы теперь имеем? Он клюнул на первую же смазливую задницу! И где мы теперь, благодаря твоей великой лени? Там же! Ты как-нибудь напрягись, посмотри, как этот красножопый на него смотрит. Посмотри-посмотри, тебе полезно будет! Это ведь ТЕБЕ так надо было смотреть, а не какому-то чужаку! Как пес на хозяина! В рот заглядывать! Тогда хорст бы нашим был, полностью нашим, причем еще три года назад… Тебя ведь тоже учили так смотреть! Но тебе лень. Правда? Кретин!

Рысь швырнула в угол взятую со стола вазу. Та не разбилась — на полу был ковер, да и стекло на вазу усиленное пошло, специально на заказ делали, поскольку нравом постояльцы «Президентских» номеров отличались, как правило, весьма необузданным, администрация привыкла и заранее обезопасилась.

— Не суетись, — сказала Железнозубка, выплевывая загубник и переходя на другой режим.

— «Не суетись»! Тебе легко говорить! У тебя вообще тайминг существования другой, иногда мне кажется, что ты спишь так мало именно потому, что спишь постоянно, чем бы ты ни занималась!.. Нет чтобы посоветовать что-то дельное!.. «Не суетись!»… Кончится тем, что я просто разозлюсь как следует и проломлю этому паразиту башку, и плевать мне будет на последствия… Стоп! Я, кажется, придумала. Что, если заменить пару пластин в его бронежилетке, а? Аккуратненько так заменить. И мы остаемся как бы вообще не при делах, травма — она и есть травма, сотни свидетелей, что мы до него даже пальцем… И хорст…

— Не суетись. — Железнозубка встала, уступая место на тренажере. Потянулась. Добавила. — Вот ты говоришь — как этот на Бэта смотрит… А ты на самого Бэта смотрела? Как смотрит он? Так не смотрят на что-то свое, принадлежащее полностью и безраздельно. Так смотрят на взятую напрокат новую игрушку. Напрокат, понимаешь? Рано или поздно такая игрушка перестанет быть новой. Перестанет быть интересной. Надоест. Или сломается. И ее вернут. Туда, откуда взяли. Понимаешь? Надо только подождать. И не суетиться.

* * *