Когда зацветает гибискус (гет)

* * *

Ян Чонин* * *

... Идея в моей голове становилась все ярче. Для себя я уже решил, как стравлю Бана и Хвана, между собой, а под шумок убью предательницу королеву. Король Чосона достоин большего, чем девка с севера, которая путалась с собственным генералом.

Кромка леса показалась как раз за высокими кустами гибискуса, я перепрыгнул живую изгородь, и пригнулся, вглядываясь в тени солдат, окруживших поляну. Я пригляделся и увидел, как Хван отрубил голову великому генералу Бану, как он схватил королеву за волосы, и как та вытащила из-за чогори маленький нож, подаренный ей когда-то лично мной.

Я выудил стрелу из колчана и натянул тетиву, услышав крик королевы, я прицелился ровно в ее сердце и выстрелил. Королева дернулась, всадив в горло Хван Хенджина нож, и я промазав попал только в живот. Хотя подумал я, одним выстрелом двух зайцев, и усмехнулся. И королева, и ее ублюдок.

Теперь моя миссия, и долг перед моим королем были исполнены.

Мои руки как будто налились новой жизнью, и я отбросил лук, в сторону ища рукой, рядом лежащий меч.

Я уже собирался подняться на ноги когда одна из наложниц короля Теджона, со спины ловко воткнула мне под ребра старый шаманский нож.

Я покачнулся и упал перед ней на колени. Кровь оставила влажный след на моей алой форме, и я крепко ухватившись за рану, попытался поднять голову, чтобы рассмотреть ее лицо. Но увидел только длинные волосы и маску Северного Белого Духа съехавшую в сторону и закрывающую половину лица.

— За что? — Прохрипел я.

— За предательство, Ян Чонин! Предательство самый тяжкий из всех грехов. — Ответил мне женский голос.

— Я никого не предавал! — Я дернулся в ее сторону, пытаясь поймать, но только упал на колени, от невыносимой боли.

— Ты предал сам себя, так теперь заплати за это!

— Кто ты?

— Твоя судьба! — Ее улыбка из-за съехавшей маски показалась мне оскалом.

— Судьба?

Она махнула длинными волосами и скрылась в темноте лесной чаши.

Я смутно ее помнил, умирая там, на опушке темного леса в полном одиночестве. Я закрыл глаза и молил богов о втором шансе.

В один момент как только мои глаза закрылись там у высокого гибискуса, я провалился в небытие. Смерть накрыла меня своим пледом. Я попытался вдохнуть, но воздух в моих легких закончился, а сердце перестало биться.

* * *

— Убери нож, Ян Чонин! — Крикнул Бан Чан, делая шаг в сторону подставного Белого духа, все еще прижимавшего нож к шее Ёнхи. — И отпусти королеву. За посягательство на ее жизнь, тебя ждет смертная казнь!

Бан держал меч наготове, направив его в сторону бывшего товарища. Его лицо хмурилось, он не сводил глаз с подруги, и медленно не делая резких движений, двигался в их сторону.

— Уменьши свои генеральские замашки, Бан. Здесь они не помогут не тебе, не ей.

Со стороны главного дворца снова послышались крики, и прогремел резкий взрыв.

— Ты же понимаешь, что тебе не уйти отсюда живым. — Чан сглотнул.

Он тянул время, но прекрасно понимал, что это бесполезно. Даже если мы добреемся до Чонина, и спасем Ёнхи, нас просто разорвет свой собственный народ.

Я обернулся на ворота, проверяя, не достигла ли безумная толпа восточного дворца, и покосился на все еще сжимающего раненое плечо Чанбина. Он уже успел избавиться от ножа, отбросив тот в сторону, и внимательно следил за своей королевой.

Ёнхи дергалась и вырывалась из рук своего мучителя, крепко прижимающего ее к себе. Из ее глаз продолжали течь слезы, и ее губы неустанно повторяли только одну фразу: «Мой Сан. Мой ребенок».

Я сжал кулаки.

Даже в такой ситуации, когда ей грозила смертельная опасность, она как истинная мать продолжала думать и заботиться о сыне.

Ёнхи затравлено и с какой-то обреченностью смотрела прямо мне в глаза, и кажется, умоляла спасти ее ребенка.

— Чанбин! — Громыхнул я, пытаясь перекричать глухие звуки битвы. — Отправляйся в западный дворец, найди принца Сана и оберегай его.

— Я поклялся защищать королеву, генерал! — Огрызнулся на меня он, с ненавистью прожигая Чонина взглядом.

— Ты не слышал приказа генерала, Чанбин? — Бан Чан не отрывая взгляда от преступника, зарычал. — Королеве сейчас нужно, что бы ты позаботился о принце.

Под гневной речью Бана, Со Чанбин отступил в сторону, бросив взгляд на королеву, и исчез в темноте дворцовых алей. Инстинкты наемника и издержки его прошлой профессии не могли подвести хорошо обученного воина.

— Здесь мы разберемся сами. — Добавил Чан, и я усмехнулся его напористости. За Ёнхи, он был готов даже умереть.

Мы с ним двигались медленно, все ближе продвигаясь к Яну и Ёнхи. То, что Чонин не был напуган, выступая даже против двух вооруженных воинов, было видно по его яростному взгляду, и то с каким остервенением он продолжал дергать Ёнхи за волосы, словно оттаскивая ее назад.

— Вам двоим лучше прекратить это. — Ян бросил взгляд на меня и усмехнулся. — Ты хочешь получить подарок, Хван?

Он убрал нож от шеи Ёнхи и провел острием вдоль ее щеки.

— Нос? Или ухо? — Оскал на его лице стал шире.

— Если она пострадает. — Зло прошипел я и перехватил меч крепче, выставляя его вперед. — Я убью тебя, и клянусь, твоя смерть будет долгой и мучительной. Я выпотрошу твои кишки, и можешь мне поверить, еще раз у тебя ожить не получится!

Ян рассмеялся громко, и слишком неприятно.

— Так ты тоже все помнишь?

— Видимо, так же прекрасно, как и ты. — Я шагнул ближе, и Чан странно покосился на нас. — Но тебя не было на поляне в ту ночь.

Я вглядывался в его лицо, слишком юное для убийцы.

— Ошибаешься. — Он втянул воздух в легкие, смахнув длинную чулку с глаз. — Я был там, и видел, как ты отрубил голову Бану, и как тебя самого убила эта шлюха.

Он потряс Ёнхи за волосы и она, заплакав еще сильнее закричала.

— Неужели тебе, самому не хочется ее убить, Хван? Отомстить за свою собственную смерть, а?

— О чем он говорит, Хенджин? — Чан дернул меня за локоть.

Я обернулся к Бану, разрывая зрительный контакт с Ёнхи, и улыбнулся ему.

Пазлы в моей голове сложились, один к другому.

— Знаешь, кто убил твоих людей в той старой гостинице, под Ханяном? — Обратился я к другу.

Я расправил плечи, словно вел самый будничный в своей жизни рассказ, а не пытался спасти любимую женщину.

Чонин прищурился, кажется, тоже желая послушать мою историю.

— Кто повесил бедную, не в чем неповинную Менсук, на лентах от чогори, и кто перерезал горло Чанхи?

Ёнхи прекратила дергаться в руках Яна и перевела взгляд с меня на Бан Чана.

Чан в упор смотрел на меня, практически затаив дыхания ожидая моего ответа.

— Один мальчишка с севера, которого ты научился ловко орудовать ножом.

— Разве Менсук не покончила собой?

Чонин рассмеялся.

— Ловко, ловко. — Он накрутил волосы Ёнхи на кулак, и я сжал зубы, делая осторожный шаг в их сторону. — Ты действительно очень умён Хван Хенджин. — Он фыркнул. — Не в чем неповинная Менсук? Эта девка, была невестой наследного принца, а сама в это время, бегала на свидания к стражнику. Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы подвесить ее на ленты?

— Ян Чонин! — Прошипел Бан. — В кого ты превратился?

— В того кем был всегда, Чан. В убийцу! — Ответил я Бану. — Для него ведь это не в первой? Ведь твои товарищи были не первыми, от кого ты так хладнокровно избавился, с кого ты начал Чонин? Кошечки? Собачки?

— Его мать. — Прошептал Чан. — Перед нашим отъездом в Ханян, в городе ходили странные слухи о пропаже госпожи Ян.

Чонин выпятил нижнюю губу и яростно бросил.

— Эта тетка, читала слишком много нравоучений. — Он пожал плечами. — А сама даже не могла вспомнить, кто был моим отцом. Меня это так раздражало, шлюха, которая не помнила с кем из своих хахалей нагуляла ребенка, и я подумал раз она и дальше собирается молчать, то я могу помочь ей закрыть свой рот на всегда.

— Где ее тело? — Бан сощурил глаза.

— В озере. — Просто ответил, Чанин. — Могу даже сказать тебе точные координаты, если ты конечно выживешь.

— Так же ты поступил и с Чонхи, помог ей закрыть рот навсегда? — Перебил я его.

— Моя маленькая ошибка. Я думал, это наша дорогая, королева. — Он нагнулся над Ёнхи шепча ей в самое ухо. — Она так мило стонала подо мной, прямо как ты под Хваном, в том старом дворце.

Ёнхи дернулась сильнее.

— Убийца! — Прошипела она.

— Даже если тебя не убьем мы. — Крикнул Чан. — Народ не даст тебе покинуть дворец.

— Мне это и не нужно. — Он дернул Королеву выше,оставляя порез на ее бледной щеке. — Достаточно будет знать, что Пак Ёнхи, эта шлюха, мертва.

— Что? Что я тебе сделала? — Вдруг выкрикнула Ёнхи. — За что ты мстишь мне?

— За то, что ты предательница и лгунья, обманувшая собственного мужа. Шлюхи не достойны жизни!

— Это был ребенок Минхо, мой и Минхо! — Забилась она в истерике.

Бан скрежетнул зубами, но стоило отдать ему должное, даже если он и не понимал, что за кошмар здесь происходит, вида он не показывал.

Звуки мятежа становились все громче, разъяренная толпа продвигалась к восточному дворцу. Ворота покоев королевы никто не охранял, и оставалось надеятся только на себя и на крепкую руку Чана. Я втянул носом воздух и, поймав взгляд любимой, улыбнулся и кивнул ей.

Раздался еще один взрыв, кажется, гвардейцы начали использовали порох, чтобы разогнать восставших.

Ёнхи дернулась чуть сильнее, схватилась окровавленными ладонями за острие ножа и, ударив локтем Яну в пах, рванулась вперед. Чонин согнулся от боли и, усмехнувшись, кинул костяной нож, прямо в спину своей заложнице.

Я прыгнул к ней прямо через тело королевского стража, отбрасывая свой меч в сторону.

Нож с невероятной силой вонзился ей прямо в спину и она, резко вскрикнув, упала в мои объятия.

Чан среагировал молниеносно, он занес свой меч, обрушивая удар за ударом на безоружного Яна. Тот откатился в сторону, проскользив по луже крови и схватил мой меч валяющийся рядом.

Все это походило на какой-то сущий ад. Грязные, в кровавых потеках Чонин и Бан Чан которые бились на смерть, и раненая Ёнхи в моих объятиях.

— Что не та сила в руках, капитан? — Усмехнулся Чонин. — Говорят, предателей жизнь покидает раньше.

Бан Чан, закричал и снова ударил. Я перевел взгляд с Чана, на лежащую в моих руках Ёнхи.

— Ёнхи, сейчас я уберу нож. — Попытался успокоить ее я. — Будет больно, потерпи.

Я дернул нож, и кровь из раны потекла сильнее. Она сжала зубы, пытаясь оставаться в сознании.

— Как только я убью вас. — Чонин сделал выпад и, оттолкнувшись, пригнулся от резкого удара Чана. Стоило признать, мечом он управлялся отлично. — Отправлюсь к твоей манджурке, которую ты спрятал у кисэн. Как думаешь, когда я вырежу твоего ублюдка из ее живота, она долго проживет?

— Сука! — Бан обрушивал свои удары, его руки тряслись, а ноги скользили в лужах крови.

Лязг мечей, битвы Чана и Чонина, становился все громче. Ян прекрасно владел мечом, и еще лучше ситуацией. Он ногой ударил по оружие одного из стражей и тот прозвякав по деревянному полу, залитому кровью, ударил Бана в ногу. Чан попытался перепрыгнуть через него но, поскользнувшись, повалился на спину. Чонин усмехнулся и, подняв мой собственный меч, с размаху вонзил его в грудь Бан Чана.

Я закричал и Ёнхи в моих руках дернулась.

Бан захрипел и попытался отползти, когда Ян выдернул меч из его груди и вонзил его снова, повернув его несколько раз.

— Смотри-ка, Хенджин. — Криво улыбнулся Чонин и сузил свои лисьи глаза. — Твой меч второй раз, лишает жизни великого генерала Бана.

Я сжал кулаки и поднял глаза. Чонин шел медленно, откидывая ногой трупы стражей.

Ёнхи повернула голову в мою сторону, из ее рта покатилась тонкая струйка крови. Я не мог ее потерять.

Она осторожно коснулась моей руки, и вложила мне в ладонь ту самую шпильку, с бабочкой, которую когда-то ей подарил Бан Чан. Я сжал ладонь крепче, отводя ее за спину.

Чонин наставил мой же меч к моему горлу, кончиком впиваясь прямо в кожу.

— Поднимись, Хван Хенджин! — Взревел Ян. — Я хочу видеть твои глаза, когда буду убивать тебя!

Я улыбнулся Ёнхи, нежно опуская ее на холодную землю, и поднялся на ноги.

Желтые глаза Чонина следили за мной. Он наслаждался моей беспомощностью.

— Есть ли то, что ты хочешь сказать своей шлюхе, Хван? — Чонин занес меч, прицеливаясь для точного удара.

— У Бан Чана ужасный вкус, Ёнхи. Я обязательно куплю тебе другую. — Произнес я.

— Идиот. — Он отставил ногу в сторону, и тряхнул головой. — Служи верно, своей королеве и после смерти, генерал Хван.

Чонин замахнулся моим мечом и я, отклонившись назад, поднырнул под ним, как учил меня когда-то Чан, и со всего размаха воткнул острую шпильку прямо в горло Ян Чонина.

Я отшатнулся, а Ян упав на колени попытался зацепиться за шею, из его рта брызнула кровь, а глаза застыли в испуге.

— Сдохни! — Крикнул я ему прямо в лицо и ногой оттолкнул его тело в сторону, подальше от Ёнхи.

Я снова опустился на колени перед ней, поглаживая ее бледные щеки и убирая с лица прилипшие пряди волос.

— Ты выполнил обещание, Хенджин. — Прохрипела Ёнхи пытаясь улыбнутся. — Нашел моего убийцу. Теперь мне не страшно…

— Нет. — Я опустился еще ниже, сгребая ее в свои объятья. — Даже не думай! Ты не умрешь, слышишь меня. Ты не уйдешь одна!

Я прижимал ее к своей груди, утыкаясь носом в ее волосы.

— Хенджин.

— Все позади. — Шептал я ей на ухо. — Теперь все будет хорошо.

У ворот послышался шум, и я оторвал взгляд от Ёнхи, нащупал свой верный меч, рядом с трупом Чонина, сжав его рукоять.

Хромающий и грязный Минхо с Ёнбоком на руках, а за ним и Чанбин, держащий на руках маленький кулек королевского одеяла, показались из темноты.

Минхо замер, увидев меня, и Ёнхи, одежда, которой была залита кровью. Он почти заскулив опустился на колени вместе с умершим телом брата, опуская того на сырую, пропитанную кровью землю.

Я прикусил губу, почувствовав металлический вкус на языке, мой добрый и красивый племянник был мертв.

Минхо почти полз, в нашу с Ёнхи сторону. Кажется, ноги уже не слушались его.

— Отойди от нее. — Взревел Минхо, отталкивая меня, и беря ее за руку с другой стороны.

Из его раны на боку стекала кровь, а правая нога еле волочилась следом.

Он прижал ее тонкие пальчики к своим губам.

— Кто? — Спросил он. — Кто это сделал, моя королева?

— Твой верный, страж! — Я кивнул на труп Чонина из шеи которого торчало укрощение Ёнхи.

Минхо закрыл глаза.

— Если бы, ты не запер ее здесь, то…

— То она, была бы во дворце Сана, и ее бы убили. — Ответил Минхо.

— Сан? — Ёнхи уже была на грани сознания.

— С ним все хорошо, Ёнхи. — Тихо прошептал ей Минхо, словно убаюкивая, он гладил ее по волосам. — Он с Чанбином, твои стражем, так что можешь быть спокойна за нашего сына, ему ни чего не угрожает.

Я обернулся к Чанбину, когда он начал закрывать ворота восточного дворца, подпирая их спиной.

— Я не успел, генерал Хван. Совсем немного не успел.

Чанбин не плакал, но голос его дрожал, как и руки прижимающие младенца к груди.

— Они убили Джисона, когда он закрыл собой принца.

Про какого принца говорил Чанбин я так и не понял. Да и была ли в этом разница, когда великий воин отдал свою жизнь, и вознесся к богам как герой. Как когда-то и мечтал.

— Пообещай, что мы встретимся Ёнхи. — Я нагнулся прямо к ее лицу, не обращая взгляда на злое лицо Минхо. У нас не было времени на препирательство. Ёнхи умирала. — Просто пообещай.

Она через силу улыбнулась, и кивнула, переведя взгляд на короля.

— Прости меня, Минхо.

Впервые за всю мою жизнь из моих глаз покатились слезы, я закрыл глаза и коснулся бледных, холодных губ своей любимой.

Минхо сильнее сжал ладонь жены. Он как мужчина прекрасно понимал, кричать, ругаться и ревновать уже бесполезно, он упустил возможность быть рядом с любимой женщиной еще в тот момент, когда посмеялся над ней в том летнем саду, называя лицемеркой.

Ёнхи любила Хенджина, а Хенджин любил Ёнхи, и это была жестокая правда, в жизни короля Ли Минхо.

Глаза Ёнхи осторожно подрагивая, закрылись, а грудь перестала сжиматься в предсмертной агонии.

Я возвел глаза к небу, пытаясь не выдать собственных слез.

Минхо опустил голову на безжизненную грудь Ёнхи и заплакал.

Ли Сан, на руках Чанбина заворочился во сне, и что-то гулькнув дернул пухлыми губами.

В ворота восточного дворца, где всегда первым встает солнца, раздались удары топоров и палок.

Я перевел взгляд на тело племянника.

— Как погиб Ёнбок?

— Кто-то открыл северные ворота. — Глухо произнес Минхо. Он все еще не поднимал голову продолжая прижимать холодные пальцы жены к своим щекам. — До дворца благородной супруги добрались в первую очередь, когда мы Чанбином его нашли, он еще был жив. Благородная супруга погибла сразу.

Я почти рычал от безысходности. Пошарив взглядом, я наткнулся на бездыханное тело Бан Чана, залитое кровью.

Я усмехнулся. Снова лишился всего, может быть такова моя судьба? Никогда не быть счастливым! Мне оставалось только одно, уйти вслед за Ёнхи.

— Вам нужно уходить, ваше величество, я задержу их. — Я поднялся на ноги и снова переложил меч из правой руки в левую.

Минхо покачал головой и поднял взгляд на меня. Звуки ударов стали сильнее и задвижка, держащая ставни, затряслась.

— Куда же я уйду, Хенджин? — Он улыбнулся. И привстав, указал мне на Ёнбока. — Помоги мне.

Я помог ему подтянуть тело племянника ближе к Ёнхи. Теперь они лежали рядом, и сначала даже могло показаться, что они просто любуются предрассветными звездами над Чосоном.

Минхо присел рядом с ними, потеряно обводя взглядом обоих.

— Никуда я не уйду, Хенджин. — Как то грустно выдохнул он. — Здесь моя жена и мой младший брат. Я хозяин этого дворца и король этой страны. Это мой дом, в конце концов.

Я тяжело сглотну и посмотрел на Чанбина, все еще держащего на руках маленького принца. Он, как и мы с Минхо, не знал, что делать и что будет с нами дальше.

— Мы остаемся, Чанбин, а ты уходи! Спрячь принца и сохрани его жизнь.

В этот раз Со не стал спорить, он взглянул на ребенка и накинул на голову капюшон.

— Подожди. — Я остановил его, и, отвязав с рукояти меча нефритовые колокольчики, аккуратно положил их в одеяльце принца. — Это принадлежало его матери, королеве Ёнхи.

— Чанбин в последний раз поклонился своему королю и словно тень исчез в ночном лесу, унося с собой ребенка.

Ворота в восточный дворец распахнулись, и взбешенная толпа ввалилась внутрь.

Минхо аккуратно поцеловал ладонь Ёнхи и поднялся вслед за мной, сжимая в руке свой острый меч.

Первые лучи солнца, наконец-то, появившиеся из-за верхушек деревьев, коснулись моего лица. Начинался новый день. Я выдохнул и, обхватив меч прошептал:

— Мугунхва кочи пиёсымнида⁽¹⁾, Ёнхи.

1) Детская корейская считалка: "Цветок гибискуса зацвел"

Вернуться к тексту